Snap queen

Кафе оказывается совсем небольшим и каким-то совсем неприметным. Внутри светло, но в то же время довольно тесно: столиков семь, не больше. Джаред ведёт меня к самому дальнему, скрытому от остальных тканевой ширмой столику. Тут же появляется официант, раскладывает меню и сразу уходит. Меню сложно было назвать таковым в привычном понимании. Оно представляло собой небольшой лист, размером вполовину меньше стандартного формата, из блюд всего лишь три позиции: овсяная каша с попкорном на кокосовом молоке с чатни из тыквы и облепихи, чёрный омлет с икрой и творожные лепёшки с солёной карамелью. Выбрать несложно: у меня аллергия на икру, солёную карамель я не люблю, остаётся каша. Естественно, она будет гораздо вкуснее, чем тот клейстер, который получается у меня. Знать бы ещё, что такое чатни… Выбор напитков больше, и опять часть названий мне незнакома, поэтому выбираю безопасный капучино. — Что из этого ты пробовал? — интересуюсь я, теперь думая о напитках. — Омлет, он классный, но сегодня я возьму овсянку. Вернулся официант и принял заказ. И как-то после этого мы вновь замолчали. Я не знала, о чём с ним говорить. Довольно быстро молчанка превратилась в гляделки. — Слушай, давай установим правила. Для меня, чтобы я не мог чем-то тебя смутить, — наконец сказал он, отведя взгляд. — Тебе трудно понять, насколько тот или иной вопрос уместен? — Нет, просто ты так смотришь на меня… С опаской, будто я преступник какой-то. — Это не так. Здесь Джаред был прав. Конечно, преступником я его не считала, но и назвать обычным человеком тоже не могла. Пусть он сидел напротив меня настоящий, не дублёр и не подражатель, трудно было воспринимать его иначе. Почему-то я не чувствовала, что он искренен, мне казалось, что Лето просто отыгрывает одну из своих многочисленных ролей. — Может, нам стоит прибегнуть к старому доброму методу вопросов и ответов, чтобы получше узнать друг друга? — предложил он. — Условие одно — честность… Хотя нет, два условия: честность и не говорить о сексе. Попробуем? Самое странное, что он отчаянно пытался спасти это свидание. Мне было откровенно непонятно, зачем ему это. Будто наш мэтч в Тиндер у него единственный. — Попробуем, — согласилась я, — только ты начинаешь, ладно? Тем временем нам принесли заказанный кофе. Хм… не самый приятный капучино, странный привкус у напитка, даже описать сложно. — Ты и вправду не узнала меня в Тиндере? — Первый вопрос не застаёт меня врасплох, но всё же удивляет. Я думала, что он спросит меня о любимой книге или же о том, откуда я приехала, — Или ты просто не знала, кто я такой? — Знала. У моего брата в комнате висел плакат твоей группы, там ты лет на десять моложе и стиль совсем другой. Поэтому я помнила тебя таким, а, когда увидела свежее фото, просто не узнала. Да, тогда у него были тёмные короткие волосы и густо подведённые чёрным карандашом глаза. Тот Джаред и нынешний Джаред — гламурное лицо Гуччи — кажутся двумя абсолютно разными людьми. Одно лишь неизменно: невозможно с точностью сказать, сколько ему лет, если не знать наверняка. А вот и повод для вопроса появился. — Как тебе удаётся выглядеть моложе, чем есть на самом деле? Он смеётся, а я не очень понимаю почему. — Умеешь ты жать на больные точки, — пояснил он в ответ на мой изумлённый взгляд. — Секретов нет: хорошие гены и здоровый образ жизни. Но вообще я не очень люблю говорить о возрасте, это сразу вызывает предвзятость. — Этого не было в правилах, — я пожала плечами, отпив ещё глоток кофе. — Знаю. Но почему ты заговорила об этом? — Вспомнила плакат и подумала о том, что ты не стареешь, а просто меняешься. Это странно... Действительно трудно как-то принять тот факт, что условный кумир детства пригласил тебя на свидание. Ты выросла, повзрослела, а он нет. Если бы не Тиндер, то Джаред бы так и остался для меня музыкантом с плаката или актёром из "вон того известного фильма, только название его забыла". Только вот тогда он казался идеальным, а сейчас пришло понимание, что он такой же человек, со своими тараканами. Глупо было думать иначе. — А мне вот интересно, чем ты занимаешься вне блога? Кем ты работаешь? — Лето решил сменить тему. — Никем, блог сейчас — это мой основной способ заработка. — И у тебя получается на это существовать? — Иногда. — Неужели тебе никто не помогает, родители там, друзья? Я покачала головой. Очень не хотелось признаваться ему в том, что моя жизнь не такая радужная, какой я хочу показывать её окружающим. Однако соврать Лето я тоже не могла, как минимум потому, что он бы сразу всё понял. — Когда я только-только приехала, мой брат помог приобрести необходимое на первое время, а дальше справлялась сама. — У тебя плохие отношения с семьёй? — В общем, да. Мы общаемся, но они не поддерживают то, чем я занимаюсь. — Почему? — Родители не считают блогинг достойной работой. И до сих пор не простили, что я бросила колледж ради этого. Трудно начинать с нуля, особенно когда за плечами нет родителей и их поддержки. Несмотря на количество подписчиков, доход всё равно нестабильный, долгов много, в какие-то месяцы на еду выходит не больше двухсот долларов. Какое-то время я перебивалась в фудбанках, но, после того как меня увидели там подписчики, перестала ходить, чтобы не рушить репутацию. В оправдание пришлось снять видео о том, что испытываю временные трудности с финансами. Помощь, поступившая после выхода ролика, позволила мне заплатить аренду за квартиру, но больше я не просила высылать мне деньги. Мне было стыдно. — И как же ты живёшь? — Ищу бесплатные развлечения, выбираю дешёвые продукты и много хожу пешком. Покупаю брендовые вещи, снимаю в них видео, а потом возвращаю обратно в магазины, а что-то достаётся по бартеру. Создавать образ успешного человека не так уж и трудно, думаю, ты понимаешь, о чём я. — Не соглашусь. Лёгких ролей не бывает, сомневаюсь, что тебе по душе постоянно выдавать себя за более успешную версию себя и... Договорить он не успел — принесли заказанную еду. Боже, даже не попробовав, я поняла, что это будет лучшая овсянка в моей жизни. Рука сама тянется к телефону запечатлеть этот момент. Фотографировать еду я наловчилась настолько, что с первого быстрого кадра изображение получалось идеальным. Две секунды на снимок — и я уже выложила его в ленту историй, дополнив простым пожеланием доброго утра, а только потом взяла ложку и попробовала блюдо. Вкусовые качества ожидаемо не разочаровали. — Но если я могу зарабатывать неплохие деньги без образования, не раздеваясь и не на ногах, то почему бы этим не пользоваться? Мне предлагали стать вебкам-моделью. Заработок хороший, но я просто не смогла. Ради интереса я попыталась снять ролик дома самостоятельно, чтобы посмотреть, как буду выглядеть в таком амплуа, но результат мне не понравился. И лучше бы я вообще никогда не снимала то видео… После него я уже смотрела на своё тело абсолютно иначе, оно казалось мне нескладным, невозбуждающим, и, когда дело доходило до близости с мужчинами, в голове всплывали те кадры. Мне очень сложно осознавать, как кто-то может находить меня сексуально привлекательной. Официанткой я была довольно долго, подрабатывала ещё со школьных времен: сначала в пиццерии, потом в детском кафе и уже здесь, в Лос-Анджелесе, в ресторане французской кухни. — А как насчёт модельного бизнеса? — спросил Джаред. — У тебя есть все данные для этого. — Не думаю, что это моё. — Можешь быть как Кьяра Ферраньи — совместить все сразу. Я равнодушно пожала плечами. — Посмотрим, я предпочитаю плыть по течению, а там уже если какая возможность подвернётся. Кажется, в этот раз мы оба неосознанно дёрнули друг друга за больные места. Может, конечно, тема денег для меня и тема возраста для него не были чем-то смущающим или же запретным, однако это те самые вещи, в которых не хочешь никому признаваться. Тем более, мы полярно разные в некоторых вещах, например, я моложе его почти на тридцать лет, а он меня богаче на несколько миллионов долларов. И подписчиков у него ожидаемо больше… Я никогда не любила разговоры о карьере, перспективах и будущем. Они пугали меня больше любого самого страшного ужастика. Моя жизнь только-только начала налаживаться, несмотря на то, что я всё ещё в долгах, и доход от блога всё ещё нестабильный. Мне морально стало легче, я начала думать о том, что сделала правильный выбор, хоть он и обошёлся мне очень дорого. Но вот овсянка съедена, кофе выпит, и он везёт меня домой. Прошло часа три, не больше, странно, что он даже не предложил прогуляться или съездить куда-нибудь ещё. Видимо, ему всё-таки не понравилось… Однако Джаред был прав — стоило встретиться ещё раз, чтобы расстаться на хорошей ноте. И я ему за это благодарна: несмотря на то, что беседа получилась не самая весёлая, я хорошо провела время. — Я оправдал свой второй шанс? — спросил Джаред, когда мы уже были у самого крыльца моего дома. — Вполне. Я не буду писать пост о тебе. — Значит я могу пригласить тебя на ещё одно свидание? Или я ошиблась? — Ну… Да. — Тогда я позвоню позже. Мне показалось, будто он хотел наклониться ко мне, но потом, видимо, передумал. — Я бы хотел поцеловать тебя на прощание, — объяснил он свой порыв, — но я пообещал держать дистанцию. Буду держать руки на руле до тех пор, пока ты не захочешь большего. И вновь он удивляет меня. Признаюсь, я даже немного ошарашена его подходом к нашим отношениям. Если это конечно можно назвать отношениями… Мысль о том, что Лето действительно соглашается на мои правила игры, греет настолько, что я вновь забываю об осторожности и, выходя из машины, совершаю ту же самую ошибку, что утром — забываю о высоте авто. Я едва не навернулась носом об асфальт, слава богу, удалось удержаться на ногах, зато дурацкий сарафан вновь подскочил вверх. И в этот раз Джаред без сомнений видел всё то, что я бы ни за что не показала ему раньше пятого свидания. Чувствуя, как горят щёки от смущения, я поправляю сарафан и захлопываю за собой дверцу машины, стараясь вести себя как ни в чём не бывало. — Пока, — машу рукой на прощание. — До встречи, — подмигнув, Лето закрыл тонированное окно, так и оставив меня зачарованно смотреть вслед отьезжающему автомобилю. Я сожгу этот чёртов сарафан.