Атрофированная любовь

       Он никогда не трахался на трезвую. Он любил муть, тошноту и головокружение со слабостью вперемешку. Каждый день, приходя в этот злосчастный клуб, он выпивал нечеловеческое количество алкоголя, а после — соблазнял стольких молодых людей, что на утро не помнил ни одного имени. И сегодняшний день был не исключением.        Утирая рукавом черной джинсовки неприятно пахнущую жидкость с нижней губы, пепельноволосый парень вышел из кабинки туалета. Сполоснув ледяной водой руки и немного очистив одежду, он направился обратно, к своему излюбленному месту у барной стойки — с краю, в полумраке, в одиночестве.        Кругом, как обычно, очень громко играла музыка. Толпа танцующих людей отчаянно пыталась завлечь уставшего от самоизнасилования алкоголем юношу, но тот не поддавался. Он шёл прямо к цели, не видя вокруг себя никого, к цели — завершить этот жизненный путь в пьянстве и забытьи.        Усевшись на твёрдое сидение по удобнее, парень заказал свою любимую "Смерть в полдень". Оглядевшись, он заметил компанию из четырёх человек, которая состояла исключительно из лиц мужского пола, возрастом чуть младше самого Юнги. С первого взгляда Мину показалось, что неплохо было бы подкатить к ним и на славу развлечься, но потом, немного понаблюдав за взаимоотношениями между молодыми людьми, он заметил одну странность — розоволосый юноша почти не пил, и был не очень разговорчив, зато остальные наслаждались вечером всласть. Уже конкретно подвыпившие, они решили, что неплохо было бы потанцевать на столе, за которым сидели до этого, и, недолго думая, взялись за претворение собственной задумки в жизнь. Однако ничем хорошим это не кончилось. Так получилось, что перебравший с крепкими спиртными напитками юноша, у которого красовались на голове ярко-голубые волосы, повалился в толпу, неудачно приземлившись на двух плотно сложенных мужчин, похожих на мафиози. Но неуклюже вставший парень даже не собирался приносить извинения потревоженным посетителям сего заведения, а лишь заново пустился в пляс.        — Ты чего это, мразь, делаешь? — послышался грозный бас мужчины повыше. Но тот, кого назвали "мразью" этого не услышал, и уже был посреди танцпола, поэтому недовольные пострадавшие обратились к самому трезвому в компании-виновнице происшествия:        — Раз уж твой любовничек ускакал, то мы ждём извинений от тебя, малышка. — с отвратительной ухмылкой прохрипел тот, что чуть пониже, и начал приближаться к не на шутку испугавшемуся юноше.        — Я... Прошу у вас прощения... — еле смог выговорить розоволосый, заметив, что его друзья, абсолютно все, с кем он пришел, находились в центре танцующей толпы.        — Чё ты там мямлишь, сучка? Думаешь, такие слова нас устроят? Парень задёргался, и судорожно пытался придумать оправдание в защиту своего непутевого друга, но в голову ничего дельного не приходило.        — П-простите... — только и смог прошептать загнанный в угол юноша. Озверевший мужчина, схватив собеседника за воротник рубашки, резко дернул на себя так, что мягкая ткань с треском порвалась, оголив выступающие ключицы на бархатной белоснежной коже, и неприятно жарко, понизив голос и приблизившись к уху молодого парня, сказал:        — Тебе придётся развлечь нас, девочка. И постараться сделать всё...        — Отпусти его.        — Что...!? — не сразу поняв, что происходит, мужчина повернулся к источнику звука, скривив лицо в ужасающей гримасе гнева.        — Что слышал. — Мин стоял спокойно, не выражая никаких эмоций. Его просто раздражало все происходящее. Не найдя, что сказать в ответ, мужчина оттолкнул от себя позеленевшего от страха юношу, и с рёвом дикого зверя накинулся на непонятно откуда появившегося нового грубияна. Второй мужчина же в драку ввязываться не спешил, поглядывая на объект желания, который, казалось, скоро потеряет сознание от таких потрясений. Юнги был слабоват по сравнению с противником, но не сдавался. Используя некоторые армейские боевые приемы, частично подзабытые за несколько лет после службы, он смог повалить мужчину на пол и использовать его лицо вместо боксерской груши. Мин отрабатывал на нем удары, пока тот не потерял сознание. После этого парень хотел расправиться с другом только что поверженного драчуна, но остолбенел, увидев картину маслом: этот самый мужчина, схватив розовые волосы, тянет их вверх, выдирая клочьями, от чего юноша чуть не плачет, и приставляет нож к его горлу со совами:        — Ты не в свое дело ввязался, выблядок. Я эту соску запросто покалечу, а потом тебя ее членом выебу. Криво ухмыльнувшись, парень с пепельными волосами подошел вплотную к мужчине, и, пока тот испытывал колоссальное удивление от неожиданной смелой реакции субтильного молодого человека, зажал лезвие ножа в кулак так, чтобы оно перестало касаться этой чересчур нежной молочной кожи. Мужчина, разозлившись на такой "подвиг", резко выдернул оружие, рассекая при этом бледную кожу шероховатой ладони. Зашипев от боли подобно змее, Юнги попытался провести приём по освобождению юноши, но не успел... В его груди оказался нож, загнанный по рукоять. Последнее, что он наблюдал — это был крик розоволосого парня и его шокированное выражение лица, а после — темнота.