***
Много лет, много лет, много лет назад, Красное солнышко поглотила тьма. Белому свету вмиг пришёл конец…
— …Вот же блин, кто-то помер… — над Широй и Оби стоял мальчонка лет двенадцати и жевал яблоко. Лениво опустившись на одно колено, он коснулся шеи Ширы. Уловив слабенький пульс, мальчик быстро проверил наличие такового у Оби и, удостоверившись, что последнему досталось в разы больше, первым уволок его. Затем он вернулся за Широй.***
«Что это? Где я? Что произошло?» — Шира понемногу приходила в себя. Резкой вспышкой в мозгу вспомнилось произошедшее. Она открыла глаза. Возле её головы стоял мальчик лет двенадцати с каштановой шевелюрой и тёмно-синими глазами. Увидев, что она очнулась, он запихнул ей в рот кусочек апельсина, из которого выжимал сок ей в рот, и взялся за пестик и ступку. — Кто ты? — Рю, — весь немногословный ответ. — А где Оби? — Он? — мальчик не глядя указал пестиком на Оби, лежавшего метрах в двух справа на татами. Весь торс, руки и голова были забинтованы и закреплены в лубки. — Он спас тебя от повреждений. Все переломы достались на его долю. У тебя лишь пара синяков на ногах, небольшое сотрясение мозга и ладони содраны. — А он? — Шира приняла вертикальное положение и перебралась поближе к Оби. — Прости, все рёбра переломаны, весь почти полностью превратился в синяк, переломаны ноги-руки и слишком много ран. Вдобавок пришлось делать операцию и извлечь осколок стрелы. Она была отравлена. Не знаю, выживет ли он… Шира всё своё время проводила рядом с Оби, говоря с ним, рассказывая что-то, читая и напевая. Рю был удивлён, но состояние Оби резко улучшилось после того, как Шира провела с ним целые сутки, не замолкая ни на минуту. Однажды в такой день она снова подошла к Оби, уже вторую неделю пребывающему в отключке, и снова с ним заговорила. Вдруг он, до этого дышавший лишь поверхностно резко, глубоко вдохнул и открыл глаза. — Шира? — Оби, подожди. Минуточку, — она вскочила и, спотыкаясь, бросилась за Рю. Осмотрев переломы, он сказал, что Оби уже можно ходить — переломы благополучно зажили.