***
Ветер поменялся, в прогалинах туч показалось неяркое солнце. Часы на украшенной разноцветным стеклопластиком башне торгового центра показывали девятый час. Обычно в это время заканчивали свой завтрак офисные служащие и одиночки, питавшиеся в закусочных, именно в это время бездомным и безработным стоило надеяться на завтрак для себя. Некоторые сердобольные хозяева выносили остатки заказов утренних посетителей на задние дворы, заботливо упаковывая в ненужные коробки и свёртки. У заводских столовых еды было больше, но она не имела ничего общего с натуральной вкусной пищей, объедки которой попадались на задних дворах ресторанов в престижных районах. Рядом с заводом селились старики, потому как здесь никто не отнимал у них пропитание, а порой могли угостить и стопкой алкоголя. Но чем ближе заведение было к центру, чем вкуснее и разнообразнее угощения там подавали гостям, тем больше становилась конкуренция среди бродяг и оборванцев, околачивающихся в округе. Эти территории делили бездомные подростки, пьяницы и одичавшие любители порошка. Все они прекрасно знали правила, согласно которым в выяснении отношений за кусок еды не должны пострадать ни заведение, ни хозяева, этот сладкий кусок подающие. Ресторан «Цветение янтарной вишни» давно стал законной территорией Чейза. Даже если кто-то приходил сюда до или после него, никому старый Готхи не выносил столько еды. А всё из-за того, что как-то в самый холодный и ветреный сезон Дождя, бывший на Чейзовой памяти, старик приболел спиной. Чейз тогда уговорил соседа-врача помочь — вёл его в ночь под дождём к ресторанчику Готхи, не побоявшись нагоняя, и дорогу выбрал самую короткую и безопасную. Было Чейзу тогда всего семь. Как и многим дворовым сиротам, Чейзу не ведом был день и месяц собственного рождения, но откуда-то имелась уверенность в собственном возрасте. Да и помнил он себя лишь с семи лет, будто до этого ничего не существовало. Наверное, так специально было устроено природой, чтоб дети не запоминали своих родителей и не скучали по ним. — Эй, Чизи, о чём задумался? Давно не видел на твоей роже такого сосредоточенного выражения, — произнёс знакомец и давний приятель Чейза — Арда. Арда был старше на пару-тройку лет, с вечно взъерошенными волосами грязно-землистого цвета, россыпью веснушек и любопытным острым носом. Точный свой возраст не знал ни один, ни другой, однако Арда казался мудрее и спокойнее, зато Чейз уродился высоким, впрочем, весу в нём всё равно было не больше, чем в любом другом мальчишке десяти лет. — Ты на свою посмотри, — огрызнулся Чейз. Он-то знал, нельзя давать Арде спуску. Ведь тот хитрый как крыса и такой же пронырливый — только глаза и сверкают на загорелом, закалённом всеми ветрами лице, ярко-бирюзовые, словно позднее небо сезона Огня. — Ладно, ладно, — примирительно проговорил приятель, — я даже не буду просить тебя улыбнуться. Интересно, что Готхи нам припас сегодня? — Не будет его, — недовольно буркнул Чейз в ответ. Сегодняшним утром Готхи отправился на рынок, а значит, уборкой займётся Миреска — его старшая дочь. Добротой и старанием она не славится. Ручки у неё чистенькие, юбка кружевная и характер весьма скверный — воротит нос при виде бродяг. Конечно же, она и следить не будет: побросают остатки в мусорные ящики, может, и не запакованные даже. А если кто ещё знает, что у Готхи рыночный день, тот будет у «Цветения» раньше Чейза. Вот именно поэтому вчера он достал свою дубинку из тайника. Знал, что Дженор, увидев такое, снова отлупит, но достал. На заднем дворе гуляли ветер и запахи кухни. Мусорные контейнеры отгораживались решёткой, перед ней забором возвышался кустарник. В начале сезона Дождя он уже облетел, но совсем недавно, в огненный сезон, стоял зелёный и пушистый. С этой стороны стена ресторана облупилась, но даже тут, у дверного козырька, висели кашпо с цветами и стояла курительная урна. Была и лавочка, на которой порой отдыхали местные работники, на ней же Готхи временами выпивал и рассказывал ребятам истории про синдикаты и воровские войны. Арда первым заметил, что у контейнеров кто-то копошится. Чейз нахмурился — делить добычу с неизвестными ему совершенно не хотелось. Двоим-троим сверстникам он сможет наподдать, а что делать, если сюда забрёл наркоман? С ними Чейз не желал иметь никаких дел, но на всякий случай приготовил свою бойцовскую дубину. Заметив это, Арда хихикнул в кулак. — Что смешного? — возмутился Чейз. — Ты такой серьёзный… — Уж не такой остолоп, как ты! — Да это ж девчонка, смотри, — палец Арды указал прямо на тщедушное тельце, с грохотом шлёпнувшееся с края контейнера. — Эту соплячку соломинкой перешибёшь, а ты на неё дубину приготовил. И правда девчонка была мелкая и хилая, лицо белое, ножки тонкие, красный вязаный свитер явно с чужого плеча смотрелся на ней как платье, зато волосы… Чейз даже рот открыл от удивления: волосы были словно золотые нити, из таких амулеты плести и в переходах продавать — с руками бы оторвали. — Что, побьёшь её? — ехидно поинтересовался Арда. — Смотри, она ж твою еду ворует… Мелкая и правда держала слабыми пальчиками тугой свёрток, в котором Чейз без труда узнал поделку Готхи. Всё-таки Миреска не стала разбираться и просто положила всё на край крышки. — Это — наша территория, вали прочь! — крикнул Чейз. Позорно драться с девчонкой он не собирался, тем более на потеху Арде. Маленькая воровка, кажется, только сейчас заметила приятелей. Она испуганно уставилась на них, пряча свёрток за спину, но подняться не смогла. Ногу, что ли, подвернула? Чейз подошёл поближе, как бы невзначай закидывая дубинку на плечо. Арда же забрался на контейнер и принялся собирать в сумку заготовленные свёртки. — Ты чего? — спросил Чейз, рассматривая незнакомку. С близкого расстояния она оказалась ещё удивительнее. Не только золотые волосы, но и глаза! Таких светлых глаз Чейз не видел никогда в жизни. А взгляд-то какой робкий… и голодный. — Ну, ты один тогда возьми. Ладно, чего там… — Ах, Чизи, ты аж покраснел, — гнусно рассмеялся Арда, спрыгивая с контейнера с полной сумкой. — Отвали, не краснел я! Вот ещё, плевать мне на всяких… — Ой, чего ж тут смущаться. Это же судьбоносная встреча, не правда ли, красавица? Арда уселся на землю рядом с девчонкой, чем окончательно взбесил Чейза. Сам-то он не решился подойти настолько близко. Теперь только Арда сможет рассмотреть и эти волосы, и эти глаза, и именно Арда потом будет хвалиться мальчишкам во дворе. Но что поделаешь, ведь он старше. — Чего молчишь-то? — обратился приятель к воровке. — Ты одна тут? Как звать-то? Девчонка отодвинулась от настойчивого взгляда и молча кусала губы. — Чего ты к ней пристал? — вспылил Чейз. — Не видишь что ли, она тебя испугалась. — Ревнуешь уже, да? — приятель рассмеялся. — Дурак, — Чейз фыркнул. Прислонил дубинку к решётке, скинул с плеча сумку, достал из неё бутыль с водой и протянул девчонке. — Вот. Поешь нормально. Если ты одна, можешь с нами пойти. Чейз отвернулся и пошёл в сторону лавки. Если у этой бродяжки вывихнута нога, то он покажет её соседу и до дома сможет донести, если сама не встанет, а этот дурак — Арда, пусть тащит сумки и дубинку. — Я не девочка, — прозвучало вдруг за спиной. Чейз обернулся. Светло-голубые, будто озёрная вода, глаза смотрели на него теперь без страха, с интересом. — Я — мальчик. Моё имя — Рассэ. Я не хотел брать чужую еду, простите, думал, что она никому не нужна. Это же помойные контейнеры, верно? — А-ха-ха-ха! — залился Арда. — А ты классный парень, Рассэ! Ты мне нравишься. Ты ведь пойдёшь с нами, да? Пошли! Ты такой милашка. Эй, эй, Рассэ, давай во дворе всем скажем, что ты девочка, а потом, когда у них будут такие же рожи, как у Чизи, то скажем, что на самом деле парень, вот ржака будет. Щёки Чейза вмиг покраснели. Вот теперь уже по-настоящему. Как же можно было принять этого мелкого пацанёнка за девочку? Глупо-то как. Ведь теперь Арда долго будет припоминать. Уж лучше пусть Рассэ остаётся тут! Чейз схватил сумку и дубинку и метнулся в переулок.***
Дома по улице Пятнадцатая линия возвышались серой бетонной стеной по обе стороны узкой асфальтированной дороги. Стояли они тут, пожалуй, с самого основания Акаца, по крайней мере, выглядели обветшалыми и пустыми. Они действительно были заброшены, и указом регента, гостившего в Акаце лет пять назад, предназначались под снос. Однако снос стоил баснословных денег, которые не хотел платить ни один синдикат. В итоге жители улицы постепенно расселились в более презентабельные районы, а местные многоэтажки оставили пустовать, в надежде, что от времени они развалятся сами. Улицу мигом заняли бедняки и бродяги. Один из домов в пять этажей, что стоял на отшибе, был родным домом Чейза. Сколько он себя помнил, жил тут с Дженором. Ежедневно Дженор отправлялся на подработку или пьянствовать. Как правило, сперва была подработка, затем заработанные деньги пропивались, и если б не сосед — врач по имени Таир, Чейз помер бы с голоду ещё в раннем детстве. У Таира не было денег, чтоб переселиться в другую квартиру, потому как в то время ему было всего семнадцать, и работал он лишь помощником доктора в Заречном районе, совмещая работу с учёбой. Теперь он сам не хотел переезжать, видать, предпочитал собственную квартиру в разваливающемся доме залоговой, за которую с его небольшой зарплатой пришлось бы платить лет двадцать. Таира здесь любили, особенно любил его Чейз, потому что у врача было множество книг на пластинках, КПК и куча всяких медицинских приспособлений. Самой интересной книгой Чейз определил электронный справочник по анатомии. Его можно было листать от скуки или в минуты переживаний. Пусть Чейз знал пока не все буквы, зато мог открывать объёмные голограммы и рассматривать их с разных сторон. Он уже давно запомнил названия внутренних органов и где они находятся, и даже научился применять свои знания в драках. — Чи, сегодня солнечный денёк, быть может, последний в этом году. Отчего ты не на улице? — в комнату заглянул Таир. Он был высокий и сильный, длинные чёрные волосы убирал в хвост и даже по квартире ходил в аккуратных белых рубашках. — Не хочется, — дёрнул плечом Чейз. — Правда? — Таир зашёл в комнату и сел на пол рядом со своим гостем. — Чи, посмотри-ка на меня. В чём дело? Подрался опять? Чейз ещё ниже наклонил голову, делая вид, что усиленно рассматривает человеческий скелет. С Дженором было гораздо легче: если он недоволен, то просто бьёт, можно убежать или спрятаться, если у него запой, пару дней можно пожить у соседей или кого-то из ребят; если Дженор трезв, то обычно зол, но даёт денег, когда что-нибудь приготовишь ему на обед. А вот Таир… Таир слишком добр, до боли добр, мог даже по голове погладить, отчего только сильнее хотелось плакать. Рассказать ему? Будет смеяться? Пожалеет? — Так что, Чи? На твою территорию вступили враги? Если так, то давай придумаем тактику… — Нет, что ты, — перебил Чейз, украдкой поглядывая на старшего, — я уже взрослый, самостоятельно справлюсь. — Хорошо, — Таир облокотился на низенький напольный столик, прикрывая ладонью справочник. Голограмма помигала и исчезла, Чейзу пришлось посмотреть в изумрудные глаза соседа. — Да ничего не случилось. — А Арда где? — проницательно спросил молодой врач. — С чего бы мне знать, где его носит, — насупился Чейз. — Поссорились? — не унимался Таир. — Вот ещё… — То-то вчера он был такой понурый. Поссорились, значит. Чейз, вы же друзья, третий день уже сидишь дома, пора бы пойти и помириться. — У него теперь и без меня друг есть, — Чейз не выдержал пронзительного взгляда собеседника, отвернулся, чувствуя, как уши становятся пунцовыми — не хотелось рассказывать про свою оплошность, но Таир вынуждал. — Для Арды ни один друг с тобой не сравнится, Чейз. — Тебе-то почём знать? — Я гораздо старше тебя и понимаю в таких вещах, — усмехнулся врач, обнял гостя за плечи и пододвинул к себе. В носу у Чейза сразу защипало, не хватало только разреветься. — Я не маленький уже! В доказательство своих слов Чейз вскочил, схватил Таира за руку с намерением заломить её, но врач ловко увернулся, не вставая, рассмеялся, дёрнул гостя за шкирку, заставляя снова усесться рядом. — Раз не маленький, то пойди и извинись, — настоятельно заметил сосед. Его тяжёлая рука больше не позволяла Чейзу убежать. — С чего это я должен? Надо больно… — С того, что в душе ты не такой злюка, верно? Арда ждёт тебя. Чейз вздохнул: — Не ждёт. У него ж теперь этот Рассэ… — А-а-а-а… вот оно как, — Таир понимающе улыбнулся. — Тот карасунский мальчик, к которому меня звали в позапрошлый вечер, да? Чейз впился взглядом в лицо собеседника. — Что значит «карасунский»? — Помнишь астрономию? — Чейз с готовностью кивнул. Астрономия была близка по интересности к анатомии, хоть и напоминала сказки и не подходила для взрослых мальчишек. — Следом за Хоттой есть планета Карасун, помнишь? — Конечно! — Рассэ, видимо, родом оттуда. Там живут другие люди, они говорят на других языках и выглядят иначе. — Он говорил на хоттейском, — засомневался Чейз. — Возможно, с Карасуна его родители, — подсказал Таир, — поэтому у него такие светлые волосы и глаза. Представляешь, как ему одиноко? Ведь он так сильно отличается от нас с тобой, от Арды, от остальных… Чейз задумчиво поскрёб затылок, такое ему и в голову не приходило. Сам-то Чейз отличался, пожалуй, только странными белыми прядями в волосах, похожими на раннюю седину Готхи, но Дженор говорил, что это от отца. — Не думаю, что ему одиноко. Все же считают его красивым. Таир усмехнулся. — Ты уверен? Знаешь, почему меня вызвали к нему? Чейз покачал головой. — Его сильно побили, представляешь? А ведь он и пары дней у госпожи Шедис не пожил. И даже ты, Чи, плохо думаешь о нём. Люди чувствуют такое. От такого не хочется жить. Таир стал задумчивым и печальным, захотелось его приободрить, поэтому, нерешительно прислонившись спиной к его тёплому боку, Чейз сказал: — Хорошо, я помирюсь с Ардой и проведаю этого Рассэ, вот. — Я рад, что ты мой друг, Чи, — Таир снова улыбнулся и потрепал Чейза по волосам.***
Ночью пошёл дождь, да ещё такой, что заливало в окна. Чейзу пришлось вставать с нагретого лежака, чтоб загородить оконные проёмы в большой комнате ставнями. Он не заметил на полу пьяного Дженора, споткнулся об него, грохнулся на его костлявые ноги, и вдобавок ко всему разбудил. — Сопля-а-ак, задрал уже! Я и так не могу уснуть! Ублюдок, пшёл прочь! В темноте пинок Дженора не попал в цель — Чейз проворно отполз к ставням, быстренько задвинул их в самодельные пазы, достал из шкафа в углу второе одеяло и кинул в опекуна. — На вот. Холодно сегодня. Накройся. — Да пошёл ты в задницу, сопляк. Засунь себе это одеяло сам знаешь куда! — Накройся, старый пердун, если заболеешь, я не буду звать Таира, подыхай тут один! — Сволота мелкая… — пробурчал Дженор, заворачиваясь в одеяло. Чейз добрался до своей каморки, размышляя о том, что завтра лучше убраться из дома поутру, не попадаясь Дженору на глаза. Но план не удался… Дженор поднялся на рассвете от жуткой головной боли. Пинком разбудив Чейза, он направился в ванную и долго держал голову под напором холодной воды. Затем, пошатываясь, дошагал до кухни. — Ты где, хрен мелкий? Найди чё пожрать! Сколько мне тебя ждать-то? Чейз вздохнул. Если притворяться спящим, то Дженор поднимет с лежака за волосы. Пришлось вставать, доставать из заначки всё, что припас для себя. Голодный Дженор мог и наподдать так, что синяки неделями будут сходить. — Вот, — Чейз по широкой дуге обошёл опекуна, раскладывая перед ним на столе свёртки. — Давно бы так, сопляк, — ответил тот и принялся жевать. Чейз забрался с ногами на табурет, выглянул в окно. На кухне ещё сохранился серый стеклопластик, тут не приходилось устанавливать ставни и не пахло сыростью. За окном городские улицы заволокло серой туманной дымкой. — Ты чё всё в этой кофте ходишь? Все локти драные. Позорище! И штаны коротки уже. Растёшь, бля, как крысёнок. Чё замолк? Чейз опустил глаза в пол. А что тут скажешь? Другой-то одежды нет, остальное давно мало. Конечно, там старая рубаха Таира лежит, но Чейз берёг её на особенный день. — Вот проклятье! Папаня твой хоть барышей б каких оставил, прежде чем подохнуть… — Он оставлял, ты ж всё и прожрал! — отчаянно выкрикнул Чейз, вскакивая с табурета. — Поговори мне ещё, молокосос! — рыкнул Дженор, запуская в него стаканом. Чейз увернулся, стакан разбился о стену за спиной. Один из осколков больно царапнул по голени, но Чейз, сжав зубы, выпрямился. Стараясь сохранять невозмутимый вид, он сходил за веником, смёл осколки на совок и выбросил в урну. По голени стекла кровавая капля, но Чейз сделал вид, будто ничего не произошло: не следовало давать Дженору лишнего повода для насмешек. — Мужиком растёшь, да? — с брезгливой гримасой заметил тот, закуривая сигарету. — Возьми вот денег. Сходи на барахолку, оденься уже как человек. И не таскай этот чёрный кусок тряпья вместо плаща! Там на нормальную куртку хватит… Дженор достал из заднего кармана пачку карточек, бросил на стол рядом с Чейзом. — Удалось вчера, — гордо сказал он, — выиграл. Выиграл же! Самодовольно хихикнув, Дженор направился в ванную. Теперь он приведёт себя в относительный порядок и пойдёт в квартал развлечений. Чейз поспешно сгрёб краты в кучу — высока вероятность, что, вернувшись из ванной, Дженор передумает и потребует деньги назад, поэтому следовало скорее их спрятать и убежать, а вечером можно будет сказать, что уже потратил.***
Арда жил вверх по Пятнадцатой улице в доме с провалившейся крышей. Пусть крыша тут и провалилась, зато от прежних жильцов остались почти нетронутые вещи, в том числе и полезные в сезон Дождя ками-печи. Вот и заселили этот дом сверху донизу местные бродяги. На каждом этаже было по семье, а Арда жил один на самом верху. Конечно, он мог остаться со своей тёткой, но был уже слишком взрослым, поэтому перебрался на свободный седьмой этаж старой десятиэтажки. Всё, что находилось выше, считалось небезопасным, впрочем, Чейз и Арда всё-таки лазили наверх и даже на крыше успели побывать, прежде чем пришли жильцы снизу, чтобы поставить решётку на лестничной клетке. Чейз в нерешительности мялся у подъезда. Солнце давно разогнало туман, предпоследний день первого месяца Дождя обещал быть жарким. — О-о-о, малыш Чизи, — послышалось позади, — к Арде пришёл? Из проулка в сторону дома, прихрамывая, шла тётушка Рия. В каждой руке она тащила по огромному баулу — наверняка снова принесла работу: соберёт все детали дома, а потом готовое отнесёт на завод. — Здравствуйте, — склонил голову Чейз. — Давайте, я помогу вам донести на этаж. Один мешок перекочевал к Чейзу. Несмотря на высокий рост, ему оказалось тяжеловато тащить мешок в руке, пришлось закинуть на спину. — Осторожнее, малыш, не поранься. — Не беспокойтесь, я сильный! Чейз взлетел в подъезд и бодро зашагал по лестнице, но между третьим и четвёртым этажом он уже еле передвигал ноги, благо Рия со своей хромотой сильно отставала, поэтому не видела, как он позволил себе отдохнуть, прислонив мешок к стене. На пятом этаже у двери знакомой квартиры Чейз поставил свою ношу и постучался. За дверью зашуршало, на порог выглянул старый Дик. — Ах, это ты, господин Чейз? — Дик нацепил на нос очки. У старика не было денег на коррекцию зрения. — Спасибо, что помог Рие. Я видел в окно, но пока собрался, ты сам всё принёс. Дженор, верно, нарадоваться не может на такого помощника. Чейз хмыкнул. — Ага, как же, каждый день почти радуется. Вот и сегодня пойдёт. Дик покачал головой: — К отцу надо уважительнее, он старший, он тебя воспитывает… — К отцу? Да он не отец мне! — Чейз надулся. И почему Дик всегда такой нудный? Если б не тётушка Рия, не стал бы Чейз и носа совать в эту квартиру. Дик нахмурился, скорее всего, задумал отчитать непослушного мальчишку, но урок испортил Арда, спускавшийся вниз по лестнице. — Чи… Чейз? Ты чего тут? Арда замер на ступеньках. Чейз молча теребил в руках рваный край своего чёрного плаща. — Вот и второй пожаловал. Опять хулиганить будете? — старик заговорчески улыбнулся. Чейз дёрнул плечом, развернулся и пошёл вниз. Арда последовал за ним. Улицы в рабочие часы были почти пустыми, тут можно было говорить, но Чейз продолжал молчать, разглядывая асфальт у себя под ногами. Арда шёл в сторону района, прозванного Садовым за вьюны, выращенные местными на крышах низеньких пятиэтажек. Вьюны были растениями Дождя, поэтому только начинали разрастаться, через месяц-полтора их толстые, покрытые тёмно-зелёной листвой ветви будут спускаться с крыш, делая район самым таинственным и привлекательным. И почему Арда ушёл отсюда на Пятнадцатую улицу? — Чи… Чейз, ты где был? Готхи спрашивал про тебя… — тихим голосом нарушил молчание Арда. — Дела, — буркнул Чейз, вспоминая, как все эти дни околачивался в квартире Таира, даже когда врач был на работе. — Понятно. Чи… Чейз, а ты… короче, я тут… Пойдём к Шедис, а? — Пойдём, только сперва купим какого-нибудь настоящего сока… — Ну, пожа… Что? — Арда остановился. — Зачем сока-то? То есть, денег же нет… Ты для Рассэ, да? То есть, я хотел сказать… — Да, для него. Денег опекун дал, вот, — Чейз достал пару карточек. Натуральные напитки, ввозимые Иными, стоили очень дорого, но Чейз знал, что они полезны и гораздо вкуснее, чем регенерационные пилюли, на которые, впрочем, не хватило бы всех карточек, полученных от Дженора.***
Садовый район отчасти считался торговым кварталом: тут было множество маленьких частных лавочек и заведений, оказывающих различные полезные услуги. Где-то располагались робото-мастерские, где-то салоны красоты… местные жители селились на верхних этажах пятиэтажек, а на нижних открывали магазинчики и закусочные. Лавка Шедис находилась на одной из трёх небольших площадей, разбросанных по кварталу. В центре площади когда-то стояла скульптура со всадником на коне, но сейчас от неё остался лишь конь, и тот потерял где-то переднюю ногу. По периметру площади располагались те самые магазинчики. Среди них полупрозрачной витриной из толстого красноватого стеклопластика выделялась косметическая лавка Шедис. Тут круглый год было много девушек, наверно, поэтому с косметической лавкой соседствовали два магазинчика тканей, прочные, ещё закрытые ставнями, витрины ювелирного и киоски, торгующие дешёвым женским бельём. — Кажется, я вспомнил, почему ты перебрался к нам, — буркнул Чейз себе под нос, чуть не наткнувшись на рассматривающую полупрозрачные трусики дамочку. — Я перееду обратно, лишь только мне исполнится шестнадцать, — ухмыльнулся Арда. — Зачем это? — Ну, мне же нужно будет найти себе подружку, — Арда застенчиво почесал затылок. — Скажешь тоже… подружку… — Чейз пренебрежительно фыркнул. Шедис как всегда встретила приятелей добродушной улыбкой. Хоть Арда и рассказывал, что ей почти сорок, но у Чейза язык не поворачивался назвать её старухой. Шедис всегда приятно пахла, руки у неё были мягкие, с аккуратными пальчиками и цветными ноготками, она одевалась в длинные платья и убирала волосы в немыслимые причёски. — Здравствуйте, — Чейз поприветствовал хозяйку лёгким поклоном. — Ой, какие милые мальчики, — раздалось чирикание помощниц Шедис, притаившихся за прилавком. Чейз смутился ещё больше, сделал шаг назад, но врезался в Арду. — Они слишком старые, — шепнул тот Чейзу на ухо, — лет по двадцать, поди. — Причём здесь это? — шикнул Чейз, краснея. Арда положил руку ему на плечо, подтолкнул вперёд. — Не паникуй, пойдём наверх… — Арда, вы к Рассэ пришли? — Да, Шед, я ненадолго, — Арда продефилировал мимо Шедис, ловко уворачиваясь от её ладони, намеревавшейся погладить его по отросшим волосам, послал девушкам за прилавком воздушный поцелуй и скрылся за занавесками. Чейзу оставалось только поскорее последовать за ним под удивлённые возгласы и смех работниц магазинчика. Верхние комнаты были просторными и светлыми. Местами их стены украшали картины. Чейз помнил по рассказам Арды, что Шедис их рисовала вместе с его матерью, когда они были детьми. В этих коридорах всегда накатывала тоска — у Арды хоть что-то осталось от мамы, а он, Чейз, не ведал даже имени. — Вот и пришли, — Арда остановился перед одной из дверей, раскрашенной под дерево. На двери висела табличка с какой-то кривоватой надписью. — Это что ещё? — Чейз ткнул пальцем в табличку. Буквы были незнакомые. — А-а-а… Это Рассэ написал своё имя на карасунском. Шед говорит, что он, наверное, беглый раб. — Что, правда? — Чейз уставился на приятеля. Тот безразлично пожал плечами в ответ. — Чейз… Чизи, ты… короче, я хотел сказать, что Рассэ не мой друг… то есть, я не поэтому привёл его к Шедис, что хочу с ним дружить и всё такое… — Арда засопел, старательно подбирая нужные слова. — Просто он мелкий же. Ну, слабый… Куда его ещё… Его даже тут поколотить успели. Чизи… — Да, понял я, — Чейз стыдливо отвёл взгляд, самому хотелось извиниться за глупое поведение, но оказалось сложно выдавить из себя хоть что-то, пусть он и обещал Таиру. Чейз хлопнул приятеля по плечу. — Пойдём уже… Рассэ сидел на широкой, заставленной мягкими подушками, кровати и смотрел в забранное желтоватым стеклопластиком окно. Эта комната когда-то принадлежала дочери Шедис — Вилье. Вилья давно вышла замуж и покинула родное гнездо, а комната всё ещё выглядела по-девчоночьи: на стенах тут висели вязаные коврики для тепла, напротив кровати стоял маленький комод, заставленный зеркалами, душистыми пузырёчками и баночками, с потолка свисали самодельные украшательства, так любимые девушками. Но златовласый Рассэ удивительным образом вписывался в светло-бежевую обстановку комнаты, будто жил тут всегда. Чейз знал, что соседняя комната Арды выглядела совершенно иначе — с собственной коллекцией банок из-под алкогольных коктейлей, рваным покрывалом, свисающим со стола, под которым находился тайный Ардовский синдикат, и спрятанными под кроватью газетными вырезками с красивыми взрослыми девушками. Рассэ обернулся, и Чейз сразу заприметил синяк под его глазом, переползающий в покрытую болячками ссадину на скуле. Увидев гостей, мальчишка торопливым жестом закрыл волосами повреждённую часть лица и вжался в подушки. — Добрый денёк, Рассэ, — поприветствовал Арда, усаживаясь на край кровати. Чейзу захотелось возмутиться, ибо штаны приятеля чистотой не блистали, в отличие от светлого покрывала. — Добрый, — собеседник улыбнулся, но взгляд его, направленный на гостей, продолжал быть холодным и недоверчивым. — Как самочувствие? — выдавил Чейз, поставив на прикроватную тумбочку банку сока. Он не знал, куда сесть, потому что не хотел пачкать чистую мебель, а усесться на пол, в то время, когда остальные на кровати, казалось неправильным. Светлые глаза Рассэ посмотрели на гостинец, потом на Чейза, потом на стул у стены, который при желании можно было подвинуть поближе, потом снова на Чейза. — Спасибо, я уже в порядке, — едва слышно пробормотал он. Арда придвинулся к пострадавшему и тоже выглянул в окно. — Что, Шед теперь не выпускает тебя погулять, да? Будет выращивать тебя тут, как принцессу? Рассэ вздохнул, одна из подушек перекочевала к нему в объятья. — Не пускает, — он снова посмотрел на Чейза, щёки его отчего-то порозовели, и он отвернулся. Чейз фыркнул, прошёл в глубину комнаты и уселся на стул, даже не думая его пододвигать. Рассэ — неженка. Наверное, сбежал из дома, и вскоре его родители за ним явятся, в наказание за побег лишив КПК, который наверняка у него есть. — А хочется? — не унимался Арда, заглядывая в лицо собеседнику. — Одному не очень, — в голосе Рассэ послышались печальные нотки. — Я боюсь, — неожиданно признался он. От этих слов Чейза бросило в жар — как можно было признаться в том, что боишься хулиганов во дворе? Это же до неприличия стыдно. Но Рассэ, и правда, выглядел напуганным, поэтому краснеть за него пришлось Чейзу. — Эй, эй, приятель, чего же ты испугался? — Арда в притворном недоумении приподнял брови. — Думаешь, эти забияки снова посмеют тебя обидеть? Забудь об этом! Мы с Чизи пришли сюда, чтоб навалять им. Правда, дружище? Чейз думал, что краснеть дальше уже некуда, но он оказался неправ. Взгляды Арды и Рассэ сосредоточились на нём: один — с воинственной ухмылкой, другой — полный отчаянной надежды. — Да легко! — фыркнул Чейз, надеясь, что «валять» они пойдут прямо сейчас, потому как жутко хотелось выпустить пар — унять дурное чувство смущения и нерешительности. Арда не обманул ожиданий приятеля: — Тогда пойдём в мою комнату, там у меня припрятан мой кастет и перчатки для тебя, Чизи. Рассэ, а ты пойдёшь, чтоб они знали в следующий раз, что трогать тебя нельзя, понял? Маленький Рассэ нерешительно кивнул. Через некоторое время, после недолгих споров с Шедис, трое мальчиков покинули косметическую лавку и двинулись по узким переулкам Садового квартала.