***
Бойцы медленно втягивались в зал с разбитыми остовами роботов-техников. Оказалось, что большая часть механизмов каким-то хитрым способом запитывалась от работающего портала в Р`льех. Он выглядел, как лестница в подвал, заполненная мутной и грязной водой. — Семён, сейчас слушай меня. Это не вода, это околоплодные воды пространства-времени, — сказала Тота. — И я понятия не имею, что будешь видеть ты, но ты должен сосредоточиться на мне, как бы ты меня не опасался и не боялся. — Ты мне нравишься, Тота, — не согласился я. Почти искренне. Разве что самую чуточку. Кому я вру? И я просто устал. Серощупальцевая инопланетянка с агрессивно-зелёными глазами взвизгнула, сжав кулачки: — И-и-и! — затем посмотрела на меня обиженно: — Не сейчас, я не хочу вновь искать тебя целую бесконечность. Так вот, сосредоточься на мне. Думай обо мне, смотри мою на попу и представляй... — Тота. — Если упустишь из виду — просто думай обо мне и чаще зови вслух, — Йог-Сотот повернулась к устало рассевшимся в зале бойцам. — Вас это не касается, передохнете — ваши проблемы. Она вновь вернулась ко мне. — Вещество, что ты увидишь — это пространство. Вектор, в котором оно движется — время. Переход очень тяжёлый для людей. Крепись. Давай, кури, и заходим. Тота протянула мне пачку очень дорогих сигарет, зажгла — на мой сконфуженный вид — одним взглядом. Насколько же хреново там будет? И она так ничего и не пояснила... во всяком случае, я ничего не понял. Я глубоко затянулся и совершенно без каких-либо мыслей выдохнул. — На Р`льехе не курить. Не пить, не есть. Ничего не брать непокрытыми руками. Семён, посмотри на меня. Я уставился на божество. — Никому не помогать. Вообще. Я пожал плечами. — У меня там друзей нет, — хмыкнул. — Им, — Йог-Сотот указала на спецназовцев. — Тоже. А вот на этой фразе я закусил губу. И зажмурился. В зале было и без того темно, но слегка красноватая и подсвечивающаяся вода в этом... колодце, рябила и немного волновалась, отсветы невозможных оттенков света бегали по стенам, придавая таинственности происходящему... Что я сейчас подумал? Какая, нахуй, таинственность? Перед нами была сущая неизвестность в самой своей концепции, а я тут фигню придумываю. — Ладно, — кивнул я. — Я не буду им помогать. — Это хорошо. А тебя изнасилуют дилдовики, — Тота указала пальцем на совсем уж не понравившегося ей мужика. Напомнила, так сказать, заставляя его ещё крепче вцепиться в свой автомат. Концептуальное оружие в концептуальном мире. — Идёте туда на свой страх и риск. И в этот раз Симеон вас не спасёт. Докурив, я передал горящий ещё окурок Тоте. Она посмотрела на меня так, будто я подарил ей кольцо с бриллиантом. — А!.. Это же! — инопланетянка обняла меня всеми конечностями. И нет, я не буду замечать, что за спиной она спрятала окурок в маленькую нежнорозового цвета коробочку. Забудь, просто забудь. И что мне в гостинице не сиделось, а? Ненавижу себя за эту тупость! И очень хочу домой. Без Тоты. Когда Йог-Сотот отпустила меня, я первым вошёл в неприятную, словно какой-то холодец незастывший, субстанцию. Тепло. Немного мокро и ноги покалывает. Ещё шаг, по колено — холодно! До сведённых зубов холодно! Ещё шаг, на упрямстве — больно. Ноги мгновенно подгибаются. Я ещё успел заметить восхищённый взгляд Тоты — тут же упал вниз лицом, даже крикнуть не смог. Вперёд! Вперёд! Надо сделать ещё шажок! Меня насквозь прошило судорогой оргазма, а затем короткой, но сильной болью ударило сердце — и замерло. Ещё шажок! Запутавшийся в направлениях и ощущениях, я оказался в невероятно ярком сиянии. Не мог дышать. Но едва паника улеглась, а оглушающе накатывающие красные глаза развеялись, я увидел. Свет — сзади. Столь яркий, что не мог я обернуться — боялся жечь сетчатку. И потому пополз на непослушных коленях вперёд, опираясь на слабые руки. Я полз — свет не кончался. Ничего, кроме белого яркого света. И столь же белого шума. Я продолжал ползти, потому что боялся остановиться. Казалось, замри, отдышись — да встань и пойди как человек. Но люди не летают в космос, во всяком случае не на Р`льех. Вскоре отдышался и поднялся, всё так же не оборачиваясь шёл вперёд. — Т-тота? Позвал. Вернее, просипел. Сам ничего не услышал. — Тота! Тихо. Звон в ушах. При этом шумно, что ничего не расслышать. Тоненький и ужасный. Я не останавливался, шёл вперёд. — Тота!!! Голос слаб и почти бессилен. И божество не отзывалось. Я шёл вперёд, наверное, целую вечность. Ну, как вперёд? Я не знал, куда иду, просто шёл. Как там было у Задорнова: «Россия на краю пропасти! — кричат они. И одновременно: — Россия, вперёд!.. Этот народ нельзя победить!» — Хи... Хи-хи... Давайте, ноги, переставляйтесь. Нельзя здесь стоять. Поток вещества-пространства раздавит! Время идёт во тьму, от источника, и в будущем только война. Не хочу стать императором человечества! Нельзя мне, у меня нет высшего образования! Что за бред? — Ха... Хих! Я вытер нос. — Хо-о!.. я иду. Иду к Тоте... Тота! Ведь если не идти — то никуда не и придёшь. Не знаю, сколько прошёл. Но свет начал утихать и довольно скоро я смог увидеть это... Это огромное скопление мелких звёзд вокруг меня. Это невероятное сияние галактики. Это Млечный Путь? Тоннель. По которому я иду. Звёзды мелкие, сияющие точки, но стоит немного присмотреться, как крохотная синяя искра разворачивается голубым перегретым гигантом. Я прошёл его мимо, словно кривой и на каких-то ходулях, а не ногах. Далёкий оранжевый шар привлёк моё внимание, но скорее бурый комок грязи, внезапно увеличившийся горный хребет, одна скала. Люди отстреливались от роботов, делая своё пиу-пиу. Я попытался их потрогать — маленькая песчинка отлетела от пальца прямо в оранжевую звезду. Взрыв обжёг мне палец. И уничтожил весь сектор. — Э... это не я? — да кого я обманываю? Я продолжал идти. Когда закончились звёзды — пришла темнота, а следом за ней поле из сотен тончайших зелёных листьев. Ноги упирались в дорогу, дорога заканчивалась. Обернулся — нет дороги. Посмотрел вперёд — нет дороги. Я стою в чёрной точке из сотен бабочек. Шаг вперёд — они разлетелись и закружились, показав десятки белых гусениц, вгрызающихся мне в ноги. — Йог-Сото-о-от!!! Бабочки полетели мне в лицо.***
— Выдыхай! Выдыхай, бобёр! Тота, схватила меня за уши и достала из какого-то котла. Затем, усадив дрожащего на скамью, взяла большой половник и продолжила мешать варево. Хихикая при этом. — Ты молодец! Ты первый! Лучший! Как тебя зовут? — Семён Захарович. Тош... — я глубоко вдохнул и прикрыл глаза. — Тошенька, что это было? — Обычный пространственный переход в точку сопряжения реальностей. Тут просто очень большой траффик, но не волнуйся, обратно доберёмся без пробок. — А? — Век-пик! Ну, как в Москве в шесть часов вечера. — А! Теперь-то всё стало понятно... Тота оглянулась на меня с большим удивлением в зелёных глазах. Её брови вытянулись... — Йог-Сотот. Пожалуйста, не шокируй меня хотя бы ближайшие полчаса. Мне... мне нужно как-то... напиться? — спросил я себя. Кивнул уверенно. — До поросячьего визга и обнимашек с ктугхианцами. — Сгоришь ведь, Сём, не надо! Я поморщился, а затем достал из кармана карандаш и что было сил всадил его в затылок этой твари! Брызги крови окатили меня с головы до ног. — Она называет меня по-другому. Тварь... — хотел было сплюнуть, но не стал. Снова сел на скамью и выдохнул расслаблено. Не знаю, что это было, но Йог-Сотот от такого даже и не почесалась бы. Нет, вскрикнула бы горько, побурчала, но не разбрызгалась красной слизью. И похер, что оно было. Дверь в помещение распахнулась, вошла какая-то совершенно непонятная туша с челюстями на животе и глазами на ладонях, взвизгнуло истерично и убежало. — Чудовище-е-е! Я похлопал глазами этой хрени вслед — и пожал плечами. — И... и-хи... Ихи-хи! Господи, боже мой, эта ходячая фобия назвала меня чудовищем... Потёр лицо, случайно сглотнув сладковатую кровь. Вновь хохотнул, а затем схватился за голову. — И как теперь наших доставать? Так. Сосредоточься. Думай. Эту портальщицу я завалил, но перестало ли работать всё... сооружение? Надо проверить. — Ну, сука, оторвёт тебе руку нахуй, вот оторвёт... — не став засучивать рукава, я с криком сунул руку в жуткое чёрное варево. — Ловись! Ха-ха! Ловись, рыбка, большая и маленькая... Пальцы наткнулись на что-то, я потащил и вытащил красноволосую маленькую и испуганную девочку с жёлтыми глазами. — Иди домой, — утопил обратно. Покачал головой. — Давай, Асланчик! Давай!.. А то одному мне совсем страшно! За руку ухватилась другая рука, я потащил её, чувствуя, как начинает обжигать эта невероятная жидкость. Один за одним бойцы из спецназа показывались из этой большой кипящей кастрюли. Чернота скатывалась с них мгновенно и исчезала, недовольная, обратно в ёмкости. — Будь благословен тот день, когда я познакомился с тобой. Это было... невыносимо... — Смерть ксеносам и еретикам... да-а... Один за другим срывающие с себя маски бойцы заходились в кашле. Спецназ, пройдя сквозь нечто, был полностью седой. Глаза — бешенные, вытаращенные, безумные. Они так и не решались отпускать верёвку, которой перевязались — у каждого рука лежала не на оружии, а на тросе. Иногда даже концептуального оружия известного концерна мало.***
Немного успокоенные после долгого, очень продолжительного отдыха на полу и скамье, мы стали думать, что делать дальше. Тоты было не дозваться. Или здесь она несчастного меня не слышала. Остальных тоже. — Чертить пентаграмму? — тихо и спокойно поинтересовался будущий писатель. — Не, не надо, — тут же слишком громко остановил я его: — Вообще ничего не надо! Сейчас ещё немного подышим — и выйдем. Это... автоматы наготове держите. Никто со мной спорить не стал. Больше скажу: никто отсюда бы и не вышел, если б необходимость не заставляла. Судя по их виду, они были не против остаться жить прямо здесь. Но мы ж просто с голоду сдохнем, если ничего делать не будем! В сети помещений с узким коридором было полно всякого, и даже натурального дерьма. Экскрементов, то есть. И рвоты. — У-убирайтесь! Не трогайте меня! Выстрелы чуть не оглушили. Боец вышел из комнатки, шипя проклятья. — Там... там пиздец. — Оно сейчас вездесь, — фыркнул другой. Я их не слушал. Я аккуратно шёл вперёд, к единственной видимой мною и не постоянно мерцающей двери. Почему-то был уверен, что нам туда. — Не знаю, что видите вы, но нам точно надо за мной! — крикнул спецназовцам. Едва мы вышли, и увидели какую-то разноцветную массу переливающихся и сливающихся объектов — живых и нет, — и от этого чуть не затошнило, как это многоголосое и призрачное завыло на разные лады и в панике рассыпалось. — Бегите!!! Люди!!! Люди здесь!!! — Мы все умрём!!! — А-а-а!!! Человеки атакуют!!! — Мама! Мамочка! Я не хочу умирать, я так молода! Я захрипел от пронзившей голову боли и сжал виски, бросив автомат на ремне. Всё вокруг стало серым, гротескным и пустым. Ещё более призрачным, чем раньше. — Захарыч! Ты чё? — хлопнули меня по плечу: — Спасибо, что ты эту тварь отогнал, но ты там не перетрудись, а то мы не знаем, как обратно! — Н-нормально. Это из-за нас такая паника? Мы что, заразные, что ли? — Куда? Я в этой прямой кишке не ориентируюсь. — Туда, — я повернулся лицом к самой большой башне, напоминающей Биг Бэн своей формой. Она собирала на себя молнии из атмосферы своим длиннющим шпилем, рассекающим пополам чёрное и белое облака. Затем я немного подумал, закрыл глаза и сосредоточился на взгляде Тоты, что легко возник из воспоминаний. Эти агрессивно-зелёные сумасшедшие глаза. Этот оскал в шестьсот тридцать два на одиннадцать. — Хочу к Йог-Сотот! — прошипел, потирая висок. Никогда не думал, что скажу это. Открыл глаза. Совсем недалеко, всего в шести-семи километрах от нас, возникла башня из светящихся шаров-пузырей. — Нам туда. — Ты только что указывал в обратную сторону. — Но теперь я просто безумно уверен в этом. Мы побежали к Йог-Сотот так быстро, как только могли. Иногда на встречу вылетали всякие твари и существа, шагающие поезда-многоножки. Хохотнув свободнее, спросил громко: — С какой ноги начинаешь? Тварь, явно намеревавшаяся с нами покончить, замерла. Секунда, две, три — тварюга по одной начала перебирать свои ножки словно пытаясь определиться. Ног у неё много, так что это займёт её надолго. Спецназовцы подхватили выдохнувшегося меня под руки и поволокли вперёд. Они старались не стрелять во всё, что видят. — Илюха! — один из них споткнулся и упал, второй подбежал и начал искать пульс — но перевернул уже скелет. — Блядь! — Бегом! Бегом! Шевели ногами, Захарыч, шевели! Я не знал, почему они так бегут, но пытался их вести. У меня улицы были совершенно пустые. Впрочем, узнавать тоже не собирался. Калиток и заборов перед домом Йог-Сотот не было, я просто потащил бойцов прямо в шары, крепко зажмурившись, влетел в свечение! И оказался на ковре, нос к носу с Тотой. Та держала во рту палочку... нет, ножку какого-то большого насекомого, смотрела на меня ошарашено. В руках контроллер приставки... — Тота? — Симеон!!! — обрадовалась она и счастливо вскочила: — Я уж думала, вы потерялись на Биврёсте! Щупальцами она подняла нас всех и закружилась в танце, снося нами же мебель и технику.***
— Тота, пхусти! — я упал на пол тут же. И сразу же, не осматриваясь, достал карандаш. Божество отпрыгнуло в ужасе. — За что?! — вскрикнула Йог-Сотот, запрыгивая на шкаф. Зачем он ей? Нет, не хочу этого знать. Я не обратил на неё внимание, а воткнул грифель в плечо самому чистому из нас, что был в сухих штанах. Взвыв, демон отшатнулся, но уже потерял руку, а голова его быстро потеряла человеческие очертания и превращалась в большой чёрный... Тота взвизгнула — тварь развеяло пеплом. — Это... это что было?! — Эта х@*$& убила вашего Илюху! — вскрикнул я истерично, а после без сил свалился на пол, на постоянно меняющийся ковёр-калейдоскоп. Хорошо, что вместо потолка у Йог-Сотот чистое звёздное небо. — О, чёрный дилдовик! — сперва изумилась Тота, а затем закивала мудро: — А я говорила, что ему несдобровать! Все посмотрели на Тоту с одинаковым выражением лица. Оно не описывалось нормальными словами. — Если бы не спешили — заметил бы раньше, что нас стало больше... — вздохнул я. — Куда вы так рванули все, а? Б&$*! Тошенька... — Поздно, — пожала та плечами. Затем встрепенулась, всё так же сидя на шкафчике: — Я сейчас принесу русскую водку и немного вина, у меня есть — успела у вас купить, на Земле. Сейчас! — Тота... Та выкрикнула, исчезая в стене: — Душевая в шкафу! Одежду принесу потом! Вонючие и грязные, мы с осторожностью и заряженными автоматами, весь десяток рыл, открывали дверцу шкафа, чтобы помыться. Аккуратно так, не торопясь. Сначала заглянув внутрь с помощью небольшого зеркала, которое было у бойца. При этом не снимая легендарного концептуального оружия от не менее легендарного производителя. Смешно не было никому.***
Я заикался, и ничего не мог с собой поделать. Нервное. Так, возможно, организм расслабляется. Или вообще. Не хочу думать. — Я уже поспрашивала своих знакомых, но никто из контрабандистов не знает, куда делись эти дома, — сказала Тота, продолжая играть в консольку. Космический корабль из немногим больше двадцати пикселей летел в чёрном космосе и под мудрым, хоть и слегка сумасшедшим контролем божества отбивался от целой орды нападающих. Она покосилась на меня, предложила мне джойстик. — Тоже хочешь? Тут надо отвезти слёгхикинит на Бзобаздге, вот, и это довольно сложно сделать, не будучи за рулём, но интересно... — Чего? — не понял я, но после отмахнулся. — Л-ладно, н-но что дальше? Гэ-где ещё искать? — У работорговцев, — Тота подняла одну косичку, продолжая контролить пальцами: — У богов игр, они тоже оптом берут. Система ещё. У начинающих фикрайтеров. — Ты их сы-спёрла, да? — выдавил это с очень большим трудом. Шутка шуткой, но она могла. Она вообще всё может. — Это не я!!! — Тота вскинулась, её корабль на экране тут же уничтожили. — А-а-а!!! Двести шестьдесят шестой уровень! На этой консоли нет сохранений! А-а!!! Прокричав это, она села и пустыми глазами посмотрела на монитор. — Полторы тысячи лет впустую... — Тота! — М? — обиженный взгляд божества упёрся в меня. — А, точно, людишки же... давайте завтра пойдём? — Тота, мы уже с м-месяц тут пьём. Пон-нимаешь? И вообще, на Р`льехе нет с-сегодня или завтра! Я вздохнул и сел рядом с божеством, обняв то за спину, шепнул в ухо. — Тота, мы сы-смертны. — Но здесь нет времени, — проныла она. — У меня не бывает гостей, а я хочу-у! Как мы весело сидели! Я зажмурился. Нет, всё это время к нам относились неплохо, и выходить на станцию совсем не хочется. Да, мы все вдесятером вдруг стали домоседами, и интересно почему... Но большую часть времени в молчании поглощали в неимоверных количествах добываемый Йог-Сотот алкоголь, ели да пялились в звёздный свод, не в силах уснуть. Спецназёров в этом всё устраивало. Тошенька сказала, что это не звёзды, а галактики, и мы вот вспоминали один известный фильм... неподалёку бильярдная, вроде бы. Как же хочется домой! Как же я соскучился по скучной действительности. По нормальному сну, а не глядению в потолок до полного отруба. Нейтрализатор Томми Ли Джонса — самая полезная вещь во вселенной. Пух — и всё как раньше, всё снова хорошо. И это не только мой вывод, тут многие хотели всё забыть... и борьба с зелёным змием набирала ещё большие обороты. — Йог-Сотот, а к-какого цвета глаза у т-твоей мамы? — Красные. К чему ты спросил? — нахмурилась она. — Я сама вас провожу, не надо! Просто хотелось ещё немного посидеть. Она схватила меня за лицо щупальцами. — Я быстро. Только пройду до конца! А ты не уходи, посиди рядом! — Пх! Ха-ха!.. Я расхохотался. Аркаду она пройдёт до конца! Хотя она может. Наверное.***
Поскольку все знакомые Йог-Сотот не признались в краже, она твёрдым решением повела всю нашу группу в башню со шпилем на комедию «Люди не столь ужасные, как говорила мне об этом мама!» Постановка с лучшими спецэффектами и — внимание! — настоящими людьми. Говорят, что писал некто, долго проживший на Земле, и потому сцены аутентичные и очень трогательные. А кое-где невероятно страшные. Например, их ужины с выносящими души столовыми приборами — вилками. Люди действительно ужасны. Я не задумывался, что это был за поезд, в который мы сели и куда он ехал — я смотрел на мальчика в полупустом вагоне на том конце. — Всегда думал, что Синдзи с Марса. — Вообще-то их нечеловечество вообще из другой звёздной системы, — напомнила Тота. — Ты поняла, что я имел в виду. Вышли, прикрытые особыми маскировочными халатами: длинные, в пол, балахоны коричневого цвета, к которым не хватало только лайтсэйберов. Она явно издевалась. Попытался взглядом поднять камешек у дороги, но меня очень убедительно попросили так не делать. Вошли в здание, стараясь смотреть только себе под ноги. Толпа из разнообразных существ, призрачных и овеществлённых, на описание которых уйдёт слишком много авторских страниц, да и насрать всем, особенно нам, выгоревшим. И никому до нас дела не было, пока нас всех не окликнули: — Йог-Сотот! Ты арестована за незаконное распространение людей! — Кха! — Тота подавилась слюной и вытаращилась на девушку с красными волосами и странного вида купальнике, от которого воздух шёл вверх, но жара не шло. По крайней мере я не почувствовал. — Космическая п-полиция! — Нам бежать? — спросил у неё я. — Нет! Стойте на месте, никуда не двигайтесь! Осознавшая опасность толпа вновь ринулась от нас, сквозь стены и нас тоже, схлынула и разбежалась в разные стороны, иногда падая вниз. И снова крики о ужасных человеках. — Я не сдамся без боя! — выкрикнула Тота, мгновенно появилась перед горящей девкой и дала ей смачный апперкот, выбросив вверх и проломив потолок. Му-ха-ха-ха! — захохотал голос Шао Кана в голове. Бойцы же вытащили автоматы, и мы вместе вышли на улицу — оттуда доносились такие могучие удары, что не хотелось бы быть придавленным плитой или чем-то таким. С потолка посыпалось всякое. Над почти снесённым зданием местного аналога театра висело несколько плит на фоне огромного варп-водоворота. Что было дальше — разобрать трудно, но после того, как Йог-Сотот встала в стойку и начала покачиваться, с пером на голове и в жилетке, а её противница задымилась и замерцала, я закрыл глаза. Каскад не ударов — взрывов, нас осыпало брызгами крови и костями. Без второго раунда. — Бруталити, — лёгким баском спокойно заявила незнакомка с красными волосами, мгновенно оказавшись прямо между нами, людьми. Я ошарашенно поймал крайне довольную голову Йог-Сотот, посмотрел на эту, из полиции. Эм… — Ты... — Т-ты! — выдохнула она. Громкий звон, глаза полицейской сошлись в кучу. За ней стояла Тота. Я, да все мы облегчённо выдохнули. А вот голова в руках никуда не исчезала. — Отлично! Я нашла нам информатора! — довольно воскликнула голова. Целая Тота отобрала её у меня и проглотила. Сказала так, будто ничего и не случилось: — Потащили её на Землю, пока в себя не пришла. Это запрещённая реальность!***
— Меня зовут Куна, я — ктугхианка... — глядя на меня, сказало новое стихийное бедствие. Оно очень смирно сидело на ковре у надувшей губы Йог-Сотот, ньярлотхотеп почесывала лоб. Шесть минут назад в нём торчали пять карандашей, забитые под ластик в череп. — Пол — женский. Совместимый. Первый размер, увлекаюсь головоломками... Все люди рассмеялись, услышав это. Нам надо лечиться. А ведь отец дяди Фёдора говорил, что коллективно с ума не сходят. Не прав был академик ездовой... — Терпимо отношусь к людям. А ты? — несколько холодно спросила ктугхианка. — Как тебя зовут, муж? — А? — Тота встрепенулась. — Чего? У меня по спине пробежал целый табун мурашек. — Слушай, Куна, а... — начал я. — Это очень сокращённое, адаптированное к человеческому горлу, имя. — Я хотел спросить... — Спрашивай, что угодно, муж. Ой-ё… — А-А-А!!! — у Йог-Сотот разошлась пасть, и она сгрызла шкаф, недовольно захрумкав его обломками. — Ты бесы-смертная, что ли? — я вновь начал заикаться. — Не назы-в-вай м-меня так! Зови п-по имени. Семён. Я протянул руку новенькой, косясь на Йог-Сотот. Красноволосая заворожённо пожала её. Не ладонь, нагретый лист металла! — Вы-вот! Фу-ух, — я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. — Мы ищем людей. Все русские... ну, или почти все, но точно русскоговорящие. Целых шесть зданий вместе с ними у нас украли. Это... Тота, что с временем. — На Земле два дня до кражи, — угрюмо сказала Йог-Сотот и грозно посмотрела на ктугхианку, — Ничего такого. Ни контрабанды, ни легальных поставок в последние тридцать ваших суток с соответствующим временным отрезком, — Куна подняла к звёздам глаза. — В последний раз пираты пирамиду Коцектольа`ра не с вашей альтернативы привозили. Всё. Общее молчание. Почти гробовое. Никто даже ругаться не стал, потому что слов для этого ни у кого не хватало. — Тош, — повернулся я к своему безумию. Оно тут же обвило мою руку и прижалось всем телом. — Да, дорогой? — Какие ещё варианты? Хоть что-нибудь? Ты ведь с кем-то по телефону связывалась. Божество кивнуло, пояснило: — С мамой. Я с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть. Не побледнел тут только спящий на диване будущий писатель. Вот же крепкие нервы! Настоящий отморозок. — А ты... можешь у неё спросить? Тота склонила голову на бок. Пожала плечами: — Это вряд ли, — достала из-под юбки Zeimans, ткнула всего в одну кнопку, «вызов». — Алё, мам? А ты не видела людей... Мам! Ма-ам! Мы напряжённо ждали ответа. Тота же покраснела и крикнула в трубку: — Мама!!! Верни людям их район! Да, сейчас! С кошками! А то я тебя знаю! Я закрыл глаза. — Ха-а... — выдохнул. — Убейте меня кто-нибудь. Пожалуйста. — Симеон, ну, Симеон, ну, не расстраивайся. Ну что ты плачешь?! Ну, Сёма-а... Наконец, я дома. Пальцы медленно набирают текст на телефоне, Нацу, наконец, завершён, а я письменно поблагодарил читателя за потраченное на меня время. Разочаровывающий итог. Но так, наверное, и должно быть. Звонок в дверь. Я нажал кнопку блокировки экрана и поднялся открывать, подбирая ногами под кроватью чёрные резиновые шлёпки. Снова звонок. — Да иду я! И кто это меня там хочет? Незваные гости он... Я открыл дверь. Посмотрел на стоящую со спортивным мешком Куну. Закрыл дверь и пошлёпал обратно в комнату. Трель звонка стала несколько агрессивней. - М-м! - зажмурился и закрыл уши. Но, скорчив лицо горестно, вернулся. Открыв дверь посмотрел на ктугхианку. — Полиция выделяет охрану для человека... — она показала мне какую-то бумагу с отпечатком щупальца, но язык я всё равно не знал. — Вас будут защищать, Семён Захарович. Весь этот двор. — Заходи. Я знал, что она скажет дальше, и мне было всё равно. Вот вернётся Йог-Сотот от Тёщеньки Азатот — пусть сама её выгоняет. Курить как охота!..