Джульетта умерла в тринадцать

Часть I. Глава 1. Помню

Морган Старк десять лет, и это первые похороны, на которых она присутствует. Похороны ее отца. Все происходящее кажется нереальным и напоминает дурной сон. Вот бы проснуться, осознать, что весь этот жуткий день лишь плод воображения. Побежать в комнату к родителям и, как будто ей снова пять лет, забраться в их кровать, протиснуться между ними под дружный смех и притворное ворчание.       К сожалению, это не сон, а беспощадная реальность, бьющая наотмашь. Но Морган сильная, она справится, выдержит любой удар. Надо только потерпеть. Вокруг полно знакомых и незнакомых ей людей, которые пришли попрощаться с Тони "Железным человеком" Старком. Звучит так много слов, прославляющих его великую жертву и неоценимый вклад в историю и науку. А после над похоронной процессией замирает гнетущее горестное молчание в знак почтения. И снова слова. И так по кругу. Морган уже не слушает, смотрит на красивый венок, плывущий по озеру. Ее отец - герой. Мертвый герой.       Морган пообещала себе, что не будет плакать. Не перед всеми. Да, это глупо, похороны ведь для того и существуют, чтобы прощаться и рыдать в голос. Но Морган считает, что ее слезы по отцу — слишком личное, чтобы показывать их всем. Но сдержать данное себе слово оказывается невозможным, и Морган всхлипывает. Как не держись и не крепись, но избавиться от накатывающего, словно волна за волной, чувства полной опустошенности и растерянности не удается. Папа больше не придет. Никогда не потреплет ее по волосам, не улыбнется ей и не скажет строго идти в кровать, когда она в очередной раз проберется в мастерскую ночью и будет поймана с поличным.       Папы больше нет.       Глаза щиплет от слез. Кто-то опять затягивает длинную нудную речь. Морган давно не следит. В пол уха слышит очередные напоминания о невосполнимой утрате и подлинном героизме. Сжимает кулаки, и короткие ногти больно впиваются в ладони. Что ей все эти слова о подлинном героизме? Что от факта, что только Тони Старк мог спасти половину вселенной? Ей плевать. Она просто хочет, чтобы папа был рядом.       Морган чувствует себя преданной. Он же обещал вернуться.       Она больше не может сдерживаться. Горячие слезы дорожками бегут по щекам, а из груди рвутся глухие рыдания. Улучив момент, Морган решает сбежать. Ненадолго, только, чтобы прореветься. И пока все взгляды обращены к толкающему с трибуны речь гостю, она отступает в сторону. Пятится, сначала медленно, а после срывается на бег.       Никто не замечает, как она уходит. Даже мама, которая весь этот длинный и тяжелый день ведет себя достойно, как и положено вдове Железного человека. Морган нужно брать с нее пример.       Но все это позже. А сейчас Морган хочет оказаться подальше от всех этих траурных платьев и костюмов. Она огибает озеро и усаживаете прямо на сырую землю, под раскидистые ветви ивы. Она тоже грустит. Все сегодня грустят. Морган обхватывает колени руками и дает волю слезам. Какое-то время она просто ревет, уткнувшись носом в коленки, а потом слышит до боли родной голос, который вновь звучит в ее жизни: — Морган. Ну вот, все-таки не удалось сбежать незамеченной. — Уходи, Питер, — бурчит она, шмыгая носом, не поднимая головы.        Разумеется, он никуда не уходит, а, наоборот, садится рядом.       Питер Паркер. Человек-Паук. Почти старший брат, пропавший из ее недолгой жизни на долгие пять лет. Смерть отца вернула его обратно.        Морган отчетливо помнит последний разговор с папой. В их последнюю встречу он сказал, что любит ее больше жизни, но должен идти, чтобы помочь другим вернуть тех, кого любят они. А еще он сказал, что Питер тоже вернется.       «Правда-правда вернется?»       «Сомневаешься в папе?»       Морган отнимает лицо от острых коленок и робко смотрит на парня, что как и она привалился спиной к широкому стволу дерева. После смерти папы все происходило так стремительно, что они толком не поговорили. Морган не знала, что делать, и как себя вести. Она помнила Питера смутно. Но точно знала, что очень любила его тогда, и любит до сих пор. А еще она помнит, как они ездили на отдых всей семьей. Мама, папа, сама Морган и Питер. Он научил ее не бояться опускать голову под воду и дышать через трубку, чтобы посмотреть на красивых рыбок.       А в один миг он просто исчез и больше не приходил в гости. Даже не приходил на ее Дни Рождения. Морган ничего не могла понять. Мама, папа и она не рассыпались в прах, поэтому до нее далеко не сразу дошло, что же случилось с миром. Это после, взрослея, она осознала весь масштаб катастрофы.       Теперь все обернулось вспять. Вот только папы нет, а Питер снова рядом. Он тепло улыбается ей, хочет казаться сильным и непробиваемым, а у самого глаза красные и мокрые. — Ревешь, как девчонка, — фыркает Морган, небрежно стирая с щек слезы и расправляя узкие плечи, всем своим видом показывая, что она-то почти не ревет уже.        Питер усмехается, окидывая ее изучающим взглядом. — А ты выросла, Морган Старк, — он ерошит ее волосы, и Морган изворачивается, чтобы стряхнуть его руку. — Зато ты все такой же мелкий, — беззлобно бросает она, тоже разглядывая его.       Теперь Питер почти смеется, но в его добрых глазах все еще брезжит грусть.       Морган хочет, чтобы этой грусти стало меньше. Тем более, она уверена, что папа хотел бы именно этого. Их улыбок. Он так и сказал в своей последней речи, что все ради них и для них. — Раз уж ты вернулся, то ты… ты придешь посмотреть на мои изобретения? — запинаясь спрашивает Морган, словно боится, что это прозвучит глупо. Вдруг Питер хоть и не изменился внешне, но изменился внутренне, и не нужны ему больше никакие ее изобретения. — Конечно, приду, — не раздумывая ни секунды, отвечает он.       Нет, ни капельки не изменился. — А на День Рождения? Он совсем-совсем скоро, — выпаливает Морган скороговоркой и замирает в ожидании.       Однажды она сказала папе, что когда Питер вернется, она выйдет за него замуж и наденет такое же красивое белое платье, как у мамы на свадебных фото. Папа рассмеялся тогда. А потом как-то непривычно серьезно обронил, что Питер, пожалуй, единственный, кого он не прикончит при таком раскладе. Сейчас, когда Морган вспомнила об этом, ей стало одновременно смешно, горько и немного стыдно. Даже уши вспыхнули. Хорошо, что Питер не умеет читать мысли. — Я помню. И совершенно точно не пропущу такое событие, — отвечает он и шутливо щелкает ее по носу.       В этот момент он становится для Морган мостиком, перекинутым через бездонное море ее утраты. Она бросается вперед, проезжаясь коленями по мокрой траве, размазывая грязь, обнимает Питера за шею и чувствует, как он обнимает ее в ответ. Боль все еще душит, не дает нормально дышать, но в груди вспыхивает согревающая искорка надежды.