***
Они уже две минуты как вошли в небольшой коттедж семейства Грейнджер. Девушка нетерпеливо ждала объявления того, о чем же хочет рассказать ей друг, а тот мялся, пытаясь подобрать более верное и менее шокирующее объяснение. Гостиная в этом доме была действительно уютная и приятная глазу. Оформлена она была в приглушенные серые тона, рядом с диваном располагался журнальный столик, а напротив два кресла. Рядом стоял огромный шкаф во всю стену, где хранилась лишь часть книг семейства. Напротив красовался камин, который не без труда был подключен к каминной сети для перемещений, а сзади друзей можно наблюдать лестницу, ведущую на второй этаж, к спальням. На некоторых полках Поттер часто любил разглядывать различные сувенирчики из различных стран и городов, где побывало семейство. Он постоянно грезил о том, как ездил бы, подобно Грейнджер, со своими родственниками по миру, только фантазии его порой и спасали в те дни, когда Дурсли, подобно дементорам, забирали все хорошие эмоции. Теперь он даже и не знал, какой ему нужно представлять собственную семью. Поняв, что Гермиона вскоре начнет ругаться, а еще что вскоре возрастет вероятность того, что ее родители войдут в дом, парень вздохнул и, усевшись на черный кожаный диван, рассказал ей обо всем, что так тяготило его в последнее время: и про то, что у него есть отец, и про его слова о них с Джинни. — Ты прогулял целых три дня занятий? Гарри Джеймс Поттер, вы меня совсем разочаровываете! — возмутилась гриффиндорка, когда однокурсник рассказал про недавнюю апатию. — Я сказал тебе, что человек, которого я взаимно ненавидел семь лет — мой отец, а ты услышала только то, что меня не было на парах? — недоумевал он. — Прости. Это, разумеется, шокирует, но ты уверен, что профессор Снейп говорит правду? Он слизеринец, как-никак, у него могут быть свои скрытые мотивы. — Уверен, ему не за чем было бы так носиться со мной, Миона. Ты бы видела его в последний наш разговор, когда он показал письмо моей мамы. Не думаю, что почерк подделать можно. Он очень был схож с тем письмом Сириусу, которое я нашел оборванным, помнишь? — Которое профессор и оборвал, там ещё было фото твоей мамы? Еще бы, я помню. Ужасно грустно это, честно говоря. Как надо любить человека, чтобы красть вещи, хоть капельку имеющие отношение к возлюбленному, который не любит тебя в ответ? Не дай Мерлин когда-либо кому-либо такое почувствовать. — Это, конечно, мило и тоскливо, Герми, мы много раз это обсуждали, но мне-то сейчас что делать? Я даже не знаю, как себя вести с дир… пап… с ним! Он ведь даже ничего мне не говорит, хотя я прогулял чуть ли не половину занятий. — В обоих случаях, Гарри, тебе придется с ними поговорить. Профессор Снейп прав насчет того, что зачем нам язык, если мы порой не говорим о важном? Честно, моё мнение, тебе станет в разы легче, когда ты наконец-то признаешься Джинни в своих не ушедших чувствах и когда выяснишь с профессором, что делать дальше. Если ты будешь откладывать все до последнего, может стать слишком поздно. Джи, конечно, верный человек, но одиночество не самая лучшая вещь, от нее порой готов выть. Тебе же самому будет невыносимо видеть ее с кем-то другим. Ты прекрасно помнишь, что было на шестом курсе, когда ты видел ее с Дином. А профессор… Ты только недавно смог спасти ему жизнь, а если бы его бросили прямо в хижине? Он бы мог… Ой, прости. Молчу, но ты и сам должен понимать. Что если его завтра не станет? Ты второй раз просто потеряешь отца, Гарри. Да и подумал ли ты о нем, когда сбежал? Как бы ты себя почувствовал, когда рассказал человеку что-то очень важное, а тот смылся? Ты гриффиндорец или кто, в конце-концов? Определись, чего ты хочешь! — Собственно, за этим я и пришел к тебе. Не перебивай! Как я уже рассказал, из письма мамы я узнал, что мне сменили внешность при помощи заклятия, вчера я ходил в библиотеку, в запретную секцию и… Не перебивай говорю. Да я опять пропустил отбой и при помощи мантии Джеймса проник туда. На Гриммо, знаешь, проблемно попасть. В общем, — он достал из сумки уменьшенный фолиант и вернул ему исходный размер, от чего подруга вздрогнула. Возмутительно, красть из библиотеки! — Я нашел контр-проклятие к тому, что воспроизвела на мне мама. Я бы смог и сам все сделать на Гриммо, у них есть ритуальный зал, но обязателен свидетель. Я никому не смогу поручить такую ответственную работу. Помоги, а? — Гарри, ты сдурел! — воскликнула та в ответ — Прогуливать уроки, проникать в запретные места, сбегать из школы, просить меня провести темномагические обряды. Что с тобой стало? Я думала, военное время научило тебя не лезть на рожон. — Да научило, Герми! Я просто хочу вернуть то, что принадлежит мне, понимаешь? Я не хочу быть големом! — Ты не истукан, слепленный из глины, Гарри. Я понимаю тебя, но… Уф, хорошо. Уговорил. Но я требую плату за мою услугу свидетеля. — Все, что угодно. — Во-первых, ты перестаешь прогуливать занятия. Во-вторых, ты не сбегаешь из замка и не заходишь туда, куда не просят. В-третьих, ты в ближайшее время говоришь с Джинни и профессором. Я не могу уже видеть, как вы все мучаетесь. Обет не прошу, надеюсь на твою совесть. Идем.***
Снейп, вернувшись в свой кабинет после завтрака, нервно ходил туда-сюда, краем глаза замечая, как за ним пристально наблюдает Альбус. В последнее время он нарочно игнорировал Дамблдора, который постоянно норовил поговорить с ним со своего портрета. Нет, он абсолютно точно никогда не сможет простить покойному старику то, что тот скрыл от работника сына. Но Гарри! Его выходка просто невероятна. Сбежать из замка, поставить на уши учителей, друзей, директора, а на следующий день вернуться, как ни в чем не бывало да ещё и в таком виде, неслыханно! Декан слизерина был зол на Поттера за то, что он сделал. Было даже невооруженному глазу видно, что парень как-то раздобыл способ отменить материнское заклятие. Но при этом учитель почувствовал странную тоску, ведь был повод. Если бы все было по-другому, можно было бы стольких проблем избежать. А еще ощущалась тайная радость, которой мужчина не давал воли. Зачем он это сделал? Очередной гриффиндурский порыв? — Господин директор, я привела мистера Поттера, — прервав мысли начальника, произнесла Минерва, за спиной которой сжался ее любимый львенок. — Благодарствую, оставь нас, — кивнул Снейп, собирая руки на груди и в упор смотря на опустившего взгляд студента. МакГонагалл ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь, — Ничего не хотите прояснить, мистер Поттер? — Простите за этот спектакль, профессор Снейп, я просто… просто хотел вернуть то, что должно было принадлежать мне, а не носить личину, созданную мамой, — сначала юноше было действительно страшно, когда он шел вместе с деканом факультета в директорский кабинет, однако, вспомнив обещание Гермионе, он взял себя в руки и приказал самому же себе успокоиться. Не убьет же слизеринец, в конце-то концов. — Какой же я идиот, — выдохнул мужчина, пряча лицо в руках, — Я уже жалею, что рассказал тебе о письме Лили. Думал, что ты уже и физически, и ментально достаточно взрослый для того, чтобы понять всю ситуацию и перестать совершать глупые необдуманные поступки, а в итоге ты игнорируешь меня, не ходишь на занятия, сбегаешь из школы. Учителя не в первый раз уже жалуются. Поттер, я из-за тебя ночь не спал, тратя время на поиски несносного ребенка! Куда ты исчез вчерашним утром? — Я… Эээ… Ну… — Не врать, иначе выпою веритасерум! — Я аппарировал к Гермионе, мне нужен был свидетель для обряда. — Почему ты просто не мог попросить меня? — сразу поняв о чем речь, гаркнул на него учитель. И сердце мальчишки чуть ли не остановилось. Действительно, для чего нужно было пугать учителей и друзей, вовлекая в столь грязное дело Гермиону? Но он даже подумать не мог, что Снейп поможет ему в этом. — Я… Не додумался, сэр, — ответил студент, склонив голову. Внутри старшего мага все кипело от злости на этого гриффиндорца, а такой ответ только подлил масла в котел, хотя Северус всеми силами старался сдерживать свою агрессию. Им нужно наконец-то урегулировать все, что накопилось, а если он сейчас позволит яду выйти наружу, Поттер вновь улизнет, обидится и заново начнется игнорирование. — Обычное состояние Гарри Поттера, нечему удивляться. Ты хоть своей дурной головой понимаешь, что если бы вдруг, что пошло не так, и тебя, и твою подругу-всезнайку затянуло бы в небытие?! Последствия никогда не обрабатываются в твоих мозгах, если они у тебя вообще имеются?! Гарри видел, что любые его отговорки лишь ещё больше злят директора, выводя того из равновесия. Только сейчас мальчишка начал понимать, скольких проблем можно было избежать, если бы он сразу обратился к Снейпу. Нет, обряд прошел более, чем хорошо, однако последствия в виде адской тошноты и омерзительного самочувствия никак не хотели покидать юношу, из-за чего тому пришлось ночевать на Гриммо, слушая вопли Вальбурги и бурчание Кричера, которые никак не способствовали улучшению его состояния. Он до сих пор чувствовал легкое недомогание от трансформации, которое, как он надеялся, пройдет после завтрака, но в итоге стало только хуже. Вдруг в глазах помутнело, примерно так же, как когда он был без очков, а голову резко обнесло. — Поттер? — ядовитый тон мужчины сменился на тревожный, когда тот увидел, что его посетитель резко побледнел — Мерлин, доигрались ведь! Старший маг быстро подпер под студента стул, заставив на него опуститься и приставив к сонной артерии несколько пальцев, чтобы отмерить пульс. Затем взял лицо в руки, посмотрел в еле открывающиеся глаза и, откуда-то призвав аптечку, сунул парню под нос дурно пахнущее снадобье. — Кхе-кхе-кхе! — Как я тебя ненавижу, Поттер, — буркнул профессор, присаживаясь рядом, — Ты хоть удосужился прочесть, что во время отката нужно сидеть дома и никуда не высовываться, если не хочешь скончаться столь глупой смертью?! — Герми... Что-то Герми говорила. Я... Прости… Я лишь хотел… — Помолчи ты уже, гриффиндурень, — рыкнул мужчина, не заметив фамильярность, — Терпеть не могу аппарировать в замке, но из-за тебя вечно приходится делать исключения. Хлопок перемещения раздался в кабинете, после чего два волшебника исчезли из помещения, даже не заметив, как с портрета грустно улыбается Альбус.