Темная сторона

"И правда, почему?" – пронеслась в голове шальная мысль, но была быстренько выбита куда подальше огромным ворохом причин, начиная с банального: "ну, мы не так хорошо знакомы", и заканчивая: "никаких отношений с бабой, что фигурально держит меня за яйца возможностью упечь в тюрьму". – Мая, пойми, я с этой женщиной просто знаком. Мы не возлюбленные, и даже друзьями нас назвать нельзя. Общение со мной, как и с тобой – просто часть ее работы. Выслушав мой ответ девушка ненадолго задумалась, а после произнесла с какой-то странной затаенной обидой: – Как расточительно и глупо! – произнеся это, она бросила нечитаемый взгляд в заднее окно. – Не понимает своего счастья... все они не понимают. Дуры. – Это ты к чему сейчас? – осторожно поинтересовался я, невольно вздрогнув, когда змеиный хвост, медленно извиваясь, коснулся моей ноги, но после тут-же отпрянул. Сама ламия этого даже не заметила, или просто сделала вид, что не заметила, продолжая смотреть в окно. – Дома я первый раз увидела мужчину в пять лет, – отрешённо и довольно отдаленно начала отвечать Мая. – Отца. Вторым увиденным мною самцом был старый джентльмен из нашего самого большого поселения. Мне тогда было тринадцать. А тут... тут вас так много, что даже немного страшно. И все по-другому, иначе... хотя меня и готовили к этому, все равно непривычно. И все эти... бабы, – используя это слово, иная буквально скривилась, словно съела нечто горькое. – Их поведение, поступки... даже общение, словно разговор живущего в пустыне странника с живущим у океана богачом. Это странно и... раздражает. Они даже не понимают своего счастья. – Ох, ясно, – ответил общими фразами, ибо просто не знал,что на такое вообще можно сказать. – У вас мужчин совсем мало, да? Мужиков с хвостом нет? – Ламиями могут быть только девочки, – пояснила Мая, таки переводя взгляд на меня. – И рожаем мы только девочек. Нам нужны мужчины со стороны. Раньше мы их покупали или похищали, но теперь договор запрещает. Но зато дал возможность разъехаться по миру, так что не все так уж и плохо! – Ну, рад за вас, – произнеся это, натянуто ухмыльнулся. Не то, чтобы мне было все равно... просто напряжно в одном тесном помещении с иной находится, пусть и симпатичной. Ещё и хвост этот постоянно то ноги коснется, то начинает произвольно дёргаться туда-сюда, словно не в состоянии находится в покое. Или для Маи это как для людей переминаться с ноги на ногу или ими же сидя раскачивать? Надо будет потом уточнить. – И на счёт анкеты... – Трудно тебе живётся, да? – неожиданно прервала меня девушка, посмотрев на меня более уверенно и, кажется, незаметно пододвинувшись ближе. – Все эти насекомые, плохой дом, ужасная работа... – Я вообще не работаю, – уточнил на всякий случай, тем не менее, пытаясь донести нечто иное. – Это ужасно, но ты точно не виноват! – продолжила наседать девушка взволнованным голосом. – Просто ваше общество... оно неправильное. Не позволяет жить так, как тебе будет удобно, как тебе нравится. – Ну... в целом ты права, – не стал отрицать очевидное. – Но послушай, на счёт жилья... – Не беспокойся, для меня это не важно! – Мая смотрела мне прямо в глаза, наклонившись верхней, человеческой частью тела в мою сторону. – Я вижу, что ты хороший. Мне этого хватит. А дом... дом всегда можно улучшить, убраться в нем или построить новый. Скажи, ты же хочешь жить лучше? Лучше, чем сейчас? – Ну, не отказался бы, – вспоминая родную трёшку, согласился я. – Желать для себя лучшего – это не плохо и не грех, – довольно покивала змейка. – И всегда можно повернуть жизнь к этому, даже не проявляя огромных усилий. Ты ведь поэтому стал принимающим, да? Тебе чего-то не хватало, и ты решил таким образом это восполнить. – Да, так и есть, – все ещё не понимая, к чему она вообще ведёт, кивнул я. – Но у меня не все так плохо... – Для меня это не важно, – склонилась ещё ближе иная, чувственно полуприкрыв свои чудесные глазки. – Я не буду тебя стеснять, даже наоборот, буду всеми силами стараться облегчить твою жизнь! Ты не должен оправдываться, ты точно не виноват. Виноваты они! – Они? – Да, они! – девушка, оперевшись левой рукой о кресло, правой обвела всю кабину, одновременно демонстрируя свой немалый, объятый белоснежной тканью бюст. – Они – мир и общество, где ты живёшь! – Если так подумать, то ты права, – согласился я, усилием воли отведя взгляд от двух соблазнительных холмов. – Такова мерзкая суть капитализма и богачей. Богачи забыли, что они тоже смертны, и их родственники смертны! Да даже участвовать в этой программе я вынужден из-за них! Все ради прибыли и новых рынков сбыта, и чхать на последствия и проблемы простых граждан! Пора зарубить змею мирового капитализма! – Капе... чего? – невольно отстранилась Мая, начав посматривать на меня с опаской. – Не знаю, кто такой этот твой Капиталисьм, но не надо убивать его змею! Мы не в чем не виноваты! Мы любим людей... – Ахах-ах-ха, все не так! – искренне рассмеялся я, смотря на ее немного обижено-обеспокоенное личико. – Никакую настоящую змею или ламию никто убивать не будет. Это просто метафора... образные выражения. И капитализм – не определенная личность, а... – пока рассказывал внимательно слушающей девушке, кто такое капитал, капитализм и с чем их едят, расслабился и сам. В конце-концов, не все монстры были именно "монстрами". И если не акцентировать внимания на хвост с крыльями, то передо мной сидела самая обычная симпатичная девушка. Пусть и немного необразованная, зато любопытненькая, с блеском живого разума в глазах. – Да, никогда о таком не думала... – после моего краткого ликбеза, тихо пробормотала змейка, сев прямо. Даже её хвост замер без движения. – У нас все по другому. Кланы живут в равных условиях, как и все населяющие их ламии... а о таких сложных вещах обычно думают медузы. Они умные! – Медузы? – Да, один из кланов ламий, – ответила Мая, снова из задумчивой став приветливой. – Вы называете это подвидом, если я правильно запомнила слово. Они умные, но видят плохо, ещё и вместо волос у них змеи, хи-хи! Никакой смены причесок, и так на всю жизнь. Но и за косичку не подергаешь, кусаются... – Какие-то детские забавы, – хмыкнул я на эти откровения. – А ты из какого клана или подвида? – Нельзя убивать в себе ребенка, иначе жизнь станет необычайно унылой и блеклой, – уже серьезно ответила Мая своей змейкиной "мудростью". И если призадуматься... смысл в ее словах был. – И я родом из самого благородного клана! Мы, мелузины – самый великий из родов! Мы первородны, и родня драконам! Все остальные кланы произошли от нас, утратив свое величие и крылья. – О, здорово! – честно восхитился я ее рассказам. Все-же драконы – это сильно! – Ты и летать умеешь? – Эм... ну-у... – ее глаза забегали, а крылья, словно став меньше, прижались к телу. – Тут все не так просто и однозначно... крылья слишком малы для полетов, но наши сердца все равно рвутся в небеса! И мы хорошо прыгаем... даже иногда пикировать получается при попутном ветре... недолго. Но... но это ничего не значит! Зато мы плаваем лучше всех! Да и произошли мы от водных драконов... полеты не так уж и важны... – Ладно, прости, что спросил, – видя, что это тема для Маи не самая приятная, постарался ее побыстрее замять. – И все-же на счёт дома... – Меня это не волнует! – даже не дав мне договорить, снова "вспыхнула" змейка. – Если кровать всего одна, то я не против спать с тобой! Если ее вообще нет, то и на полу сгодится! – Не стоит так категорично, кровати у меня есть! – про себя проклиная свой "гениальный план", снова попытался всё объяснить неугомонной крылатой ламии. И что это вообще за нездоровая реакция на вопиющую бедность? – Тебе мы выделим двухместный по человеческим меркам диван в самой большой комнате! – Мы?! – её глаза угрожающе сузились, давая мне возможность как следует из рассмотреть и осознать, что даже в этом они от человеческих отличались... ну не было у людей по кошачьему вертикальных зрачков, а у Маи были. Пусть и не так заметно-радикально, как у обычных кошек... скорее нечто среднее. – Ты живёшь не один? У тебя есть любимая самка, с которой ты делишь постель?! – Конечно не один! – как можно скорее ответил я, стремясь избежать ненужных недоразумений. – С матерью. До этого ещё сестра с отцом были, но они уехали. Очень надолго. И правильно говорить девушка, а не любимая самка. Понимаю, что ты росла в жёстком матриархальном обществе с хроническим отсутствием мужчин, но постарайся держать себя в руках и выражаться правильно! – Матерью... – мне на мгновение показалось, что в голосе ламии проскользнуло лёгкое разочарование... но наверно просто показалось. – Все, почти приехали! – неожиданно открылось стекло в кабину водителя, и голос Смитович донес до нас эту радостную весть. – Вы, надеюсь, тут законы не нарушали, мои шаловливые? – Конечно нет, – пробурчал я. – Не горю желанием отправится по этапу. – По... этапу? – Мая снова не поняла, но у меня уже не было настроения объяснять, поэтому я просто отмахнулся, коротко бросив: – В тюрьму. – Какой прозорливый мальчик, – усмехнулась агент, заводя машину во дворы. – Тут парковаться негде, так что с вами не пойду. С документами разберемся завтра. Зайду после обеда. – Как скажете, – открывая дверь, вздохнул я ночной воздух родного города. – Прохладно. Мая изящно выползла следом. Но не прошло и минуты, как она вцепилась в мою руку, одновременно прильнув верхней частью тела, при этом заметно подрагивая. – Ты чего? – обеспокоенно спросил я. – Холодно ей, – ответила за змейку из машины Смитович, уже успев закурить. – Ламии хоть и не совсем хладнокровные, скорее нечто среднее, но все равно те ещё мерзлючие создания. И на твоём месте я бы поторопилась домой, пока она всем телом не обвилась вокруг тёплого тебя и не впала в лёгкий анабиоз до утра, прямо поперек тротуара. Агента я решил послушать чисто на всякий случай. Вдруг реально уснет прямо на мне, тем более её хвост уже начал подозрительно приближаться к моим ногам. – Держи сумку! – сунув девушке часть её поклажи, сам в свободную левую руку взял оставшийся самопальный чемоданчик. Бок снова неприятно заныл, но стиснув зубы, спешно направился к подъезду. Слава Богу, он был буквально в шаговой доступности. Мая ползла рядом, все так-же держась за меня и отчаянно дрожа, кажется, всем телом. Тихо пиликнул домофон, дверь открылась, запуская нас в подъездный полумрак. Но в целом тут все равно было малость теплее, чем на улице. – Л-лестницы... н-ненав-вижу л-лестницы! – увидев своего, похоже, расового врага, пробурчала ламия. В этот момент мне даже стало ее немного жалко. Да и в целом, как я уже немного убедился, она не была плохой или злой особой. Просто иной... но и ненавидеть или злится на нее по этому не получалось. – На первом этаже живём, – утешив ее этой новостью, спешно направился к двери, перед этим убедившись, что девушка не растеряла по пути часть своего багажа. К моему удивлению, все было на месте, хоть ламия и держалась за меня сразу двумя руками. Свою часть поклажи змейка умудрилась нести на кончике хвоста и, кажется, это ей ни сколько не мешала передвигаться с моей скоростью. Правда на небольшой лесенке она на мгновение замешкалась, но в итоге забралась на нее мощным рывком, заставив меня невольно вспомнить, что ее "объятия" в той каморке я так и не смог не то, что разжать, даже немного раздвинуть. Огромная, нечеловеческая сила... Дальше же все прошло как по маслу. Мама открыла дверь, с лёгким удивлением дружелюбно поприветствовав нашу новую гостью. В ответ Мая пробурчала что-то малопонятно, послушно заползая в квартиру. Там, стоя почти на пороге, она на мгновение замерла, оглядев представленную перед ее глазами картину. – А где тараканы, бардак, бутылки и одна вонючая комната без обоев? – тихо спросила Мая, особо не к кому не обращаясь. – Ну-у... – вытерпев полный иронии взгляд матери, наконец сознался: – Я же говорил, что все не так плохо! А та анкета была просто шутка, вот. Можешь смеяться. На это змейка мне уже ничего не сказала, просто с тихим стоном сползла по стеночке на пол и благополучно растянулась всем телом вдоль межкомнатного коридора, достав до противоположной стороны кончиком хвоста. – Пожалуйста, убейте меня...

***

– Ууу, да как же так?! – с головой закутавшись в одеяла, лежала на разобранном диване одна крылатая ламия. Из-под пледочно-подушечеых нагромождений торчал только кончик ее голубоватого хвоста. – Мой план... гениальный план... ну почему вместо отвергнутого обществом пьяницы-дегенерата, живущего с тараканами, я встретила этого... обманщика?! – от переполняющего сердце недовольства, девушка несильно стукнула кулаком в стену. Для себя несильно... – Мая, все хорошо? – буквально через несколько мгновений дверь в комнату отворилась, и на пороге показалась обеспокоенная... кажется ее звали Мария. Мать парня, с которым теперь бедной змейке придется иметь дело, вместо того, чтобы как можно скорее вернуться на родину с ценным призом. – Ничего не упало? А то такой грохот... – Нет-нет, все хорошо... – высунув нос из-под одеялка, тихо пробурчала девушка. – Только холодно. – Ох, бедняжка, – женщина сочувственно вздохнула, заходя в комнату и аккуратно садясь на край кровати. В отличии от своего отпрыска она не избегала прикосновений и вела себя более уверенно. Если от парня чувствовалось холодность и мерзкая паутинка недоверия, скрытая осторожность и, даже, легкие нотки страха, то тут этого не было. – Это лето выдаётся на удивление холодным... но не переживай, мы что-нибудь точно придумаем! – ее голос лучился благосклонностью, добротой и заботой. Без фальши или скрытой неприязни, как у многих других людей. Эта женщина либо слишком хорошо притворялась, либо, и правда, чувствовала к Мая только расположение, без негативных чувств. И это... это подкупало. – Если хочешь, могу принести тебе грелку. Саша принесет обогреватель, только попроси. Не надо стесняться, нам это не в тягость. И не смотри, что сын мой такой холодный. Он просто по жизни серьезный тормоз и не любит лишний раз проявлять эмоции на показ. Да и произошло... в целом, не важно. Рядом с такой красавицей он точно рано или поздно оттает. – Вы мне льстите... – пробурчала из-под одеялка ламия. – Многие девушки намного симпатичнее меня... – но все равно было понятно, что слова женщины были ей приятны. – И на счёт грелки... – Сейчас принесу, – тут-же отреагировала Мария, вставая с дивана и направляясь в сторону кухни. – Точно кушать не хочешь? Может тебе чаю принести? – Нет-нет, все хорошо, – ответила ламия, высовывая растрепанную голову из-под одеялка. – Спасибо. – Тогда я за грелкой! – как только женщину ушла и закрыла за собой дверь, лицо Маи исказила предвкушающе-коварная ухмылка. – Может план и претерпит изменения, ещё не всё потеряно, – она говорила тихо, почти что себе под нос. – Парень ещё тот неприятный тип, но вот мама у него... в самом соку! – договорив, змейка облизнула ставшие чувствительными губки, а ухмылка приобрела весьма похотливые оттенки.