Взгляд со стороны
Утро для дворецкого семьи Томасо началось так же, как и пять раз до этого, то есть с квадратной головы и лёгкой дезориентации. Вообще, он не должен был пить, но как можно отказать Боссу, который, если не выпьешь «за моёбллл, ик! здоровьЕ» 5 бокалов лучшего вина залпом, тебя пристрелит непонятно откуда взявшимся пистолетом? (во время праздника у хозяев и гостей изымалось всё оружие) И так каждый вечер. Потом, что хозяева, что гости спят, где придется прямо в бальном зале до самого обеда, а прислуга должна успеть убрать последствия вечернего кутежа. Конечно же, после такого насыщенного мероприятия гостям даётся время привести себя в порядок (или слинять) до нового раунда, а потом всё по новой… Но в этот раз, что-то пошло явно не так. Во-первых, прибыли новые гости, что для подобного мероприятия явно не типично, ведь приглашения рассылаются за месяц до начала, а после первого дня праздника двери запирают и выставляется охрана. Во-вторых, странное количество этих самых гостей: двадцать два человека. Как потом удалось узнать: они все были представителями Вонголы, но только двое из них были от экс-Босса, а остальные — от действующего. Вот только статус этих двоих был, оказывается, секретом, который дворецкий узнал совершенно случайно от самого пьяного из этих двух. В-третьих, на этот раз пьянка закончилась неожиданно рано: в начале двенадцатого, хотя обычно первый гость падает только после двух часов ночи. Вообще, дворецкий не очень любил этот праздник и каждый раз мысленно проклинал Примо Томасо, который не удосужился поставить дату основания семьи на какую-нибудь официальную бумагу, а просто на вопрос «Когда?» говорил что-то про середину осени и первый урожай винограда*. Причём это осложнялось тем, что Первый Лонгчемп посадил какой-то поздний сорт, который собирался на неделю позже, чем остальные сорта, а ещё тем, что первый праздник он совместил с новосельем в этот самый особняк, построенный в двадцатых числах десятого месяца. Из-за этого каждый раз устраиваются споры по поводу даты начала. Но не только пьянки начальства, споры и постоянный запах перегара омрачали этот праздник для дворецкого, но ещё и то, что по старой традиции он должен был с пяти часов вечера и до девяти торчать в винном погребе и охранять бутылки от мистического вора, который, по словам Босса, ворует редкие сорта во время праздника. Причём это происходит на протяжении всей истории особняка Томасо. Дворецкий в эти байки не особо верил, так как за последние лет десять на винное достояние семьи не покушались даже крысы и тараканы, что уж говорить о людях. Но делать нечего, раз приказали, значит дворецкий должен выполнить. Уже подходя к погребу у дворецкого проснулась паранойя, так как он слышал звук столкновения чего-то твёрдого о что-то звонкое и копошение, так что он не посчитал зазорным вооружится шваброй из ближайшей подсобки.***
Выбравшись из люка, Нова тут же резко закрыла его и спряталась за ближайшим винным шкафом. И вовремя! Через секунду, уже на закрытом люке, стоял дворецкий держа в руках швабру и озирался по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он несколько раз перекрестился, прочитал молитву Деве Марии, сплюнул и, бурча что-то нелицеприятное о безмозглом коте, который не ловит крыс, удалился в сторону дальних полок. Нова беззвучно выдохнула и, показав мне знак тишины, двинулась за дворецким. Шуметь я, собственно и не собирался. Дворецкий (старик за пятьдесят в жилете и с козлиной бородкой) выхаживал между полок с большим журналом в руках. Он то смотрел на содержимое полки, то сверялся с написанным, швабры в руках уже не было. Вообще, вино меня интересовало поскольку-постольку. Большее предпочтение я всегда отдавал коньячной продукции. Но именно сейчас меня заинтересовала одна из полок, так что я остался возле неё, а Нова продолжила слежку. Моё созерцание пассито** прервал звук падающего тела. — Ты что там делаешь? — спросил я эту сумасшедшую. — Я? Читаю, — невозмутимо отозвались через две полки с лева. — Правда что ли? А деда кто кокнул? — Не кокнула, а вырубила. О! Что у них тут есть! — протянула Нова и быстрым шагом направилась вглубь погреба. «Что же там такое интересное?» — подумал я и направился следом. Девушка сидела на корточках и шарилась по нижней полке, остановившись на какой-то бутылке, она вытянула её на свет и гордо мне её продемонстрировала. — И что это? — скептически подняв бровь спросил я. — Это «Орвието Вендеммиа Мелини»***!!! — с гордостью, будто сама делала, ответила Нова. — И что? — не разделял я её восторга. Ну, редкое, ну, дорогое, так и что с того? — Ну, блин. Ничего ты не понимаешь! Это же…! Ай, ладно, — махнула она рукой и убрала бутылку во внутренний карман плаща. А что, удобно. Хотя, стоп. — А зачем тебе бутылка? — Эта? Местных позлить. Пусть не расслабляются. Да и они не должны заметить, праздник всё-таки. Мало-ли кто там чего выпил под шумок. Хи-хи. А это что? — резко перестав смеяться спросила она, глядя куда-то мне за спину. Я обернулся. Обычная пыльная полка, несколько бутылок вина и две мышеловки в десяти сантиметрах от моей ноги. «Чуть не влип — нужно быть внимательней», — подумал я, отойдя от полки подальше. Нова же к этой полке наоборот приблизилась почти в плотную и, не особо обращая внимание на содержимое, начала рыться на самом верху, где в принципе ничего быть не должно. Через некоторое время, пару матюгов и нескольких чихов, довольная и пыльная, как чёрт, девушка продемонстрировала мне… барабанная дробь!.. бутылку вина! Браво! — … — на этот раз я ничего не стал говорить, а просто попытался сделать как можно более скучающий взгляд (насколько это вообще возможно с этим проклятым телом!) и посмотрел на неё. — Что? — спросила она, притворно надув губы. — Это «Кьянти Мелини»**** вообще-то! — И это опять же мне ни о чём не говорит, — сказал я, начиная раздражаться — время снова уходит. — Хм! Чтоб ты понимал! Однажды вино спасёт мир! И почему бы это не сделать этой бутылке? — воодушевлённо произнесла девушка. — Мир? А не многовато ли? — Да не, в самый раз. Кстати, хорошая фраза! Не знаешь, где здесь поблизости патентное бюро? — Нет, зато знаю, где похоронное, — мрачно процедил я, направляя на эту помешанную на вине пистолет. — О! Ты совершенно прав! Можно это использовать и как эпитафию! Организуешь на мои похороны?.. Она говорила что-то ещё, но я уже не слушал, погрузившись в невесёлые воспоминания двухмесячной давности.Два месяца назад
Я вернулся на съёмную квартиру с очередного задания, раздумывая, где проведу заслуженный отпуск. От сбора чемодана меня отвлекло плохое предчувствие, так что было решено переменить место отдыха, но это не помогло абсолютно. Из раздумий меня выдернула вспышка невероятной боли, а пламя как будто взбесилось и пыталось разорвать моё тело изнутри. Когда эта пытка прекратилась, я почувствовал себя полностью опустошенным, как будто вырвали кусок меня и сожгли в Пламени Солнца. На телефонный звонок я сначала не обратил никакого внимания, но кто-то был очень настойчивым и не прекращал названивать. Когда я наконец ответил, то услышал заплаканный голос Черепа: — Р-реборн, Луче… (всхлип) она умерла. В тот момент я чуть не сошел с ума. Ведь то единственное, что заставляло меня жить дальше после получения проклятия, была, по большей части, именно Луче. Её голос, её улыбка… Понимание того, что теперь жизнь потеряла практически всякий смысл, выбило меня из колеи настолько, что очнулся я только через полтора месяца в окружении нереального количества бутылок и с дико болящей головой. Так сильно я ещё никогда не напивался. Заглянув в телефон я увидел кучу пропущенных, а также несколько сообщений, одно из которых прислала Восьмая Вонгола две недели назад. — Кому-то я всё-таки да нужен, — сказал я сам себе, набирая номер Колонелло, от которого было более двух сотен пропущенных. После посещения могилы Луче я полностью ушел в работу, выполняя заказы практически без разбору, за что, собственно, вчера и поплатился. Теперь та, кто уже успела дважды спасти мне шкуру, говорит о своей смерти. И вроде бы эта сумасшедшая должна быть мне до лампочки, да и моё шестое чувство говорит мне поскорее избавиться от неё… Но в то же время это же самое чувство говорит, что всё более чем в порядке, что эта девушка самое для тебя безобидное существо (Леон и то опаснее) и избавляться от неё будет верхом безумия и глупости. Эти противоречия пугают, как и то, что ты не знаешь, что она выкинет в следующую секунду. «Хотя, мне ли говорить о непостоянности и неожиданностях? Я ведь и сам такой, если не хуже. Может поэтому я за неполные сутки уже практически привязался к ней?» — подумал я, смотря на девушку, которая любовно осматривала пыльную бутылку у себя в руках. «Нет, всё-таки она просто меня бесит, даже больше, чем Череп и Колонелло вместе взятые!» — тут же переменил я своё мнение, дёргающимся глазом наблюдая за бутылкой, которую начали укачивать и называть Малышом. «Или на столько же веселит», — всё никак не мог определиться я, смотря, как очнувшийся дворецкий со шваброй в руках начал гонять Нову по всему винному погребу.