Рубеж

Утро было прохладным. Паша вышел на крыльцо дома, прислонился к перилам, и глубоко вдохнул горный воздух. Выпустил пар изо рта; наблюдал, как постепенно светлеет небо. Он слегка замерз, но возвращаться в душную комнату не было никакого желания. Мысль о побеге отпала сама собой, когда он вышел и понял, что отсюда ему не сбежать. Снова погряз в мыслях и не заметил, как к нему вышел мужчина, который, не обронив ни слова, зажег сигарету и, затянувшись, выпустил дым из лёгких. Протянул открытую пачку Павлу, на что тот не отказался. Они молча стояли и курили, пока тишину не нарушил Руслан. - Здесь хорошо, правда? Паша, бросив на него недоверчивый взгляд, промолчал. - Понимаю… Кажется, что совсем безнадёга? Парень снова промолчал. Затушил огарок сигареты о перила и хотел бросить на крыльцо. Руслан тихо издал смешок: - Не советую. Мадине не нравится, когда так делают. - За себя беспокоишься? – Безучастно спросил Павел, выискивая взглядом, куда можно выбросить окурок. - В том числе, - улыбнулся мужчина. - Кстати, о перила зря затушил. Обоим достанется. Там внизу урна есть, - подсказал Руслан. Паша, выбросив окурок, прислонился к балке и закрыл глаза. После сигареты стало легче. Глубоко вдохнул свежий холодный воздух. Действительно, было хорошо. Не хотелось признаваться, но, несмотря на своё положение, чувствовалась свобода. Как бы только она не оказалась мнимой. Отпускать это ощущение не хотелось вовсе. - Скажешь что-нибудь? – Руслан, выпустил последний никотиновый дым. - Что говорить? - Хотя бы как зовут тебя. Вспомнил? Парень кивнул и тихо ответил: - Павел. - Хорошо. - Что здесь хорошего? Имя как имя, - всё так же без особой охоты отвечал Паша. - Хорошо, что вспомнил. - Я много что вспомнил. - И что же ты вспомнил? - Слушай, - Паша посмотрел на мужчину, - если ты меня сюда притащил и оказал помощь, то это вовсе не повод лезть ко мне. - Ты, в самом деле, так думаешь? На лице у Руслана скользнула еле заметная усмешка. - Да, думаю. Или всё же я вернулся туда, откуда сбежал? – Павел пристально посмотрел на Руслана. - Никто тебя здесь не держит. Хочешь идти – иди. Но то, что ты здесь – это ради тебя, Паша. Парень насмешливо угукнул и начал спускаться с крыльца на землю, терпя боль в ноге. - Ну-ну, - тихо шепнул себе под нос мужчина, наблюдая за слабой попыткой Павла уйти со двора. Вошёл в дом. - lуьре дика хуьлда*, - Мадина подошла к мужу. (Доброе утро) Не увидев в соседней комнате Павла, спросила: - КIант мичахь?* (Где парень) Руслан жестом головы указал на дверь. Женщина выглянула в открытую дверь. - Зачем ты его отпустил? - Он сам ушёл. - Но… - Мадина хотела что-то возразить. - Не беспокойся. Далеко он не уйдёт. Слова пришлись на тот момент, когда Паша, устав, остановился передохнуть. Он прошёл совсем немного, но этого оказалось достаточно, чтобы растратить все свои силы. Он уже готов был распластаться на ровном месте во дворе, как почувствовал, что его кто-то подхватил под руку. Руслан уже был рядом и как нельзя кстати: - Ну что? Далеко ушёл-то? В ответ Паша лишь поморщился от боли и что-то невнятно пропыхтел. Руслан дотащил парня едва не на своём плече до крыльца, помог сесть. - Далеко ты отсюда всё равно не уйдешь. Свои силы ты уже оценил. - Всё лучше, чем здесь застрять. Я ни за что здесь не останусь и в рабство я не нанимался, - едва не сквозь зубы говорил Паша, пересиливая боль. - Да никто тебя в плен не брал. Тебе помочь хочу, как ты не поймешь? Позади них послышался тихий голос Мадины: - Холодно на улице. Заходите в дом. - Слышишь? Хозяйка в дом зовёт, - с улыбкой на лице сказал Руслан. - Поднимайся. Пошли. Тем более, что сейчас соседи проснуться. Не надо… - Да - да. Не надо чтобы они меня видели, - закончил за Руслана Павел. - Ну вот. Ты сам всё знаешь. Спустя полтора часа, Паша нехотя ковырял ложкой в еде, также без особого удовольствия жевал её. - Ты ешь, парень, - дожевывая свой кусок, сказал Руслан. Павел промолчал и отложил ложку. Мужчина не стал настаивать. - А чего Мадина не садиться с нами? - Обычаи такие. - Какие? Не садиться с мужем за стол завтракать? Мужчина ответил на вопрос и спросил о том, как он попал в плен. Паша ответил ему без особых эмоций: - Это вообще не имеет никакого значения сейчас. - Ты не особо разговорчив. - А я что должен разговаривать с тобой? - Тоже верно. Когда Мадина вышла из дома, Паша сам задал вопрос: - Ты ведь русский. Как ты вообще здесь оказался? - Так уж получилось. - Сам-то ты за кого? За этих? - Ну, во-первых, не «эти». А, во-вторых, я гляжу, сам ты любишь вопросы задавать? - Я же должен знать, где я оказался и хотя бы предположить, что будет дальше. Раз уж я пока не могу отсюда уйти. - Да. Действительно, должен - не должен, - Руслан усмехнулся. - Что-то смешное сказал? Мужчина помотал головой в знак отрицания. - Слушай, если уж ты решил мне помогать, то помоги связаться с родными. - Наглость – твоё второе имя. Пропустив насмешку мимо ушей, Павел продолжил: - Поможешь? - Увы, в этом вопросе я тебе не помощник. Придётся ждать. - Чего ждать? - Пока в норму придёшь. А там можно будет думать о возвращении домой. - Я всё же знать хочу – зачем тебе всё это? Ну, убили бы и убили. Одним солдатом больше, одним меньше, разница? Особенно для вас. - Что значит «для вас»? - Для чеченов. - Говорю в последний раз. «Эти», «вас», «они» - для меня пустой звук. Есть ты, есть я – тот, кто хочет помочь тебе. - Но взамен я должен сделать что-то? А-а-а, я понял. Ты хочешь, чтобы я «стучал» на своих? - Опять – двадцать пять. Да что ж ты… - запнулся и, вздохнув, продолжил, - видимо нехило ты своей башкой-то о камень ударился, пока вниз катился. Паша замолк на несколько секунд и тут до него дошло: - Что? Так это ты этих … перестрелял там? - Дошло наконец-то. - Какого х***а ты…! - Тише ты, парень, - шикнул на него мужчина. – Теперь понимаешь, что я тебе не враг? – едва не шёпотом сказал Руслан. - Как ты там вообще оказался? - Мимо проходил, - с серьезным лицом пошутил мужчина. - А если серьезно? - А если быть откровенным, то я не люблю, когда безнаказанно судят. Тем более, если вершат самосуд. - Так ты у нас правильный. Святой? - Язвишь? – Улыбнулся. – Это хорошо. На немой вопрос в глазах Павла, продолжил: - Выздоравливаешь, значит. Паша в сердцах угукнул и усмехнулся словам своего, как оказалось, спасителя. Как он понял, раскрываться на все сто процентов Руслан не намерен. Хотя на его месте, он тоже не стал бы этого делать. Павел ещё некоторое время обдумывал свалившуюся на него информацию. Потом совершенно не к месту задал вопрос о том, почему его жена не «сдала» его вчерашнему позднему гостю, который приходил днём. - Поговорку о муже и жене слышал? - Угу, - Паша кивнул. - Ну вот. Ни она меня, ни тем более я её, никогда друг друга не предадим. - Откуда ты знаешь? - Я? Знаю. Я очень хорошо знаю Мадину. И себя тоже. - Ну-ну. Руслан смерил парня недовольным взглядом, отчего тому сделалось не по себе. Он, поблагодарив, за еду, еле ступая на больную ногу, направился обратно в комнату. Павел чувствовал себя бесполезной вещью в чужом доме и беспрестанно накручивал на себя неприятные мысли. В конце концов решил, что с таким настроем дальше депрессии и апатии не продвинуться, и поэтому предложил свою помощь хозяевам. Но те только переглянувшись, занялись своими делами. Прошла неделя в новом чистом плену – как назвал его сам Павел. Бежать со сломанной ногой из него было бы безумием. Тем более что к нему относились хорошо. Конечно, Паша думал о том, что, возможно, такое отношение временное; размышлял о том, что Руслан может запросто сам затребовать выкуп или обратно продать ему какому-нибудь Абдулле, Заиру или тому же Гази. Павел неохотно общался со своим спасителем, несмотря на то, что тот старался в своих разговорах не упоминать о плене, побеге, да и в душу не лез. О его родных и доме тоже не спрашивал. Поэтому всё сводилось лишь к мелким разговорам о погоде, быте и состоянии здоровья. Осматривал и все перевязки Павлу делал сам Руслан. Парня настораживало, что у него хорошо получается. «Сам и врач, и стрелок отличный. Прямо благодетель какой-то. Не иначе спецназовец. Только какого ***** он тут делает в юрте среди всех этих… Хотя… может у него на самом деле любовь». - Откуда ты научился всему этому? – Паша сидел спиной к мужчине, пока тот накладывал марлевую повязку на раненое плечо. - Поживёшь с моё и не только этому научишься. - Исчерпывающий ответ. - Есть у кого поучиться. Правда? – издал добрый смешок Руслан. - Угу, - выказал своё недовольство Паша. – А если серьезно? - А если серьезно, Паша, то не о том ты думаешь. - Ну да. О чем мне еще думать в четырёх стенах-то. Замолчали. Потом Руслан всё же ответил: - Да было дело. Пришлось научиться… - У меня складывается впечатление, что из спецназа. - Почему? - Стреляешь отлично, врачуешь, вон, нехило. От ответов уходишь ловко. Видел, как ты СВД* нёс, когда ты откуда-то пришёл поздно вечером пару дней назад. - Тут у каждого десятого оружие имеется. - Но новенький СВД только у тебя. Да? - Интересно, как ты разглядел, что она новенькая? Паша замолчал. - Да ладно тебе. Думаешь, не знаю, что ночью выходил из дома? - Еще один повод усомниться, что ты простой русский мужик, застрявший в этом юрте, - подытожил Паша. Руслан, закончив, сел напротив Павла. - Ты умный парень. Наблюдательный. Как же ты попался? «Ну, вот. Начал выведывать. Рассказывать ли ему?» - подумал Павел. - Ну да ладно. Не хочешь - не надо, - Руслан направился к выходу. «Х*** с тобой. Расскажу». - Машина рванула перед нами, когда ехали на другую точку. На мину, наверное, нарвалась. А там дальше… - замолчал на некоторое время, - … дальше обрывки только в памяти. Я даже не помню, чувствовал я боль или нет, когда меня избивали. Не знаю, как вообще жив остался… А потом уже у Алхана в себя пришёл… Паша не двигался и смотрел в одну точку, вспоминая дни, когда был лишён свободы. Наконец, шумно выдохнул и, взглянув на Руслана, продолжил: - А там уже и рассказывать нечего… Знаешь? А там, - имея в виду плен, продолжал Паша, - жить не хочется. Одно держало – домой хотел вернуться… любыми путями. Как Лёха полгода так прожил, вообще не представляю. - Наверное, всё-таки устал от всего этого. - Почему? - Потому что, когда над вами там измывались, и началась вся эта перестрелка, он раненный, тебя успел толкнуть. Ну, а сам… Павел сник, попытался выудить из памяти последние несколько секунд того дня, но кроме побега и столкновение с чеченцами ничего не мог вспомнить. - Так бывает, Паша, - ответил ему Руслан. – Либо ты, либо тебя. - Но я же ничего не сделал. - Сделал. Ты жив остался. Это самое главное. Между ними повисло молчание, которое нарушил Павел: - Может ты и прав. - Конечно, прав. Только теперь ты, наверное, обязан жить за двоих. Когда Руслан вышел из комнаты, у Павла в голове негодованием вспыхнула мысль: «Поговорили, блин». Вслед за ней вновь подумал: «К чертям собачьим всё. Надо отсюда выбираться в любом случае».