***
Удар! Лейтенант перехватывает летящий ему в грудь кулак с кастетом за запястье, отводя её в сторону и уйдя на шаг влево. Драка шла уже полчаса, но ни Михаил, ни его учебный противник не желали останавливаться. Мрачно наблюдающий за этим Дружок стоял в трёх метрах от места потасовки, держа в опущенной руке обрез помпового дробовика. Он не собирался стрелять, но огреть если что прикладом — вполне. Эта драка весьма ему досаждала — смотреть, как двое твоих друзей выбивают друг из друга веера юшки и пытаются любыми правдами и неправдами одержать верх… Кстати говоря, противником Лейтенанта был Младлей. Гробов предпочитал агрессивную тактику: связки быстрых, но не сильных ударов, не позволяющих врагу подойти близко, использование любых подручных средств в качестве оружия. Комбинация выпадов, уворот от ответного удара, комбинация выпадов, жёсткий блок обеими запястьями. Полной противоположностью ему в бою был Лейтенант: он использовал стратегию глухой обороны, подпуская противника на расстояние прямого удара, легко парируя удары и дорабатывая ногами. Вообще в рукопашной ему равных не было. Гробов оступился и упал на холодный пыльный бетонный пол — драка шла в заброшенном ещё на этапе строительства и после сгоревшем доме. Ремонт так и не был закончен, но многим это шло на руку — особенно тем, кто скрывался от кого-либо. — Шабаш! — рявкнул Дружок, беря обрез за дуло. — Прекратили оба! Лейтеха победил! — Признаю своё поражение, — спокойно ответил Младлей, поднимаясь с пола и вытирая затылок, на котором осела серая бетонная пыль. — Как насчёт реванша? Завтра в то же время тут же? — Не согласен, — Михаил болезненно поморщился, вытирая грудь, до которой таки дотянулся Гробов со своим кастетом. — У меня свидание, чтоб ты знал. — Свидание? — Младлей усмехнулся. — Не прокатит… Так и скажи, что очканул! — Пошёл ты… — беззлобно огрызнулся Михаил. — Хорош петушиться! — Дружок перехватил обрез для ближнего боя. — Обоим пропишу по морде, если не перестанете немедля! — Вот и славно, что разобрались, — Лейтенант, вытерев пот и кровь с лица — драка, хоть и тренировочная, шла в полную силу, — выплюнул окрашенную в розовый цвет слюну и пробурчал: — Хрен с вами. Я пойду… Ленка заждалась. — Ты же с ней расстался, — ехидно заметил Гробов, потирая рассечённую удачным ударом переносицу. — А если ещё раз влезешь в мою личную жизнь — тебе же хуже будет. — Заткнулись, я сказал! — Дружок бросил обрез на пол и отправил его в дальний угол комнаты пинком. — Ладно… — повторил Лейтенант, спускаясь по свисающей из окна верёвочной лестнице. — Может, ему объяснить, что к чему? — спросил молча стоящий до того в стороне Анатолий. — Как? — Вернёмся на службу — об этом мы уже поговорили — на губу отправлю. — Отставить. Узнаю, что ты гнобишь Гробова — сам с губы до самой пенсии не вылезешь. — Так точно, товарищ капитан. — Вольно. — Есть. А чего, вообще говоря, ты тут раскомандовался? Мы из разных подразделений, да и бандитские времена закончились. — Толька, — Дружок пригладил вставшие торчком и испачканные гарью волосы, — просто не надо раздувать из мухи слона. Кстати, у тебя помыться можно? — Если… — десантник запнулся. — Ах да… Можно. — О Машке подумал? — Угу. Сучара… — Расслабься. Ну так? — Угу. Пойдём.***
Лиза гипнотизировала стоящую перед ней на столе бутылку «шампуня», периодически икая и шевеля осовелыми глазами. Она уже осушила, судя по всему, не один бокал, но никак не могла остановиться. Как психолог, девушка прекрасно умела выводить себя из сумеречного состояния. Сидящая напротив мама время от времени устало потирала двумя пальцами переносицу и качала укоризненно головой. Наконец она сумела выжать: — То есть у тебя опять неприятности? — Да. Экстерном я уже заочно закончила психфак, но вот личную жизнь устроить не могу. — И это повод пить? — Может быть… Звонок в дверь заставил Галину встать и пойти открыть. К её удивлению, на пороге переминался с ноги на ногу Дружок, вытирающий рукавом маскировочного серого комбинезона хлюпающий нос. За плечами у него по-прежнему висел старый добрый «Винторез» в чехле, на поясе — несколько запасных магазинов с бронебойными патронами, один с сигнальными пулями и штык в таком же тканевом чехольчике. — Дружочек?.. — женщина всхлипнула. — Мама… Я… я вернулся. Если, конечно, ты меня примешь… — А разве мать может не принять своего сына?.. — Я бы не принял. Такого, по крайней мере. Будь у меня такой сын, я бы ему указал на дверь, не отходя от кассы. — Ты наговариваешь на себя, Дружочек… ты ведь… — Дг*ужок? — в коридор выглянула Лиза. — Лизка… — парень тепло улыбнулся и протянул сестре руки. — Обнимемся? Девушка улыбнулась ему в ответ и пошла навстречу Дружку, роняя слёзы. На полпути Лиза сорвалась на бег и с разгона устремилась в братские объятия. Дружок провёл рукой в тонкой замшевой перчатке по рыжим волосам сестры, прижал её к груди и долго держал стоящую на цыпочках девушку, будучи не в силах её отпустить. — Дг*ужок… Я так скучала… — Я тоже, сестрёнка. Я тоже… Надоело всё это… Но теперь я надолго не пропаду. Мам, — парень поднял глаза на маму, — можно у тебя перекантоваться пару недель? — Что значит «пару недель»? — возмутилась та. — Если тебе негде жить — оставайся вообще! — Не могу… Неудобно. — Что неудобно? С мамой жить? — Мам… Ладно, я так понимаю, что тебя не переубедить. — Правильно понимаешь, — деланно строго ответила Галина. Вместо ответа Дружок достал мобильник и набрал Мухтара: — Муха? И тебе доброго здоровья… Можешь доставку вещей на мамину квартиру оформить? Да, я расплачусь… Спасибо. Через час привезут, — добавил он, вешая трубку. — Вот и отлично. Поешь? Ну или просто чаю хотя бы попьёшь? — Я не голоден. По пути… — Дружок смущённо улыбнулся. — Пег*ехватил паг*у чебуг*еков на вокзале? — съехидничала Лиза. — По глазам читаешь? — На то я и психолог с кг*асным дипломом. А тебе не хватает умения дег*жать покег*фэйс. Мама улыбнулась в ответ: — Я пойду всё же поставлю чай. — Спасибо, мам, — Дружок прекрасно раскусил нежелание матери мешать его задушевной беседе с сестрой. Галина ушла на кухню, улыбаясь и стараясь не вслушиваться в доносившиеся из прихожей голоса — грубый с некоторой ноткой баса Дружка и нежный с французским акцентом Лизы.