Научи меня плохому

«Что можно предложить человеку, ради которого ты готов на все, но которому ничего от тебя не нужно?»

— Научишь меня плохому? Он не слушает ее, разбираясь с зажигалкой, которая отказывается работать. Щелчок. Еще. Появляется огонь. — А? — поворачивается к ней. Десятиклассница усаживается рядом с ним на подоконник, поджимает ноги и обнимает их, положив подбородок на колени. — Да нет, ничего, — безразлично отворачивается. Он выпускает густой дым прямо из горла. Наполняет весь школьный туалет запахом никотина. Кирилл поднимает одну бровь, покосившись на девушку. Надула губы, как ребенок. — На, возьми, — говорит непонятно, потому что мешает сигарета в зубах. Обиженно смотрит. Поправляет свою рубашку, заправляет ее в черную юбку. Выпускает одну ногу — болтается, не достает до пола. Высокие подоконники. Берет из его рук сигарету. Поджигает. До туалета, в котором они сидят, доносится звонок. Физика будет прогуляна. — Так что ты там сказала? — незаинтересованно спрашивает он. Просто не хочет, чтобы она обижалась. — Ничего, — отворачивается, гордо задрав нос. Кирилл смеется. — Да и иди к черту. Она разглядывает свою стрелку на колготках. Надо же было зацепиться о стул! Оглядывает свои потертые черные «converse», двигая ногами. Взгляд медленно уходит влево, уже рассматривает его ноги. Поднимается выше по черным джинсам. Пожирает глазами. Любуется его телом и хочет как-нибудь проснуться утром с ним в одной постели. Сжимает зубы. Неожиданно поворачивается со скрипом ручка. Дверь в туалет открывается. — Блять, — громко шепчет он и хватает ее за запястье. Забегают в кабинку туалета и запираются. «Чертова уборщица, главное, чтобы не почувствовала запах сигарет» Он прижимает ее к себе. Не потому, что хочет, а просто вынужден. В кабинке мало места. А у нее сердце бешено бьется. То ли от страха, что уборщица учует запах сигарет, то ли потому что он крепко прижал. Она закрывает глаза. Тепло. Мужские руки держат ее за талию. Пытается ненавязчиво положить голову ему на плечо, но не получается. Слишком откровенно для друзей. Дверь в туалет захлопывается. Он томно выдыхает. Отпускает ее и, будто и не трогал девушку вовсе, выходит из кабинки. — Блять, а если бы она нас нашла? — десятиклассница выходит следом. Он пожимает плечами и садится обратно на подоконник. — Ну, меня бы уже вряд ли выгнали. Осталось отучиться один месяц одиннадцатого года в этой школе. А вот насчет тебя не знаю. «Пофигист и эгоист. И причина моих девичьих слез…» — думает и усаживается рядом. Курят. — Какой у тебя урок сейчас? — она спрашивает, уставившись на ручку двери в страхе, что она вновь повернется. — Да хер его знает. Диалог не идет. Она жмется и вечно поправляет свою белую рубашку. Молчат. Минута. Две. — Так что ты тогда сказала? — его уже берет любопытство. Она улыбается. — Не скажу. Девушка закашливается. Сделала слишком большую затяжку тяжелых сигарет. Он не обращает внимания, в своих мыслях. — Ты мне больше не будешь другом, если не скажешь. И это «другом» ударяет в грудь оглушительным хлопком. — Ну и ладно, — ее голос хрипит. Он бросает бычок в толчок. Усаживается обратно на скрипучий подоконник. Отстукивает ритм какой-то песни ногой. Резиновая подошва бьется о светлую плитку. — В голове играет один из твоих треков? — интересуется она. — Ага… Надо деньги найти, записать его и другие. И мы выстрелим, — его глаза сверкают, когда он об этом говорит, — Будешь потом показывать своим друзьям на меня и говорить, с кем ты в туалете школьном курила! Она озадаченно смотрит на него. Опускает голову. — Звучит так, будто мы с тобой перестанем общаться… Он не чувствует ее волнение. — Ну хер знает. После выпуска из школы жизнь многих меняется, — пожимает плечами. Он смотрит на часы. Надо убить еще несколько минут в этом туалете. — Вчера Аньку из десятого «Б» развел. Она, конечно, та еще неженка, — смеется на последнем слове. Она закрывает глаза. С силой зажмуривается и делает очередную большую затяжку. На этот раз не закашливается. «А я вчера сидела на твоей страничке и ждала любого сообщения. Впрочем, как и позавчера. И два дня назад. И сегодня. И завтра…» — Круто, — отвечает и отворачивается от него, боясь, что он увидит ее мокрые глаза. Десятиклассница сжимает с силой сигарету. — Что с тобой? Она молчит. Если скажет хоть слово, выкатятся слезы. Ждет, когда уйдет этот прилив жалости к себе. — Не хочешь разговаривать — не разговаривай. Он берет свой рюкзак. — Есть что покрепче? — она спрашивает шепотом, по-прежнему отвернувшись. Улыбка расползается на его лице. — Для тебя все, что угодно, малышка. Снова зажмуривается. В голове борются мысли «не называй меня так» и «кричи, кричи так на всю улицу, когда зовешь меня». Он протягивает ей маленький пакетик. Она берет его из рук, касаясь пальцев Кирилла. Хочет остановить этот момент, но пакет уже у нее в руках, и парень убирает свою ладонь. — Только давай аккуратней. «Заботится? Или говорит из вежливости?» Сжимает пакет в руке и выкидывает сигарету в туалет. Осмеливается повернуться к нему и видит, как он собирается. — Я пошел. Она краснеет и молчит. А он не дожидается ее ответа и уходит. Дверь туалета закрывается, но она будто все еще чувствует его присутствие. Ощущает, как комок слёз поднимается вверх откуда-то из глубины ее тела. Финишная прямая. «Сейчас-сейчас. Сейчас разрыдаюсь» Дверь неожиданно открывается. Она вздрагивает. Кирилл наполовину заглядывает в туалет. — И все же, что ты тогда сказала? Мягкие черты ее лица украшает улыбка.