Бетти устала.
Ее мучила жажда.
Она была голодна.
Она была в ужасе.
И она безнадежно заблудилась.
Она заблудилась три дня назад, и у нее заканчивалось время на исследование тропы. Ее закуски закончились накануне, а вода - сегодня утром. Она опустилась на камень и глубоко вздохнула. Она закрыла лицо руками и заплакала. Она больше не могла этого делать. Она достигла своего предела и не думала, что сможет провести еще одну ночь в этой богом забытой глуши без спального мешка. Она подняла голову и посмотрела на свои дрожащие руки. Она так устала, и силы покинули ее. Бетти действительно не понимала, как она еще двигается. Она подождала еще несколько минут, а затем поднялась. Она больше не знала, в каком направлении идти, потому что по глупости не взяла с собой компас. Она пользовалась телефоном, но он буквально умер, два дня назад. Она была заядлой туристкой и знала все тропы как свои пять пальцев в этой дикой местности. Пока она не решила попробовать исследовать новую тропу. Она всегда держалась от неё подальше, потому что она была известна тем, что была трудной и временами небезопасной, а она любила ходить в походы, чтобы расслабиться. Этот поход начался в идеальный день. Погода стояла прекрасная, и ничто в прогнозе не беспокоило ее, и она решила попробовать проследить путь, решив, что если окажется, что это слишком опасно, она вернется назад. Она приняла все меры безопасности, которым она обычно следовала. Достаточно воды на пару дней, достаточно закусок. Предметы первой помощи. Карманный нож и фонарик. Свернутое одеяло, прикрепленное ко дну рюкзака. Дополнительные шнурки для обуви. Все, что она всегда носила с собой и в чем никогда не нуждалась, потому что никогда не терялась. На этот раз она заблудилась. Она шла по тропе, которая оказалась такой же трудной, как ей и говорили, и подошла к развилке. Она не помнила, чтобы читала об этом, и какое-то время стояла в замешательстве. Что ей следовало сделать, так это развернуться и пойти назад по своим обычным тропам, но у нее было сумасшедшее чувство приключений, и она выбрала этот путь и пошла по нему. Примерно через 30 минут она заметила, что деревья начали толпиться над ней, и тропинка, казалось, исчезала. Она остановилась, расстроенная, вытащила телефон, чтобы проверить время и направление, и увидела, что через пару часов будет темно, и решила, что пора возвращаться. Бетти понятия не имела, что произошло потом. Она все шла и шла и, казалось, что никуда она и не шла и уж точно не возвращалась туда, откуда пришла. Сначала она не запаниковала, подумав, что, возможно, на тропе есть еще одна развилка, которую она просто не заметила, и на обратном пути она свернула не туда, и просто пошла по своим следам. Шаги, вели ее только в гущу деревьев. Когда солнце начало садиться, она запаниковала. Она знала, что если идет в том направлении, в котором, как ей казалось, она шла, то на обратном пути ей бы следовало идти на юг. Некоторое время она шла на юг и поняла, что не вернется туда, откуда пришла. Даже следа больше не было. Она понятия не имела, где находится, и впала в панику. Она заставила себя остановиться и найти какое-нибудь укрытие, потому что в темноте ничего не получится найти. Она нашла укромный уголок у подножия большого дерева, завернулась в одеяло и пролежала в страхе всю ночь. Следующий день оказался не лучше, и последующий тоже. Теперь у нее был третий день официального исчезновения и четвертый день пребывания в лесу, и она теряла надежду. Она знала, что ей, вероятно, следовало остаться там, где она была, когда она впервые заблудилась, но решатель проблем в ней глупо сказал ей, что она сможет найти выход. Теперь она не имела ни малейшего представления, где находится, и у нее не было времени на поиски новой развилки. Погода держалась, но, судя по мрачному свету вокруг, сегодня все будет по-другому. Надвигалась буря, и ей некуда было деваться. Она знала, что в этот момент ее будут искать, и плакала на ходу, зная, что ее нет рядом с тем местом, где она должна быть. Она даже не сказала, куда собирается идти, просто сказала близким, что идет в поход. Она всегда ходила в одно и то же место и думала, что они это знают. Теперь все это не имело значения, потому что она блуждала уже три дня и вряд ли ее найдут. Она должна найти помощь. Бетти на мгновение задумалась, что она что-то слышит. Она закрыла глаза и попыталась заглушить шум ветра и птиц. Вода. Она услышала шум бегущей воды. Она глубоко вздохнула, прислушалась, повернулась и посмотрела в ту сторону, откуда он доносился. Это был маленький ручеек у подножия скалистой насыпи, и она облегченно всхлипнула. Она понимала, что пить воду из какого-нибудь лесного ручья - не лучшая идея, но решила рискнуть и хотя бы не умереть от обезвоживания. Она была слаба и дрожала, и ей нужна была вода. Она начала спускаться по насыпи, и камень заставил ее поскользнуться. В обычный день Бетти легко бы взяла себя в руки, но она устала и ослабла, и у нее просто не было сил, чтобы привести себя в порядок. Ее нога скользнула между двумя камнями, она потеряла равновесие и упала. Она вскрикнула от острой боли в лодыжке и бедре, а потом ударилась головой о камень, и все потемнело.***
Джагхед стоял на маленьком крыльце своей хижины и курил, прислонившись к столбу. Он смотрел, как сгущаются тучи, и знал, что сегодня будет сильный шторм. Его уединенная хижина была надежно защищена от любой бури, но сильный ветер мог опрокинуть дерево, и это могло обернуться катастрофой. В детстве он любил бури, но теперь ненавидел их. Завывание ветра, раскаты грома и вспышки молний навевали воспоминания о насилии, которые он предпочел бы забыть. Он бросил окурок в жестяную банку, стоявшую на ступеньке, вернулся в дом и убедился, что у него достаточно дров для костра и что его сила духа выдержит. Его хижина находилась глубоко в лесу, на многие мили вокруг не было ни души, и он недавно заменил свой старый генератор и знал, что шторм будет хорошей проверкой на прочность. Джагхед почувствовал, как к нему подкрадывается головная боль, и разочарованно вздохнул. Он прошел в ванную, открыл шкафчик,схватил контейнер с обезболивающими и открыл его. По прошлому опыту он знал, что попытка вытерпеть головную боль в шуме бури не приносит успокоения. Это делало его реакцию на нее гораздо более изменчивой. Он приготовил себе поесть и устроился на диване с книгой. Он улыбнулся Хот-Догу в углу. Собака была для него спасением. Хот-Дог был не только постоянным спутником в его одиноком мире, но и предупреждал его о любой мелочи, которая была бы для мужчины необычной. — Иди сюда, мальчик, – мягко сказал Джагхед, и белая овчарка немедленно подняла голову и встала. Хот-Дог подошел и сел на пол рядом с диваном, а Джагхед наклонился и положил руку ему на голову. Он открыл книгу и продолжил с того места, где читал в последний раз. Через час, как только стемнело, налетел шторм. Лил дождь, завывал ветер. Джагхед вздохнул и подошел к окну. Вспышка молнии заставила его вздрогнуть, а последовавший за ней гром заставил его сжать кулаки. Он вздрогнул от очередного раската грома и провел рукой по волосам. Он подошел к столу, схватил свою шапочку, натянул ее на волосы и вернулся на диван. Он сидел на краю, упершись локтями в колени, обхватив голову руками и нервно подергивая ногой. Ветер завывал в дымоходе, огонь изрыгал искры. Еще один раскат грома сотряс маленький домик, а затем раздался звук, который он всеми силами, хотел бы не слышать. Треск падающего дерева. Он услышал треск дерева, а затем четкий, последующий звук. Дерево определенно куда-то упало. — Черт, – пробормотал он. Он подумал, не пойти ли ему туда или подождать, пока буря утихнет. Он не стал долго спорить с самим собой, понимая, что должен выйти на улицу на случай, если дом поврежден. Он вздохнул, схватил куртку и сапоги и надел их. — Пошли, Хот-Дог, – приказал он. — Если мне придется выжить в этом дерьме, то и тебе тоже. – Он открыл дверь, приготовился к шторму и вышел с Хот-Догом за его спиной.***
Бетти застонала от боли, медленно приходя в сознание. В голове стучало, а нога горела, как в огне. Она тоже промокла насквозь. На мгновение ей показалось, что она упала в ручей, но потом она поняла, что идет проливной дождь. Она попыталась сесть и вскрикнула от боли в ноге. Было темно, как в кромешной тьме, и она едва могла видеть на фут впереди себя. Она ощупала ногу рукой и ахнула от боли, когда коснулась бедра. По ощущению она поняла, что это не просто вода. Она истекала кровью и понятия не имела, что случилось. Все, что она знала, - это то, что ей нужно найти убежище, иначе она умрет. Бетти попыталась встать и обнаружила, что совсем не может опереться на эту ногу. Не только бедро горело, но и лодыжка болела. Она легла на спину и пару минут всхлипывала, готовая сдаться. Ей было холодно, и через минуту она снова попыталась сесть и медленно поползла вверх по каменистой насыпи. Она остановилась, подняла лицо и открыла рот, чтобы набрать в рот дождевой воды, а затем продолжила. В конце концов она поравнялась с землей, наткнулась на дерево, ухватилась за него и подтянулась. Она проверила свою ногу, и хотя от боли у нее закружилась голова, она смогла сделать достаточно для мучительной хромоты. Она ухитрилась схватить фонарик и смогла разглядеть достаточно, чтобы ухватиться за деревья, пока пробиралась обратно в густую растительность. Чем больше деревьев, тем меньше дождя. Ее подташнивало, в желудке поднималась желчь. Бетти знала, что далеко ей не уйти, но если бы только найти дерево побольше или углубление в земле, где можно было бы свернуться калачиком. Она дрожала от холода, почти не чувствовала рук и все время роняла фонарик. Через некоторое время у нее не осталось сил нагнуться и поднять его, и она продолжала тащиться, спотыкаясь. Бетти остановилась, когда ей показалось, что она услышала лай собаки. Какого черта она услышала собачий лай? Она уже собиралась снова пошевелиться, когда снова услышала звук. Это определенно была собака. Она всхлипнула. Собака - это люди, верно? Если только это не дикая собака. Она прислонилась к дереву и, прищурившись, посмотрела на дождь, ища хоть какой-то признак того, что она не сошла с ума, а потом увидела его. Слабый свет в отдалении. Свет. Свет определенно означал о наличие людей. В данный момент ее не волновало, был ли это сумасшедший горный человек или какие-то туристы, лишь бы они были людьми. Она нашла глазами дорогу и рванулась к ней. Деревья, казалось, немного поредели, когда она подошла ближе, и она прижалась к одному из них, глядя на крошечную хижину. Она молилась, чтобы у нее не было галлюцинаций. Она сделала шаг вперед, забыв о лодыжке, перенеся на нее весь свой вес, и боль пронзила ее с такой силой, что у нее свело живот. Ее последней мыслью перед тем, как потерять сознание, была надежда, что у собаки есть хозяин. Джагхед выругался, осматривая повреждения. Дерево приземлилось на его гараж и свалило все это прямо на его вездеход. Он понятия не имел, что это за повреждения, и надеялся, что их можно исправить, потому что ему не нравилась идея идти к своему грузовику в следующий раз, когда ему понадобятся припасы. Он понял, что ничего не сможет сделать, пока буря не утихнет, и повернулся, чтобы вернуться в дом. На крыльце он окликнул Хот-Дога, который стоял примерно в 10 ярдах, лая на что-то в деревьях. Джагхед прищурился от дождя, но ничего не увидел. — Хот-дог, пошли в дом, – твердо сказал он. Собака не двигалась и продолжала лаять. Джагхед подошел к нему и уставился в темноту. В этот момент вспыхнула молния, и ему показалось, что он увидел что-то примерно в 50 футах от него. Молния начала вспыхивать часто и вскоре вспыхнула снова, и тогда он увидел фигуру, лежащую у подножия дерева. — Какого черта? – пробормотал он, прикрывая глаза и напрягая зрение. Он вбежал внутрь, чтобы взять фонарь и винтовку, выбежал обратно и посветил фонариком в направлении фигуры. Там определенно что-то есть. Он проверил оружие, чтобы быть уверенным, что сможет выстрелить в случае необходимости. У него не было никакого желания связываться с раненым опасным животным. Джагхед продолжал освещать форму и медленно подошел. — Хот-Дог, подожди, – рявкнул он, когда собака бросилась вперед. Он сел рядом с фигурой и рявкнул на Джагхеда: Он подошел к нему и, к своему удивлению, увидел, что это человек. Он присел на корточки, потряс тело и не получил ответа. Он осторожно повернул человека и в шоке откинулся назад. Секунду он смотрел на девушку, гадая, не разыгрывает ли его разум. — Господи Иисусе, откуда ты здесь? –ахнул он. Он знал эти леса как свои пять пальцев, и на многие мили вокруг не было ни души. Даже его грузовик, припаркованный у ближайшей дороги, был в 20 милях отсюда. Она была без сознания, он посветил на нее фонариком и поморщился, увидев ее окровавленную ногу. — Черт, – пробормотал он. Он повесил винтовку за спину и передал фонарь Хот-Догу, который схватил ручку в рот. Он поднял девушку. Она была маленькой и легкой, и он поспешил укрыть ее от дождя. Джагхед внес ее в хижину и пинком захлопнул за собой дверь. Она была ледяной в его объятиях, и он знал, что должен быстро согреть ее. Ее губы посинели, а кожа побледнела. Он опустил ее на диван, убрал ружье, скинул куртку и сапоги, схватил несколько одеял и подушку, положил их перед камином, снова поднял ее и положил там, где до нее мог дотянуться жар. Он схватил нож, прикрепленный к его бедру, перерезал ремни рюкзака, который она носила, и отложил его в сторону. Затем он сняла с неё куртку и ботинки, затем носки и свитер. Он прикусил губу, подумал минуту и вздохнул. — Простите, Леди, мне нужно убедиться, что вы не умрете от переохлаждения и не промокнете насквозь, – пробормотал он и расстегнул ее брюки. Он осторожно потянул их вниз, еще не зная, какую травму получила ее нога. Он глубоко вздохнул, увидев широкую рану на ее бедре. Стягивая с нее брюки, он заметил, что лодыжка у нее тоже распухла. Он стянул с нее тонкую футболку и оставил в лифчике и трусиках. Он знал, что огонь быстро высушит их, потому что материал был очень тонким. Он сглотнул и понадеялся, что это будет скоро, так как мокрый материал был полностью прозрачен. Она была так бледна и неподвижна, что если бы он не знал, что она дышит, то подумал бы, что она мертва. Джагхед осмотрел ее и решил, что единственными повреждениями были бедро и лодыжка. На голове у нее была ужасная шишка. Он пошел за теплой водой, тряпками и аптечкой и сел рядом с ней, чтобы заняться ее ногой. Хот-Дог устроился рядом с ее головой и улыбнулся собаке. — Ты присматриваешь за ней, дружок? –спросил он. Пес заскулил и положил голову на лапы. Джагхед принялся промывать рану на ее ноге и поморщился от ситуации. Она была покрыта грязью и крошечными камнями, и он решил, что она тяжело приземлилась на зазубренный камень, когда упала. Он был рад, что она без сознания, когда пинцетом выковыривал осколки из пореза и протирал их спиртом. Рана была около 6 дюймов длиной, и он знал, что у нее будет шрам. Еще нужно было наложить швы. Он присел на корточки и вздохнул. Он заметил, что гром и ветер стихли, понял, что девушка отвлекает его от грозы, и вздохнул с облегчением. Лучше позаботиться о раненой девушке, чем встретиться лицом к лицу с демонами, которые всегда нападали на него во время штормов. — Я думаю, что обучение тому, как позаботиться о себе, если я получу травму на поле, теперь пригодится, да, приятель? – Он рассеянно разговаривал с Хот-Догом, делая швы. Он наложил десять швов и решил, что, довольно неплохо получилось. По пути в ванную он поискал мазь, которую сделал сам в прошлом месяце, и намазал ее на рану, прежде чем наложить повязку. Он снова пощупал ее пульс и обнаружил, что он сильный и ровный. Кем бы она ни была, она была крепким орешком. Джагхед достал чистую воду и чистую тряпку, чтобы вымыть руки и лицо. Руки у нее были довольно шершавые из-за грязи, ногти ободраны и грязные. Ее руки были исцарапаны и местами ободраны. Он осторожно вытер их и, увидев ее ладони, сначала подумал, что она упала на камни, но потом заметил на них определённый рисунок. Некоторые были шрамами, некоторые заживали, а некоторые были свежими. Это были крошечные полумесяцы. Джагхед взял ее пальцы, осторожно сжал их и увидел ногти, покрытые шрамами. Он осторожно вытер ее ладони, смазал их своей мазью и завернул в бинты. Кем бы она ни была, она была бойцом. Он вытер ее лицо и некоторое время смотрел на нее. Она была прекрасна. Она все еще была бледна, но ее губы немного порозовели, за что, он был ей благодарен. Еще немного, и она была бы мертва. — Что скажешь, Хот-Дог? Может, и волосы помыть? – Со вздохом спросил Джагхед. Голова тоже была покрыта грязью. Не было никакого смысла мыть ее и оставлять волосы грязными. Он осторожно приподнял ее голову, подставил под нее тазик с водой и начал ополаскивать. Как только грязь была смыта, он взял шампунь из ванной и помыл её волосы. Закончив, он хорошенько обустроил её на подушках, чтобы волосы высохли быстрее и были предельно близки к огню. Джагхед накрыл ее несколькими одеялами, вычистил все от грязи на полу и бросил ее одежду в стиральную машину. Брюки, которые, как он полагал, он мог бы потом зашить. Обычно он стирал только один раз в неделю, так что ему не приходилось так часто пользоваться генератором, но на этот раз он решил нарушить правила. Прежде чем начать стирать, он схватил ее сумку, открыл ее у стола и вытряхнул содержимое. Он улыбнулся, увидев пустые бутылки из-под воды и обертки от батончиков. Она явно была туристкой, и он ценил то, что она не роняла мусор на ходу. Он схватил ее сотовый телефон и подумал, не поврежден ли из-за воды. Он поискал и нашел зарядное устройство и батарейный блок, он подошел к стойке, чтобы подключить зарядное устройство к большому батарейному блоку. Он взял пустой холщовый мешок и грязное одеяло, бросил их в стиральную машину и завел ее. Джагхед вернулся к дивану, сел на пол и прислонился к нему, не сводя глаз с лежащей перед ним девушки. Он знал, что все пешеходные тропы находятся далеко от его дома, и хотя в этих местах иногда пропадали туристы, никто никогда не забирался так глубоко в лес. Если она припарковалась там, где обычно парковались туристы, где начиналась большая часть троп, она была бы в 30 милях от того места, где все начиналось. Как долго она бродила? Должно быть, несколько дней. Большинство троп тянулись на добрых пять миль, а она забралась чертовски далеко. — Тебе чертовски повезло, девочка, что ты наткнулась на мой дом, потому что ты не пережила бы эту ночь, –пробормотал он. Внезапный раскат грома заставил его подпрыгнуть и стиснуть зубы. — Черт! – проворчал он, не ожидая внезапного шума. Он вздохнул, когда понял, что шторм снова поднялся из своего небольшого затишья. Джагхед поднялся, подбросил в огонь пару поленьев и лег на диван. Он смотрел на лицо молодой девушки, пока его глаза не закрылись. Несколько часов спустя Джагхед резко проснулся, на мгновение задумавшись, что же изменилось. Он услышал стон и резко сел, напряженный и готовый к очередным припадкам. Это заняло мгновение, но память вернулась к нему, и он перевел взгляд на женщину на полу. Она стонала под одеялом. Джагхед опустился на колени рядом с ней и коснулся её лба. — Черт, – пробормотал он. Она горела в лихорадке. Он быстро снял с ее ноги повязку и облегченно вздохнул. Все выглядело нормально, никакого покраснения. Он взял мокрую тряпку, положил ей на лоб и подоткнул простыни, потому что, несмотря на лихорадку, она сильно дрожала. Он подбросил в огонь еще поленьев, схватил еще одно одеяло и завернул ее в него. Это мало что дало. — Черт возьми, – вздохнул он. Джагхед приподнял одеяло, скользнул под него, обнял ее и притянул к себе. Она была такой маленькой и хрупкой рядом с ним, и он старался не думать о том, что она почти голая. Он погладил ее руки и спину, и вскоре ее дрожь утихла, и она растаяла в его объятиях. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз смотрел на девушек, не говоря уже о том, чтобы обнимать их. Он реагировал как гребаный 16-летний подросток. То, что его тело реагировало на нее, не имело значения. Он знал, что должен вылечить ее и вытащить отсюда, прежде чем она поймет, что он собой представляет. Он заснул, стараясь не замечать, какая она красивая. Джагхед проснулся через несколько часов, чувствуя себя очень неуютно. Его рубашка промокла насквозь, и он не сразу понял почему. Затем он понял, что девушка в его руках все еще горит и сильно потеет. Джагхед опустил ее на подушку и встал. Он снял рубашку, пошел в ванную и порылся в аптечке. Он должен сбить ее температуру. Он нашел то, что искал, и вернулся туда, где она стонала и беспокойно металась. Она сбросила одеяло, и он стиснул зубы, увидев ее наготу. Она так вспотела, что нижнее белье снова стало мокрым и совершенно бесполезным. — Черт побери, – пробормотал он. Он был один в этих богом забытых лесах в течение 2 лет, и теперь он лицезреет голую девушку, которая стонет в его хижине. Конечно, это было потому, что она была больна, но его чертово тело, казалось, не понимало этого. Он подошел к шкафу, схватил футболку, подошёл к ней, вытер её тельце полотенцем, надел на неё футболку и вздохнул с облегчением. Теперь он не чувствовал себя таким извращенцем. Он решил, что Вселенная издевается над ним. Забавно, но Джагхед никогда не был тем, кто подчиняется своим гормонам. В молодости он никогда не бегал за женщинами. Если бы у него была связь с кем-то, он бы встречался, но он определенно не был плейбоем, который гоняется за сексом. Даже если эти девушки были красивыми. Он никогда не реагировал физически на женщин, если только не устанавливал какую-то связь, и вот он здесь, физически реагирует на совершенно бессознательную незнакомку, лежащую и дрожащую в лихорадке на полу. Он чувствовал себя идиотом. Он определенно слишком долго был здесь один. Джагхед взял принесенное лекарство и сел рядом с ней. Он приподнял ее голову, откинул волосы назад, взял за подбородок и заставил приоткрыть рот. Он налил немного воды и закрыл ее рот, чтобы вода не вытекла. Он откинул ее голову назад, и она рефлекторно сглотнула лекарство. Он осторожно опустил ее на подушку и укрыл одеялами, надеясь, что это сработает. Он вдруг заметил, что буря кончилась и встает солнце. Он встал, схватил сигареты и вышел на крыльцо. Он закурил сигарету и глубоко затянулся, осматривая повреждения. Там было пара поваленных деревьев, и его гараж был разрушен. Он вздохнул, глядя на него. У него было такое чувство, что его вездеход больше не сможет ездить. Это будет долгий гребаный поход, когда они смогут отправиться на поиски помощи для девушки. Джагхед докурил, вернулся в хижину, подошел к столу в углу и заглянул в расписание. Он не должен был регистрироваться* в течение следующих 3 недель, поэтому он решил, что этого более чем достаточно, чтобы вылечить девушку, вывести её к грузовика и попросить помощи у отца. Девушка была в полубессознательном состоянии весь день. Ее стоны перешли в бормотание, и из того, что Джагхед смог разобрать, он услышал по крайней мере три имени. Вероника, Кевин и Арчи. Она бормотала, что заблудилась и что ей страшно. Он делал все возможное, чтобы успокоить ее, и большую часть времени она успокаивалась, но несколько раз замахивалась на него. У неё были неплохие рефлексы, но одна из них застала его врасплох, и ее кулак угодил ему прямо под глаз. Он забеспокоился, когда рана покраснела, и несколько раз в день промывал ее спиртом и смазывал мазью. Какую бы инфекцию он не хотел подхватить, он держал ее в узде, и к следующему утру она не стала хуже и, казалось, шла на поправку. Днем он сидел и читал, когда она пришла в себя и открыла глаза. — Мне нужна вода, – Джагхед сел, удивленный хриплой просьбой, и посмотрел на нее сверху вниз. Ее изумрудные глаза были затуманены смущением. — Воды, – прохрипела она снова, он быстро встал и поспешил принести ей воды. Он присел на корточки рядом с ней, и она удивленно уставилась на него. Он двигался медленно, чтобы не напугать ее, помог ей поднять голову и поднес стакан к губам. Она сделала несколько глотков и закрыла глаза. Он опустил ее обратно на подушку и поставил стакан рядом с ней. — У меня болит нога, – прошептала она, и слезы потекли из ее глаз. — Да, ты сильно ушиблась, – тихо сказал Джагхед. Она снова открыла глаза и посмотрела на него. — Мне нужно в ванную, – прошептала она, ее подбородок дрожал. — О... – тихо произнес он. Он не думал о том, что ей нужно это сделать. – Мне придется отнести тебя туда, если ты не против. Ты не можешь сейчас налегать на ногу. Я могу сделать тебе костыль позже, чтобы тебе было легче двигаться. – Она слегка кивнула, и Джагхед осторожно приподнял ее. Она вздрогнула и посмотрела вниз, ее глаза расширились, когда она увидела свои голые ноги и большую повязку на бедре. — Извини, мне пришлось снять с тебя штаны, – сказал он, чувствуя, что краснеет. Она посмотрела ему в глаза, и он почувствовал, как внутри у него все сжалось. Боже, какая она красивая. Он отнес ее в ванную и опустил на табурет рядом с ванной. Когда он отодвинулся, женщина схватила его за ногу и закрыла глаза. Он понял, что у нее кружится голова, и спокойно стоял, пока она пыталась восстановить равновесие. Через некоторое время она снова открыла их и кивнула. Джагхед направился к двери. — Я буду снаружи, – сказал он, закрывая дверь. Джагхед подождал десять минут, прежде чем постучать в дверь. — Ты в порядке? – спросил он, тихонько постучав. — Ты все сделала? — Да, – последовал короткий ответ. Джагхед открыл дверь, она сидела на унитазе, но ей, похоже, не удавалось встать. Ее лицо было залито слезами, а глаза затуманились от боли. Он поспешил к ней и осторожно поднял на руки. — Извини, я должен был помочь, – сказал он с гримасой. – Я подумал, что ты можешь встать с табурета, не причинив слишком большой боли. — Я...это нормально....Просто голова кружится, и я устала. Все болит. — Да, тебе повезло, что Хот-Дог нашел тебя, – тихо сказал он. — Хот-Дог? — Моя собака, – сказал Джагхед с легкой улыбкой. Он не опустил ее на пол, а отнес на кровать в углу. Он уложил ее, подоткнул одеяло, пошел за стаканом воды, принес его и помог ей сделать еще глоток. Она смотрела на него, медленно закрывая глаза. — Кто ты? – прошептала она. — Я никто, – тихо сказал он, когда она заснула.