Love songs

Когда облако из лака для волос стало достаточно плотным, чтобы начать жечь слизистые глаз и носа, Бэкхён наконец-то услышал от визажиста заветное «готово». Иногда процесс подготовки к концерту был чересчур длительным. Мейкап, причёска, подбор костюма – всё это требовало усидчивости и большого терпения. Для Бэкхёна, человека активного и подвижного, это было подобно каторге. А обилие запахов от лака для волос и различной косметики периодически добавляли головную боль к не простому для него делу. Со вздохом облегчения поднявшись со стула, чтобы уступить место следующему мемберу, Бён сразу же стал искать взглядом самого ушастого участника группы. Тот уже был полностью при параде, сидел перед зеркалом и что-то печатал на смартфоне, игнорируя окружающую суматоху. Не теряя и секунды, Бэкхён направился к нему, чтобы незаметно приблизиться и напугать со спины. Но вместо того, чтобы исполнить задуманное, он расположился сзади него и стал подглядывать, что именно и кому тот пишет. Не то чтобы он был ревнивым и подозрительным, но такая проверка была не лишней. Чанёль переписывался со своей мамой. Судя по нескольким сообщениям, она перебирала старые семейные альбомы и нашла несколько забавных кадров. «Только не скидывай их мне, мам», — словно чего-то опасаясь, печатал Пак. «Но ты здесь такой харизматичный. Показал бы Кенсу или Бэкхёну. Она очень забавная», — мама была настроена решительно. Бэкхёну уже было интересно увидеть фотографию, о которой говорила мама-Пак, он даже ненадолго задержал дыхание в предвкушении. Фотография прогрузилась как раз в тот момент, когда Чанёль писал очередное «не надо». Это было старое фото, на котором был изображён Чанёль лет четырнадцати, и он позировал вместе со своей сестрой. В платьях. Тихо про себя выругавшись, Чанёль уже было нажал на фото, чтобы удалить компромат, пока никто не увидел, но Бэкхён выхватил телефон из его рук и побежал на выход из гримерки. — Эй, а ну стой! Отдай! — почти истерично закричал Пак и рванул следом за вокалистом. — Нет! — отозвался Бэкхён, едва не сшибив с ног Сухо. Тот попытался их остановить, но среагировал слишком поздно. Едва не перевернув несколько стоек с костюмами и пару человек, парочка вырвалась в коридор концертного зала, где им предстояло выступать. Не сбавляя хода, Бэкхён умудрился получше, хоть и не в совершенстве, разглядеть фотографию. Чанёль был одет в мешковатое, нелепое платье с цветастым подолом. Оно было ему явно не по размеру, и скорее всего принадлежало маме. На ногах его были туфли на каблуках, размер которых ему подходил идеально. Сестра была наряжена подобным образом, за исключением того, что ей вещи были очень велики. Они стояли друг к другу спиной и старательно позировали, как настоящие светские львицы. — Попался! — едва Бён хотел было ускорить бег, на его шею сзади легла большая горячая ладонь, а руку с телефоном словно сковали в тиски. Завязалась небольшая драка за гаджет, которая то и дело сопровождалась взрывами смеха и ругательств. — Я ещё не рассмотрел! — не сдавался Бэкхён. — Тебе и не надо! — Ты там такая красавица. — Мы просто прикалывались, мне там всего одиннадцать лет. — Вот оно что. Эти наклонности у тебя с детства! — хохотал вокалист, пытаясь уйти от щекотки, но Чанёль его удерживал почти профессионально. — А ну дай сюда, — Чанёль таки смог отвоевать свой телефон и, тут же задрав руку с ним вверх, чтобы Бэкхён не смог достать, удалил фото в одно движение. Он победил. Ненадолго они разошлись по разные стороны и, привалившись к стене, стали восстанавливать дыхание после стремительного забега. Улыбка так и не сходила с губ Бэкхёна. Едва они перевели дух, Чанёль снова двинулся в его сторону, с грозным: — Какие это ещё наклонности?! — Педик! — по-ребячески крикнул Бэкхён и снова побежал со всех ног куда глаза глядят. — Ах, ты… Чанёль не отставал. Они бежали, петляя по коридорам без какого-либо ориентира. До выхода на сцену было ещё около часа, так что беспокоиться было не о чем. В попытке оторваться от Пака и избежать его мести, Бён распахнул первую попавшуюся неприметную дверь без каких-либо опознавательных знаков. Была надежда, что она бы вывела его на лестничную площадку или к аварийному выходу. Но как только Бэкхён оказался за дверью, понял, что попал в западню. Это была небольшая, тёмная и пыльная подсобка с несколькими швабрами и старым ведром в углу. Помещение было всего в несколько квадратных метров, и им явно уже давно не пользовались. — Можешь начинать молить о пощаде, — властно произнёс Чанёль и закрыл за собой дверь. Помещение погрузилось в почти кромешную темноту, свет проникал лишь в щели сверху и снизу двери. Этого было достаточно только для того, чтобы видеть силуэты друг друга, но не более. — Не надо, — Бэкхён попятился назад, но был пойман рэпером, и получил неприятный тычок в рёбра. — Кто педик-то? — Ты, — прошипел Бэкхён, перехватив его руку, и тут же приник к нему, заключая в объятия, — и я. Чанёль не стал продолжать борьбу, с энтузиазмом прижимая его к себе. Им не впервой было так резко менять вектор их взаимодействий. Так было даже интересней. В один момент драться и прикалываться, а в другой – самозабвенно целоваться, как в последний раз. Этот случай был не исключением. Легко найдя губы друг друга в темноте, они позволили себе на время забыть о предстоящей работе. Бэкхён, после тщательного изучения спины Чанёля руками, нетерпеливо опустил ладони ему на поясницу и прижал к себе ближе, насколько это было возможно. Тот от него тоже не отставал. Ни на секунду не разрывая глубокого и влажного поцелуя, Чанёль исследовал изгибы его тела. Оглаживая гибкую спину и бока, он подобрался к самой мягкой и упругой части тела Бэкхёна. Звонкий шлепок не заставил себя долго ждать. — Ах, ты! — шикнул Бэкхён, чувствуя, как горит от удара его ягодица, и в отместку сильно щипнул рэпера за задницу. — Сука, — захрипел Чанёль, прикусывая нижнюю губу вокалиста и практически вжал того в себя. От возбуждения у обоих уже едва не шёл дым из ушей. С каждой секундой, брюки становились всё более тесными, а желание всё более невыносимым. Нужно было срочно с этим что-то делать. Привычным движением, Чанёль по-хозяйски сжал пах Бэкхёна через брюки и сделал пару массирующих движений. Стон, почти жалобный, потонул где-то на его груди, куда Бён уткнулся от бессилия. Ничто Чанёля не возбуждало так, как вид Бэкхёна сходящего с ума от удовольствия и звук его стонов. Сам вокалист, кое-как совладав со своим телом, решил ответить парню тем же. Ласкать таким образом друг друга им приходилось уже не раз. После того случая в ванной общежития, они периодически уединялись для взаимного петтинга, и точно знали, что нужно делать. А нужно было пока только одно – хорошенько друг другу подрочить. После этого и выступается проще и мир сам по себе становится ярче. — Нам пиздец, если замараем костюмы, — усмехнулся Бэкхён, расстегивая ширинку на брюках Пака. — Погоди, — остановил его Чанёль и включил фонарик на телефоне. Осветив все углы комнаты на предмет камер, он сунул телефон в карман и притянул Бёна обратно в свои объятия. После того, как они стали уединяться в самых неожиданных местах, у них появилась эта полезная привычка – проверять незнакомые помещения на наличие камер. Несмотря на то, что распространять записи камер слежения незаконно, нельзя было исключать человеческий фактор. Всегда мог найтись какой-то мудак, который с удовольствием попытался бы слить СМИ горячие кадры за бешеные деньги. Один такой уже подпортил им жизнь. — Обойдутся без порно, — заключил Бэкхён, сверкнув белоснежной улыбкой, и продолжил начатое дело. Когда ширинка была расстёгнута, он чуть приспустил брюки и боксеры Чанёля, чтобы было удобнее добраться до члена. Тот уже налился кровью и демонстрировал полную готовность к ласкам. От касаний ловких рук, Чанёль удовлетворённо поморщился и запрокинул голову, сдерживая рвущиеся из груди стоны. С каждым разом прикосновения Бэкхёна становились всё более умелыми. С трудом не теряя связь с реальностью, Пак проделал то же самое с брюками Бэкхёна, заставляя того сдавленно всхлипнуть и вновь уткнуться лицом ему в грудь. Из-за разницы в росте заниматься подобным стоя было не очень удобно. Чанёлю приходилось либо чуть приседать, либо наклоняться, чтобы нормально доставать до нужной части тела Бёна. Если бы они могли выбирать, то предпочли бы разместиться на кровати или сидя. Однако это никогда не было проблемой. Когда возбуждение взрывало мозг, удобно было практически в любом положении. Едва на головке члена Бэкхёна выступила первая капля смазки, сигнализирующая о высшей степени возбуждения, Чанёль сотворил то, что едва не закончилось преждевременным оргазмом для них обоих. Тесно прижав оба члена друг к другу, он заставил Бэкхёна обхватить их вместе, а сверху накрыл его пальцы своей рукой, усиливая давление. Теперь движения были более хаотичные, но за счёт трения друг о друга эффект был сногсшибательный. Вокалист уткнулся носом ему в шею и часто задышал, опаляя кожу почти огненным дыханием. — Чанёль, я скоро, — язык заплетался, однако Бэкхён смог произнести это срывающимся голосом. — В руку, не на костюм, — просипел Чанёль в ответ, чувствуя, как капля пота скатывается по его виску. Невероятно, как быстро нагревается воздух, когда они вдвоём! Движения рук ускорились, приближая ярчайший момент, а подсобка наполнилась звуком частых вдохов и выдохов напополам с редкими стонами. В какой-то момент, Бэкхён, не церемонясь, запустил свободную руку Чанёлю в волосы и грубо притянул к себе для короткого поцелуя-укуса. В тот же момент он несдержанно застонал тому в губы и обеими руками накрыл головку своего члена. Чанёль не стал отставать, и всего пару мгновений спустя сделал то же самое. Удовольствие скрутило тело до звёзд перед глазами. Тяжело переводя дыхание, они ещё раз крепко поцеловались и отстранились друг от друга, стряхивая сперму с рук как можно дальше, чтобы не замарать одежду. В ушах всё ещё звенело от недавнего оргазма, а ноги периодически подкашивались, но тормозить было нельзя. Нужно было скорее возвращаться в гримерку. — Есть салфетка? — поинтересовался Бэкхён, держа влажную руку, растопырив пальцы. — Нет, — глухо отозвался Чанёль и осмотрел подсобку с помощью фонарика на телефоне на предмет подходящего материала, — Есть тряпка. На одной из швабр в углу комнаты была надета старая, пыльная тряпка. Естественно, она была неизвестно сколько раз использована для мытья полов и уже давно затвердела от количества пыли в ткани, но другого варианта у них не было. С тихим смехом, они обтёрли руки о неё как сумели и привели себя в относительный порядок. Не теряя время, парочка покинула помещение и тут же осмотрела друг друга на предмет пятен. Как и ожидалось, вид их был потрёпанный: косметика местами смазалась, волосы потеряли форму, а костюмы казались хорошо поношенными. И вместе с тем, глаза у обоих сверкали так, что грядущий скандал с визажистами не казался таким уж страшным делом. Почти не отрывая друг от друга взгляда и не скрывая широких улыбок, они прибавили шагу. — Сначала в туалет. Руки помыть, да и тебе надо остыть – красный весь, — скомандовал Бэкхён, и они оба направились в нужном направлении. В гримерке их уже ждали. Непривычно тихая и тяжёлая атмосфера ощущалась каждой клеточкой тела ещё перед дверью. А едва парни вошли в гримёрку, на них уставилось несколько десятков глаз с разной степенью осуждения. В гримёрку пожаловали все их менеджеры, и это было худшее, что могло произойти в этот день. Те не обнаружили парочку биглей на месте и наверняка уже наслушались жалоб о том, как чанбэки едва не перевернули всё вверх дном. Понимая, что попались с поличным, Чанёль и Бэкхён обеспокоенно переглянулись. — Сухо, так вот же они! Ты говорил, они пошли посмотреть сцену, — с укором обратился один из менеджеров к лидеру. — Ты должен лучше за ними следить, ты же отвечаешь за порядок в группе. — Мы правда пошли к сцене, но решили забежать сюда перед выходом, — быстро включился в разговор Чанёль, выдав порцию непродуманной лжи. — Тем более, какого чёрта вы бегаете?! Вы посмотрите на себя, что с волосами, что с макияжем?! — повысил голос менеджер и снова обратился к лидеру, который безмолвно стоял в стороне и беспомощно давил из себя подобие улыбки. — Я говорил тебе звонить мне, если они опять не будут тебя слушать! — Хён не виноват, мы не планировали так бегать, — вступился за Сухо Бэкхён, усаживаясь на один из стульев перед зеркалом, где визажистки снова начали приводить его причёску и макияж в порядок. — Вы опять нарушаете все правила. Если так и дальше продолжится, вам будет запрещено взаимодействовать не только перед камерами, но и в любом месте вне общежития. Неужели вас жизнь ничему не учит?! — подал голос второй менеджер. Остальные мемберы группы предусмотрительно молчали. И пусть некоторые из них были согласны с менеджерами, поддерживать нагнетание обстановки никто не стремился. Находиться в помещении и без того было не очень приятно. Только Лухан, воспользовавшись ситуацией, слез со стула, где ему доделывали причёску, и жестом пригласил на своё место Чанёля, а сам скрылся за дверью в коридоре. — Мы всё поняли, — отрезал Чанёль, не желая продолжать разговор, и устало сел на освободившееся место. Естественно, поток обвинений и угроз на этом не прекратился. Они оба были вынуждены выслушать всё до последнего слова, согласно кивая на все доводы. Как бы тошно им обоим ни было от сложившейся ситуации, им нельзя было незапланированно взаимодействовать. Это была их реальность на ближайшие четыре года – именно столько предусматривало то соглашение, которое они подписали в офисе. На душе у Пака начали скрести кошки от несправедливости и обиды, от невозможности быть собой в любой ситуации. Он ведь всего мгновение назад был абсолютно счастлив, а сейчас получал за это ушат помоев. Он не имел права делать то, что делало его жизнь ярче. С этим сталкивались любые айдолы, но то, что было в их с Бэкхёном ситуации – это совсем другой уровень. Чтобы не тонуть в бессмысленном потоке нравоучений, Чанёль всеми силами старался не вслушиваться, игнорировать всё то, что гасило его внутренний огонь. Но порой это было действительно сложно. В этот раз менеджеры почти смогли вогнать его в уныние и заставить пожалеть об их с Бёном шалости. И лишь обеспокоенный взгляд Бэкхёна сумел сохранить в нём искру. Его глаза говорили простое «я рядом». И этого было достаточно. Ради этих глаз можно было выслушивать претензии вечность и даже ещё дольше.