Love songs

Как только за спиной раздался громкий щелчок, Бэкхён ощутимо вздрогнул и, оттолкнувшись от столешницы, повернулся к только что скипевшему чайнику. Всё время, что он грелся, Бён провёл в бездумном оцепенении, привалившись поясницей к столу. Хотелось выйти на свежий воздух. Ночь за окном манила своей уютной темнотой и влажной свежестью. Он не гулял и не видел семью уже около четырёх месяцев, не имея никакой возможности даже просто отлучиться, чтобы встретить родных, если бы те приехали сами. От одиночества спасало лишь присутствие Чанёля и остальных ребят рядом. Бэкхён достал две простые белые кружки, сунул по пакетику чая и залил кипятком. В одну он добавил две чайные ложки сахара, а в другую три – Чанёль любил чай послаще. Старательно размешав сладкий порошок, он кинул ложку в раковину, планируя спихнуть вину за невымытую посуду на Сехуна, и взял по кружке в каждую руку. Нужно было ещё как-то донести всё это до комнаты и не ошпариться – он опять переборщил с количеством воды. — О чаёк, — улыбнулся Пак, который сидел привалившись спиной к стене на кровати Бэкхёна. Лицо его озарила усталая, но довольная улыбка, и он потянулся за своей кружкой. В комнате горела лишь настольная лампа у кровати Бэкхёна, поэтому волосы Чанёля казались ещё темнее, чем были на самом деле. Его очередной раз перекрасили, практически вернув родной оттенок. Бэкхёну он нравился куда больше. Бён сел на кровать рядом с другом и расслабленно привалился к стене. Опять слишком близко друг другу, почти вплотную, даже жарко стало от ощущения горячей кружки в руках и тепла чужого тела рядом. — Чанёль, иди уже к себе, — недовольно протянул Кёнсу со своей кровати. Он уже лежал и был полностью готов ко сну. Тао так и вовсе давно спал, отвернувшись к стенке. Слышно его не было, поэтому все позабыли о его присутствии в комнате. — Но мы хотели ещё поиграть, — запротестовал ушастый и глянул на Бёна, ожидая его поддержки. Стрелки настенных часов уже приближались в единице, и все жители общежития уже давно спали. Им в принципе редко выпадал такой шанс – уснуть раньше двух ночи. Поэтому все этим воспользовались. Кроме двоих неугомонных и одного несчастного, который просто не мог уснуть от их болтовни. Чанёль с Бэкхёном провели вместе без малого весь вечер, обсуждая какую-то дурацкую компьютерную игру и что-то из новинок музыки. Кёнсу не вслушивался, поэтому и не знал предмета их разговора. — Ладно, наверное, реально пора спать. А то Кёнсу-я потом на мне отыграется, — нехотя протянул Бэкхён и легонько шлёпнул Пака по ноге. Брови того в ту же секунду изогнулись домиком, выражая расстройство, а губы обиженно надулись. Вид был забавный, и Бэкхён умилительно дёрнул его за кончик уха. — В другой раз поиграем. Чанёль неохотно кивнул и медленно поднялся с кровати. Который раз его выгоняли из этой комнаты. Но в его комнате сидеть было тоже не вариант – Ифань так страшно храпел, что им приходилось громче разговаривать, мешая спать Чонину. Почему тот не просыпался от грохочущего храпа— загадка, разгадки которой не знал даже сам Кай. Чанёль медленно побрёл на выход, бросив напоследок: — Спокойной ночи, Бэкхён-и. Кёнсу он проигнорировал, поддавшись иррациональной обиде. Ведь именно из-за него, они с Бёном не могли поболтать ещё хотя бы полчасика. Он виноват. Даже если это было неправдой. Когда чай был допит, все улеглись по своим кроватям, а единственный источник света был выключен, позволяя тьме заполнить всю комнату, Бэкхён последний раз взглянул на экран смартфона и отложил его в сторону. Сон странным образом не шёл, а в голове всё ещё стояло расстроенное лицо Чанёля. Глаза его в то мгновение были ещё более мультяшными, чем показались в их первую встречу. Бэкхён хорошо помнил, каким несуразным ему показался Чанёль тогда: длинный, худой, кривоногий, безумно ушастый, с улыбкой на всё лицо и огромными мультяшными глазами. Почему-то теперь всё это казалось не таким уж нелепым: высокий, стройный, ноги не так уж бросались в глаза, уши были просто самим очарованием, а улыбка и глаза обладали невероятной способностью заражать хорошим настроением. Чанёль был красивым. Без него комната наполнилась знакомым холодом одиночества. Зябко поёжившись, Бэкхён натянул одеяло до самого носа и отвернулся к стене, чтобы скорее заснуть. Когда он стал отделять Чанёля от всей остальной группы, Бэкхён не знал. Просто не мог вспомнить, это произошло слишком постепенно, чтобы заметить. Но факт оставался фактом, Чанёль стал особенным. Он словно был кем-то вроде Бэкбома – родного брата, близким, родным и почти незаменимым человеком. Только близость эта была иной. Чанёль знал о нём уже гораздо больше, с ним Бэкхён мог вести себя как душе угодно, а вот с братом в некоторых моментах сохранялась субординация. Полежав ещё какое-то время, Бэкхён всё-таки провалился в сон. В ту ночь ему ничего не снилось, а утро было мучительным. Активным ходом шла подготовка к SM Town. Несколько дней проходили изматывающие репетиции, после которых все валились с ног, но ребята не давали себе слабины. Это был их первый SM Town – одно это придавало немало сил. Хотелось проявить себя, выделиться на фоне известных коллег и запомниться. Это был первый раз, когда менеджер обратился к Бэкхёну и Чанёлю с указанием от тех, кто их продвигал. — Ребята, послушайте меня внимательно, — говорил он чуть громче, чем нужно было, чтобы те наконец-то перестали о чём-то без конца переговариваться. Даже сидя в гримёрских креслах, когда их с разных сторон облепили стилисты, эти двое умудрялись общаться и что-то друг другу показывать на телефонах. — Сегодня фансервис. Что-то веселое и волнующее. — Вау, мы теперь тоже популярны? Как хунханы? — встрепенулся Чанёль и дёрнул головой в сторону менеджера. За это нуна-стилист больно дернула за ухо и приказала сидеть смирно, но Пак этого будто не заметил. — Не так, но вас заметили. Так что работайте, — менеджер уже хотел бежать по делам, но вспомнив самое главное, обернулся и добавил. — Только давайте что-то нормальное. Не надо творить чего-то стыдного, берите пример с других ребят. Вы новички и вам не стоит перебарщивать. Когда он ушёл, Чанёль с Бэкхёном ещё пару раз молча переглянулись и сели ровно. Почему-то такой «официальный» фансервис заставлял нервничать, как на вручении наград. Следовало придумать что-то подходящее, чтобы впечатлить, но не скомпрометировать себя. Первым подал голос Бён, коротко кинув «обнимашки – банально». Чанёль с ним согласился и добавил «за руки держаться тоже». А после они переговаривались до самого выхода на сцену. Сошлись они на касании лбами, как бойцы перед боем. Это должно было выглядеть дерзко, весело и немного агрессивно: с оскалом, рычанием и прочими звуковыми эффектами. Однако реализовать задуманное получилось лишь отчасти. Всё пошло не по плану, когда во время свободного перемещения по сцене, Чанёль окрикнул Бэкхёна, и тот ещё долго не мог понять, как он смог его услышать. Пак находился нескольких метрах от него, между ними были участники других групп и оглушающая музыка. Бён бы сказал, что он просто почувствовал этот зов. — Бэкхён-а, смотри! — повторил свой зов гигант и кивнул в сторону своей руки, что, казалось, просто висела вдоль тела. Но увиденное заставило Бэкхёна смешливо закусить губу. Пальцы руки Пака были согнуты, изображая их тайный спайдер-знак. «Играешь без правил, значит?» — мысленно обратился Бён к нему и окинул взглядом всю аудиторию фанатов. Людей было так много, что они образовывали целый океан из светящихся ластиков, плакатов, горящих экранов смартфонов и вспышек фотокамер. Такое большое количество свидетелей их шалости смущало, и в то же время распаляло. Чтобы не быть слишком очевидным, Бэкхён махнул ему рукой в ответ, мелькнув тем же знаком, и направился на другую часть сцены. Лишь краем глаза он увидел, как на лице Чанёля поселилась одна из самых широких его улыбок. Почему-то, это заставило сердце дрогнуть. Они развлекали зрителей, то и дело пересекаясь в разных частях сцены. Пожалуй, это была нирвана. Атмосфера праздника, громкая музыка, крики фанатов, которые пробирали до самых костей, и предвкушение скорого фансервиса кружили голову. Словно дирижёры – каждым своим действием они заставляли фанаток кричать громче или умилительно улюлюкать. Было непривычно чувствовать себя настолько влиятельным. Поэтому, когда Бэкхён снова заметил возле себя Чанёля, идущего на него в нелепых очках и с угрожающе округлённой грудью, он растерялся и раньше, чем сумел осознать, зарылся пальцами в его волосах. Те были мокрыми, будто на них вылили бутылку воды. Кажется, на сцене кто-то обливался. От тела шёл хорошо ощутимый жар, а кожа была покрыта испариной. Бэкхёну и самому было жарко, пот тёк ручьём, но тело никак не остывало. Властно притянув Чанёля за шею к себе, он ткнулся лбом в его голову. Касание получилось влажным и непривычно интимным. В этом не было ничего задорно-дерзкого, и они оба в ту секунду это понимали. В уши ударил бесконтрольный смех Чанёля. Несмотря на едва заметную нервозность, смеялся тот от души, по-настоящему веселясь. А Бэкхён летел в пропасть. «Что я творю?!» — внутренний крик едва ли не вырывался наружу. Губы не слушались и никак не хотели складываться в такую же весёлую улыбку, что и у Чанёля. Переполняло странное удушающее чувство, которое было смутно знакомым хоть и абсолютно новым. Хотелось сбежать, переместиться как можно дальше, чтобы никто его не видел. Щёки начали гореть, и вот тут прибавилась ещё и паника – никто не должен видеть его красное лицо. Он хотел было куда-нибудь уйти, встать подальше от Чанёля, чтобы не смущать его своим присутствием, но времени уже не было. Время поклона. Несмотря на оглушающие овации, он слышал лишь своё обезумевшее сердце. Каждый удар его отдавал в виски, заглушая все звуки вокруг, но не одну истеричную мысль. «Это неправильно!» Короткого взгляда хватило, чтобы понять, что у Чанёля веселья после этого эпизода тоже чуть поубавилось. Он ходил вдоль края сцены со старательно натянутой улыбкой и очевидно старался не смотреть в его сторону. Испытывал ли Пак те же чувства или что-то другое, Бён даже предположить не мог. Неизвестность пугала, но поделать с этим было нечего. В голове всё перемешалось. Очевидно было лишь одно – Бэкхён натворил что-то непоправимое.