***
— Слушай, Реборн, можно у тебя кое-что попросить? — спросила Нова, пытаясь прийти в себя после падения. — Ну, попробуй, — издевательски протянул я, уже догадываясь, о чём. — Если я, ещё хоть раз, захочу спрыгнуть с поезда с кем-то, отговори меня, — пробубнила она, вытаскивая из волос листья. — А чего так? Мне вот понравилось! — практически пропел я. — Вот поэтому и прошу, — отрезала Нова, поднимаясь. — Одной как-то легче, — это она на мой вес сейчас намекает или я чего-то не понял? — Ты сама сказала, что ты — мой транспорт, так что проблемы не вижу, — развёл я руками. — Ага. Тебе-то хорошо — прокатился с ветерком на спине, а я… хм, получается, что тоже прокатилась, но только на заднице, — сказала она, смотря в сторону небольшого подлеска. Затем она встала и вытянула правую руку по направлению железнодорожного пути. Левую она подняла вверх, а потом стала опускать её в сторону лесополосы, что-то бурча о техническом прогрессе и численности населения. Опустив вторую руку до уровня первой и сделав из большого и указательного пальца прямые углы, она начала их приближать друг к другу с разной скоростью, пока они не соединились, образуя ромб. Чему-то довольно покивав, она выдала: — Я определила направление к ближайшему входу! — воскликнула она, обернувшись ко мне. Я скептически хмыкнул на её телодвижения, но решил, что спорить с ней — себе дороже. Вот только Нова уходить не спешила. Ещё раз посмотрев в сторону подлеска и чему-то покивав, она сказала: — Да, вот туда мы точно не пойдём, — и пошла в ровно противоположную сторону. Что за? — там болото. Я еле удержался от фейспалма. «Как? Как можно определить, что в том направлении болото, просто помахав руками?» — мысленно бесился я. — И куда же мы, в таком случае? — если ответ мне не понравится, то я её убью и плевать, что патронов мало. — Через другие катакомбы, разумеется! Если пройдём через них, то потеряем только полчаса, а шли бы через болото, то похерили бы четыре. Так что, по-моему, выбор очевиден, — для кого как, знаешь ли. Ладно, живи. Мы перешли через пути на другую сторону и вышли к дороге, по которой недавно проехали мафиози. Пройдя по ней метров двести, Нова свернула в поле с уже пожелтевшей травой и направилась к его центру. — Блядь, да вы что, издеваетесь? — бросила она в пустоту, не дойдя до центра поля каких-то метров тридцать. — Долбанная война, треклятые пожары, хреновы колхозники, хуев технический прогресс!.. — продолжала Нова материть всё и вся, расхаживая из стороны в сторону. — Реборн, ты представляешь, здесь тоже болото! — резко сменила тему девушка. — И что? Опять будешь ромбики строить? — всё больше раздражаясь, спросил я. Мало того, что соскочили с самого быстрого транспорта из доступных, так ещё и занимаемся неизвестно чем. А время уходит… — Не. Слезай, ща купаться буду. — В смысле? — не понял я. Уж не собирается ли она лезть в болото? — В прямом, — пожала плечами девушка. — Ты что, дура? — Нет. Просто раньше тут были обширные леса, так что спрятать здесь люк — не было проблемой. Но прошло довольно-таки много времени, деревьев осталось хрен да маленько, а ведь это именно они не давали почве закиснуть, впитывая излишки влаги, также довольно сильно пострадал и сам ландшафт: раньше тут были небольшие сопки, а теперь поле. И как на зло нужный нам люк находится где-то в центре этой… жижи. А то место, куда я хотела пойти изначально, вообще в низине, следовательно, трясины там намного больше. Как-то так, — пояснила она. Теперь становятся понятны её действия. И всё же… — А что, другого хода нет? — Есть, но, во-первых, до него не меньше трёх километров, а во-вторых, это в совершенно другой стороне, — ответила Нова, снимая с шеи кипятильник. — Присмотри за ним, а то ещё потеряется, — пропела она, протягивая мне «оружие». С первого же шага она погрузилась в болото по щиколотку, через два шага — уже по колено, а ещё через пять — по пояс. Потоптавшись на месте, она наклонилась и, не разгибаясь, начала что-то обходить по периметру, шаря по дну рукой. Внезапно она резко выпрямилась, а уровень, как она выразилась, «жижи» начал стремительно опускаться. Вскоре показалась прямоугольная крышка люка, в недра которого и ушла жидкость. Через мгновение мы уже спускались вниз, хотя, правильнее будет сказать, что спускалась Нова, а я чинно восседал на её плече, ухахатываясь с того, как она пытается маневрировать на склизком полу.***
Три часа. Три часа мы идём по этим ходам, изредка сворачивая в ту или иную сторону. В темноте. Чувствую себя кротом. А ещё я совершенно потерял чувство направления, и, если ещё два часа назад я знал, куда мы идём, час назад — догадывался, то сейчас я вообще ни в чём не уверен. А Нова? Ей хоть бы хны — прёт с уверенностью танка в одном ей известном направлении и поминает недобрыми словами планировщика. Странно, что мы ещё не заблудились… — Мы почти дошли, — сказала она через некоторое время и свернула в какой-то коридор. — Что за нахер? Вот уроды!.. — начала материться девушка, так как перед нами был тупик. — И что теперь? — раздраженно поинтересовался я. Неужели зря тащились? — Хмм, как интересно, — мгновенно прервала она поток ругани, ощупывая стену, — кажется, кто-то схалтурил. Хотя, кто знает, а вдруг специально? — сказала она в сторону. И уже ко мне: — Здесь даже не стена, а просто лист металла, причём крепили его с той стороны, так что отогнуть не выйдет. А вот разрезать… Это можно! Советую закрыть уши. Относительную тишину нарушил противнейший скрежет металла о металл. Звук был настолько мерзким, что у меня заболели зубы. «Чем это она, интересно, орудует? Неужели тем ножом?» — подумал я, морщась от того, что почти не услышал собственных мыслей. Когда этот примерзейший звук прекратился, то раздался новый — более тихий, но такой же раздражающий. Знаете, тот звук, когда тонкий лист металла колыхается на ветру, выгибаясь то в одну, то в другую сторону? Так вот, это был он. — Фух. Я думала, что тяжелее будет. Это не халтура, а полное халтурище! Представляешь, лист оказался всего толщиной в три миллиметра! — воскликнула Нова, идя дальше уже по совершенно другому коридору. Если раньше мы шли по постоянным лужам и дышали сыростью, то сейчас на повышенную влажность даже намёка не было. Сразу видно — УРОВЕНЬ. Также, мне показалось, что стало немного светлее, а может, игра воображения. Через некоторое время мы остановились, и Нова сняла сапоги, пояснив это тем, что от них эхо слишком сильное. Глупость, как по мне, ведь тот скрежет, я уверен, слышали даже в особняке. Хотя, кто знает. — Кстати, кажется, сейчас у Томасо должен быть праздник, — шепотом сказала девушка. — Эта мафиозная семья была основана в середине осени, но точной даты никто не знает, так что кутят они целую неделю — в последний раз, на моей памяти, это было с тринадцатого по двадцатое. — К чему ты клонишь? — понизив, на всякий случай голос, спросил я. — Если у них и правда сейчас праздник, то этим можно воспользоваться. Могу закосить под официантку и поподслушивать в зале. Если что, отвлеку. — Предлагаешь разделиться? — Да. Мне кажется это логичным, ведь они уверены, что ты мёртв. А если они в этом не замешаны, то можно также тихо и уйти (через подвал). Кстати, кабинет в левом крыле, второй этаж, вторая дверь слева. Если, вдруг, не перенесли. — Хм. Пусть так, — согласился я. У самого были подобные мысли. А ещё я не знал, что меня больше всего напрягает в девушке: её осведомленность или попытки втереться в доверие? — Мы на месте. Надеюсь, там сверху ничего не стоит, — со смешком протянула Нова, поднимаясь по лестнице. — Ач-ч-ч! — внезапно зашипела девушка. — В чём дело? — В потолке, а точнее, в крышке. Увлеклась подъёмом и врезалась макушкой, — пояснила она приподнимая край каменной плиты. Из новоявленной щели тут же полился свет, который после нескольких часов темноты казался просто нестерпимо ярким. Но, проморгавшись, я понял, что свет приглушенный, а ещё то, что мы в винном погребе. И явно не одни…