Неожиданный поворот II

Я боялась. Честно. План катился к черту в одно известное место, провалила одно из главных условий Эрика, обо мне узнали уже двое, помимо отца. И первый удачно покинул страну пару часов назад, вторая впала в ступор. Фьюри тактично отошел к окну и отвернулся, притворяясь, очевидно, частью кухонного гарнитура, а Наташа так и застыла на пороге, не решаясь даже моргнуть. Длинная стрелка часов громко отбила тридцать два раза, когда у Романофф подозрительно дрогнула губа, и она подскочила ко мне, сжимая в крепких объятьях. Рваный вздох вырвался из ее груди, и горячее дыхание опалило мое ухо. Я обняла ее в ответ, закрыла глаза и почти поверила, что в моей жизни, наконец-то, что-то налаживается. Лучшая подруга рядом, она рада, что я жива, она искренне рада. И это успокаивало. — Ким, засранка ты этакая, — прошептала Наташа. Она сделала шаг назад, внимательно посмотрела на меня своими заплаканными глазами и сквозь слезы улыбнулась. В комнате царил легкий полумрак, сама не поняла, как увидела соленые дорожки на ее щеках. — Живая… — Живая, — эхом повторила я. — И вы ничего не сказали, — она осуждающе перевела с меня взгляд на прямую спину директора, а потом обратно. — Молчали и делали вид, что все плохо, что ищете… — Наташа, — оборвала я ее. Она посмотрела на меня, в глазах ее я увидела непонимание. Почувствовала укол совести, будто бы я изначально ее обманула. — Он тоже не знал. Это долгая история, и я ее как-нибудь тебе расскажу, но сейчас… У меня осталось очень мало времени, чтобы все успеть. — Успеть что? Что, вообще, происходит? Я беспомощно переглянулась с отцом, не зная, как короче описать ситуацию. Спасать положение он не спешил, только улыбнулся уголком губ, как бы говоря: ты заварила кашу, ты и расхлебывай. — И Стив тоже не знает, — это не звучало, как вопрос, скорее как утверждение, которое заставило меня передернуть плечами. Не к слову вспомнилась одна мудрость: тайна, которую знают трое, уже не тайна. — Ким, что происходит? — Все вышло из-под контроля. Тогда, в Зоковии. Случился выплеск энергии, который уничтожил большую часть тех роботов, который скорее всего мог задеть Ванду… Но тут я уже не в курсе. — Ванда в порядке, продолжай. — Вся суть в том, что инициатором стала я. — В каком смысле? — Это я высвободила чистую энергию, — хмуро ответила я, почему-то вспоминая профессора. Наташа зеркально нахмурилась и отвела взгляд. — И этому одно объяснение… — Я носитель Х-гена. Мутант. Человек со сверхспособностями. Называй как хочешь. — Ник, разве такое возможно? — Романофф повернула голову к отцу. На ее лице отражался весь спектр эмоций, начиная с удивления, заканчивая полным неверием. Директор отвел взгляд, едва ли у него был ответ на этот вопрос. У меня не было. Секунды, которые потребовались ему, не остались незамеченными. — Такое случается. Ответ остался висеть в воздухе, подобно напряжению. Никто из нас троих больше ничего не хотел говорить. Наташа пыталась переварить всю информацию, а мы с Ником наблюдали за ее реакцией. Она кусала губы, задумчиво хмурилась, в конце подняла на меня тяжелый взгляд и произнесла: — Что от меня требуется? Желание обнять рыжую еще раз появилось неожиданно: она всегда знала, когда требуется ее помощь и когда излишне другие вопросы. — Найти всю известную и неизвестную миру информацию об Эрике Леншерре и быть наготове, — в своей привычной манере проговорил Фьюри и чуть улыбнулся. В его взгляде заиграл огонек азарта. — Нам нужно будет, чтобы в случае чего, ты прикрыла Ким. И еще одна просьба: не рассказывай о нашем небольшом секрете никому. — Звучит весьма опасно, — протянула Наташа. — Я в деле. Директор кивнул ей и поспешил покинуть кухню, словно нутром чувствуя, что нам с рыжей нужно еще много чего обсудить. Мы проводили его недолгим взглядом, а после посмотрели друг на друга и одновременно понимающе улыбнулись. Но улыбка медленно слезла с губ Романофф, и взгляд изменился. — Весь мир считает тебя мертвой, — тихо сказала она. — Но мы до последнего верили, что это не так. И Стив тоже… Он до сих пор верит, что ты жива. — Наташа… — Послушай меня внимательно. Стив потерял слишком много в этой жизни. Он и так настрадался. И он имеет право знать, что ты жива. Я поджала губы, не отводя взгляда. Как мне ей объяснить, что старый мудак, кажись, отлично промыл мне мозги насчет Стива? Как мне ей объяснить, что чертов уговор с Леншерром — не единственная причина, по которой последнее, о чем я желаю, просвещение Роджерса в планы? Чтобы он узнал, что я жива. Наташа мудрая. Она также умная и проницательная, опытная и явно повидавшая намного больше моего, но я очень сильно сомневалась, что она когда-либо чувствовала хотя бы нечто подобное, что чувствую я. Отчаяние. — Ким? Я закусила губу. Нет, Стив не должен знать. По крайней мере, не сейчас. Я так желала оказаться перед ним в те мгновения своего одиночества. Так желала, но сейчас… Сейчас я не готова. Пока что. — Нельзя. Чем больше людей знает, тем больше вероятность, что случится что-то плохое. — Плохое и так случится. — Знаю.

***

Последние часы мы с Наташей прочесывали базу данных, собирая по крупицам всю известную информацию о мутанте по имени Эрик Леншерр. Разговор больше не поднимался, на кухне повисла напряженная тишина, разбавляемая только тихим пощелкиванием клавиш. Отец сидела рядом с нами и отстукивал пальцами по столу, хмуро наблюдая за Наташей. Она тяжело вздохнула. — И что мы узнали? — Всё то же, что знали до этого, — мрачно ответила Наташа. — Что он управляет металлом и недолюбливает людей. Этого очень мало. Но я сильно сомневаюсь, что мы сможем нарыть что-то еще. Если какая-то информация и была о Леншерре здесь, — она махнула рукой в сторону ноутбука. — То ее тщательно подчистили. — Почему мне кажется, что я всего лишь пешка в его игре, — я поочередно смерила взглядом Романофф и Фьюри. — Мне кажется, что все мы пешки. А он очень сильная фигура на доске. — Пешка может стать ферзем, — заметил отец. — Более того, пешка может одолеть ферзя. — Я не об этом. Я имею в виду, что у него все просчитано на десять ходов вперед, и в любой момент он может сменить траекторию в какую угодно сторону, — я вздохнула. — В то время, как мы можем двигаться только вперед. Они переглянулись и вернули взгляды на меня. — Я думаю, что знаю еще одну такую же сильную фигуру. Но не знаю, есть ли толк обращаться к нему, когда мы даже не в курсе, что задумал Эрик. На несколько долгих мгновений на кухне повисло молчание. Отец прекратил барабанить пальцами по столешнице и задумчиво поднес руку к лицу. Я видела, как их одолевает сомнение. Одно дело драться с очень сильным противником. Совсем другое — биться с тем, о ком фактически ничего не знаешь. Биться, основываясь только на своем предчувствии. — Так… Каков же твой план?