Пылинки на ветру

Примечание: События происходят глубокой ночью, накануне так называемых «смотрин», во время которых Рэй впервые увидел Лорну в Белом Куполе. ---------------------------       — Какой же ты придурок, Экгер!       Ночь была прохладной, мокрой, простуженной. Дождь поливал вовсю. Тёмная брусчатка кривой, узенькой Дымной блестела в неярком свете фонарей.       Задыхающийся Раш сгрузил тяжеленную, похрюкивающую тушу Эксперта под ближайший уличный навес и кое-как уселся рядом, привалившись спиной к стене невысокого здания.       Небо громыхнуло.       Эксперт по безопасности Экгер соизволил приподняться, сесть и принять почти благопристойный вид. Раш оглядел свою уже далеко не белоснежную рубашку, нахмурился и сердито припечатал вновь:       — Придурок! Придурок! Ты хорошо меня слышишь?! Придурок!       — Не ори, бля…       Рэй захныкал, схватился за голову и опасно качнулся вперед. Аксар придержал его за шкирку и уже совершенно несдержанно зашипел:       — Смеш-ш-шал чёрт знает что! Какое-то пойло с присадками, а потом ещё и… Это всё серебристая дурь! Селена шепчет тебе, а не Марла! Селена! Дурь, понимаешь?! Ты — Эксперт Содружества, так веди себя достойно! Хотя бы в память… о ней, о…       — Захлопнись! — рявкнул провинившийся, грубовато хапнул сидящего рядом Аксара за грудки и встряхнул, сверкая на него чёрными глазами. — Нахера ты вообще со мной возишься?! Вали в свои дворцы-палаты! Мне тут твоего грёбаного высочества не нужно, понял?!       — Достал! — проорал в ответ «высочество» и дёрнулся. — До печёнок проел!.. — его рубашка подозрительно затрещала.       Небо вновь громыхнуло. Рычащие друг на друга высокородные Господа опомнились, расцепились и кое-как поднялись на ноги.       Раш испытующе уставился на застывшего сгорбленной махиной Рэйлеона — выглядел тот неважно. Опытный медик Аксар с ходу накидал в уме десяток разномастных диагнозов, под предлогом любого из которых он мог хоть завтра отстранить Экгера от должности на неопределённый срок.       Рэй, заметив пристальный взгляд лучшего диагноста Полиса, обиженно засопел и пробурчал:       — Давай, дава-а-ай. Добей меня! Один ты еще не поднасрал. Все остальные уже постарались.       — Добить? Чтоб ты окончательно сдулся? Не стану, — покачал головой Аксар и вновь оглядел мокрого до нитки друга. — Где Айзел, чёрт его побери?! Как будто не он, а я — твой папаша, вторую неделю таскаю на ручках, отбираю всякую дрянь и откапываю общеукрепляющим… а сегодня ещё и из лужи тебя вытаскивал! Спасибо, хоть лужа была не твоего собственного производства, друг, спасибо! Это внушает некоторый оптимизм… хм, ладно, сейчас я отвезу тебя в поместье, отмоешься, отоспишься, чтобы утром быть…       — В поместье? Рехнулся? — икнул Рэй, вновь прислонившись к стене, и захихикал. — В жопу усратым? К сиятельной Советнице Дэй, прям пред светлы оченьки? Выслушивать потом её нотации, а потом ещё и подколки старшего Аксара? Не, бля, лучше обратно в ту лужу, обра-а-атно… или домо-о-ой…       Раш раздражённо зафыркал и вспылил:       — Домой?! Чтобы ты опять слинял оттуда, как только за мной закроется дверь? Совсем за идиота меня держишь?!       Рэй на это прыснул, старательно покивал и выдал язвительно:       — Угу, точно! Идиот и есть. Всё хо-о-одишь и ходишь, смо-о-отришь и смотришь на неё, как трусливое чмо… — Эксперт вдруг отлепился от стены, неожиданно ловко прихватил опешившего медика за шею, в лёгкий захват, и басовито пообещал ему: — Но ничего-о-о, ничего-о-о, это дело поправимое. Щас всё разрулим! Давно пора было… О! Затолкаю-ка я вас обоих в тесную комнатёшку, дверь стулом подопру, и… извивайтесь там сколько хотите в поисках выхода. Тю-тю-тю-у-у, не шуруди! Сам пойдешь или волоком? — Раш пискнул что-то невразумительное, задёргался, пытаясь вырваться, на что Рэйлеон лишь весело констатировал: — Волоком! — и уже потащил сердито пыхтящего пленника к ближайшей посадочной площадке, но Аксар, опомнившись, быстро прижал ладонью широкий чёрный браслет на своём запястье…       Негромко шуршащая полоса океана вдали отозвалась утробным гулом, как будто сонный залив посетила семья простуженных кашалотов — чёрный Штурм ненавязчиво предупредил Эксперта о своём присутствии и выразил пока что лёгкое недовольство подобным фамильярным обращением с любимым хозяином.       Рэй удручённо вздохнул, выпустил покашливающего медика на свободу и, вновь печально понурившись, уселся прямо на мостовую. Насупленный Раш потёр шею, покосился на страдающее у его ног недоразумение и кое-как выдавил из себя:       — Подлюка… ладно, я отвезу тебя в мастерскую. Оставлю под присмотром Арманды, а после откланяюсь.       — Под прис-мот-ром… — по слогам повторил за ним погрустневший Рэй и хмыкнул. — За мной нужно постоянно прис-мат-ри-вать, да, друг? Что ни день, то я какую-нибудь херню…       — Пойдём, хватит высиживать, — бестрепетно перебил его Раш — задушевные разговоры никогда не были его коньком. — Пойдём, говорю! Не хватало ещё потом твой переохлаждённый зад лечить.       — Волнуешься за меня? — дурашливо прыснул Эксперт, с трудом поднимаясь на ноги. — Думаешь, детишек не будет?       — Чушь какая, — закатил глаза медик и покосился на пошатывающегося друга с укоризной. — Кстати, ты уверен, что у тебя их уже нет? Эти твои… э-э-э…       — Еженедельные блядки? — приподнял брови высокородный Господин Экгер и поморщился. — Брось, Аксар! Ты бы первый узнал, если б я так лоханулся. Со всеми этими хитрыми зелёными пластинками и мгновенным определением отцовства… нахер… я ведь ещё не окончательно с катушек съехал. Какой из меня папаша? Никакой. А муж? Ё-моё. Смех один.       — Я так не думаю… — покачал головой Раш, придержал покачнувшегося Эксперта за локоть и неспешно повёл к посадочным. — Знаешь, моя семья уже давно наблюдает за… хм, нет, это лишнее. Как бы тебе объяснить… просто поверь — любому вояке, -геру, нужен якорь. Плавучий якорь, который поможет ему рассекать волну в шторм, удерживать себя в равновесии, бороться и просто быть счастливым.       — Якорь? Пого-о-одь, погодь, надо потренироваться! — задумчиво выдал на ходу Рэй и снова глумливо захихикал. — Дорогая, выходи за меня… тра-та-та, белые платьица, розочки-ромашки, а потом ей этак через годик… о-па! Пусечка, лапушка, зайчик… не соблаговолишь ли ты побыть такой… здоровенной хуйнёй на верёвочке, которую я буду по поводу и без повода вышвыривать за борт для коррекции курса?.. Ай, куда ты, крошка?! Уже уходишь, так скоро? Я не пьяный, красотуля, я уставший, честно! Пьяный я был вчера, когда ломал у соседей забор… а нечего было запираться! Суки! Я Эксперт, бля, и должен был проверить их безопасность! Сто-о-ой, куда-а-а?! А как же наши детки, продолжатели славного рода Экгеров?! Мой лучший и, походу, единственный друг страшно волнуется, знаешь ли! Видно, не желает потом мой дурной генотип по пробиркам ныкать, чтоб добро не пропадало…       — Хватит, — устало выдохнул Раш, потирая уже постукивающий нудной муторной болью висок. — Угомонись. Я выгружу тебя в мастерской, надеюсь, что мы не слишком потревожим… её, а потом отправлюсь, наконец, домой. И ещё… я прошу тебя… прошу — постарайся завтра! Ты слушаешь меня или уже дремлешь?       — Угу.       — Ну, будем считать, что слушаешь. Постарайся быть более менее вменяемым на этих… смотринах, что ли. Ужасная затея, конечно. Осматривать Ослепительных, одну за другой… ох. Ничего не поделаешь. Пока что у нас нет альтернативы инкубированию. Не знаю, понравится ли тебе одна из них, но они все милые девушки и не виноваты, что у тебя…       — Заёб?..       — Ох, кошмар, какой кошмар… Просто постарайся, прошу, постарайся вести себя достойно. Не надо скандалов, выламывания дверей, изгородей, перегородок, прошу тебя!       — Да понял я, понял, зануда. Ты и впрямь как папочка. Кста-а-ати, а чего это я один должен остепеняться?! Нихера-а-асеньки! А ты?! Щас… щас… где мой связист?! А вот он…       — Нет, Рэй!       — Нормуль, заканчивай кипиш, чё я первый раз, что ли?! Хе-хе, высоко, да? Не допрыгиваешь, коротышка?.. Приём, Арманду-у-усик, приё-о-ом…       — Рэй! Ты же и двух слов нормально…       — Заткнись! Всё я могу! У меня арфх… артикуляция. Не-е-е, это я не тебе, рыжуленция, не пищи… Красотулечка моя, любимая, са-а-амая лучшая! Ты как сестрёнка мне, знаешь?.. Щас прибуду, жди. Этот… матрасик мой… там, в подиуме лежит, достань, ага. Тазик? Не, тазик мне сегодня точно не… да точно тебе говорю! Ой, представляешь, мы замёрзли, как последние с-с-с… спирохеты. Ладно, всё, а то Аксар тут пытается прикинуться дохлым, чтобы меня разжалобить. Кстати, ты знаешь, что он от тебя без ума? Ну чего-о-о ты руга-а-аешься, а?.. Почему все орут на меня, почему-у-у…

***

      Боль яростно гудела в висках, постепенно захватывая затылок.       Сидящий прямо на полу в тёмной мастерской Раш открыл глаза, приложил ледяную ладонь ко лбу, замер на мгновение — легче не стало, и сжал зубы.       Укутанный в цветастое одеяло Экгер тихо сопел на разложенном поверх подиума обширном матрасе.       Дождь негромко постукивал в окно. Океан отделился от неба сизой, но уже быстро светлеющей полоской. Арманда в безразмерной кофте и пушистых тапках просеменила к спящему Рэю, с тихим ворчанием накрыла его ещё одним одеялом и обернулась к медленно умирающему от боли Рашу. Тяжело вздохнув, Аксар поднялся на ноги, шагнул к рыжей пигалице и негромко выдал ей:       — Я ознакомился с поданным вами неделей ранее прошением. Разработанный вами краситель не может быть введён в обиход из-за повышенного содержания свинца. Прошение отклонено. Все образцы красителя подлежат изъятию. Прошу прощения за задержку с… с этим заключением, я… был занят и… я не мог, то есть…       Арманда молча кивнула ему, зыркнула в сторону, на прикрытый ветошью холст в углу, опустила голову и побрела к переходу в оранжереи.       Раш внимательно рассмотрел закрывшуюся за ней перегородку, сжал руками будто разломившуюся надвое голову, прошептал: «Безнадёжно, безнадёжно…» — и со вздохом шагнул к боковому выходу. Оглянулся. Решительно ринулся к холсту, приподнял жёсткий покров, чуть развернул картину к окну…       На поверхности океана одинокая маленькая лодка отважно сражалась со вставшими на дыбы волнами, а глубоко под синей водой вальяжно парили огромные плоские скаты.       Часть этого удивительно живого, выпуклого рисунка была жестоко счищена валяющимся здесь же, на полу, скребком. Рыжей художнице не хватило многообразия оттенков синего, чтобы наиболее полно передать томную глубину солёной бездны. Требовался ещё один — яркий, чистый, радостный. Лазурный.       Аксар нахмурился и зачем-то вспомнил, что Арманда частенько игнорировала кисти, вырисовывая нужные ей силуэты прямо руками — тонкими, нежными пальцами, пачкая ими и щёки, и локти, и кончик острого носика…       «Безумие какое-то, — лучший диагност Полиса с тяжелым вздохом поставил себе диагноз, — наваждение… Так, четыре утра. В третьем отсеке Нижнего два МАГа, в шестом — ещё четыре… Нет, лучше в восьмой — там всего один, но самый лучший. Экгер в отключке. Айзел готовится к смотринам. Можно провести процедуру на самом низком уровне синтеза. Безумие какое-то, безумие. Пусть».