Whatever it takes

      Фьюри сразу обнадёжил Бартона – пленённого закрыли в местном изоляторе, в надежде, что тот заговорит сам. Ну и в чувство его надо привести, Клинт перестарался с удушением. Расстроенный таким положением дел, Хоукай бездумно шёл за Сэмом и Баки, которые тащили агента Гидры в медблок. Клинту не нравилось то, что назревало – очередные нацисты, снова куча жертв… Как бы Бартону хотелось, чтобы это всё, наконец-то, прекратилось. Не одно, так другое. Только они избавились от Таноса, тут же выясняется, что ничего ещё не закончено. Зря, что ли, Наташа отдала свою жизнь.       Клинт резко остановился. Точно. Наташа. Похороны. Надо отдать ей честь до того, как Мстители отправятся на ликвидацию. Не то чтобы Клинт не верил в успешность миссии, он думал, что это будет его последнее дело. В том смысле, что он там погибнет. Поэтому провести похороны Наташи, как последнее важное дело, было необходимо.       Пока парни разбирались с пленником, Клинт быстро сбежал в узел связи. Ему надо было найти кого-то, кто был связан с Нат до встречи с Клинтом и её вербовки в Щ.И.Т. Поиски были не то чтобы долгими, но поколдовать пришлось. Поиски привели его к небезызвестной Елене Беловой, которая, по данным Щ.И.Т.а, сейчас скрывалась где-то в России, явно забросив шпионскую деятельность. Некоторые данные указывали на то, что она обосновалась в Санкт-Петербурге, и что границу России она, даже те, кто был на неё внешне похож, не пересекали. Поиск долгим не будет, осталось только раздобыть квинджет, чтобы никто не заметил пропажи, навестить Белову и вернуться обратно. Звучит просто. Только вот надо успеть это сделать до завтрашнего сеанса Баки, чтобы тот не стал паниковать. По самым приблизительным подсчётам, если, конечно, Елена не будет упрямиться, всё это займёт около двенадцати-пятнадцати часов. Клинт физически не успеет. Придётся разговаривать с Баки и объяснять ситуацию.       Взвесив «за» и «против», Клинт решил прямо сказать Баки, что собирается уехать. И только он собрался идти в медблок, в дверях он столкнулся с Барнсом.       – Вы уже закончили? – голос Бартона осип от неожиданности. – Так быстро?       – Его откачали и тут же закинули в изолятор, – ответил Баки, жестом приглашая Клинта прогуляться. – Ник надеется, что он заговорит.       – Я тоже на это надеюсь, – Клинт неожиданно для себя понял, что волнуется. Руки предательски дрожали, и это было замечено Зимним Солдатом.       – Что с тобой?       – Я хочу провести похороны Наташи как можно раньше.       – К чему такая спешка?       – Ни к чему, просто… Мне кажется, так будет лучше. Нести этот груз уже невыносимо.       – Нет, ты прав, чем скорее, тем лучше, но чтобы вот так торопиться...       – Я боюсь, что не переживу ликвидацию базы, если она есть, – шёпотом, будто стесняясь, признался Клинт. Баки остановился и испуганно на него посмотрел.       – Ты что такое говоришь, Бартон?! Из ума выжил?       – Говорю то, что чувствую. Я настолько заебался жить, что уже сил нет. Я знаю, что Нат этого не хотела бы, но… Я просто устал. Дети уже выросли, Мстители во мне больше не нуждаются. Мне уже давно на покой пора, только вот всё дела да случаи.       – Ты так не шути со мной, Бартон, – Барнс яростно сверкнул глазами и тыкнул железным пальцем в грудь Клинта. – Ты будешь последней мразью, если скончаешься до моего полнейшего восстановления. Ты мне что говорил? Правильно, что поможешь мне. Так будь добр, сдержи слово. А уж там посмотришь, может, ты и передумаешь подыхать.       Посмотрев на Клинта со злостью ещё с пару секунд, Баки резко отстранился. Клинт же просто был в недоумении – кому-то не плевать на него? Серьёзно? Барнс удивлял всё больше и больше.       – Что ты собираешься делать? – уже спокойным тоном спросил Баки.       – Слетать в Россию, чтобы найти бывшую напарницу Наташи.       – Это же надолго.       – Да, поэтому я и хотел тебе сказать, что не смогу поприсутствовать на твоём первом сеансе.       – Ты собрался туда ехать один?       – Ну да.       – Я с тобой.       – Что? Нет! Бак, у тебя назначено лечение, которое нельзя пропускать! Эти гидровцы пришли за тобой и твоим нездоровым мозгом. Ты с ума сошёл!       – Помнишь, что ты мне говорил, когда нашёл меня? Давай пройдём через это вместе. Отказываешься от своих слов?       – Не отказываюсь, но…       – Клинт, – Баки повернулся к Бартону. – Я не знаю, что ты себе там в голове надумал, не знаю, какого ты обо мне мнения, но я просто тебе доверяю. Даже если я нахожусь на поле боя, я всё равно тебе доверяю. Без твоего присутствия моё лечение будет неэффективным.       – Ты же здесь в безопасности…       – Дело не в безопасности. Я боюсь оставаться один, но не в буквальном плане, а в другом. Ты понял, о чём я. В конце концов, ты сам сказал, что ты мой напарник. Все миссии должны проводить вместе.       – Это не миссия, Бак.       – Это твоё личное дело, да, знаю. Но с моим же личным делом ты мне помогаешь.       Баки звучал убедительно. Поэтому, горестно вздохнув, Клинт согласился:       – Но с одним условием – прямо сейчас идёшь к миссис Смит и предупреждаешь, что завтра прийти не сможешь. Вали всё на меня.       – Ну, вообще-то, ты и виноват в том, что лечение откладывается, – Баки усмехнулся, но, увидев тревогу в глазах Хоукая, тут же умолк. – Я тебя не виню. Сейчас я схожу ко врачу и всё объясню. Хорошо? Жди рядом с крышей, минут через тридцать. Я как раз собраться успею.       – Надеешься, что мы угоним квинджет?       – Ну а почему бы и нет.       Баки лучезарно улыбнулся и убежал в медблок. А Клинт, тем временем, спустился в жилой блок, чтобы взять с собой некоторые вещи. Он покидал в сумку несколько футболок, толстовку, сменное бельё, фальшивый российский паспорт и пару пистолетов. Так же, призадумавшись, он набил колчан стрелами и собрал лук. Быстро сполоснувшись, Клинт схватил вещи и побежал к крыше, где его уже ждал Баки. На спине у него был неизменный потрёпанный рюкзак, содержимое которого Бартон до сих пор не знал.       – Я даже успел переговорить с Сэмом на счёт нашего с тобой побега, – объявил Баки, забираясь в квинджет. – Он нас прикроет.       – Надеюсь, мы вернёмся быстро, – пробормотал Клинт, забираясь в кресло пилота.       Квинджет быстро поднялся и Клинт задал направление, набирая максимальную скорость. На горизонте, куда и был направлен квинджет, уже начинался закат.       – Как ты собираешься искать нужного человека? – поинтересовался Баки, отстёгиваясь. – Неужели есть наводка?       – Скажем так, я знаю этого человека, – Бартон ковырялся с панелью управления. – Не лично. Наташа – наша общая знакомая.       – Шпион?       – Одна из выпускниц Красной Комнаты. Слышал про неё? Вот и я слышал.       – Опасная женщина. Не боишься её?       – Ну, не особо. Уж если я и Наташи не испугался, то и её подавно не стоит. Хотя она та ещё мразь, жестокая и циничная. Ну, была такой, по крайней мере.       – Везёт тебе на роковых красоток, Бартон. То Наташа, то Ванда… И эта ещё. Как у тебя так получается?       – Не знаю, – Хоукай усмехнулся. – Мне, наверное, просто везёт.       Квинджет пересёк границу США через два часа. Когда Клинт вылетел в пространство над международными водами, он поставил квинджет на автопилот и встал с кресла, потягиваясь. Баки, который переместился чуть дальше, уселся на скамью и что-то усердно писал в блокноте.       – Что пишешь? – Клинт подошёл ближе, стараясь не загораживать свет от кабины пилота.       – Воспоминания, – Баки поднял взгляд и кивнул на расстёгнутой рюкзак. – Вожу с собой записи, чтобы всегда знать, кто я и что со мной. Иногда, когда у меня приступ, я перечитываю записи и меня отпускает.       – А какие именно это воспоминания? – Баки нахмурил брови и Клинт тут же затараторил: – Если это прямо вот какой-то секрет или что-то неприятное, можешь не говорить.       – Нет, ничего такого, – Баки помотал головой и опустил голову, продолжая писать. – Обрывки воспоминаний, в основном из тридцатых. Чем занимался, что любил, кого знал. Какие-то моменты, которые составляли мою личность.       – Говоришь так, будто это трагедия.       – Очень много Стива, – голос у Баки стал совсем тихим. – Он почти в каждом воспоминании, и я уже начинаю ненавидеть свою память за то, что подсовывает мне… вот это вот.       – Ну, он же всё-таки, частью твоей жизни был, – Клинт осторожно подсел рядом, сохраняя дистанцию между собой и Баки. – Как и ты его. Он тобою дорожил.       – Да, а в итоге кинул меня! – рыкнул Барнс, швыряя блокнот в стену. – Он мне сейчас необходим, как никогда раньше! И где он сейчас?!       – Бак, всё, успокойся, пожалуйста, – Клинт вскочил, опасаясь, что может получить железной рукой в лицо. – Нет его, ну и нет. Не делай из этого трагедию. Ну вот сам же злишься.       – Злюсь. Ненавижу. Но... – Баки подтянул колени к груди и обхватил их руками. – Не могу его из головы выкинуть. Вижу перед глазами этот момент – Ваканда, толпа этих инопланетных уродов бежит, Стив рядом, говорит мне всё это, а во мне надежда разгорается. И его я видел перед распылением. Он так смотрел на меня… со страхом. Словно вся его жизнь рушилась, как моё тело. В какой момент всё пошло не так?       – А ты не думал, что, возможно, изначально всё было не так? – аккуратно начал Клинт, поднимая блокнот и закрывая его. – Может, он это тебе сказал просто для успокоения? Или же решил, не знаю, как-то подвести итог для себя. Потому что, правда, ты для него был самым важным человеком. Когда была заварушка против Старка, он то и дело говорил о тебе, и вообще всячески беспокоился. Это было видно. То есть, он, определённо, испытывал к тебе очень крепкие чувства. А сказал он то, что сказал, наверное потому, что всё понял, – Бартон подошёл к Баки и протянул ему блокнот. – Любовь бывает разной. Может, он и любил тебя, но не в том плане, о котором подумал ты? Не рассматривал такой вариант?       – Рассматривал, – Баки забрал блокнот живой рукой, на мгновение касаясь пальцами кожи рук Клинта. Баки словно током пробило от этого ощущения, поэтому он резко дёрнул руку к себе. Бартон ничего не заметил. – Только толк какой? Он совсем не по-дружески относился ко мне.       – Слушай, он вековой девственник, который трижды в жизни целовался с женщиной. Он просто не понимал, что чувствует.       – Я тоже не понимаю, что чувствую. Что мне теперь, к каждой юбке подбегать?       – У тебя другая ситуация.       – Я знаю, – Баки всплеснул руками, показывая бессилие. – Меня уже бесит присутствие Стива в моей голове. Но ведь суть в том, что без него выпадает огромный пласт воспоминаний, которые мне нужны. Я в тупике.       – Давай ты на хотя бы на время забудешь вообще обо всём и сконцентрируешься на миссии? – предложил Клинт. – Вдобавок, мы летим в один из красивейших городов планеты, настройся на лучшее.       – Да, ты прав, – Баки покачал головой. – Я, знаешь, пожалуй даже вздремну немного. Сколько нам лететь ещё?       – Около семи часов. Выспишься. Постараюсь вести себя тихо.       – Спасибо.       Клинт отошёл к креслу пилота. Баки же снял толстовку, накинул её на рюкзак и положил всё это на скамью. Вытянувшись, Баки положил голову на сумку и закрыл глаза, тяжело вздохнув. Клинт то и дело оглядывался, чтобы убедиться, что Барнс не бредит и спокойно спит.       Баки же снился сон. Что удивительно, там не было Стива. Точнее, там не было ничего связного. Всё было дико абстрактным и ярким до боли в висках. Баки ощущал себя стоящим на твёрдой, но двигающейся поверхности. Впереди стоял то ли человек, то ли манекен синего цвета с огромной белой звездой в руке. Этот манекен глядел куда-то вдаль, словно всматриваясь. Баки хотел было рвануть к нему, чтобы посмотреть, что же это такое, но не мог и двинуться. Только руки шевелились. И те оказались полупрозрачным чёрно-серым сгустком, похожим на густой плотный туман. Преодолевая дикое сопротивление окружения, Баки всё-таки сделал шаг, но тут же рухнул вниз. Синий образ так и остался стоять наверху, только лишь повернув голову. Падение, как думал Баки, приведёт его к бесконечной боли, но тут послышалось шуршание. Откуда-то из бездны к Баки приближался стрелой фиолетовый образ, оставляя за собой сверкающую россыпь, преображающую черноту в блеск космоса. Вылетевший образ поймал Баки на руки и продолжил взлетать. Джеймс внезапно увидел, что образ имел огромные роскошные крылья и, почему-то, прозрачную левую руку. Невольно Баки прижался к образу. Баки было спокойно в этом состоянии. На каком-то тонком примарном уровне Барнс ощущал себя в безопасности. Ему ещё никогда не было так хорошо. А образ тем временем продолжил взлетать, пока не вылетел из пропасти. Приземлившись, образ поставил Баки на ноги. Тот синий манекен вдруг зашевелился и пошёл к ним. Пространство начало наполняться синим и фиолетовым светом. И чем ближе образы были друг к другу, чем ярче становились цвета. Перед Баки образовалась стена из фиолетовых мерцающих крыльев, заслонившие его, словно огромным щитом. И вдруг раздался свист. Его громкость нарастала, и Баки вжался в защищающий его образ. Ещё секунда, звук взрыва и небо разверзнулось. Оттуда мощным шквалом вылетел поток ветра, который сдул весь синий цвет, который только мог видеть Баки. Свист не останавливался, становился громче и громче, пока вдруг…       Баки резко вскочил, открывая глаза. Рядом, со страхом и тревогой в глазах, на корточках сидел Бартон. Он уже успел переодеться, на нём была только борцовка, потрёпанные чёрные джинсы и берцы. Баки тупо уставился на Клинта, вглядываясь ему в глаза. У Бартона в сумраке, как отметил Баки, глаза становились ледяного серо-чёрного цвета. Интересно…       – Кошмар приснился? – шёпотом спросил Клинт, явно сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к Баки, выведя тем самым его из забвения.       – Нет, просто ересь какая-то, – Барнс отчётливо понимал, что таращится на Клинта, но увести взгляд не мог. Его словно сковало что-то.       – Ты пошевелиться не можешь, – заметил Бартон, поднимаясь на ноги. – Заранее прошу прощения.       Клинт встал поближе и положил руки на плечи Баки. Джеймсу стало резко тяжело, будто многотонные блоки рухнули ему на спину. Медленно разминая закостенелые мышцы, Клинт постепенно возвращал рукам способность двигаться. Затем Бартон переместил ладони на шею, что-то там помял, и Джеймс резко ощутил тяжесть в голове.       – Попробуй пошевелиться, – попросил Клинт, отстраняясь.       – Не знаю, что случилось, – Баки сжимал и разжимал кулак, наблюдая за движениями пальцев. – Такого раньше не было.       – Что тебе приснилось?       – Синий цвет. Образ. В виде человека. Потом падение, прямо как с поезда, я даже подумал, что опять в плен возьмут. А потом стало много, очень много фиолетового. Он меня из бездны вытащил. Потом взрыв и… я очнулся, – Баки отпустило окончательно и он спустил ноги на пол. – Господь, жуть какая.       – Да уж, на галлюцинации похоже, – Бартон рассеянно почесал голову. – Как вернёмся обратно, проверишься. Это слишком подозрительно.       – Да, конечно, – Баки накинул на себя толстовку и сел на пассажирское кресло. – Сколько нам лететь?       – Около часа, – Клинт прошёл чуть дальше и сел за штурвал.       И Баки с огромным удивлением обнаружил, что Клинт одет в фиолетовую майку. И левая рука была вся в татуировках. Барнс даже забыл, как дышать, настолько это замечание было сногсшибательным. Но Баки решил, что совпадение цвета – ещё не показатель. Хоть и было всё очень странно.       Спустя час квинджет действительно приземлился где-то на окраине города. Посадив квинджет, Клинт встал с кресла и подошёл к Баки.       – Приехали. Вставай, одевайся. Только там холодно, – Бартон надел толстовку и пальто. – Градусов пять, может, восемь. И ветер сильный.       – Я не замёрзну, – буркнул Баки, надевая кожаную куртку.       – Хватит с тебя холода, Бак. Привыкай к теплу.       Клинт активировал маскировочный щит для квинджета, чтобы никто не видел его, и они с Баки направились в сторону города. Бартон был прав – было холодно. Баки закрывал лицо в поднятом воротнике куртки и жалел, что не захватил с собой шарф, как это сделал Клинт. Бартон замотался шарфом до глаз, ветер трепал светлые волосы.       – Как собираешься искать шпионку? – спросил Баки, когда они зашли в город.       – Есть примерные адреса, где она может быть, – голос Клинта из-за шарфа был приглушённым. – Пройдёмся по ним.       – А если её нет в городе?       – Вернёмся ни с чем, что поделать. Надеюсь, что, всё-таки, это будет продуктивно.       Парням пришлось походить по Питеру, прежде чем они нашли верный адрес. Белова грамотно запутала следы, простому сыщику или оперативнику не найти её. Но только не Бартону. Когда он с Баки стоял перед очередной входной дверью, Бартон выглядел довольным:       – Нашлась, чертовка, – Хоукай размотал шарф и расстегнул пальто. – Хотя, особо она и не скрывалась, перед законом она давно чиста.       – Волнуешься?       – Если честно, немного да, – Клинт опустил голову, глядя на ноги. – А почему волнуюсь, без понятия. Ну да ладно, надо уже закончить и возвращаться.       Бартон нажал на звонок. За дверью послышались шаги и высокий голос по-русски спросил:       – Кто там?       – Ваш знакомый, – ответил Клинт так же на русском почти без акцента. – Разговор есть.       – У меня знакомых уже давно нет. Я полицию вызову.       – Это касаемо Наташи Романовой. Лена, откройте дверь, пожалуйста.       За дверью стало тихо. Звук открывающегося замка показался чересчур громким. Дверь открылась и на пороге парней встретила стройная высокая блондинка с большими карими глазами.       – Бартон? – Елена округлила глаза и уставилась на Клинта, словно не веря глазам. – Ты? Откуда? Как?       – Впустишь? Всё объясню.       – Да, конечно, заходи.       Белова впустила парней, быстро закрыв за ними дверь. Руки у женщины тряслись.       – Зачем пожаловал? – Белова сложила руки перед грудью.       – По делу одному. У тебя есть какие-нибудь вещи Наташи?       – Зачем они тебе?       – Нужны.       – Бартон, просто так вещи не требуют. Что произошло?       – Наташа, она… Она погибла. – Елена прижала ладонь ко рту и грузно села на танкетку. В глазах у неё заблестели слёзы. – Мне нужны её вещи, которые можно будет похоронить, в память о ней.       – А что, тела нет? – в голосе слышалось плохо сдерживаемое рыдание.       – Нет. Вернуть тело не предоставляется возможным. Поэтому я и хочу взять её вещи, чтобы можно было хоть что-то похоронить.       Елена судорожно вздохнула, поднялась и ушла в комнату. Порывшись по шкафам какое-то время, она принесла Клинту чёрную коробку.       – Там её платье, которое она мне дала перед миссией, – Белова грустно улыбнулась. – Никак не получалось вернуть. И несколько фотографий, мы с ней после выпуска обменялись на память. Не знаю, будет ли этого достаточно, но что есть…       Клинт принял коробку и приподнял крышку. На чёрном атласном платье лежала пара чёрно-белых фотографий. На них была изображена молодая Наташа, лет двадцать, может, чуть больше. Длинные волосы, до поясницы, были заделаны в хвост, простой спортивный костюм не скрывал хорошо сложенной фигуры Романофф. Улыбка, как и всегда, была обворожительной. Посмотрев на фотографии, Клинт с трудом сдержал слёз. Ему пришлось закрыть глаза, чтобы не заплакать.       – Этого более чем достаточно, – полушёпотом ответил Бартон. – Спасибо большое.       – А что с ней случилось?       – Она разбилась, упав с обрыва.       – Господи боже… Ты мне сообщишь, когда будут похороны?       – Да, конечно. Ещё раз спасибо.       – Клинт, – Елена позвала Бартона, когда он уже отпирал дверь. – Можно тебя на секунду?       – Да, конечно, – Клинт открыл дверь, выпуская Баки и прося, чтобы тот подождал за дверью. Барнс сперва надулся, но понял, что вряд ли Бартона будут науськивать против него, и кивнул, соглашаясь. Бартон прикрыл дверь, не запирая, чтобы Баки, если тот додумается, мог подслушать.       – Что за красавчик тебя сопровождает? – шёпотом спросила Елена, улыбаясь.       – Напарник, – рассеянно ответил Хоукай, но, моментально поняв, о чём речь, воскликнул, – Даже не думай, ничего такого!       – Он на тебя смотрит, как щенок. Я уж не знаю, что у вас там, но ты бы пригляделся. Он, вроде, ничего. На него можно положиться.       – У меня жена и дети, Елена, о чём ты, – грозно прошептал Клинт.       – Жена подвинется, а детям наверняка будет интересно познакомиться с таким интересным человеком…       – Что ты вообще такое думаешь?!       – Думаю о том, что вижу. Присмотрись, Бартон. У вас прямо химия такая, что ух. Аж завидно.       – Глупости говоришь, Елена, – рыкнул Бартон, открывая дверь. Баки, стоящий по ту сторону, который всё слышал и уже раскраснелся, быстро отошёл, делая вид, что ничего не слышал. – В любом случае, спасибо тебе большое. Я свяжусь, когда будет что-либо известно.       – До связи, Бартон. Удачи вам.       Дверь закрылась. Клинт постоял ещё пару секунд, крепко прижимая коробку к себе, и, тяжко вздохнув, пошёл к двери парадной. Баки побежал за ним.       – Выглядишь расстроенным, – заметил Баки, когда они переходили дорогу. – Что эта женщина тебе сказала?       – Херню она мне сказала, – буркнул Клинт, поправляя шарф. – Не бери в голову.       – Как скажешь.       Когда мужчины шли по Невскому проспекту, ветер не на шутку разошёлся. Клинт уже как следует замёрз, не смотря на тёплое пальто и шарф. Руки, что сжимали коробку, побелели. Баки такое положение дел не понравилось.       – Тебе перчатки дать? – спросил Барнс.       – Что? Нет, не надо, спасибо, – ответил Хоукай, с трудом шевеля замёрзшими пальцами.       – Руки отморозишь, придурок.       – Ну и что.       – Господь! – Баки остановил Клинта, вытащил из карманов свои перчатки и надел их на руки Бартону. Клинт наблюдал за этим с круглыми от удивления глазами. – За кем ещё следить надо…       – А сам как будешь? – Клинт про себя отметил, что перчатки были тёплыми и очень приятными на ощупь. Тут Барнс явно не сэкономил.       – А карманы для чего? Я бы предложил тебе нести коробку по очереди, да ты в неё так вцепился, ты мне её просто не отдашь.       – Извини, но да, верно говоришь.       – Да я и не обижен, – Баки пожал плечами, продолжая идти.       Спустя час активной прогулки по (бесконечному) Невскому, парни дождались улучшения погоды. Порывы ветра сменились на штиль, тучи разошлись, открывая звёздное небо. Уличные фонари зажглись, освещая дорогу и реку. Из-за отражения воды начало казаться, что вокруг светлее, чем есть на самом деле. И немного потеплело, не смотря на близость воды.       – А реально красиво… – в полголоса сказал Баки. Они с Клинтом убавили шаг и теперь шли не торопясь, поворачивая головы направо-налево, рассматривая статуи.       – Был тут пару раз на миссии. Один раз повезло, была миссия по слежке, надо было много ходить. Почти весь город обошёл.       – Тебе уже можно гидом устраиваться, – Баки тихонько засмеялся. Клинт невольно засмотрелся. Когда у Баки на лице появлялась улыбка, он кардинально менялся – жёсткие черты лица смягчались, морщины распрямлялись и взгляд становился теплее. Барнс становился красивее.       – Не совсем, – Клинт, тряхнув головой, ответил. Ему не хотелось, чтобы Баки заметил, что тот на него пялится. – Я всё ещё плутаю во дворах.       – Ну это не особо страшно… Ой, смотри, мосты разводят!       Баки подбежал к перекладине и показал пальцем на ближайший мост. Баки с восторгом смотрел на то, как расходится мост. Подошедший Клинт тоже с интересом наблюдал за действием.       И тут у Барнса произошёл диссонанс. Посмотрев на Клинта, он обомлел. Бартон, когда не был злым или сосредоточенным, оказывался красивым мужчиной. Ясный взгляд, чёткая линия челюсти, приятные черты лица, ровная кожа. На Клинта было приятно смотреть.       – А ведь и правда, красота, – прошептал Клинт, выдыхая облачко пара.       – Ага… – ответил Баки, как будто находясь в наваждении. И подвинулся ближе, скорее неосознанно, притираясь живым плечом к плечу Клинта.       Вдруг Клинт повернул взгляд и увидел тот самый щенячий взгляд, о котором говорила Елена. Джеймс смотрел прямо на Бартона, буквально дырявил взглядом, что физически ощущалось. И Баки не смог увести взгляда, даже когда Клинт повернулся к нему.       – Бак, ты чего? – полушёпотом спросил Бартон, смотря глаза в глаза. Барнс и не думал прерывать зрительного контакта.       – Сейчас скажу глупость, но… Клинт, ты красивый…       – Ты прав, глупость сказал.       В какой-то момент выдыхаемый дым стал смешиваться. Лица парней сближались мучительно медленно, словно каждый из них размышлял о последствиях. Клинт, поняв, что происходящее сейчас крайне неправильно и может привести к печальным последствиям, отвернул лицо. Баки, поняв настрой Клинта, откашялся и развернулся к реке, продолжая наблюдать за подъёмом моста.       Постояв пару минут, Клинт шумно выдохнул и продолжил идти. В голове творился тотальный хаос. И да, чертовка Елена была права, Баки действительно засматривается на Клинта. Бартон, конечно, Баки не винил. Ему сейчас крайне плохо, гормоны и эмоции разрывают на части, и Барнс сам не осознаёт своих действий до конца. Хоукай через это сам проходил, прекрасно понимает, что чувствует сейчас Джеймс. Поэтому всё, что остаётся делать Клинту – не обращать на это внимания.       Остаток пути парни дошли молча. И Клинт подозревал, что это явно из-за того, что случилось на Невском. Баки выглядел мрачным и разбитым, шёл, повесив голову, словно боялся посмотреть на Бартона.       – Смотри перед собой, – буркнул Клинт, снимая защиту с квинджета, в который Баки чуть не врезался. – Забыл, что у него маскировка?       – Да, прости… – рассеянно ответил Баки. Из-за переживаний и внутренних противоречий он совсем растерялся.       – Баки, слушай меня, – Клинт повернулся к Баки и пальцем поднял лицо Джеймса за подбородок. Барнс тут же заалелся и попытался избежать зрительного контакта, но не вышло, поскольку Бартон потом и вовсе обхватил лицо Баки ладонью. – Ничего страшного не случилось, если ты сейчас об этом думаешь. И я прекрасно понимаю твою разрозненность. Расслабься. Не накручивай себя, это ни к чему.       – Но ведь…       – Что было в Санкт-Петербурге, остаётся в Санкт-Петербурге. Понял?       – Да, хорошо…       – Вот и отлично, – Клинт отстранился и открыл дверь квинджета.       Баки тут же сел на пассажирское кресло, видимо, пытаясь не мешаться Клинту, который, положив коробку на скамью и скинув с себя пальто, начал готовиться к отправлению. Баки наблюдал за суматошным Бартоном и где-то в глубине души думал, насколько же этот человек вездесущий и энергичный. Пламя в человеческом теле. Барнс таких людей ещё не встречал.       – Я забыл тебе перчатки отдать, – Бартон подошёл к Баки, снимая перчатки. – Так бы и ходил с ними. Спасибо.       – Да мог бы и не отдавать, – ответил Баки, принимая перчатки.       – Ты же пока закрываешь руку, – продолжил Клинт, устраиваясь на кресле пилота. – Не буду же я лишать тебя необходимой части гардероба.       – Да знаешь, пора бы уже принимать свои недостатки как сущность. Избавиться от этой руки я не могу, потому что иначе я совершенно бесполезен, – Баки упорно проигнорировал восклик Клинта «а вот и нет!». – Да и если я буду вести себя спокойно, не акцентируя внимания на руке, то никто и не будет её замечать. То есть, будут, но не так, как сейчас.       – Наконец-то до тебя дошло! – ликовал Клинт, поднимая квинджет в воздух. – Это надо будет отпраздновать. Но прежде ты сходишь ко врачу и проверишься. Твои галлюцинации не являются чем-то хорошим.       – А может, и не галлюцинации, – в полголоса бравировал Баки, но Клинт его не слышал.       Спустя час, когда аппарат набрал необходимую высоту и уже пересекал границу России, Бартон активировал автопилот и встал из-за кресла. Задремавший в своём кресле Баки дёрнулся от движения рядом с собой, но увидев источник движения, продолжил дремать.       Бартон подошёл к скамье, сел и положил коробку на колени. Клинт словно не решался открыть её, хоть и прекрасно знал, что там лежит. С одной стороны, ему снова хотелось увидеть Наташу, пусть и на фотографии. А с другой, он не хотел её видеть, потому что разум подло показывал то, что было на Вормире. Хоукай просто боялся, что сорвётся. Он не хотел показывать слабости, не тогда, когда их тут двое таких. Кто-то из них должен быть сильным, чтобы помочь. И Клинт поможет. Вытащит и себя, и Баки из этого дерьма, что оставила судьба после Войны Бесконечности, а потом тихо отойдёт в мир иной. Может, и Наташу увидит…       На крышку коробки западали слёзы. Глаза словно покрылись какой-то пеленой, что не давала видеть мир чётко и ярко. И сколько бы Клинт ни моргал, пелена эта не уходила, только слёз становилось всё больше. Закрыть глаза, чтобы дать им немного отдохнуть, Бартон не хотел. Он увидит Наташу снова, и он этого не хотел. Он не хотел видеть её испуганный, но решительный взгляд, которым она смотрела на Клинта. Не хотел снова ощутить это ломающее изнутри чувство фантомной тяжести тела, которое только что держал в руках. Не хотел снова терять Наташу.       Отдалённо Бартон ощутил рядом с собой Баки, который, заметив приступ у Клинта, сел рядом и пытался выдернуть Клинта из кошмара. Клинт ревел бесшумно, крупно содрогаясь всем телом, крепко прижимая руки к лицу.       – Клинт, пожалуйста, услышь меня, – Баки пришлось обнять Бартона, прижать к себе и говорить ему прямо на ухо. – То, что ты видишь, уже прошло. Ты сейчас делаешь то, что поможет тебе избавиться от этого ужаса. Послушай меня, – Баки мягко, но настойчиво открыл лицо Клинта, чтобы взглянуть ему в глаза. – Ты сейчас здесь, со мной. Клинт, ты мне нужен. Ты нужен всем остальным. Вернись из Вормира, прошу тебя.       Кажущиеся стеклянными глаза постепенно стали оживать. Руки у Бартона расслабились, дыхание выровнялось. Баки, такой большой и сильный, был так близко, он бы точно удержал Наташу.       – Ты бы удержал её, – вслух вторил своим мыслям Клинт, чуть сжимая держащие его руки пальцы Барнса. Бартон смотрел на Баки обескураживающе прямо и пристально.       – Я был горсткой пепла, когда вы совершали невозможное.       – Ты сильнее меня.       – Тебе хватило сил бороться и продолжить путь не смотря ни на что. Это поступок, требующий титанической силы.       Клинт прикрыл глаза и ткнулся лбом в железное плечо. Оно было приятно прохладным. Самое то после приступа. Парни так и сидели, держась за руки, обмениваясь флюидами своих болей.       – Я дерьмово справляюсь, – задавленно константировал Клинт, поднимая голову и убирая руки.       – Ты отлично справляешься, – ответил Баки. – Знаешь, тебе лучше вздремнуть. Завтра тяжёлый день.       – Я не хочу спать.       – Не бойся. Что случилось, то случилось, ничего уже не исправить. Что ты мне говорил? Правильно, надо принять это.       – Я принимаю. Но…       – Винишь себя? Не ты виноват в случившемся, пойми уже наконец. Сам же говорил, что не мог повлиять на её выбор.       – Верно, но…       – Никаких но, Бартон! Ты не виноват! Не ты должен быть на её месте! Всё случилось так, как должно было быть, и ты не в силах изменить. Ты должен двигаться дальше. Ну сам подумай, ей бы было приятно, если бы себя вот так вёл? – Клинт испуганно округлил глаза. – Вот и я о том же. Будь добр, докажи, что ты не зря остался жив.       Помолчав пару секунд, Баки поднялся и сел на пассажирское кресло. Клинт же продолжил сидеть с коробкой в руках, размышляя о том, что сказал Барнс.