Киллер в маске

— Здраствуйте, ребята.       Все хором поприветствовали свою воспитанницу, а та в свою очередь мило улыбнувшись позвала новенького. Новичок тихо открыл дверь и вошел в класс, подошел к женщине и повернулся ко всем "лицом". — Поздоровайтесь с вашим новым другом, это Сал Фишер, — представила воспитанница новичка, — следующие два или более года он будет учится с вами. Прошу вас подружиться с ним и по возможности покажите ему всю школу. Будьте добры и гостеприимны к нему. Сал, дорогой, садись на понравившееся тебе место.       Парниша прошел на свободное место в конце класса у окна(к слову, место у окна на последнем ряду всегда свободное)) и усевшись за парту тут же отвел взгляд в окно, на голубое небо по которому медленно плыли белые облака.       На первом уроке воспитанница рассказывала какую-то определенную тему, которую новичок конечно же не слушал, и не собирался вовсе. Его не интересовали истории о будущем, о том, какими они должны стать после "перевоспитание" и что они должны делать чтобы измениться в лучшую сторону. Парниша просто наблюдал за медленным течением облаков. И таким образом даже не услышал как прозвенел звонок.       От прекрасного вида из окна его отвлек не сильный удар ногой по железной ножке парты. Повернувшись к субъекту который потревожил его, он заметил среднего роста блондина с привлекательным личиком, в розовой кофте с закатанными по локоть рукавами, ниже были темно-синий брюки хорошо лежащие на нем, на ногах были черные кеды. Новичок заинтересованно приподнял голову подперев ладонью и начал внимательно слушать. — Ну, привет, Сал. Я Трэвис. Трэвис Фелпс. Будем знакомы. — протянул блондин руку в знак знакомства.       Новичок ничего не ответил, лишь слегка кивнул головой и пожал протянутую руку. — А почему тебя сюда отдали? — вдруг вмешалась в разговор девчонка, заинтересованно пялась на "личико" новичка. — Ой, прости, Я Эш Кэмпбелл. Давай дружить. Кстати, ты умеешь говорить? А то ты весь урок молчал, хотя мисс Пакертон звала тебя и даже пыталась по спрашивать. Но ты не отвечал. Что тебя так заинтересовало в окне?       На взгляд, девчушка красивая, длинные каштановые волосы собранные в хвостик, зеленые глаза, одета простенько, фиолетовая кофта чуть ниже бедер, рукава которой почти скрывали ее пальцы, джинсы заправленны в бирюзовые сникерсы, на шее имелся чокер, видимо она считала что этот элемент украшает. Ну, как знать.       Но, пусть она и выглядела как куколка, ее постоянный трепет выбешивал даже только что познакомившегося с ней Фишера. — А что с твоим "лицом"? — Да, кстати. — и тут вмешался третий. — Зачем тебе маска? — Это протез. — холодно проговорил Фишер, из-за чего окружившие его ребята вздрогнули. — О, заговорил. — удивленно проговорила девчушка смотря на паренька. — Слушай, а что с твоим голосом? Он такой...такой стремный... То есть, извини, я не пытаюсь сказать что он ужасный, просто это было неожиданно, — оправдывался темноволосый с зачесанной челкой назад парень. — Кстати, я Ларри Джонсон. — А можно спросить почему ты здесь? Ну, то есть...ты наверное понял почему я здесь. Типо, мои родители говорят что я слишком много говорю, а иногда даже говорю обидные вещи...поэтому меня и отправили сюда...а что на счет тебя?       Парень замолк. Больная тема? — Фишер? — помахал ладонью перед "лицом" Фелпс, — Ты что, уснул? — Я не хочу об этом говорить. — так же холодно проговорил парень неожиданно схватив Фелпса за кисть руки, отчего тот вздрогнул и даже немного вскрикнул. — Э...и-извини, не мог бы ты...отпустить мою руку?... — вежливо попросил блондин кусая губу. — Ты...сильный, хоть по первому взгляду и не скажешь... — Ой, извини. — Фишер отпустил руку и "виновато" отвел взгляд в окно. — Все хорошо. Ничего страшного.... — Как-то неуверенно проговорил тот потирая слегка больную руку. — Правда, не волнуйся об этом.... — Салли. — позвала воспитанница мальчика.       Парниша встал из-за парты, подошел к позвавшей его женщине, они пару минут пообщались в стороне а потом та дала ему что-то, после чего он вернулся на свое место. — Пакертон тебе таблеток дала? — заинтересованно спросил Джонсон смотря на новичка. — Да. — не отклоняясь от правды ответил Фишер и сжал бутылек с таблетками в кулаке. — А для чего они тебе, если не секрет? — этот вопрос уже был от девчушки. — Они необходимы мне чтобы не со-.... Мм... — Фишер тут же прикрыл рот и задумчиво посмотрел куда-то в пол. — В общем, они мне просто нужны. Я, как бы так выразиться- — Чувак, не тормози. Просто скажи как есть. Здесь никто никого не презирает из-за симптомов и различных отклонений. — прямо ответил Джонсон сжав одну ладонь в кулак. — Поверь, здесь никто ничего тебе не скажет. — Ладно. — парень расжал кулак и поставил бутылек с таблетками на парту.       Ребята слегка наклонились чтобы прочитать название таблеток и вычитали: «Рисперидон»—средство для лечения шизофрении и других психозов с преобладанием продуктивных расстройств такие как бред, галлюцинации, также для снижения раздражительности и аутоагрессии. — Оу, Чувааак, что случилось? — взволнованно спросил Джонсон. — Это...еще по этому ты носишь ма-...Протез? — Вы уверены что хотите знать?. — Что, все на столько ужасно? — Как-то испуганно спросила Кэмпбелл прячась за спиной Джонсона. — Давайте свалим в нашу комнату, Салли. Там ты нам сможешь подробно рассказать. — уверено произнес Фелпс. — А я? Мне нельзя в половину для мальчиков. — А тебе и ненужно знать. — строго ответил Джонсон. — Ты, девчонка. А еще болтаешь больше всех! — И что?!       Протезнику надоели эти бесмысленные вопли, он весьма громко ударил кулаком по парте отчего таблетки в бутельке задрожали и забрякали, а находившиеся в классе ребята испугались неожиданно громкого удара и аж обернулись на задний ряд где стояла компашка.       Ссорившиеся секунду назад между собой Джонсон и Кэмпбелл стояли неподвижно и наблюдали за тем, как новичок хватает бутылек с таблетками, встает из-за парты и поспешно выходит из класса направляясь в комнату, в которую его направила Паректон.       Парниша поднялся на второй этаж, прошел несколько длинных коридоров и подошел к комнате на которой висела табличка с именем «Сал Фишер».       Открыв дверь, глаза тут же разбежались от столь большого пространства выделенного лишь для него одного. Если в подобные комнаты заселяли по четыре мальчика, а те после ссорились из-за того что не поделили что-то, то Фишеру вообще не на что жаловаться. Комната и правда была довольно большой для одного человека. Слева стояла кровать, рядом с кроватью тумбочка и на ней светильник; справа вдоль стены стоял шкаф с дверцами и ящиками в которые помимо одежды убралось бы много чего еще; ближе к дверям стояла небольшая кухонька, пару настенных ящиков с посудой висели над раковиной и электрической плитой, имелся небольшой квадратный холодильник, что даже поражало и микроволновка; в ногах, у кровати стоял письменный стол с парой ящиков и настольной лампой, на этом столе так же стояло не мало книг и тетрадей, письменных и прочих принадлежностей. Ну и с этой же стороны прям на входе был уголок для ванной. Если посмотреть со стороны, он весьма маленький, но зайдя внутрь, тут от шока не только упасть можно, но и челюсть обронить. В ванной комнате имелось все что нужно. Собственно, сама ванная, душ, унитаз, раковина над которым висело зеркало, между раковиной и зеркалом была полочка видимо для гигиенических принадлежностей, сушилка и прочая мелочь.       И такое место проживания Сал получил не за просто так и не по желанию Пакертон оставить мальчика наедине, так пожелал его отец. Генри Фишер. Весьма богатый и деловой человек, который ради сына и ради будущего его сына купил комнату только для него одного, ведь причина по которой он отдал мальчика в школу-интернат совсем не заключается в том, что отец устал от сына, нет. Не в этом дело. Мальчик психически болен из-за одного страшного инцидента в котором погибла его мать, Диана Фишер, несколько человек и он сам чуть не стал покойником.       И в том что произошло с его матерью, другими людьми, да и с ним в частности, он винит лишь себя. От этого и психическая болезнь. Мальчик страдает и временами желает покончить самоубийством.       Подобные ситуации происходили на протяжении трех лет. Дома, пока отец был на каком-нибудь деловом совещании, или просто его не было дома пару часов, протезник резал свои руки, вспаривал себе живот и несколько раз был при смерти, но что-то или даже кто-то, постоянно вытаскивал его из пучины бездны своей и просил чтобы тот жил. Хотя бы не ради себя, а ради тех кто погиб...