Кто сказал что так должно быть?

Пустота. Здесь темно. Я лежу и не могу пошевелиться, пытаясь всматриваться в темноту. Прошло немало, но и не много времени, может минут 15-20. Потеряв надежду сдвинуться с места, я снова попытался как-то подействовать. На этот раз у меня получилось. Обрадовавшись, я уж было хотел встать и начать всё обследовать, но вдруг. Тишину этого места нарушил какой-то треск. Что это? Стекло? Откуда здесь оно? К несчастью это было не стекло, ибо треск издавался под спиной лежащего. Это был лёд. Момент, и человек куда-то провалился. Под льдом была не вода. Провалившийся это понял сразу, как только ему удалось открыть глаза и увидеть слабый свет над «водой». Вместо воды было что-то красное. Очень похожее на кровь. Так называемая «вода» давила со всех сторон. Воздух уже был на исходе. У человека начиналась паника, ведь воздух закончился и теперь он задыхается. Он стал кричать, кричать о помощи, надеясь что его кто-то услышит и спасёт. Но никто не приходил. Крича, провалившийся только ускорял свою смерть.

— Германия! Германия проснись! — кричал довольно знакомый голос. Медленно открыв глаза, Германия посмотрел на человека, стоявшего рядом с его кроватью. Это был его отец. Рейх. — Наконец-то. Проснулся. Вставай быстрее, у тебя много дел. — холодно промолвил Рейх. — Хорошо. Я сейчас. — быстро встав с постели, Германия направился в ванную. — Я жду тебя в своём кабинете. — кинул отец сыну перед тем, как последний зашёл в ванную комнату. Послышался звук закрывшейся двери, и Германия вздохнул со спокойствием. Ни «Доброго утра», ничего подобного младший нацист не слышал от Рейха с дня своего рождения. Отец не любил нежности и розовые сопли. Он был строг и организован. Всегда. Без исключений. А ещё ненавидел опоздания. Поэтому Германия принял душ, оделся и, выйдя из своей комнаты, быстро пошёл по знакомым коридорам к кабинету Рейха. На пути ему встречались разные картины, разного времени с разными людьми. Это были бывшие правители. Проходя мимо картины с Германской Империей, дедом Германии, младшего фрица передёрнуло. ГИ всем своим видом пугал Германию. Особенно пугал его взгляд, от которого не просто веяло холодом, а, кажется, сыпало снегом. Всё детство Германия избегал своего деда. Он пугал его до дрожи, коя проходила через всё тело, заставляя убежать и закопаться в тысячу одеял, дабы хоть как-то согрется от этого взгляда. За этими воспоминаниями, Германия быстро дошёл до нужной двери. Открыв дверь, парень не заметил отца в своём кресле, поэтому решил присесть. Разглядывая вещи на столе, Германия заметил какой-то блокнот с картой внутри. Не успел он вглядеться в написанное, как дверь внезапно открылась и в комнату вошёл Рейх. Парень даже вздрогнул от такой неожиданности. — Сегодня делаешь всё как всегда. Только я подумал, и решил увеличить тебе нагрузку. Ты должен быть сильным.- начал разговор отец, не отрываясь от бумаг и прочей дребедени. — Угу. — взгляд Германии был опущен вниз. Он каждый день занимался всякими физическими нагрузками. Ему это уже давно надоело. Он хотел побыть с Рейхом, поговорить с ним, как сын и отец, провести время вместе. Но Наци был слишком занят своими важнейшими делами. Они были важнее чем Германия. — Пап, я… — тут Германия умолк от этого леденящего душу взгляда отца. Он был похож на ГИ. Рейх привык чтоб к нему обращались по-другому. «Мой Фюрер». — Мой Фюрер.- начал говорить Германия поникшим голосом — Могу ли я узнать как продвигаются дела на фронте? Рейх сел за стол и начал было разбирать какие-то бумаги и важные документы. После недолгих раздумий, он сухо ответил. — Это не твоего ума дело, Германия. Иди занимайся своими делами. Поднявшись со стула, Гера быстро покинул кабинет отца. Он не намеревался выслушивать очередную лекцию. "Это так важно для тебя", "Ты мне ещё «спасибо» скажешь" и т.д. POV Германия Отец думает, что я продолжу идти по его пути. Но я не хочу. Я не хочу быть как он. Мне даже кошмары снится начали. Не думаю что это нормально. Эх.Поскорее бы свалить от него. End POV Германия даже не заметил, как пришёл на нужную площадку. Здесь он тренируется. Каждый день. Вы спросите, не надоело ли ему так жить? Надоело, конечно же. Но он не может просто сказать «Нет». Тем более с его отцом. Высказать Рейху своё возражение означает только верную смерть. Медленную и мучительную. Поэтому от безысходности Германия начинает делать свои упражнения. Но для начала он разработал мышцы. Каждый день, просыпаясь утром, Германия чувствовал ужасную боль. И это была не совсем боль от каждодневных тренировок. Это была душевная боль, ведь так больно осознавать, что тебе прописали всё твоё будущее наперёд. Не твоими руками. Эта беспомощность угнетает Германию каждый день. Но он терпит, хоть и боится даже представить, что сделает с ним отец, когда узнает, что его сын идёт по своей дороге.