Время, которого нет

      Граф проснулся резко, почти вскочил с кровати. Оправившись, он заколол волосы и переоделся в простой домашний костюм. Предчувствие заставило его надеть как можно более удобную одежду, он будто готовился к тому, что придётся что-то активно предпринимать.       Выпив крови, он вновь вернулся в библиотеку и посмотрел в окно. Дождь не шёл, а Луна ярко освещала всю библиотеку, будто хотела заменить Солнце. Маленькие пылинки оседали на пол в небольшом танце под свою собственную музыку.       Мужчина осмотрел своё привычное место обитания последние несколько недель и брезгливо сморщился. Не хотелось садиться. Из-за того, что погода этой ночью была прекрасной, он решился. Граф найдёт Её.       Решив, что Герберта всё-таки стоит ещё раз предупредить о внезапном уходе и дать наставления по замку, фон Кролок, сев за стол, достал бумагу и перо. Перо легко скользило по бумаге изящным почерком, не оставляя ни одной кляксы. Помахав немного листом, мужчина оставил его на самом видном месте при входе в библиотеку: на столике возле софы, на которой он всегда сидел.       Чтобы быстрее догнать незнакомку граф всё-таки переоделся в походную одежду: чёрные свободные штаны и рубаху, в которой когда-то выходил охотиться, а также накинул на плечи лёгкий походный плащ. Он вышел на балкон и принялся высматривать девушку.       Рыжая макушка никак не хотела показываться, из-за чего граф нервно постукивал острыми чёрными ногтями по перилам. Где-то в глубине души уже зарождалось сомнение, что не придёт его незнакомка. Мужчина плотно сжал губы, всматриваясь в лес, чтобы хотя бы заметить Её.       Удача сегодня была на его стороне! Девушка показалась из-за ствола огромной сосны, сидя на ветке. Граф, сдерживая улыбку победы, поднялся на перила, пристально следя за ней. Она поднялась на ноги и вцепилась в ствол дерева. Мужчина резко прыгнул на ветку рядом с ней.       Менестрель удивлён поведением обыкновенно холодного и расчётливого графа фон Кролока. Рассказчик уверен, что слушатель удивлён ещё сильнее читателя, но есть ли смысл разбираться в поведении графа, когда он уже совершил то, что захотел? Менестрель думает, что нет, поэтому рассказывает дальше.

***

      Герберт как всегда проснулся позже своего отца. Он аккуратно закрыл крышку своего саркофага и вышел на улицу. Ночь была невероятно тёплая и тихая. Даже ночные птицы не издавали ни звука. Лужа возле входа в склеп отражала месяц и звёзды, которые осыпали небо в эту безоблачную Ночь.       Осмотрев одним взглядом двор, виконт поднялся в замок. Изначально он не хотел идти в отцу. Гордость не позволяла графскому сыну унижаться даже перед собственным родителем. Лишь два фактора отрезвляли Герберта от его заввшенного чувства собственного достоинства: его любовь к отцу и любопытство.       Любопытство заключалось лишь в одном вампире: рыжей незнакомки. Кроме её происхождения и причины появления в их кругах виконта интересовал интерес его отца к ней. Гербету было бы ещё более-менее спокойно, если бы он видел, что граф просто интересуется ею как чужаком. Но внимательный сын научился угадывать настроение отца по самым минимальным жестам и искоркам во взгляде, о которых даже сам граф не догадывается.       В этот раз сын увидел во взгляде отца жгучий интерес. Тот самый интерес, который заставляет первооткрывателей отправляться в неизведанные земли, а учёных совершать новые, порой безумные открытия. Подобный интерес графа к этой девушке заставлял настораживаться виконта. Вампир с внешностью стригоя. Что может быть привлекательного в этом существе? Не могли же его отца привлечь рыжие волосы, отвратительные веснушки и крестьянская одежда? В этом Герберт очень сомневается, тогда всё становится ещё запутаннее.       Герберту, сидящему на подоконнике в своих покоях, было тревожно. Менестрель говорит, что у вампиров обострённые чувства. О чём тогда беспокоится виконт?       Об отце. Именно любовь дитя к родителю порождает ту нерушимую связь, которая устанавливается между ними. Слушатель, наверное, слышал о случаях, когда отец спасал дитя от падения, подхватив его в секунду падения? Менестрель надеется, что слушатель не полагается на то, что это инстинкты и ловкость. Это всё та связь между старшим и младшим поколением.       У фон Кролоков была эта связь, сначала очень прочная, чуть позже истончённая, но потом она опять твердела. Даже в эту секунду их связывала эта тонкая ниточка. Колебания этой нити заставляли Герберта тревожиться за отца.       Решившись, виконт поднялся с подоконника и вышел из своей спальни. По велению самой Судьбы ему на встречу шла Магда, которая по старой привычке, оставшей с работы в трактире Шагала, протирала пыль. Девушка сделала полупоклон виконту и продолжила заниматься своим делом, что-то напевая себе под нос.       — Магда, ты не видела отца?       — Нет, Его Сиятельство с утра выпил крови и больше я его не видела, — она продолжала оттирать пыль с вазы.       — Он спускался за кровью? — Герберт был удивлён: раньше отец так не делал.       — Второй день уж, — усмехнулась Магда. — Следили бы за ним получше. Сколько не замечу его, так он вечно задумчивый ходит. А сегодня у него такой блеск в глазах был, а когда крови выпил, так и вовсе и щёки порозовели как у живого. Не учудил как бы чего.       — Отец не может ничего учудить, он слишком занят тем, что следит, чтобы не чудили, как ты скажешь, другие, — улыбнулся Герберт. — Говоришь, за кровью спускался, а потом не видела его?       — Верно, Ваше Сиятельство. Может Шагал видел?       — А Куколь?       — Так он в сарае дрова колит чуть ли не с утра, — усмехнулась она. — Шагала почему-то не пускает.       — Это у него бывает, любит он дрова колоть, — усмехнулся виконт.       — Магда! — раздался хриплый голос еврея. — Ой, Ваше Сиятельство.       — Отца не видел?       — Он как в библиотеку зашёл, так я его больше и не видал, — пожал плечами тот.       — Ну значит опять засел там, книжки читает да вино хлещет, — усмехнулась девушка.       — Магда! — шикнул на неё Шагал, заметив потемневший взгляд Герберта.       — Ой!       Виконт гордо прошёл мимо них, будто не обратив внимания на последние слова служанки. Менестрель усмехнулся. Раньше в замке за неподобающее поведение слуг жестоко наказывали или выкидывали на улицу. Теперь же Герберту это надоело, ему главное сейчас — поговорить с отцом.       Он остановился возле двери в библиотеку. Гордость смешалась с юношеской болью и любовью к отцу. Тихо постучав костяшками пальцев три раза, виконт вошёл в залитое лунным светом помещение. Графа не было видно, или не было…       — Отец? — позвал Герберт, но ему не ответили.       Он прошёл вперёд несколько шагов и заметил на столике возле софы листок бумаги, сложенный вдвое. Виконт тут же ринулся к нему и схватил записку. Почерк отца он узнал сразу же.       Дорогой сын, я принял решение, которое, может быть, изменит мою не-жизнь или не-жизнь всего замка. Я на некоторое время уйду в небольшое путешествие. Я обещал вернуться к осени, и я сдержу своё обещание. Куда я уходил и зачем, ты узнаешь после моего возвращения, сын. Замок я полностью вверяю тебе. Я надеюсь, что ты оправдаешь мои ожидания, и я буду гордиться тобой ещё больше. Скоро приедет Альфред — вместе вам будет проще. Берегите себя. Твой отец.       Короткое письмо вызвало в Герберте много эмоций. Первая из них была злость на то, что отец ушёл и никому ничего не сказал. Он мог хотя бы зайти и попрощаться! Но нет! Он будто совершенно исчез, оставив лишь короткую записку!       Второй и третьей эмоциями были тревога и страх. Тревога становилась всё сильнее, заставляя виконта ощущать её почти физически. А страх накатывал на него волнами: отец может сбиться с пути, сильно повредить себя (а лечение займёт много времени), может попасть в лапы охотников на вампиров, быть раненым серебром или святой водой, быть убитым. Особенно сильно его пугало последннее. Герберту придётся остаться одному. Он же не сможет так жить!       Глаза виконта увлажнились. Сильный, бессмертный вампир почти рыдал на листком бумаги. Сначала Герберту захотелось сжечь проклятое письмо, чтобы не вспоминать о боли, которое оно принесло. Но ведь оно — единственное, что осталось у него от отца, который неизвестно когда вернётся. Бережно сложив его в четыре раза, он положил листок во внутренний карман его белого твидового жилета с вышивкой голубых цветов.       Подтерев глаза платком, Герберт провёл рукой по белокурым волосам, чтобы привести их в порядок. В тот момент, когда виконт уже собирался выйти из библиотеки, чтобы предупредить прислугу о неожиданном отпуске графа, в комнату на все порах почти влетел Шагал и произнёс:       — Ваше Сиятельство, господин Альфред приехал!       — Как приехал?! — голос Герберта почти сорвался на крик, и виконт тут же на вампирской скорости выбежал из библиотеки в холл на первом этаже.       Там уже стоял Альфред с большим чемоданом в руке и шикорой улыбкой. Он разговаривал с Магдой, а та кивала, вешаясь ему на руку. Герберт замер на большой лестнице перед самым спуском в холл. Студент заметил его и улыбнулся ещё шире, раскинув руки. Виконт рванулся к нему и попал в объятия возлюбленного. Шагал презрительно фыркнул и увёл Магду, приобняв её за плечи.       Два относительно молодых стояли посреди огромного холла графского замка и держали друг друга в объятиях, сжимая всё крепче и крепче. Они не видели около полугода, ведь Альфред уезжал в Кёнисберг. Когда Герберт начал целовать лицо своего студента, то тот весело рассмеялся:       — Герберт, хватит, дай хоть раздеться и вещи разложить!       Они разорвали плотное кольцо собственных рук и молча рассматривали друг друга.       — А ты не изменился, — одновременно сказали они и в унисон засмеялись.       — Почему мы должны меняться? — усмехнулся Альфред, идя по лестнице в их с Гербертом комнату.       — Резонно, — хмыкнул тот, следуя за ним. — Куколь только утром отправил моё письмо тебе.       — Прости, просто я смог приехать пораньше, но так же лучше, да?       — Безусловно!       — А где Его Сиятельство? — при упоминании отца Герберт сник. — Герби?       — Расскажу в комнате.       Спустя десять минут они уже сидели в креслах друг напротив друга и пили вино, которое Шагал достал специально для господ. Виконт тяжело вздохнул и достал из внутреннего кармана записку отца. Он аккуратно развернул и ещё раз пробежался по тексту. Он с закрытыми глаза протянул её своему студенту. Альфред прочитал её и растерянно вернул Герберту.       — Ушёл? — голос студента был потерянным. — Даже не попрощался?       — Да, он вообще никому ничего не сказал, — хмыкнул виконт.       — А когда?       — Сегодня. Прошлой ночью говорил, что может уйти. Я думал, он хотя бы предупредит когда, но напрасно.       — Он точно вернётся. Я уверен в этом. Ты не знаешь почему он так резко подорвался? — Альфред задумчиво откинулся на спинку кресла и отпил вино.       — Я догадываюсь, но не знаю. Может быть, быть его и что-то другое заставило быть таким энергичным, — пожал плечами Герберт и задумчиво посмотрел в окно, но тут же дёрнулся и мотнул головой: ему показалось, что он видел пробегавшего мимо отца.       — Ну и твоя догадка?       — Он хочет поймать одну чужачку.       После того как Герберт объяснил Альфреду свою теорию о том, что отец ушёл искать ту рыжую вампиршу, студент недоверчиво помотал головой. Не мог же такой суровый человек как граф так просто подорваться и уйти за неизвестной девушкой!       Менестрель усмехнулся и покачал головой. Мальчики слишком наивны, чтобы не верить в подобное.