С уважением, твой супер лучший друг Кайл

На следующее утро Стэн проснулся с сильной головной болью и неприятным ощущением в животе. Ему потребовалось очень много времени, чтобы согласовать работу своего мозга с телом, и большую часть этого времени Маршу не удавалось понять где он сейчас находится. Он отказывался открыть глаза, боясь света, который наполнял комнату яркими лучами, льющимися из окна. Стэн чувствовал легкое покалывание в руке, которое оповещало его о том, что он лежал на руке. Он зашипел, вздохнув. Марш резко отбросил свободную руку в сторону, нащупывая кнопку «выкл» на проклятой штуковине, что крутила в его наушниках какой-то очередной подкаст. Он почти вздохнул с облегчением, когда нашел кнопку и голоса оборвались, чтобы заполнить комнату тишиной. Его рука тут же опустилась, свисая с кровати. Стэна почти не волновала потребность вернуть конечность обратно к своему телу поближе. Комфорт был чем-то, от чего он отказался, когда принял решение оставаться глупым тупицей прошлой ночью. Господи, он был слишком обессилен от всего дерьма, что резко свалилось на него одновременно. Он бы пожалел себя, проспав еще около шести триллионов часов. Это было то самое желаемое действие ухода от мира. Но часть его мозга твердила Стэну, что если он будет просто держать глаза закрытыми, ему не придется иметь дело с реалиями внешнего мира. Или вообще какого-то мира, потому что он не видел ничего сквозь закрытые веки. От солнечного света, струящегося через окно, не было оранжевых бликов, а под ним не было кровати. Он плавал. Находился на большой, гигантском пушистом облаке, в глуши мира. Он был в месте, где мог спастись от своего ужасного жизненного выбора. Это было прекрасное место. Прекрасное, живописное, волшебное место, которое держало Стэна в безопасности, в тепле и счастье. Иллюзия была абсолютно чудесной, однако, каждую минуту она отдалялась. Он хотел бы продолжать мечтать, но это чувство пронзающей боли в животе превратилось в сильную тошноту. Слюна начала обильно скапливаться у него во рту, что было очень странно, поскольку Стэн все еще чувствовал невозможную сухость в ротовой полости. Марш открыл глаза, обдумывая, что должно было случиться. Он был между этапом, когда он был не был полностью уверенным, что его вырвет, и действительным нежеланием вставать с постели, если это ложная тревога. Но затем сработал его рвотный рефлекс, и Стэн ввалился в ванную быстрее, чем он думал. Марш упал на колени перед туалетом. Его вырвало. Это было похоже на вечность, но на самом деле идиллия продолжалась всего пару секунд. И когда он закончил, мозг отказывался понимать происходящее. Головная боль только усугубилась тем, что он был в вертикальном положении. Медленно Стэн протянул руку и спустил воду в туалете. Он был так искушен желанием лечь на холодную плитку на полу в ванной. Это так манило. Прохладная, прохладная, прохладная. И его тело начало постепенно автоматически склоняться, жаждя комфорта. Нет. Стэн выпрямился, сразу же схватившись за голову обеими руками и, — о, мир вращался. Его глаза были закрыты, но мир кружился перед ним. Да уж, это нормально. Все было хорошо. Все было отлично. Марш пытался ухватиться за что-то, все еще сжимая голову свободной рукой. Он поднялся на ноги, стоя перед раковиной со всей грацией шести бегемотов…бегемот…бегемот? Бегемо… Что за хрень? Стэн не слишком осторожно провел пальцами по волосам, уставившись на себя в зеркало полузакрытыми глазами. Какого черта он сделал? Какого черта он сделал? Не желая думать о прошлой ночи, Стэн выключил кран и опустил голову. Он ополоснул рот, брызнул водой на лицо и потер кожу. Он умывался до тех пор, пока не почувствовал себя полностью проснувшимся. Конечно, он все еще чувствовал себя восставшим из мертвых, но ощущал себя более бодрым, чего не мог сказать несколько минут назад. Марш схватил полотенце из сушилки и вытер лицо. Ощущение прохлады все еще присутствовало в районе щек и лба от воды, но лицо больше не было влажным. Стэн положил полотенце обратно и взял зубную щетку. Он был осторожен, чистя зубы. Ему действительно не хотелось заново пробуждать рвотный рефлекс. Честно сказать, Марш был уверен, что не переживет более сильный порыв рвоты. Впрочем, лучше его вырвет, прежде чем он пойдет в школы. Было определенно лучше вырвать перед школой. Он приостановил чистку и закрыл глаза, пытаясь определись, чувствовал ли он себя все еще достаточно плохо, была ли тошнота. Удивительно, но этого не было. Стэн никогда не был при ужасных похмельях. Конечно, у него они были время от времени, но в основном это было не особо серьезно, разве что потому, что он был новичком в алкогольном мире пьяниц. Он знал, что его отец был почти таким же, но Марш все так же не был до конца убежден, насколько генетика связана с чьим-то переживанием похмелья. Стэн ощущал себя совершенно разбитым. Марш положил на место зубную щетку глядя на воду, капающую из крана. Годы тяжелой работы. Годы боли, страданий, мучений, побуждений и искушений…все это было смыто всего одной ужасной ночью, и Стэн теперь не мог понять, что чувствует ко всему этому. В некотором смысле, он предполагал, что чувствовал то, как предал себя. Как этот навязчивый кусочек в глубине души, та самая часть его сознания, которую он так ненавидел — готовил Стэну кончину. Четыре года тяжелой работы и преданности чистоте, трезвости и тому подобное. Стэн просто взял и разрушил все это. Он расстался с Вэнди, Кайл разорвал с ним все связи и он не нашел ничего лучше, как запить собственные проблемы. Потому что он был слаб. Он даже не мог сохранить свое достоинство даже в этом до боли испорченной ерунде, какой стала его жизнь и… И ироничным было то, что он совершенно не ушел от мира. Он мог сказать, что предал себя, мог сказать, что чувствовал себя виноватым и все это было бы правдой. Но правдой только лишь в какой-то степени. Потому что, впрочем-то, Стэну было плевать. Он просто хотел выпить. Стэн задумался над вопросом: могло ли что-нибудь быть хуже, чем есть сейчас? Марш взглянул на баночку с таблетками. И только тогда Стэн внезапно осознал, что вчера не принял лекарство. Он решил выпить их после душа, но забыл. Блять, он знал, был уверен, что что-то забыл. Он знал это. Но просто не мог вспомнить, что именно, потому что он, черт возьми, забыл, и… И он не мог взять их сейчас, верно? Он должен был, конечно, но… Стэн понятия не имел, сколько он выпил. Даже в подобном состоянии он помнил, что не должен был принимать таблетки с алкоголем. Стэн понятия не имел, как долго он спал, не мог вспомнить, как залез в кровать, где он в конечном итоге спрятал бутылку, как ему удалось правильно настроить будильник в опьяненном состоянии. Стэн закрыл глаза. Он не будет принимать таблетки сегодня. Вместо этого он примет их завтра. По соображениям безопасности. Марш вышел из ванной. Он вернулся в свою спальню, расстегнул молнию на кофте и отбросил ее в угол. Один за другим от сбрасывал на пол всю одежду. Стэн подберет это позже, он пообещал себе это, когда искал в своем шкафу чистую одежду. Стэн натянул на себя новый комплект одежды и облегченно вздохнул, когда наконец был одет и готов к школьному дню. Он рухнул в кровать, заставляя себя не обращать внимание на жгущее чувство желания заползти обратно под одеяло. Теперь, когда он лежал, головная боль вернулась. Довольно неловко он захныкал. Теперь Стэн действительно начал ощущать себя несчастным и это было невероятно удручающе. Он свернулся клубочком, пряча голову руками и пытаясь этим себе как-то помочь. Внезапно, его охватила вторая волна изнурительной боли и он прошел сквозь нее. Дерьмо. Ему определенно нужна таблетка. Хотя бы что-нибудь. Стэн колебался несколько минут прежде чем решился встать. Он так старался заставить свою голову перестать болеть. Он действительно, в самом деле чертовски старался. Ему было так больно. Ему нужно было, чтобы это как-то прекратилось, и ему нужно было немедленно. В качестве запоздалой мысли Стэн взял свой телефон (который он точно не помнил, чтобы оставлял на тумбочке, но не суть) и положил его в карман. Он медленно и осторожно спустился на первый этаж, изо всех сил стараясь не трястись, пока спускался. Каждый шаг походил на пытку, стряхивая боль обратно в место, куда Стэн не хотел. Он прошел мимо своей мамы на кухню и проигнорировал ее взгляд. Ему нужен был аспирин, который они хранили со всеми остальными лекарствами в другой комнате. Он делал вид, что не чувствует на себе взгляда своей матери, хотя отчетливо осознавал то, что она наблюдает за ним Марш боролся с дуратской защитной от детей крышкой намного дольше, чем следовало, и это выглядело невозможно неловко. Его руки дрожали. Стэн сунул таблетку в рот и проглотил ее. Затем, не задумываясь, он вытащил кружку из шкафа и налил себе немного кофе. Марш осторожно и медленно глотнул напиток, пытаясь подавить тошноту. Когда его желудок не стал жаловаться, Стэн стал смелее в глотках. — Головная боль? — спросила ее мать. Тон ее голоса был подозрительно спокоен. Единственным ответом Стэна был кивок. Он не доверял себе достаточно, чтобы говорить. Марш сделал еще один глоток горячего напитка, позволяя себе наслаждаться горьким запахом и теплотой внутри. Черт, он может найти что-то холодное. Было бы неплохой идеей положить лед в кофе? Нет, точно нет. Это отвратительная идея. — Ты спал, когда я вернулась домой. Стэн оглянулся через плечо, взглянув на свою мать. Он старался не позволять своим глазам изображать то, что он до сих пор был немного не в себе. Стэн точно знал, что она ждет от него ответа. Но Шерон просто смотрела на него. Марш опять ничего не сказал. — Ты спал почти двенадцать часов, — добавила она. Стэн не был уверен, что ему нужно было делать с этой информацией. — Как ты себя чувствуешь? — спросила мать. Стэн испытал искушение ответить множеством саркастических замечаний, но в конечном итоге он не сказал ни одно из них. Он все еще не был достаточно решителен с идеей говорить что-либо в принципе. Стэн пожал плечами. Он допил остатки кофе и ополоснул кружку в раковине. Шерон сказала еще что-то, Марш был почти уверен в этом. Что-нибудь о его лечении или о жизни. Но Стэн вообще не обращал внимания. Марш посмотрел на время и почувствовал облечение, когда понял, что у него осталось еще несколько минут до выхода. Несмотря на все его желание остаться сегодня дома, Стэн все равно ушел. Он быстро натянул ботинки и перекинул рюкзак через плечо. Воздух снаружи был холодным и заставлял Стэна чувствовать прохладу даже сквозь куртку, точно она была сделана из нескольких нитей. Стэн вздрогнул, спрыгнув со ступенек, ведущих к входной двери. Было приятно подышать свежим воздухом, это было точно; но даже этот свежий воздух был весьма сухим и опасно-холодным. Было что-то действительно успокаивающее в природе. Все было хорошо. Все было отлично. Стэн заколебался по пути в школу. Он осмотрел улицу. Он наблюдал, как хрустящие листья под его ногами вбиваются в асфальт. Он видел сорняки, которые прорастали из трещины на подъездной дорожке, а затем погибли при наступлении зимы. В этом году не было много снега. В последнее время в Колорадо было весьма тепло, хотя был почти февраль. Стэн не знал, было ли это потому, что в этом году была теплая зима или только из-за того что было начало ранней весны. Марш повернул голову влево и обнаружил, что смотрит на дом Кайла. Он не сказал бы, что чувствует зависть, но в некотором роде это было так. Стэн завидовал динамике дома Кайла, тому, как он был организован и нормален. У его родителей были стабильные отношения, и они действительно были хорошими людьми. Иногда Стэн изо всех сил пытался увидеть добро в своей семье, его мама была хорошей женщиной, но у нее был странный способ показывать это. Его отец заботился о Стэне, но не заботился о правильных вещах и нормальном воспитании. Это было просто…ужасно. У Марша резко перехватило дыхание, когда он увидел, как открылась входная дверь дома Брофловских. Из дома вышли Кайл и Айк. Кайл крепко держал Айка за руку в то время как Айк, казалось, был более или менее просто готов к походу в школу. Он наблюдал за тем, как его лучший друг возится с ключами, как он закрывает за собой дверь. Стэн почувствовал себя подонком, продолжая смотреть, как братья идут по тротуару. И когда они проходили мимо Стэна, Марш отреагировал автоматически. — Кайл! — позвал он, быстро шагнув вперед (все еще не настолько скоординировано, как бы ему этого хотелось). По крайней мере головная боль постепенно исчезала. Он почувствовал легкую надежду, когда Кайл остановился, но это было не на долго. Как только Кайл увидел Стэна, он нахмурился, его глаза блестели, но были такими темными и пустыми. Стэн внезапно остановился в нескольких метрах от них. — Кайл, эй… Прежде, чем он успел что-то сказать, Кайл сильнее сжал руку Айка и потянул его вперед за собой. Айк споткнулся, но подстроился под тем, достаточно быстрый темп. Стэн увидел смущенное выражение на лице Айка. Он знал, что это было плохой идеей, но Стэн потерял всю собственную способность принимать рациональные решения в этот момент, поэтому продолжил следовать за ними. — Не игнорируй меня. Да ладно, мужик, пожалуйста. Я знаю, что напутал. Я ведь сказал, прости меня. И я-я могу сделать это не по телефонному разговору, а прямо здесь, я могу… — Перестань преследовать меня, — голос Кайла был сух и строг, совершенно безразличен. Стэн сбавил темп ходьбы, но Кайл и Айк продолжали идти. Стэн знал, что ему нужно держать себя в руках, прекрасно знал, что нужно дать Кайлу личное пространство, о котором он все время просил, но…но сама мысль потерять Кайла ощущалась как удар в самое сердце. Он боялся, что Кайлу понравится его жизнь без него и Марш не мог с этим смириться. Он не мог… Стэн снова начал идти, удваивая свои усилия, чтобы не отставать. — Пожалуйста, умоляю, Кайл. — Перестань преследовать меня, — повторил Кайл куда настойчивее первого раза. — Оставь меня в покое, я не хочу с тобой разговаривать. — Но ты даже не дал мне шанса объясниться, — сказал Стэн. Он был в отчаянии. — По крайней мере позволь мне объяснить… — Нет, — Брофловски отпустил руку младшего брата и обернулся. Его лицо было бледным, из-за чего темные круги под глазами выделялись еще больше, будто Кайлу стало в миллион раз хуже, чем было вчера. Каждый следующий день Кайл выглядел все хуже и хуже… Стэну стало страшно. Марш тяжело сглотнул, ища способ поговорить с Кайлом, раз уж ему удалось привлечь его внимание. Его нервы заставляли плечи Стэна дрожать. — Ты в порядке? — тихо спросил Стэн. Это было ошибкой. Кайл мгновенно среагировал, огрызнувшись: — Нет! — крикнул он. — Нет, я не в порядке! Как думаешь, я выгляжу в порядке? Брофловски указал на себя и Стэн был застигнул врасплох тем, насколько Кайл был неуравновешенным сегодня. Айк смотрел на Кайла с беспокойством в глазах, а сам выглядел слегка растерянным. Стэну стало еще хуже из-за Айка. Он чувствовал себя ужасно потому, что Айку приходилось видеть это. Он чувствовал себя просто омерзительно потому, что это была вина Стэна. — Ты понимаешь, сколько боли я испытываю? Сколько боли ты мне причинил? Стэн изо всех сил пытался найти слова, чтобы ответить. Он посмотрел вокруг, нервничая из-за того, что кто-то наблюдает за ними. И Марш почувствовал спокойствие, когда осознал, что за ними никто не следил. Ему не хотелось, чтобы Крэйг прятался за каким-то деревом или где-нибудь еще, снимая все это на свой дурацкий телефон, чтобы использовать вновь в качестве шантажа. Кайр редко терял самообладание и это было бы просто находкой. — Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, Стэн! — его взгляд помрачнел. — Это действительно так сложно для понимания? Наконец, Стэн больше не смог это терпеть. Ему хватило криков. Ему было достаточно слышать о себе дерьмо, даже если он был на самом деле плохим парнем. — Почему ты так зол на меня? — прошипел Стэн. — Это был просто пакетик с травкой. Марш мгновенно пожалел о своих словах, увидев, как Айк удивленно распахнул глаза и быстро взглянул на брата. — Заткнись! — крикнул Кайл. — Просто…просто заткнись! Брофловски отвернулся и взял Айка за руку, быстро подойдя к автобусной остановке. Стэн последовал за ними еще несколько метров, в его крови кипел горький гнев. Он был полон желания кричать, отомстить…но…он медленно остановился. Стэн не мог сделать такого. У него не было никакого желания причинять Кайлу еще больше боли, чем уже сделал. День начался дерьмово и все это благодаря Стэну Маршу, чертовски экстраординарно. Итак, Стэн сдался. Он больше не будет преследовать Кайла. Было очевидным, что он не хотел говорить со Стэном, что Марш в значительной степени теперь ничто для Брофловски. В жизни было только несколько случаев, когда необходимо было отпустить человека. И это был один из них. Стэн молча наблюдал за Кайлом и Айком, как они оба стояли на автобусной остановке. Брофловски повернул младшего брата к себе и присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне. Кайл обнял Айка и тот обнял старшего брата в ответ. Это был очень семейный момент, который всегда происходил между ними. Айк уткнулся носом в плечо Кайла, хлопая маленькой ручонкой Кайла по спине, словно говоря ему: «все будет в порядке». Кайл отстранился. Марш был слишком далеко от них, чтобы разглядеть, улыбнулся ли Кайл, но Марш был почти уверен, что улыбнулся. Брофловски отряхнул плечи Айка так же, как сделал это со Стэном несколько дней назад. Стэн почувствовал, как мимо него проехал автобус и его волосы растрепались от порыва ветра. Кайл провел Айка в автобус, двери захлопнулись и автобус уехал, оставив Брофловски стоять на тротуаре. Кайл следил глазами за автобусом, его плечи опустились и Брофловски прижал обе руки к груди. Стэн подумывал о том, чтобы подойти. Он подумал о том, чтобы подойти и обнять Кайла, но Стэн так же боялся подойти слишком близко. Он боялся спугнуть лучшего друга, как редкое животное, которого больше никогда не увидит. Кайл оглянулся и его взгляд встретился с взглядом Марша. Они смотрели друг на друга. Брофловски, хоть явно и недовольный, в конечном итоге отреагировал не так отрицательно, как того ожидал Стэн. Это было облегчение. Мерцание надежды. Маленький слабый блеск надежды, капля воды в пустыне. Но это была неправда. Кайл отвернулся и ушел. Стэн просто смотрел ему вслед. Ему бы хотелось сделать вид, что Стэн может сделать что-то иное, кроме как смотреть. Ему хотелось верить, что объятия смогут все исправить. Но даже так Брофловски не простит его. Отношения людей так не работали. Марш глубоко вздохнул и опустил голову от стыда. Его глаза угрожали закрыться, а мозг отключиться, ноги отказывались слушаться. Его позвоночник все еще держал спину Стэна ровно. Стэн сказал себе, что все будет хорошо. Вообще, он не верил в это и его мозг полностью осознавал это тоже, но Стэну было все равно. Его тело должно это услышать. Его телу жизненно необходимо услышать, что все будет в порядке, даже если на самом деле это не так. Интересно, сможет ли он когда-нибудь забыть о Кайле? Стэн знал, что не сможет