***
На Земле поздний вечер. Тор спускается с покрытого инеем холма и направляется к призывно блестящим огонькам Нового Асгарда. Домов стало гораздо больше. Тор улыбается про себя: все переделала, как и обещала. — Тор! — Корг с Миком подмышкой спешит ему навстречу. — Дружище! Мы как вспышку увидели, так сразу сообразили, что это ты. Вот и вышли встречать. — Как вы тут? — спрашивает Тор по окончании ритуала с объятьями и похлопыванием каменными руками по спине. — Все в порядке? — В целом да, — приладив отвалившийся камень обратно, отвечает Корг, — все живы-здоровы, дома вот новые построили, рыбы на продажу запасли, у крылатой лошадки жеребята родились. Тор с наслаждением слушает болтовню Корга. — Ах да, — спохватывается Корг где-то посередине рассказа про засолку лосося, — у нас тут твой брат объявился год назад примерно. — Кто?! — Брат твой. Локи, — уточняет Корг, — вот и у меня так же челюсть отвисла, когда я его увидел. Тор поспешно закрывает рот, жестом требуя от Корга продолжения рассказа. — Он нам сказал, что выжил благодаря какой-то мудреной магии — я тут не спец — а потом не сразу смог сюда добраться. Искал тебя. Царица позволила ему остаться. — Он… здесь? — только и может выдавить из себя Тор. Одна только мысль о том, что Локи может быть жив, сводит с ума. Что-то непомерно огромное распирает легкие изнутри. Локи жив. Часть его семьи, его души. Тот, мимо чьей темницы он пробежал на цыпочках и даже не оглянулся. — Не, не здесь, — спускает его на землю Корг. — Месяц как ушел. Сказал, что ему надоело тебя дожидаться, обещал попозже заглянуть. Да и с царицей у них не заладилось, целыми днями собачились похлеще, чем ты с Нубмастером. Локи ее очень сильно напрягал. Все время оспаривал решения, намекал, что он тут лучше справится. Воду мутил, народ баламутил. — Узнаю своего брата, — растроганно говорит Тор. — А мы вот его не совсем узнали, — замечает Корг, — он после своей смерти стал какой-то странный. Мне даже казалось, — тут Корг понижает голос до шепота, — что Вэл его побаивалась. Она в последнее время сама не своя. Тор удивленно смотрит на Корга. Чтобы Валькирия боялась Локи? — Идем к ней. Валькирия за время его отсутствия обзавелась собственными тронным залом и прислугой. Тор недоверчиво хмыкает: раньше она всегда была против атрибутов власти. Надо же как титул меняет людей. — Локи все время твердил, что царица позорит корону, ведет себя как простолюдинка, — тихо поясняет Корг, — вот она и прислушалась. Ладно, ты иди, а я пока Мика домой отнесу. Валькирия, жестом распустив свиту, поднимается со своего импровизированного трона. Жадно оглядывает застывшего перед ней Тора. — Явился, наконец, — раздраженно заявляет она. — Как это ты вообще про нас вспомнил? — Что, даже не обнимешь старого друга? — невинно спрашивает Тор, мысленно готовясь как минимум к подзатыльнику. Но Валькирия делает шаг вперед и вжимается в него, с каким-то отчаянием вцепляясь в красный плащ, комкая его, словно несчастный кусок ткани причинил ей личную обиду. Утыкается в грудь. Тор обнимает в ответ. Ниже него на целую голову. Непривычно. — Соскучился? — с усмешкой спрашивает он в черноволосую макушку. Валькирия напряженно замирает у него в руках. — Я тоже. Она резко отстраняется. Секира прыгает Тору в руку, вторую он выставляет перед собой в успокаивающем жесте. Губы Валькирии расплываются в хорошо знакомой наглой улыбке. Облик царицы Асгарда стекает с мужского тела яркими зелеными сполохами. Локи похож и одновременно не похож на себя. Его волосы довольно короткие, одежда Тору и вовсе незнакома. А взгляд острый и болезненный, как у голодного хищника. — Быстро сообразил, — он расставляет в стороны руки, а у Тора от такой знакомой картины сжимается сердце. — Хвалю. И не делай такое лицо, я всего лишь отправил старушку в небольшой отпуск. Она так устала править, бедняжка, — с сомнительной жалостью говорит он. — Славная же вышла шутка. — Эта шутка была оригинальной лет эдак семь назад, — отвечает Тор. Он вдруг чувствует невероятную усталость. Поселившийся в груди громадный воздушный шар медленно сдувается, оставляя после себя пустоту. Внутренний голос твердит, что вот он, еще один шанс для них начать все заново, построить новые взаимоотношения, основанные на принятии и доверии. Но Тор отчетливо понимает, что ничего хорошего у них не выйдет. Он уже не тот, Локи совсем не тот. И семья у Тора теперь другая. Тор молча разворачивается и выходит из тронного зала. Бредет по ночному городку к причалу. Там усаживается на деревянный пирс для лодок, свешивает ноги. Носок его сапога лишь немного не достает до воды. Локи присаживается рядом. Сгибает одну ногу в колене, опирается на нее рукой. Пытается поймать взгляд брата, но Тор упорно смотрит на воду. — Злишься? — наконец спрашивает Локи. И сам же отвечает, — злишься, конечно. Но чего ты от меня хотел? Я не герой, как ты и эти твои Мстители. — Для меня был им, — говорит Тор. Локи замирает. Весь обращается в слух. — Когда спасал от Таноса. Ценой своей жизни. Тор снова замолкает, предоставляя Локи возможность нервно ерзать на своем месте. — Ты ведь понимаешь, что суицид — это не для меня? — с презрением выплевывает он наконец. — Поэтому я прикинулся мертвым, дождался пока ты уйдешь и слинял. Иллюзию оставил для похорон. Чтобы уж наверняка. А после того, как все закончилось, решил вот тебя повидать. — Складно врешь. Локи делает лицо незаслуженно обиженного человека, хотя прекрасно знает, что Тор давно на это не покупается. Они вновь неуютно молчат. В прежние времена Тор не испытывал рядом с братом столь сильного дискомфорта даже после серьезных ссор. Он думает о том, что наверное нужно просто закрыть на все глаза. Пусть так. Это же лучше, чем жить с грузом вины за намордник и «худшего брата»? «Ну же, подними руку» уговаривает он себя: «хлопни его по плечу, прости, забудь». — Ты не мой брат, — рука так и остается висеть в воздухе в миллиметре от плеча. Локи должно быть чувствует исходящее от нее тепло. — И никогда им не был, — подхватывает он со злостью, — я в курсе. — Да я не об этом, — перебивает Тор, чувствуя себя просто глупо, — ты не Локи. Не мой Локи. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я говорю. — Если бы не конец осени, я предположил бы, что ты перегрелся. — А ты не зря отирался тут целый год, выяснял подробности его биографии, — невесело усмехается Тор, — у тебя почти получилось. Только вот некому было тебе рассказать, что я никуда не уходил. Локи в деланном непонимании приподнимает брови. — Лежал на твоей… на его груди и рыдал до тех пор, пока наш корабль не разлетелся к чертям. Вот такой я сентиментальный дурак. Тор тяжело поднимается и идет прочь. Если бы не исчезновение Валькирии и не крайне подозрительный «братец», он вызвал бы Биврест прямо сейчас. Право, лучше валяться на сиреневом песке Эйдема и препираться с Квиллом, чей торс круче, чем разгребать это дерьмо. — Ладно, — раздается из-за спины раздраженное, — твоя взяла. Я действительно не совсем тот Локи, к которому ты привык. Но я все еще Локи. И все еще твой любимый младший брат. — Который спер Тессеракт из-под носа у Старка и создал альтернативную ветку реальности, — продолжает Тор, — догадался уже. — А ты здесь умнее, — бурчит про себя Локи. — Не повезло, — огрызается Тор. — Как ты узнал о нашем мире? — Сны, — коротко отвечает Локи. — Мне снилось то, чего никогда со мной не происходило. Иногда до меня долетали всплески чувств, эмоции. Даже запахи. Это я создал новую реальность. И я единственный, кто остался связан с другим собой. — Почему не пришел сюда раньше? — Не получалось преодолеть границу, как я ни старался. Понадобилось два щелчка, чтобы на Земле открылись проходы в иные реальности. Мне, хоть и с огромным трудом, но все же удалось пройти по одному из них. — И зачем же ты пытался сюда попасть? Что-то натворил там и хотел смыться? — Вовсе нет! — возмущается Локи, а Тор знает, что его догадка недалека от истины. — Идем, освободим царицу Асгарда из «отпуска», а заодно ты расскажешь мне с чем, а главное зачем пожаловал. И если Валькирия за проявленную заботу станет тебя убивать, на меня не рассчитывай. Валькирия обнаруживается в другом конце страны. Царица Асгарда пребывает в полной уверенности, что она русалочка. В связи с чем ее отпуск проходит в белой комнате с мягкими стенами. Пока пришедшая в здравый рассудок воительница пытается перерезать Локи глотку, а тот, не слишком напрягаясь, отбивает все ее удары, Тор размышляет. Если верить Локи, в той, другой реальности Асгард уцелел, хоть и был ополовинен Таносом в ходе поисков камней бесконечности. А самое главное, что мама и отец были живы! По иронии судьбы все уничтоженные Таносом жители Нового Асгарда оказались живы в другом Асгарде. Локи лично убедился в этом. Танос в той реальности так и не щелкнул пальцами. Мстители выстояли. Да только вот Тор погиб в битве с титаном.***
— Так вот зачем ты здесь, — тихо произносит Тор. Они сидят на том же уступе, на котором Тор прощался с Валькирией перед своим уходом. Валькирия все еще психует из-за выходки Локи и отказывается терпеть его с собой рядом. За ее демонстративной ненавистью Тор различает крупицы страха: Локи она одолеть не может. Судя по отточенным навыкам боя, этот Локи проводил свой досуг отнюдь не в праздности. Пьесы уж точно не ставил. — Я пришел за тобой, — подтверждает Локи. — За всеми вами. Только представь, вы все сможете вернуться домой! Асгард снова станет целым. И все будет как раньше. В голосе Локи звучит непривычный Тору энтузиазм. В нем вообще все непривычно. Это его постоянное заглядывание в глаза, попытки услужить, которые совершенно не вяжутся с его натурой. Пусть они жили в разных мирах последние шесть лет, но полторы тысячи до этого провели вместе. — И как ты собираешься доставить несколько сотен асгардцев в иное измерение? Ты ведь сам еле добрался сюда. — Я над этим работаю. — Нет. — Что нет? — Ты можешь предложить нашим людям отправиться в твой Асгард. Может, кто и согласится. Но я останусь здесь, — твердо говорит Тор. — Это моя реальность, моя Вселенная. Здесь мое место. Локи вскакивает на ноги. Его лицо буквально перекашивает от гнева. — А как же наши родители? Они же скучают по тебе! Ты не можешь быть таким эгоистом; я столько пережил, чтобы добраться до тебя! А ты несешь какой-то бред про свое место и предназначение. Ты о нас подумал? Тор поднимает взгляд на стоящего перед ним брата. В глазах у Локи непривычная тоска. Видеть его таким тяжко и странно. Неоформленная доселе мысль приобретает четкие очертания. — Кто меня убил? — спрашивает он, ввинчиваясь в глаза Локи глубже. — Танос, я же рассказывал, — нервной скороговоркой произносит Локи. — Давай еще раз: кто виноват в моей смерти? Локи плотно сжимает губы, словно страшится, что они непроизвольно выговорят запретное слово. Качает головой. Никто не виноват. Как же. Тор понимает, что ответа ему не дождаться. Да он ему уже и не нужен. Он отводит взгляд от лица Локи и смотрит на закатное солнце. На Земле красиво. Но в Асгарде было лучше. Было. Его Асгард мертв, его семья мертва. С этим знанием он будет жить дальше. И неплохо жить. Он ведь еще только начал свой путь. Солнечные лучи приятно согревают лицо. Тор представляет валяющегося в песке Ракету, плавающего (как бревно) в воде Грута, препирающихся Квилла с Драксом, смеющуюся Мантис. Небулу. Интересно, она умеет плавать? Кого он обманывает? Он очень привязался к Стражам, это правда. Но они никогда не смогут заменить ему тех, кого он потерял. Маму, отца. Асгард. Они все живы где-то там, в нечаянно созданной Вселенной. Которую он вряд ли увидит. Потому что их Тор мертв. И они невольно будут сравнивать его со своим «настоявщим сыном», а он их — со своими «настоящими родителями». — Я не хотел, — тихий голос раздается сбоку. А кажется, что он где-то невозможно далеко. В прошлой жизни, быть может. — Да ну? — лениво спрашивает Тор. — Вернее, сначала хотел, а потом расхотел, но было поздно… Тор жестом заставляет его заткнуться. — Знаешь что? — говорит он. — Мне неинтересно, что ты в очередной раз натворил. Даже слушать не хочу. Отправляйся назад. Передавай маме и отцу от меня привет, скажи, что у меня все просто замечательно. Его брат умер. Умер, спасая его жизнь. Это не он. Это просто досадный промах Мстителей в погоне за камнями бесконечности. Тор встает на ноги, собираясь спуститься с уступа. Локи загораживает ему дорогу. — Я остаюсь, — заявляет он. — Нет. Ты мне здесь не нужен. Проваливай в свою реальность! — почти срывается на крик Тор. Небо затягивают свинцовые тучи. — Нет, — упрямо повторяет Локи. — Я тебя сейчас сам туда отправлю без Тессеракта и телепорта. Может даже по частям. — Ну давай, — задиристо отвечает Локи, сжимая кулаки. — Вряд ли это будет хуже, чем каждый день просыпаться с мыслью о том, что тебя больше нет. Чем разговаривать с твоей иллюзией, просить прощения. И не быть услышанным. Коротать вечность с чудовищным грузом вины. Тор замирает. Сердце болезненно простреливает. Как же это знакомо. Боль, вина, попытки забыться, сбежать от самого себя. У Тора была Мантис, а у Локи — нет. Тор пил, а Локи искал вход в другую реальность. И ведь нашел же. И даже нашел в себе силы признаться. Тучи медленно расползаются в стороны. Локи разжимает кулаки. Робко улыбается Тору. — Брат мой, — произносит с полувопросительной интонацией. На его языке это означает «простишь меня еще разок?». Тор с трудом удерживается от непрошеной улыбки (перепады настроения Локи очевидно заразны), но смешливые морщинки вокруг глаз его выдают. — А ты меня за намордник, — говорит он. Сейчас возможно неподходящий момент для извинений, но подходящий может и не наступить. Локи кивает. Валькирия с явным облегчением спроваживает из Нового Асгарда гостей. Заходите, дорогие друзья, не раньше, чем найдете способ попасть в параллельный Асгард. Локи не оставляет надежды однажды вернуться домой с Тором. А Тора, в свою очередь, коробит от той скорости, с которой Локи перешагнул через, пусть и погибшего, но своего брата и нашел себе, пусть и того же, но другого. Но он старается не высказываться по этому поводу. — Куда отправимся? — с любопытством спрашивает Локи. Они поднимаются на травянистый холм. Новый Асгард лежит внизу. Тор не испытывает к маленькому поселению никаких особенных чувств. Ему хочется побыстрее отправиться к Стражам. И он заранее предвкушает реакцию Квилла на очередного претендента на звание капитана. — Познакомлю тебя с друзьями, — отвечает он, — для начала. Чуть помедлив, Локи — совсем как в детстве доверчиво — принимает протянутую руку, и Тор призывает радужный мост.