***
«Когда проснешься, посмотри в окно». Морган щурит сонные глаза, читая сообщение, и улыбается. «Доброе утро» от Питера всегда поднимает ей настроение и задает положительный настрой на весь день. Теперь она готова к подвигам и свершениям несмотря на то, что проспала не больше четырех часов. Мысли о том, что нужно продолжать исследовать найденные вчера улики, а также воспоминания о произошедшем между ней и Питером, не давали ей полноценно уснуть на протяжении всей ночи. Хорошо, что наступило утро. Морган встает с кровати и спешит исполнить просьбу Питера. Открывает окно, впуская в комнату утреннюю прохладу, которая тотчас прогоняет остатки сна. На стекле со стороны улицы, на том уровне, чтобы ей было удобно достать, аккуратно закреплены едва распустившиеся пионы. Их стебли перехватывает лента, к которой привязан конверт из плотной матовой бумаги. В голове Морган проносится мысль, что рассветное небо и раскинувшийся внизу Нью-Йорк особенно прекрасны сегодня. Она легко отклеивает букет от стекла, и паутина практически сразу исчезает — специальная разработка Питера, чтобы не оставлять следов. Морган осторожно касается пышных бледно-розовых бутонов. Нежные волнистые лепестки щекочут кончики пальцев. Она всегда делает вид, что подобные сюрпризы ей совсем не нужны. Якобы все это глупости и незачем тратить на них время, которого всегда не хватает. Но, видимо, она выглядит совсем неубедительно, когда говорит это, потому что Питер не прекращает. И, конечно, на самом деле ей очень приятно, что бы она там не говорила, и в чем бы не пыталась убедить себя. Морган полной грудью вдыхает нежный цветочный аромат, окутывающий ее шлейфом, а после падает обратно на кровать. Прикрывает глаза, зарываясь носом в букет, и думает о Питере. Щеки розовеют, а с губ никак не сходит мечтательная улыбка. Морган лежит так какое-то время, наслаждаясь запахом цветов и трепетным чувством под ребрами. Но любопытство быстро берет верх, и она переключает внимание с цветов на конверт. С нетерпением разрывает его и достает лист бумаги, который оказывается фирменным бланком лаборатории Отто Октавиуса. Глаза быстро пробегают по строчкам, и выражение лица из расслабленно-беззаботного становится сосредоточенным. У нее в руках развернутый анализ всех найденных улик с комментариями Питера. Морган поверить не может, что после того, как они провели базовый анализ образцов, и Питер проводил ее домой, он вернулся в лабораторию и всю ночь корпел над исследованием, чтобы уже утром Морган могла приступить к делу, не теряя времени на рутину. — Пит, — благодарно выдыхает Морган и тянется к смартфону, чтобы отправить сообщение полное смайлов-сердечек. Позвонить она не может, потому что сегодня Питер читает лекцию в университете, а перед этим у него брифинг в лаборатории Отто. Пока доктор Октавиус в отъезде, Питер там за главного, и все организационные вопросы лежат на нем. Черт! Его график с каждым днем становится все более напряженным. Он вообще спал этой ночью? Хотя бы пару часов? Морган безумно благодарна ему, но все же ее беспокоит его режим и резервы его организма. Он, конечно, супергерой, и куда выносливей, нежели простой человек, но даже ему не стоит так грубо злоупотреблять своими возможностями. Питеру необходимо подумать о себе. В первую очередь о здоровом сне. Морган решает, что обязательно поднимет этот вопрос. И уж постарается сделать все возможное, чтобы Питер крепко засыпал и спал хотя бы по пять-шесть часов в сутки. Но сейчас не время корить себя за то, что уже сделано. Нужно ценить труд Питера, и то, что он уделяет ей и ее интересам все свое свободное время. Принять его помощь и приложить все усилия, чтобы его труды не были напрасными. Морган ставит цветы в прозрачную вазу, еще раз склоняется над бутонами, вдыхая их запах, а после спешит приступить к работе. С ноутбуком в руках плюхается обратно на кровать, упираясь спиной в мягкое изголовье, и погружается в детали расследования. Вчера они успели выяснить, что смартфон действительно принадлежал одной из жертв, а также то, что на нем нет никаких отпечатков пальцев. Что ж, это неудивительно, глупо было надеяться, что похититель оставит такие примитивные следы. Также они узнали, что вещество, покрывающее смартфоны и смешанное с краской, отчасти биологического происхождения. Для более полного вердикта нужно было провести развернутый детальный анализ, что Питер и сделал за ночь. Теперь у Морган на руках имеется полный состав этой странной субстанции. И он весьма любопытен. Она хмурится, внимательно вчитываясь в состав. Определенно, это какой-то проводник. Нужно прогнать его по всем базам. — Входящее сообщение от Питера Паркера, — раздается голос Пятницы, едва Морган успевает внести в таблицу первую строчку новых данных. — Поступило в четыре часа сорок шесть минут, с пометкой воспроизвести содержимое после того, как вы проснетесь и прочитаете письмо. Воспроизвести запись? — Да, конечно, — поспешно кивает Морган, удаленно проверяя заряд Адамма. Всего двенадцать процентов. И это за всю ночь! Видимо, окончательный виток исследования придется отложить до завтра, дав Адамму полностью зарядиться. — Доброе утро, Мор. Как ты уже поняла, я доделал то, что мы не успели вчера, — комнату заполняет непринужденный голос Питера, будто он сейчас здесь, рядом с ней. — Решил, что это сплошная рутина, которая только отнимет твое время. Теперь можешь с самого утра заниматься тем, что тебе действительно нравится. Хотя теперь вопросов еще больше, нежели ответов. Сама видишь. В общем, передаю дело в твое полное распоряжение. Только не забывай про учебу, а то Пеппер меня убьет, — последнее предложение звучит назидательно, но он быстро возвращается к непринужденной манере. — Сегодня у меня очень насыщенный день, освобожусь только к вечеру. И я хотел бы провести его с тобой. Предлагаю немного отвлечься от всех земных забот. Буквально от всего. От патрулирования, от расследования и, не верю, что говорю это, даже от подготовки к экзаменам. Как ты смотришь на то, чтобы сходить куда-нибудь? Кино, аттракционы, кафе, прогулка на пароме? Напиши да, а ближе к вечеру определимся, что будем делать. Морган быстро, насколько это только возможно, отправляет заветное «да». И хоть сердце радостно подпрыгивает в предвкушении, все же она немного злится на Питера. Вот выбрал же время! Мог пригласить ее на свидание после того, как она в полной мере ознакомится с результатами анализа! Теперь ей куда сложнее сосредоточиться. Хорошо, что она уже совершенно точно знает, как именно хочет провести сегодняшний вечер. Есть у нее одна идея. Хоть над этим не надо ломать голову. Но это все вечером, а сейчас ее ждет работа. До занятий в академии нужно сложить воедино все, что им удалось выяснить в ходе расследования и обозначить дальнейший план действий.***
— Я не хочу в кино или в парк аттракционов, — твердо заявляет Морган по громкой связи, переворачивая гардеробную вверх дном. Ей нужно что-то очень удобное и при этом совершенно особенное. Она же на свидание собирается, пусть и не совсем обычное. Да и зачем ей обычное свидание, когда она встречается с Человеком-Пауком? Успеют еще на такие сходить. А сегодня настало время для другого. Ее давняя заветная мечта, которую она спешит озвучить. — Я хочу пролететь с тобой на паутине через весь Манхеттен. Но не как раньше, словно мы на прогулочной экскурсии. А так, будто ты делаешь это один. На полной скорости и максимальной высоте. И не надо только занудствовать о безопасности. Железные руки удержат меня при любом маневре. Сам знаешь. Секунду Питер молчит, обдумывая предложение. — А я весь день ломал голову, что же мне надеть, — с притворным разочарованием тянет он. — А все оказалось куда проще. Нужно было сразу догадаться, что я интересую тебя исключительно как Человек-Паук. — Разумеется, — подыгрывает Морган, окрашивая голос самой серьезной интонацией. — Как тебе вообще могло прийти в голову что-то другое? — Я верил в это до последнего, — вздыхает Питер. — Должно быть, я самый наивный человек в мире. Морган не выдерживает и усмехается. Настолько натурально он разыгрывает вселенское разочарование. — Раз уж теперь ты знаешь правду, и мы расставили все точки на «i», каким будет твой ответ? — спрашивает она, наконец-то определившись с джинсами, которые лучше всего подчеркнут достоинства ее фигуры. — Выходит, ты хочешь пролететь над Манхеттеном в точности, как я? — уточняет Питер. — Без всяких скидок и поблажек, я правильно понял? — Ага. Именно так, — теперь Морган яростно перебирает коробки с обувью, сразу отметая каблуки. Удобство, напоминает она себе, обувь должна быть удобной. — Что ж, — Питер выдерживает театральную паузу. — Тогда держись. Звучит немного зловеще, но Морган не привыкла отказываться от своих слов.***
Морган была уверена, что она закалена достаточно. В конце концов, она уже летала с Питером на паутине, да и все экстремальные аттракционы в парках развлечений были обкатаны ей не по одному разу. Но ни один из тех аттракционов и близко не мог сравниться с тем, на что она подписалась этим вечером. Сначала все кажется вполне безобидным. Размеренный полет, и минимум волнений. Прикольно, но почти не страшно. Морган фыркает и говорит Питеру, что она и не сомневалась в том, что ее ничем не удивить и не испугать. Она даже не вполне осознает, что провоцирует, и поплатиться за свои слова, просто озвучивает факты. И вскоре все меняется. После первого же крутого пикирования вниз, Морган близка к тому, чтобы сжаться в комок, цепляясь за Питера, и умолять его сбавить скорость. Но она не сдается. Самое сложное — не закрывать глаза. Особенно, когда падаешь вниз или приближаешься на полной скорости к стене какого-нибудь небоскреба, пылающего жидким золотом в закатных лучах солнца. Это настоящее испытание. Но Морган здесь для того, чтобы испытать себя. Она держит глаза открытыми и визжит так громко, что закладывает собственные уши. Адреналин бьет через край, а крики периодически сменяются смехом и притворными комментариями, что ей совсем не страшно. Это происходит тогда, когда полет становится спокойным, создавая обманчивое впечатление безопасности, будто все самое страшное позади. В эти моменты Морган решает, что все, больше она не завизжит. Вот еще. Но когда летишь в свободном падении с высоты Всемирного торгового центра и видишь, как молниеносно приближается земля, а люди, что недавно были похожи на стаю муравьем, обретают узнаваемые черты, внутри все обрывается, а крик сам вырывается из горла, как его не удерживай. А потом резкий рывок вверх, будто к самому небу, бешенный стук сердца, свист ветра в ушах, и уже настоящие руки Питера, взамен железных, крепко прижимающие ее к себе, будто успокаивая. И снова из груди рвется звонкий смех. Ощущение такое, словно удалось обвести вокруг пальца мироздание и все законы физики, и в самый последний момент чудесным образом спастись от неминуемого. Страшно до жути! И при этом невероятно круто! Кажется, они действительно пролетают через весь остров, и Морган готова поклясться, что Питер специально проводил все эти экстремальные трюки, когда она, сбившимся от смеха и криков голосом, убеждала его, что ей ни капельки не страшно. Сердце неистово стучит в груди, когда Питер осторожно опускает Морган на полукруглый выступ под крышей здания на окраине острова, откуда открывается великолепный вид на Бруклинский мост и огни паромов, рассекающих беспокойную водную гладь. Морган даже слышит шум океана, доносящейся сквозь привычный гул города. Болтая ногами над обрывом, она запрокидывает голову в поисках Питера. Куда от делся? — Паркер, я тебе это припомню! — со смехом выкрикивает Морган, стараясь привести в норму сбившееся дыхание. — Но ты же сама попросила, — парирует Питер, внезапно оказываясь в зоне видимости. Он медленно спускается на паутине вниз головой. Теперь их лица параллельны друг другу. Морган медленно касается ладонью его щеки, и маска исчезает, открывая нижнюю часть лица. Морган чувствует тепло его кожи под пальцами, и ей нестерпимо хочется большего. Она ласково гладит его подбородок и скулы, а после мягко обхватывает лицо Питера двумя ладонями и, поддавшись порыву, прижимается к его губам своими. Адреналин все еще бушует в крови, сменяя секундное затишье очередным взрывом эмоций. Морган окатывает привычным жаром, даже несмотря на то, что целоваться так совсем неудобно. Она с усилием отрывается от губ Питера, открывает глаза и тихо спрашивает: — И сколько ты можешь провисеть вот так, вниз головой? — Столько, сколько скажешь, — отвечает он, словно это вовсе не шутка. Морган вновь целует его, а потом со смешком говорит: — Тебе повезло, что у меня нет таких фантазий. Но это пока, разумеется, — она быстро чмокает его в губы. — Спустишься? А то мне неудобно целовать тебя так. Питер улыбается ей в ответ, легким плавным движением принимает нормальное положение и садится рядом. Полностью убирает маску с лица и рук и притягивает к себе Морган, нежно зарываясь пальцами в ее растрепанные волосы, чтобы поцеловать вновь. Морган подается вперед, разворачиваясь к нему вполоборота, вжимается в его грудь ладонями, жадно отвечая на поцелуй. Иногда ей кажется, что они могут целоваться сутки напролет, забывая буквально обо всем. — Точно не хочешь куда-нибудь пойти? — спрашивает Питер, почти невесомо целуя ее в щеку, а потом опять в губы. — Нет, хочу просто побыть с тобой, — Морган отрывается лишь на секунду, чтобы ответить, а после вновь втягивает его в глубокий поцелуй, и не разрывая его, упирается в плечи Питера, находя опору. Перекидывает ногу, в мгновение ока оказываясь сидящей на его бедрах, вжимаясь коленями в каменную поверхность выступа, а всем остальным в сильное тело Питера. Его руки надежно удерживают ее. Одна опускается раскрытой ладонью между лопаток, а вторая скользит по талии, ныряя под топ. Морган выгибается и совсем не беспокоится о том, что позади нее пропасть в несколько сотен метров. Взбудораженный организм никак не может прийти в норму. Морган постоянно чувствует себя на грани, на взводе, на пике каких-то сумасшедших эмоций, и сейчас все только обостряется. Шум города, который никогда не спит, его яркие огни, соленый океанский ветер и горячая рука под ее топом. На ее голой коже. Мягкие губы на ее губах. Морган думает, что она вечность готова провести в таком положении, честное слово! Спустя какое-то время, они все же прерывают поцелуй и смотрят друг на друга. Питер продолжает удерживать ее одной рукой, а второй нежно касается ее пылающей щеки, ведет по ней пальцами, мимолетным движением задевая зацелованные губы. И Морган, совсем осмелев, слегка захватывает его пальцы губами, касаясь подушечек кончиком языка. Рука Питера, что блуждает по ее обнаженной спине, напрягается. Значит, направление верное. Морган слегка прикусывает его пальцы, и лишь сильнее заводится от собственных решительных действий. Она ерзает, сжимает бедра Питера своими, и чувствует, что он ничуть не меньше, чем она, хочет продолжения. Это пытка какая-то. Морган изо всех сил старается сохранить рассудок. Ведь у них с Питером договоренность. Никакого секса до ее семнадцатилетия. Как же это сложно! Питеру, видимо, становится совсем непросто держать себя под контролем, и он с видимым усилием заставляет себя снизить градус происходящего между ними. Убирает пальцы с губ Морган и ласково треплет ее по щеке. Морган фыркает, но не спешит что-то говорить. На самом деле, говорить ей сложно. Поэтому она просто смотрит на Питера, а он просто смотрит на нее. И в душе Морган вновь поднимается сокрушительная волна чувств. Ошеломительный прилив любви. Такой сильной, что дышать становится тяжело, будто сдавило грудь. Будто этому чувству нужен выход, иначе Морган просто задохнется. Ее затопило, и ей жизненно необходимо признаться. Произнести это вслух. Это не секрет для Питера, но ей почему-то до дрожи хочется, чтобы он услышал это. Ее признание. Она хочет сказать это прямо сейчас, сидя на нем сверху, изнывая от жгучего желания и глядя ему в глаза. Просто сказать: «я тебя люблю». Морган жестко впивается пальцами в плечи Питера и до боли закусывает губу. И почему это так сложно? Слова ведь почти сорвались с ее губ. Дышать тяжелее, чем секунду до этого. Она смотрит в его глаза, тонет в них, в нем. И молчит. — Морган, — его голос, нежный и родной, заставляет разжать зубы и перестать терзать себя. Морган немного расслабляется, все еще отчаянно пытаясь заставить себя сказать то, что беспощадно рвется из нее. Нет, никак. Это проклятие злобной мачехи? Она онемела, как русалочка из сказки? Теплая ладонь Питера соскальзывает вниз, ведет линию от шеи до ключиц. Кожа стала чувствительней в сотни раз, и от каждого касания Морган бросает в дрожь. Они все смотрят друг другу в глаза, и это похоже на какое-то откровение. Она точно знает, что он думает о том же, о чем и она. Будто между ними не осталось никаких границ, сдерживающих сознание, никаких ограничений физической оболочки. Он в ее голове, а она в его. И мысли, как открытая книга, где написано все, и ничего уже не утаить. Просто прочти. Морган задерживает дыхание и, кажется, вовсе забывает, как дышать, когда слышит: — Я люблю тебя. Шепот Питера опаляет губы. Его слова — как удар тока. Так ведь и убить можно. Или воскресить. Его взгляд глубокий и обезоруживающий, лишающий воли. Признание звучит так искренне и чувственно, что Морган уверена — он все же разжал руки, и теперь она падает вниз. — И я тебя, — отвечает она дрогнувшим голосом. — Я люблю тебя, Питер.***
Уже оказавшись дома и кинув беглый взгляд на собственное отражение, Морган готова взвыть. И вот так она выглядела, когда Питер признавался ей в любви? Катастрофа. Макияж размазался, волосы стоят едва ли не дыбом. Кошмар. Но она не успевает погрузиться в пучины отчаяния. Ее встречает мама, и Морган, не в силах удержаться, начинает рассказывать ей о прошедшем вечере. В рамках разумного, конечно. В итоге они с мамой долго болтают в гостинной, завернувшись в плед и слушая треск камина. Мама много рассказывает об отце, их первых свиданиях, о том, как топорно Тони Старк делал ей предложение. Морган так смешно представлять отца растерянным влюбленным мужчиной, а маму строгой и холодной по отношению к нему. Но она уверена — так все и было. Когда стрелки часов ползут к полуночи, мама обнимает Морган, целует в щеку, и они расходятся по своим комнатам. Оказавшись у себя, Морган слышит сигнал входящего сообщения. Странно, они ведь с Питером уже пожелали другу другу спокойно ночи. «Посмотри в окно». Ну вот зачем! Она же ясно сказала ему, что если он не ляжет спать, как положено, она с ним больше не заговорит. И все же она улыбается и, не задумываясь, ударяет пальцем по сенсору, открывая шторы, но к своему удивлению обнаруживает, что за окном нет ничего. Ни записки, ни букета цветов, ни самого Питера. Лишь вязкая чернильная темнота. Сначала она решает, что это какой-то сюрприз или шутка, но неясная тревога щупальцами оплетает внутренности. Здесь что-то не так. Морган еще раз смотрит на экран смартфона и только сейчас понимает, что сообщение доставлено с неопределенного номера. Она несколько раз моргает. И как она сразу не заметила? Обманулась привычным содержанием, которое могло принадлежать только руке Питера, и даже не обратила внимания, что сообщение не от него. — Пятница, — Морган быстро закрывает шторы и кидает смартфон на кровать, словно это ядовитое насекомое. — От кого пришло последнее сообщение? — Номер не определен, — отвечает ИИ. Естественно, кто бы сомневался! Тревога смешивается со злостью. Теперь Морган точно знает, кто потревожил ее. Да как он смеет! Влез в ее личные данные. Возможно, следил. Возможно, следит до сих пор. Морган трясет головой. Исключено. Небоскреб хорошо защищен. Следить за ней он мог только на улице. Или в академии. Да, скорее всего, именно там он раздобыл ее номер. Она сглатывает горький ком, застрявший в горле. Чертов сталкер. Черт! Она не думала, что он так легко выйдет на нее. — Должно быть хоть что-то! — восклицает она. — Номер не зарегистрирован в базах данных, — отвечает Пятница. — Одноразовый номер? Как предсказуемо. Но это неважно, сообщение было отправлено с какого-то устройства, — она начинает нервно мерить шагами комнату, думая, что делать дальше, а потом резко останавливается, словно врезалась в невидимую стену. Так, все потом. Внезапная вспышка страха сковывает похлеще парализующего токсина. Для начала нужно убедиться, что с Питером все в порядке. — Пятница, Питер дома? — Да. Морган облегченно выдыхает. На голографический дисплей выводится карта города. Дом Питера подсвечен безопасным зеленым светом. Морган немного успокаивается. Никаких вторжений в его квартиру не зафиксировано, и сам он, совершенно точно, спит. Сигнал его сердечного ритма, передаваемый Пятнице смарт-браслетом, показывает вторую фазу сна. Отлично. Пусть спит. Безумно хочется позвонить ему и все рассказать. Но, во-первых, он не спал больше суток, а, во-вторых, и это важнее всего — он моментально примчится к ней, чтобы охранять и не спускать с нее глаз. Стоит ли говорить о том, что ни сна, ни спокойствия ему не видать при таком раскладе? Нет. Беспокоить Питера она будет только в самых экстренных случаях. Пока рано бить тревогу. Чееерт, Питер прикончит ее, когда узнает, что она не позвонила ему в первые же секунды. Но это потом. А пока пусть спит. К тому же, если бы ей действительно угрожала опасность, он бы почувствовал это, а раз он спит, значит ничего чрезвычайно опасного пока не случилось. Исходя их этого простого заключения, Морган приходит к выводу, что ситуация под относительным контролем. Она уверена в своих силах. Она находится в одном из самых защищенных зданий в Нью-Йорке, и у ее противника нет ничего, кроме ее номера телефона и взломанной переписки. Это, конечно, тревожно, но не критично. Тем более, если она почувствует, что дело принимает серьезный оборот, она сразу же свяжется с Питером. Этим она успокаивает и оправдывает себя. — Пятница, подключай Эдит, — командует Морган. — Нужно найти устройство, с которого мне поступило последнее сообщение. Или хотя бы его местоположение. — Определить местоположение откуда было отправлено сообщение невозможно, — раздается голос Эдит, и Морган в ярости бьет себя по бедру. — Проклятье! А он подготовился. Морган чувствует, как липкий страх сковывает внутренности. Это бесит. Но вместе со страхом приходит и нечто другое. Желание показать себя. Что ж, ее противник выполз из своего логова. Вышел на тропу войны. Влез на ее территорию, показывая свое превосходство. Перестал играть в молчанку. А значит, признал в ней достойного соперника. Посмотрим, кто кого. Морган улыбается и думает, что, должно быть, ее улыбка выглядит одержимой, а в сочетании с общим внешним видом, наверное, и вовсе делает ее похожей на сумасшедшую. Плевать. Он открылся, подставился, и ей придется сделать то же самое. Иначе ничего не выйдет. — Пятница, Адамм готов к работе? — Заряд составляет двадцать шесть с половиной процентов. Этого достаточно. Морган опускается на пол, упирается спиной в стену и поджимает колени к груди. Запускает пальцы в растрепанные волосы, с силой сжимая гудящую голову. Что ей делать? Без Адамма ей не заполучить координаты. Но включить его — значит оставить остальные системы без надлежащей защиты. Это опасно. Очень. Но, возможно, это единственный шанс. Борьба с собой завершается быстро. Без риска ничего не достичь. Осторожность — прерогатива трусов. Морган резко опускает ладони на пол и смотрит прямо перед собой с непоколебимой решимостью. — Адамм… — твердо говорит она. — Подобное решение нецелесообразно, мисс Старк, — прерывает ее Пятница. Морган раздраженно поджимает губы и поднимается на ноги, уверено направляясь к ширмам, за которыми спит Адамм. — Я зашла слишком далеко, чтобы отступать сейчас. — Она опускается на колени перед модулем и дрожащими пальцами включает систему. — Прости, Пятница. Я постараюсь сделать все быстро. Пятница не успевает возразить. Секунду в комнате царит гробовая тишина, и Морган чувствует себя невероятно одиноко в этот момент, словно осталась совсем одна, наедине со своими страхами. Но голубая сфера, вспыхнувшая над модулем, возвращает ей уверенность. — Привет, Адамм, — быстро говорит Морган, сжимая в пальцах тонкий планшет. — У нас очень мало времени. На мой смартфон пришло сообщение с неизвестного номера. Проверь его. Мне нужны координаты. Любые. Даже самые незначительные зацепки. — Добрый вечер, Морган. Запрос принят, — отвечает Адамм, и комнату заполняет гул вычислительной системы. Руки Морган слегка дрожат, когда она сохраняет закодированные данные. Сердце колотится, как сумасшедшее, а липкий страх оседает на коже. Быстреебыстреебыстрее. — Совпадение найдено, — голубая сфера мигает зеленым. Морган выдыхает. — Спасибо, Адамм, — благодарит она. — Прости, что разбудила. Спокойно ночи. Она стремительно отключает систему Адамма, возвращая Пятницу. — Пятница! Полная диагностика всех систем! Быстро! И сообщи о любом постороннем вмешательстве, если такое имело место быть. От тревоги и волнения Морган не может сосредоточиться. Так хочется набрать Питера и все ему рассказать. Но она не может заставить себя прикоснуться к смартфону. Внезапное осознание лишь сильнее сдавливает горло спазмом. Она хочет поменять смартфон. Как все прочие жертвы. Так это происходит? Что они получали на свои смартфоны, что решили избавиться от них в итоге? Морган стискивает зубы. Нет, с ней этот номер не пройдет. Она уверено берет смартфон в руки. Пятница вычистит вирусы или шпионские программы. Он не умнее, чем все наследие Тони Старка. Пусть не надеется. Морган лихорадочно мечется по комнате. Она не хочет признаваться в этом, но ей льстит, что псих, который молчал так долго и сохранял глухое инкогнито, все же вышел на контакт. Значит, почувствовал опасность. Или просто заинтересовался, кто его знает. Завеса тайны начинала приоткрываться, и мир того, за кем она гналась, маячил теперь где-то на горизонте. Темный и гнетущий. Он приглашал ее посмотреть, поиграть, и это, вне всяких сомнений, была ловушка. Морган резко замирает. Медленно оседает прямо посередине комнаты, тянет к себе ноутбук, выводя голографический интерфейс перед собой. К утру у нее будет все, что можно вытянуть из его следов. Она принимает вызов.