Кто сказал что так должно быть?

Вот, Германия уже начинает делать, привычные ему, упражнения. Он чувствует, что что-то не так, но не понимает что. Хм… Может это голод? Да нет, это не разумно. Сколько лет тренировки начинаются без завтрака, и тут внезапный голод. Занимаясь, Германия был очень задумчивым. И думал он о важном. А если быть точнее, то о своём будущем. Судьбу Германии нельзя назвать лёгкой. Строгий отец, каждодневные тренировки, тяжёлые нагрузки. Но сын нациста не считал Рейха плохим отцом. Совсем нет. Он не винил его в своей привычной строгости, уверенности и организованности. Это были последствия воспитания самого Рейха. У дедушки Германской Империи были свои методы воспитания, и они являлись не такими лёгкими, как у Германии. Поэтому он и не жалуется. Подтягиваясь на турнике, Герман почувствовал внезапную боль в голове, поэтому решил постоять и отдышаться, но не тут-то было. Прежде чем он успел спрыгнуть, его руки ослабли, срываясь с турника, и придавая телу необыкновенной тяжести. Полностью ослабев, тело упало на пол, создавая пучину из пыли. В глазах пустота. Ничего не видно. Внезапный кашель. Ах да, аллергия. Аллергия на пыль. Громкий кашель привлёк внимание сторожей, что стояли возле двери, у входа в здание. Присмотревшись, они поняли что Германия лежит на земле и задыхается от кашля, поэтому, не медля ни минуты, охранники быстро помогли дойти Германии в мед. кабинет. Сторожи, прибыли на место, и рассказали о ситуации. После сестра (ну в смысле медсестра. Вы меня поняли) осмотрела пострадавшего. Найдя таблетку от аллергии, сестра помогла подростку выпить её. Проявления аллергии случались крайне редко, но всё же случались. Медсестра знала о аллергии мальчика, которая была у него ещё с детства. После того, как Германия перестал кашлять, сестра смогла осмотреть его ушибы. Они не были большими или глубокими, но были, поэтому они были быстро обработаны. — Ну? Как ты себя чувствуешь? — спросила сестра, пристально наблюдая за поведением подростка, ведь он в любой момент может упасть в обморок, или ещё что похуже. — Н-нормально… Спасибо.- ответил Германия. Конечно же, он соврал. Голова, как и спина, сейчас адски болели, а раны в некоторых местах щипали и жгли. Всё было бы не так плохо, если мальчик упал просто на землю. Но нет, он ещё успел зацепить арматуру, торчащую из земли, от турника своей правой лопаткой. А ещё и эта пыль. — Провести тебя в комнату? — этот вопрос вывел Германию из своих мыслей, кои были затуманены болью в спине. Но он молчал. Сам того не понимая, он просто сидел, смотря в одну точку. Но вскоре он «проснулся» и понял что от него ожидают ответа. — Н-нет… Я пойду дальше заниматься. — Ты что?! Нет! Тебе стоит полежать и отдохнуть. Пойдём, я тебя проведу, — решив всё за мальчика, сестра встала и поддерживая Германию под руками, направилась в его комнату. Всю дорогу к своей комнате, подросток искренне не понимал, почему все так волнуются и беспокоятся за него. Зачем ему сейчас лежать в кровати, если его ждёт ещё куча работы. Вот уже медсестра открыла дверь, помогла пройти в комнату и лечь на кровать. — Постельный режим, — сказала сестра, показывая всю свою серьёзность слов, качая указательным пальцем, как это делают мамы, когда ругают своих детей за проделанную пакость. Не дожидаясь ответа, сестра вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Сам же Германия был очень даже не против поспать, поэтому, натянув одеяло по самый нос, он начал потихоньку засыпать. Тем временем, Рейху уже доложили о случившемся, и о состоянии Германии. Нацист же отметил для себя, что нужно зайти к нему, а пока доделать дела. Проспав часа так два-три, Германия проснулся от того, что за окном лил дождь. Капли ударялись об стекло, создавая шум, блистали молнии, от которых немец вздрагивал, а после молний накатывал гром. За дверью послышались отчётливые шаги, которые Германия знал очень хорошо. POV Германия Это отец. Эх. Кажется, сейчас будет скандал, или ещё что-то. Он не любит, когда кто-то выбивается из его «графика». POV END Постучавшись, и не дожидаясь ответа, Рейх зашёл в комнату. Подойдя к кровати, он посмотрел на сына своими, леденящими душу, глазами. А Германия, уже предвкушая дальнейшее развитие событий, вжался в кровать. В этот момент ему захотелось провалиться под землю. Но, всё что он сделал: закрыл глаза, ожидая худшего. — Как ты себя чувствуешь? — с неким теплом (?) спросил Рейх. «– Что? — только и промелькнуло в мыслях у Германии, — с каких это пор он беспокоится о моём самочувствии?» Решив, что лучше не спрашивать у отца свой мысленный вопрос, Германия тихо ответил: — Уже лучше. Не стоит беспокоится. — Хах. Почему же не стоит? Ты же мой единственный сын, — с улыбкой на лице, Рейх посмотрел на сына. А вот Германии не до смеха. Что это с его отцом? Всё детство от него такой заботы не дождёшься, а тут такое. Это пугает. — А ты чего весёлый такой? — с осторожностью спросил младший немец. — А? Да так., — всё ещё улыбаясь, отвертелся Рейх, — просто надзор поймал какую-то девицу в лесу, с подозрением на шпиона. А ещё есть мысль, что это отпрыск Союза. — Что?..