Темная сторона

– Зачем вы ванную водой залили? – в очередной раз спросила мама, пальцами массируя свои виски. – Это он; это она виновата! – почти одновременно воскликнула мы с Маей, дружно показав друг на друга пальцами. – Я уже поняла, что вы оба виноваты, – вздохнула женщина. – Но почему залили то? Причину назовите! – Он ворвался без разрешения, а потом... потом... – змейка запнулась и опустила голову, словно ей больно было об этом говорить, после чего несчастно всхлипнула. – Такое сделал... это было ужасно... я хотела его остановить, но он... он извращенец, хнык... – Да врёт она все! – смотря на это "представление" одного актера, вскочил я, намереваясь отстоять свою честь, достоинство и доброе имя. – Просто позвал, вы сами видели! А она там голая, я и... – А какой должна быть девушка в ванной, если не обнажённой? – хмыкнула Смитович, многозначительно на меня посмотрев. – Что, увидел обнаженную красотку, так беленькое в голову ударило? А как до этого то отчаянно недотрогу строил, мол законы соблюдаю, иных за девушек не считаю! Я, даже, почти поверила, хе-хе. Особенно после произошедшего, а оно эвоно как на самом деле... Правильно мне мать говорила: "мужчины хотят только одного". – Да не хочу я этого! – вспыхнул я снова, но после добавил, кивнув в сторону ламии. – По крайней мере не с ней! И ничего я не делал! – Ага, видно, как не делал, – кивнув в сторону льющей слезы змейки, агент напустила на себя строгий вид. – И хочу тебе напомнить, что действия сексуального характера по отношению к иным, особенно в моем присутствии, карается по закону! Мая, милая, расскажи нам, что сделал с тобой этот негодяй. Понимаю, что тебе может быть тяжело, но все же... Пока она говорила, мать посмотрела на меня строгим взглядом и осуждающе покачала головой, хотя на мгновение уголки ее губ и дрогнули, превратившись в лёгкую тень ухмылки. Оно и понятно, что Смитович вязать меня точно не будет, скорее на публику, то есть Маю, отчитает. Отчитает за то, что я не делал! Ещё и змея эта... подколодная. Разыгрывает из себя тут жертву домогательств, хотя сама меня чуть там и не изнасиловала. Конечно, как мужчину меня это радовало и вдохновляло... все-же не до каждого домогаются красивые, да и не совсем, девушки, но она была иной. И подобное лицемерие... а я её ещё нормальной, даже хорошей считал! На деле и дня не прошло, как показала свою истинную мерзкую сучность... Ненавижу! – Да ничего он не сделал! – наконец выдала Мая, чем повергла всех присутствующих в лёгкий шок. – Увидел мое соблазнительное тело, так не то, что не облапал с похотливой усмешкой, даже не похвалил! Ещё и отвернулся, собираясь поскорее сбежать! Я... хнык... я же так старалась... даже встала в позу поразвратнее, как мама учила... а он... хнык... просто собирался сбежать! Извращенец! Враг всех женщин!!! – буквально выкрикнул все это, Мая повернулась ко мне раскрасневшимся от обиды лицом. В глазах ее стояли горькие от пережитого "оскорбления" слезы. – Гад! Мерзавец! Паразит! Импотент!!! Никогда тебя не прощу!!! – Эээ... – первая от услышанного отмерла мать. – Так... он к тебе не приставал? – Вот именно! – повернувшись к ней, вскочила со стула девушка, ее хвост, до этого мирно лежащий под столом, тоже пришел в суетливо-дерганное движение, выписывая дуги и кольца, да иногда несильно ударяясь о ножки стола, стульев и наши ноги. – Абсолютно ничего! Проигнорировал меня, даже отвернулся! А ведь он первый мужчина, что увидел меня полностью голенькой... и так безжалостно втоптал в грязь мои чувства... мое нежное девичье сердечко... Ну хоть вы, как девушка, нет, как женщина, меня понимаете! – Ха, а я говорил! – место того, чтобы скромно отмолчаться с виноватым видом, вскочил я и победно посмотрел сначала на Смитович, а затем на мать. – Съели, кошёлки стары... Но не успел я договорить, как мне по ногам прилетел двойной удар, уронивший меня обратно на стул. Взгляды же женщин стали намного более холодными и пустыми... да, со старыми я, видимо, немного перегнул. В дальнейшем же мать совместно с агентом начали наперебой объяснять Мае, что так поступать не то, чтобы нехорошо, но малость неприлично. Хотя в целом с ней согласны и ее поддерживают, тихо обозвав меня бесчувственным мужланом. Да, похоже с возрастом я тогда, и правда, немного перегнул. Впрочем, на душе все равно было достаточно светло по целому ряду причин. Во-первых, аксиома "сделал гадость, на сердце радость", для меня как никогда актуальна. Ну, а во-вторых, ламия не оправдала моих ожиданий в хорошем смысле этого слова. Она действительно обиделась на меня из-за моего поведения и "игнорирования" ее персоны и "форм", но при этом не представляла, не юлила и не обманывала. Сказала все прямо и честно, как на духу, при этом, правда, сгорая от негодования. И не мог я за это на нее злиться, просто как-то не получалось. Да и если совсем откровенно, мне льстило ее внимание, как девушки, а оскорбления и причитания вызывали еле сдерживаемую улыбку. А уж от той смеси сочувствия, лёгкого осуждения и нотаций, что на змейку обрушили женщины, мне и вовсе хотелось ржать в полный голос. Однако все хорошее рано или поздно подходит к концу, закончились и эти лекции на тему хорошего тона и поведения в человеческом обществе. Немного грустная и надувшая щёчки змейка послушно расписалась на всех бумагах, а после уползла к себе в комнату. Ей ещё предстояло разобрать ее багаж, да и в принципе прибраться после раннего пробуждения. А вот мать вместе со Смитович решили сходить по магазинам для иных и прикупить Мае подушку-обнимашку со встроенным в нее обогревателем... ну или просто большую грелку. – Саша, подойди, – как только агент покинула квартиру, подозвала меня к себе родственница. – На пару слов... – сказав это, она открыла входную дверь и жестом попросила меня следовать за ней. Явно намечался не очень то и удобный разговор, если не для меня, то для нашей "гостьи". – По поводу произошедшего... – Я уже сказал, что не собирался ничего делать, тем более подсматривать, – подперев спиной захлопнувшуюся дверь, пробурчал в ответ. – Она сама все сказала. – Понимаю, но ты всё равно поступил некрасиво по отношению к ней, – сказала мама, проницательно на меня посмотрев. – Подсматривание и приставания недопустимы только тогда, когда сама девушка против этого, в ином же случае все ровно наоборот. – Ты что, ее защищаешь? – усмешка сама появилась на моем лице. – Эту, прости Господи, извращенку-совратительницу? – Я не защищаю, – помотала головой родительница, после чего тяжело вздохнула. – Но и она не извращенка. Просто как женщина... любящая женщина, я понимаю ее чувства. Да и тебе, раз не везёт с обычными девушками, может следует подумать о... альтернативе. – Но законы! – воскликнул я, но был быстро прерван: – Что дышло, как вдул, так и вышло, – закончила мать, несильно щёлкнув меня по лбу. – Законы постоянно изменяются, и ты сам понимаешь, что касательно взаимоотношений с иными это особенно актуально. Да и главное, чтобы девушка была хорошая! Договорив, женщина развернулась и цокая каблучками направилась к выходу, оставив меня наедине с моими мыслями. "Любящая... как же," – подумал я, заходя обратно в квартиру. – "Скорее пострадали ее гордость вкупе с самомнением, нежели какие-то нежные ко мне чувства. Скорее просто кое-кто хочет побыстрее меня уже хоть на ком-нибудь женить и выставить за порог..." Закрыв дверь на замок, направился к себе в комнату. Сначала хотел было посмотреть, как там змейка поживает и что делает, но быстро передумал. Слишком много чести, ещё вновь скандалить начнет и требовать переспать с ней прямо там, чисто на правах компенсации за моральный ущерб... Вместо этого я просто тихо удалился к себе, сел за стол и включил компьютер. Ничто так не расслабляет и не убивает время, как игровой процесс да потная каточка в "Темнейшее подземелье"! Что же до "гостьи"... то я ей в клоуны не нанимался. Пусть телек посмотрит, повышивает, или чем там обычно ламии занимаются помимо поиска пропитания и мужика в родной пустыне? На том и порешил, включая заветную игру. Теперь осталось только погрузиться в атмосферу пафосного отчаяния и хтонической безысходности под приятные слуху колкие комментарии "рассказчика". Все шло своим чередом. Первые пол часа я ещё беспокоился, что может в любой момент нагрянуть ламия на мою голову и начать меня домогаться, но... пронесло. Не появилась она и через час, так что к тому времени я окончательно успокоился и с головой погрузился в игровой процесс. Но... – Что делаешь? – неожиданно для меня раздался за спиной женский голос, а на голову мне приземлилось нечто весьма мягкое и объемное. Изящные же ручки быстро обняли меня за шею, остановившись примерно в районе моей груди. "Чёрт, когда она зайти успела?!" – невольно дернулся я от неожиданности, скашивая взгляд в сторону открытой двери в комнату. Как бы то не было, ламия проникла в мои пенаты абсолютно бесшумно, и теперь, встав в весьма провоцирующую позу, с интересом рассматривает происходящее на мониторе. – Я играю... – Как интересно! – искренне воскликнула она. – Это компухтер, да? Я о них только слышала, пока жила в родной деревне! А что за игра? Что там делать надо? Там можно сыграть за ламий?! Пока Мая забрасывала меня вопросами, ее нижняя часть медленно но верно начала приматывать мои ноги к стулу. Ситуация начинала становится весьма шаткой... – Да, это компьютер, – как можно спокойнее ответил я. – Игра называется "Темнейшее подземелье", и в ней надо исследовать подземелья командой героев, уничтожая всяких жутких и злобных тварей. И нет, ламий там нет. Есть только одна жуткая русалка, рыболюди, да... что-то вроде орков. Но они именно что монстры и враги. – А можно мне... "Сейчас точно попросит поиграть," – пронеслась в голове недовольная мысль. –... посмотреть, как ты играешь? – воодушевленно закончила свою просьбу змейка, чем немного меня удивила. – Да, вполне, – согласился я почти сразу, рассчитывая, если не избавиться от ее "обнимашек", то хотя-бы устроить небольшой скандал, если она не захочет меня отпускать. Все-же я ещё не забыл, что произошло в ванной... да и она не забыла. – Но можешь меня отпустить? – Мм, тебе не нравится, что я тебя обнимаю? – с ноткой наигранного удивления воскликнула змейка, обнимая меня ещё крепче. – Играть неудобно, – нейтрально ответив, коснулся ее лежащих крест-накрест рук своей. Кожа ее на удивление была гладкой, приятной на ощупь и одновременно жесткой. Не такой, как у большинства человеческих девушек – податливой, и для меня неприятно-мягкой, словно под кожей жир размазан тонким слоем. И, надо признать, меня приятно удивило такое различие. Я даже на мгновение замер, задержав прикосновение дольше положенного. – Ой, хорошо, – покладисто согласилась ламия, мигом отползая от меня подальше и плюхаясь на мой диван – точную копию того, на котором она теперь спит, но цвет другой и стоит в собранном состоянии. На миг повисла *** тишина. Та самая, из-за которой можно смело считать, что ваше первое свидание с девушкой начало идти под откос. Но я был не на свидании... Немного отодвинувшись на стуле вбок, чтобы Мае лучше было видно экран, разрушил эту тишину жестоким клацаньем по клавиатуре и мышки. Мне не хотелось говорить. Если спросит – отвечу, но не раньше. Пусть смотрит, если ей так хочется. И змейка смотрела. Молча, с любопытным блеском во взгляде всматривались в происходящее на экране, вслушивалась в каждый звук, издаваемый динамиком. Она просто смотрела, полулёжа на моем спальном месте подложив себе под голову одну из больших подушек, что шли комплектом к дивану. Точно не уверен, сколько так прошло времени, но меня сначала эта тишина начала напрягать, а потом и вовсе раздражать. Я все чаще оборачивался, окидывая ее малозначительным взглядом, она просто смотрела в ответ не предпринимая в мою сторону абсолютно никаких поползновений. Даже вопросами на счёт игрового процесса не закидывала, предпочитая тупо отмалчиваться. – Ты телек посмотреть не хочешь? – не выдержал я этой неуютной атмосферы и стояния над душой в одном лице. – Эта такая штука, как компьютер, но там надо... – Я знаю, что такое телевизор, – недовольно прервала меня Мая. – У нас в деревне был небольшой кинотеатр, по которому бесконечно крутили Великолепный век и иные известные сериалы и фильмы. Мне это уже неинтересно. – Ладно, хорошо... – понимая, что эта попытка вышла безуспешной, снова попытался что-то придумать, но тут снова заговорила змеедева: – Я тебе мешаю? – тихо спросила она, немного склонив голову вперёд, словно испуганно пряча глаза за челкой. – Раздражаю? Неужели... неужели я чем-то тебя обидела? Почему ты ко мне так холоден? – в ее голосе звучала грусть вперемешку с горечью. – Я тебе противна? Просто уродина, да? Мерзкий... хнык... монстр?! – Типа того, – потянувшись, хрустнул шеей, пару раз крутанув головой туда-сюда. – Но не переживай, я всех монстров не люблю, а не тебя лично. – Ах, ты такой... постой, что?! – начала девушка с ноткой трагизма, но это с нее быстро слетело вместе с навеянной печалью, оставив вместо себя лишь полное возмущением удивление. – Что? – Тогда какого кактуса я тут вообще распинаюсь, чурбан ты бесчувственный?! – чуть-ли не прорычала Мая в ответ, показывая таки свою истинную змеиную сучность. – Бесишь! У самого даже девушки нет, а нос воротишь, фе... Мамочку почему не слушаешь, ке-ке-ке? Закрыв ротик ладошкой, ламия ехидно захихикала, взирая на меня со смесью жалости и иронии во взгляде. – Не грози мне чёртовы законы о депортации, просто затрахала бы тебя до потери сознания, чтобы не строил из себя мерзкого недотрогу! – продолжила змейка изгаляться, окончательно теряя вид расстроенно грустящей невинности. – Пффф, а так на тебя даже зелья тратить жалко. Одно разочарование, а не самец. Наверняка ещё и пиструн маленький, потому и девки бегут, хи-хи-хи! – Ох, ну и дрянь же ты, – кинул я в ответ, смерив Маю презрительным взглядом. – Что, манипуляции и давление на жалость не прокатили, так своё истинное личико показала? Грёбаный монстр... – А мне что, в ответ на хамство и пренебрежение задницу тебе лизать?! – взбеленилась змейка, вскочив с дивана и начав раскачиваться на своем хвосте, словно кобра перед атакой. Глаза ее сияли явно недобрым светом, а расправленные во всю ширь крылья лишь добавляли пугающей монструозности внешнему виду рассерженной девушки. – Терпеть таких как ты не могу! Что, ненавидишь меня только за то, что я не человек?! Тогда чего в программе по обмену решил участвовать, раз от одного вида иных плеваться тянет? Денег на лёгкую жизнь не хватает, а работать пойти мозгов нет, потому никто и не берёт такой бесполезный кусок мусора, как ты?! Мерзкий!!! Мерзкий ксенофоб!!! Уж на что мы, ламии, неразборчивы и любвеобильны, но к тебе даже прикасаться противно!!! Интересно, как у такой хорошей женщины, как твоя мать, могло родиться такое ничтожество, как ты?! Ты точно не приемный, а то очень похоже на... – Хлеборезку заткни, змея! – рассердился уже я, вскакивая со стула и замирая напротив оппонентки. Как бы мне не хотелось выглядеть грозно в этот момент, ламия один хрен была выше... да и больше за счёт своих крыльев. Ещё и нависала как скала, буквально отбивая желание доводить дело до рукоприкладства. Да стопудово, второй раз Смитович отмазывать меня просто не будет! Но гнев требовал своего выхода... хоть как-то, хоть куда-то. Его было необходимо воплотить если не в акт насилия, так в болезненные слова или действия, доказывающие мою правоту. – Ни хрена ты не знаешь и знать не можешь!!! Думаешь, мне эти сраные программы по обмену сдались?! Да в гробу я их всех видел вместе с монстрами и принимающими семьями! Если бы мог, то давно бы на хер послал и Смитович, и ее чёртово министерство по правам недочеловеков!!! Думаешь, я просто так терпеть вас не могу?! Так ты, сука, сильно заблуждаешься!!! – поддавшись порыву, поспешно начал сдирать с себя верхнюю одежду. – На, смотри! Любуйся! – Ей, ты чего?! – малость отпрянула в сторону змейка, как только на пол полетела моя одежда. – Ты мне противен, я буду сопротивляться... – словно не найдя ничего более уместного в данной ситуации, девушка покраснела и закрыла лицо ладонями, оставив себе щели для глаз между пальцами. –...но не сильно... – Вот причина, любуйся! – наконец скинув с себя и футболку, остался голым по пояс, с каким-то злым удовлетворением демонстрируя уродливо-розовые шрамы, что как на зло ещё и зудеть начали явно не к месту. – Кья-я!!! – не знаю, какой именно я ждал реакции, но точно не смущённо-волнующего женского писка и не странных волнообразных телодвижений. – Какое бесстыдство, тыкать в непорочную ламию своим чле... чё?! –...– даже слов у меня не было. Глядя на это... создание, умудрившееся испохабить такой драматичный момент... Злость, и та отступила, оставив вместо себя тоскливую пустоту. – Эм... так ты не будешь меня насиловать? – на всякий случай уточнила Мая, растерянно глядя в мои полные немого сожаления и презрения глаза. – А я уж обра... в смысле испугалась! Так на что смотреть то? – Ох... да пошла ты!