Хайкью. Путь навстречу.

      Двадцатого июля Ойкава уже неделю как тренировался в летнем лагере со своей командой. Еще перед тем, как поехать сюда, он решил, что это отличная возможность для того, чтобы попробовать что-то новое. И в этот раз он следил не только за своими соперниками, но более внимательно за своими игроками. А особенно тогда, когда они пробовали тренироваться с игроками из команд соперников.       Еще до того, как он начал тренироваться с Шоё, он прекрасно знал, что игра с разными связующими обычно развивает способности проводить атаки для атакующего. А постоянная игра с одним и тем же связующим делала игру более комфортной. Именно в этом и была ошибка Карасуно на прошлом матче. Их игру предсказать было легко. Но кто сказал, что это не будет действовать и в другую сторону. Ведь Кагеяма смог предсказать, кому он будет делать пас, так как сыгранность у Ойкавы и Иваизуми большая, и в решающий момент каждый из них будет полагаться на того, с кем у них больше сыгранности, чтобы быть уверенными в том, что атака получится. И кто сказал, что, когда они пройдут в национальные, там не найдется кого-то такого же, как Тоору, кто сможет разбить их игру.       Общаясь с Хинатой и наблюдая за тем, как у того развивались способности, он осознал несколько вещей.       Первое: стабильность — это не всегда хорошо, так как это перекрывает возможности не только атакующего, но и связующего попробовать что-то новое. Десятый и девятый номер Карасуно изобрели какую-то новую быструю, которая немного шокировала других игроков, в данном случае не только из-за гениальности связующего, но и из-за упорной работы Хинаты. А всего лишь стоило кого-то из них вывести из зоны комфорта и обоим потренироваться отдельно, чтобы проверить, на что они способны независимо друг от друга.       Второе: первогодки и второгодки имели больше нераскрытого потенциала, так как еще не имели такой сыгранности, как третьекурсники. И может быть, поэтому Карасуно полагались на своих младших игроков больше, чем следовало. Так как те, судя по всему, бешено развивались. Третьегодкам же оставалось развивать стабильность своих техник.       Третье: возможно, что все-таки сам Тоору еще не совсем достиг своего предела, раз после первой тренировки с Шоё смог добиться большей стабильной игры со своими игроками.       Четвертое: в этом году семь третьекурсников уйдут из основного состава, а для команды это слишком много. Ему нужно подтянуть его младших игроков, чтобы в следующем году они играли на том же уровне, а может еще и лучше, чем тот состав Аоба Джосай, который есть сейчас. Без третьегодок в следующем году обыграть Карасуно будет практически невозможно. Так как их первогодки-вороны все-таки сильнее, чем первогодки Сейджо.       Поэтому сейчас он в большей степени тренировал связки с Киндаичи и Куними, Яхабе объяснял особенности игры связующим, так как в следующем году он должен был занять место Тоору в команде. И вообще, когда была возможность, он старался как можно больше вкладывать информации в головы своих кохаев.       В самом начале лагеря он сказал своей команде, что хочет улучшить и без того сильных игроков своей команды, так что если у них будут предложения, то он их обязательно выслушает. Но он не уточнил, что обязательно будет применять эти предложения на практике.       Поэтому, когда на одной из тренировок с Киндаичи, когда они тренировали диагональную атаку, тот сказал, что ему слишком трудно синхронизироваться с бросками Ойкавы, так как Тоору пасовал ему немного по-другому. На что Капитан Аоба Джосай сказал:       — Я понял. Но мы попробуем еще раз так же, — и про себя добавил «Потом еще спасибо скажешь, когда эта атака пройдет на игре». Он, казалось, стал более требовательным ко всем.       Все это не уходило не только от глаз третьекурсников, но и от глаз всей команды, в том числе и тренера. Абсолютно все отмечали про себя, что их капитан изменился. Он не переставал иногда вести себя как идиот, от чего у всех были сомнения, является ли он старшеклассником-выпускником. Но на тренировках он был еще более собран и серьезен чем обычно.       У него изменился взгляд, так что теперь, если кто-то и пытался возражать, то от одного взгляда Ойкавы все сразу умолкали и продолжали делать то, что делали и так, как от них требовал их связующий. Все это немного напоминало поведение Кагеямы в средней школе. Но все же было огромное отличие. Он никогда не ставил свои пасы выше способностей своих игроков. Игроки понимали, что, если Ойкава что-то от них требует, значит он что-то пытается отработать и что-то изменить. И все же иногда он прислушивался к комментариям насчет своих пасов и если считал, что комментарий верный, то менял подход.       Когда Тоору не тренировался с командой, он тренировался с другими игроками. Там же он не пытался раскрывать способности чужих игроков, в конце концов, это не его работа. Но с ними он пытался добиться стабильности именно своей игры, как отдельно взятого связующего. Кроме того, он не забывал про подачи и приемы, так что также тренировал отдельные свои техники с разными игроками.       Третьекурсники только недоуменно переглядывались, потому что знали, что при всей своей требовательности ко всем, он не стал менее требовательным к себе, скорее даже больше, чем обычно. Потому что, когда у него не получалось то, что он хотел, он всегда переживал и в следующий раз старался делать еще лучше. Такой период у него уже был, тогда результатом таких изнуряющих тренировок стала травма колена.       Естественно на то, чтобы проводить такую работу, у него уходило много времени на обдумывание и анализирование. Поэтому вечером, когда все были уже вымотанные и ни на что не способны, все удивлялись, видя Ойкаву за какой-то тетрадкой, в которой он постоянно рисовал какие-то схемы.       За всеми этими тренировками и размышлениями он совсем забыл про свой День Рождения. Но его команда не забыла.       Вечером он не собирался идти на ужин, а остался тренировать свою подачу. Около часа он провел в одиночестве, поэтому, когда его отвлек голос, он испугался и мяч, который он уже подбросил, упал ему на голову.       — Может, хватит уже изводить себя, Дуракава. Тебе осталось только получить еще одну травму, и мы останемся без капитана на ближайших играх.       — Не велика потеря, Ива-чан, — ответил Ойкава, почесывая место на голове, на которое приземлился мяч. — Тебя и так слушаются больше, чем меня, так что без капитана вы не останетесь. Думаю, команда не особо расстроится, они и так считают меня уже вторым пришествием Тобио-чана.       — Хочешь сказать, что не переживаешь по этому поводу?       Ойкава посмотрел на Иваизуми и ничего не сказал. Он видел, что его поведение немного напрягало команду, и понимал, что они уже начинают его сравнивать с Кагеямой. Но также понимал, что результаты должны вот-вот проявиться, так что ему оставалось только ждать и терпеть. А терпения ему было не занимать. В конце концов, на самой игре они будут ему больше благодарны за эти тренировки, чем за отсутствие таковых. Поэтому он ничего не ответил, а лишь решил продолжить то, чем занимался до этого. Ойкава знал, что Хаджиме и так все прекрасно понимает.       Иваизуми лучше всех понимал, что с Тоору что-то происходит, так как они дружили с детства. Но вот то, что в кое-то веки Ойкава не рассказывал об этом, его немного напрягало. Возможно, он что-то сказал и сделал, что пошатнуло доверие Тоору по отношению к асу Аоба Джосай. Он очень хотел обсудить поведение своего друга, но в данный момент он пришел не за этим.       — Хватит тренироваться, тренер зовет, — спокойно сказал Хаджиме.       — Зачем? — удивился Ойкава, обычно тренер вечером не собирал команду.       — Не знаю, наверное, ему надоело твое поведение, — пожал плечами Иваизуми.       Ойкава думал, что они пойдут в комнату команды, но они почему-то отправились на кухню. Тоору непонимающе смотрел на Хаджиме, тот же только уверенно шел вперед. Каково было удивление, когда, открыв двери, он услышал синхронное «С Днем Рождения, капитан!». И только в этот момент он понял, что забыл о нем.       Видя недоумение Тоору, Хаджиме ухмыльнулся и сказал:       — Только ты мог забыть про свой День Рождения из-за тренировок. С Днем Рождения, Дуракава, — и хлопнул оторопевшего капитана по спине. — Тренер разрешил для тебя организовать праздничный торт. И еще у нас есть для тебя подарок.       И Иваизуми потащил, все еще приходящего в себя капитана Аоба Джосай к столу. Кто-то из третьекурсников нацепил на него колпак. И перед ним поставили торт с восемнадцатью зажженными свечами, и вся команда требовательно на него посмотрела. Поняв, что нужно делать, он немного подумал и, загадав желание, задул с первого раза все свечи.       — Значит сбудется, — пробормотал Ойкава.       — Надеюсь, что ты загадал победу на национальных, — сказал Макки.       — Что я еще мог загадать? — спросил наконец-то пришедший в себя Ойкава. — Отборочные мы и так выиграем, — серьезно проговорил Тоору, и вся команда поддержала его улыбками. А затем он сказал:       — Спасибо за поздравление. Это многое для меня значит, что вы не забыли про мой День Рождения, хотя я сам забыл.       На что Иваизуми фыркнул и сказал:       — А ты чего ожидал, капитан? Смотри не расплачься только.       — Не дождетесь! Вы все равно этого не оцените. Давайте нож сюда, буду резать свой торт!       Тоору разрезал торт, и они все командой ели его, попутно обсуждая тренировки в лагере, предстоящие отборочные. Обсудили с кем, скорее всего, будут играть осенью. Под конец они вручили Тоору коробку с подарком. Через какое-то время Иваизуми сказал, что всем пора готовиться ко сну. Все повозмущались, но делать было нечего. Тоору тоже собирался вставать и идти готовиться ко сну, как рука Ива-чана усадила его на место:       — Тебя это не касается, — Ойкава непонимающе на него посмотрел и заметил, что кроме них двоих в комнате остались еще Макки и Маттсун, которые сидели немного на расстоянии друг от друга, но оба напротив своего капитана. Вид их явно говорил о том, что ничего хорошего Тоору их присутствие не светит.       — Судя по тому, как вы на меня смотрите, нас ожидает серьезный разговор, я прав? — спросил Ойкава, резко становясь серьезным, так как понимал, что сейчас ему явно придется обороняться.       — Что с тобой происходит? — спросил Иваизуми, садясь рядом с Ойкавой. Видимо он решил не ходить вокруг да около, а сразу перейти в нападение. — И если ты скажешь, что ничего с тобой не происходит, то я тебя ударю, потому что твое поведение явно говорит об обратном.       — Ударишь меня в мой же День Рождения? И, кстати, нам не пора спать? — попытался увести тему Ойкава.       — Ты даже про свой День Рождения не помнил, а нам в честь него тренер разрешил спать лечь позже, так что не увиливай и рассказывай.       Тоору вздохнул, отклонился на спинку стула и запрокинул голову назад. Он понимал, что рано или поздно его друзья начнут этот разговор. Но Ойкава так и не был готов к нему. Оставалось надеяться, что они смогут понять его, но как начать он не знал. Затянувшееся молчание прервал Макки:       — Знаешь, а это оказалось немного неприятно, когда твой связующий игнорирует тренировки с тобой, а уделяет внимание младшеклассниками и, как ни странно, другим командам. Хотя на играх команды ты вроде и получаешь пасы как обычно, и они даже стали нести в себе больше уверенности что ли.       — А еще неприятно, что он не говорит, почему во время тренировок пытается делать не очень удобные пасы и даже после замечания продолжает тренироваться также, — добавил Маттсун.       — И, вдобавок, ко всему, не очень приятно, что по твоему поведению видно, что ты стал более обеспокоенный, и я бы даже сказал замкнутый, что для тебя вообще нонсенс, но со своими друзьями поделиться не хочешь, — в заключении сказал Иваизуми. Видимо его это цепляло больше всего.       Тоору немного помолчал, затем вздохнул, встал и подошел к окну. И уже смотря на пейзаж за окном заговорил:       — Если вы не забыли, то я не только связующий, еще и капитан этой команды. На мне лежит ответственность за то, каким путем мы идем к победе.       Мы сильная команда и каждый отдельный игрок очень силен. Вы трое сильны. Для меня ты, Ива-чан, лучший ас, и у нас каждый третьекурсник играет на уровне аса. И я не знаю, что я могу сделать, чтобы еще больше раскрыть ваш потенциал. Поэтому я пришел к выводу, что может быть тогда стоит улучшить свои техники. Поэтому и тренируюсь с другими командами, чтобы я в любой момент смог дать вам пас, откуда захочу и кому захочу, и при этом груз сыгранности и комфортной игры никак не влиял на меня.       Почему я тренируюсь с младшеклассниками больше? Потому что их потенциал я могу раскрыть. Вы вообще видели, что Киндаичи не возмущался, когда ему пасовали на диагональный удар другие связующие. И у него получались достаточно сложные атаки, с трудом, но получались. Так как он не полагался на своего связующего. И я хочу, чтобы он не полагался только на меня, а играл своими силами. Меня не будет с ними в следующем году. Я хочу, чтобы все играли в нашей команде своими силами, а не полагались всегда на меня, несмотря на то, что я готов всегда поддержать любую безумную атаку, как и начать ее. Я всегда дам ему, как и каждому в команде, хороший пас. Но когда-нибудь возникнет такой момент, что придется и давать пас, и бить по мячу из неудобной позиции. И я хочу, чтобы ни он, ни я, никто из нас не промазали, когда от этого будет зависеть исход игры. Я верю в него, как и в каждого из нас, что мы способны на большее. Но если мы не попробуем, то и не узнаем нашего предела. А наши первогодки вообще не должны сидеть сложа руки, так как первогодки Карасуно развиваются не по дням, а по часам. В следующем году семь третьекурсников уйдут из команды. Первоклассники и второклассники останутся в меньшинстве. При двух наших второгодках — в Карасуно их четыре, при двух первогодках — в Карасуно их опять-таки четыре. Я ничего не говорю про Шираторидзаву, потому что там без третьегодок вообще толком сильных игроков не будет. Я хочу вложить в наших сейчас все, что могу, чтобы нам не было за них стыдно в следующем году.       Вам не нравится, что я вам ничего не рассказываю, но когда месяц назад я начал пасовать по-другому, ты, Ива-чан, — он повернулся к Иваизуми и серьезно посмотрел на него. — Был первый, кто остановил меня, сказав, давай я тебе напомню, если ты сам забыл «мы тебе не десятый номер Карасуно». И что я должен был вам сказать, что «сейчас, потерпите две недели, я хочу кое-что попробовать, а потом, может быть, все вернется на круги своя, а может быть станет даже лучше». Лучше уж так, как есть сейчас. Я и без того привык, что на меня всегда косятся из-за моего поведения. Тем более, мне некогда разбираться, у кого там что творится на душе.       Всю эту речь он говорил достаточно эмоционально. И после того, как он замолчал, пытаясь отдышаться, воцарилась тишина. Сейчас в его поведении много что стало понятно, кроме того, что же послужило толчком к таким изменениям. Но об этом Хаджиме решил поговорить с Тоору как-нибудь наедине.       — Я согласен с тобой почти во всем, — сказал Хаджиме. — Кроме того, что ты не знаешь, что делать с тем, чтобы раскрыть наш потенциал сильнее.       — Точнее сказать, ты знаешь, и, может быть, инстинктивно сделал так, как нужно, — продолжил за Иваизуми Макки. — Ты ушел тренировать свои техники, оставив нас тренировать свои. Ведь кроме атак всегда есть блок, подача и прием. Так что нам ничего не оставалось, кроме как с другими игроками тренировать все это. И у нас немного, но возникли с этим проблемы, так как не было того, кто обычно придумывал план и направлял игру.       — Собственно, тогда мы и поняли, что, возможно, слишком на тебя полагались и слишком много взвалили на тебя, поэтому осознали, что ты сейчас добиваешься, но… — сказал Маттсун.       — Но ты не должен был брать этот груз только на свои плечи. Да, ты капитан, но мы, как старшекурсники, тоже несём за это ответственность. Я знаю, что тогда ответил на твои действия слишком резко, и, видимо, ты решил, что сам со всем справишься. Но сейчас все, что ты делаешь, это изматываешь себя больше нас всех на играх, на отдельных тренировках и на тренировках с другими командами. Это может закончиться не очень хорошо для тебя, не говоря уже о том, что мы можем остаться без капитана. Мы ведь понимаем, почему ты это делаешь. Но почему ты считаешь, что мы не думаем также? Следующая игра с Карасуно будет намного сложнее, чем даже игра с Шираторидзавой. Вороны будут хотеть реванша и выкладываться с нами будут на сто пятьдесят процентов.       — Но ведь и мы не уступим и не важно, что там у тебя за размолвки с Кагеямой, и каким бы он не был гением, мы верим в своего связующего не меньше, чем он верит в нас, — сказал Макки.       Ойкава искренне улыбнулся, чем сильно удивил окружающих, так как они редко видели у него такие искренние улыбки. А Ойкава в этот момент вспомнил, как Шоё ему сказал, что команда его любит и уважает, просто не всегда это может выразить так, как этого хотел бы Ойкава. Но в данный момент он почувствовал такую поддержку, какую никогда не чувствовал, и понял, что другого ему и не надо, и он готов простить все их подколки, которые были и которые точно будут. Так как по-другому они просто не умеют. Такое поведение в их случае говорит, что каким бы иногда Ойкава не был дуралеем, они его поддерживают. И вместе они справятся с любым соперником.       Вспомнив про Хинату, Ойкава подумал, что с их встречи в магазине прошел месяц, а тот успел повлиять на Тоору так, что даже его сокомандники растерялись, раз решили поговорить.       — И еще, — начал Иваизуми. — Не думай, что мы теперь будем часто так собираться. В следующий раз я сдерживаться не буду, и ты получишь по полной, — на это Ойкава только хмыкнул, но быстро кивнул, так как Хаджиме уже явно собирался его стукнуть.       Все же решив, что пора завязывать с разговорами, они вернулись в комнату команды. Там еще никто не спал. Как только он вошел, все резко замолчали и немного благодарно и восхищенно смотрели на Тоору.       «Подслушивали», — подумал про себя Ойкава. — «Но, может, так оно и к лучшему. Будут теперь чуть больше на тренировках выкладываться и слушаться своего капитана».       Подойдя к своим вещам, Тоору проверил телефон, там было несколько пропущенных от родителей и сообщения от них же с поздравлением и обещанием приехать, как только Ойкава вернется из лагеря. Еще несколько друзей написали ему поздравления. И еще было куча сообщений с неизвестных номеров. Видимо, какие-то очередные фанатки раздобыли его номер и решили поздравить. Эти сообщения он даже не стал читать. Так как последнее время такое внимание его напрягало, и он старался избегать столкновений с толпами девушек, которые искали его внимания.       Единственное его расстроило, что его не поздравил Шоё. Однако тут же осознал, что тот просто ни откуда не мог узнать об этом. Так что и поздравить не мог. Но ему отчего-то захотелось поговорить с десятым номером Карасуно. Так как за эту неделю они ни разу не созванивались и не переписывались. Но не был уверен, стоит ли звонить. Какое-то время Тоору колебался, а потом, послав все к черту, решил, что в свой День Рождения он может делать все, что угодно. Поэтому он направился с телефоном к двери.       — И куда ты направился? — спросил Иваизуми.       — Родителям позвонить, — соврал Ойкава. — Они звонили и написали, чтобы я им перезвонил.       Когда он вышел на улицу, то тут же представил, как две недели назад Хината точно также выходил на улицу, чтобы связаться с Ойкавой, когда ему нужно было с кем-то поговорить.       Буквально через пару мгновений после того, как он набрал номер, Шоё взял трубку и очень утомленным и раздраженным голосом ответил «Алло!».       — Я смотрю, ты не особо рад меня слышать, Чиби-чан, — хмыкнул Ойкава.       Шоё в этот момент как раз сидел за летним домашним заданием. И у него ничего не получалось, так что после часа упорной работы мозга, которая так и не принесла результата, он просто рухнул на все эти учебники и закрыл глаза, надеясь, что когда он их откроет, все это домашнее задание решится само. В этот момент у него зазвонил телефон, и он даже не посмотрев, кто ему звонил, открыл телефон и ответил замученным голосом. Но когда услышал знакомый голос, тут же подскочил.       — Ойкава-сан? — уже более оживленно и удивленно спросил Шоё. Уж он никак не ожидал, что Великий Король позвонит ему, пока не вернется с выездных игр.       — Он самый. Я понимаю, что ты не ожидал моего звонка, но можно же было добавить хоть какую-то радость в голос, а то ты очень обижаешь Ойкаву-сана, — сказал Тоору наигранно обиженным голосом.       — Простите, Ойкава-сан. Я рад вас слышать и не ожидал, что вы позвоните. И вообще, я даже на телефон не смотрел, когда взял трубку, — затараторил Шоё.       — Эй-эй, потише. Я не успеваю за твоими предложениями. Чем ты там таким занят, что даже не смотришь, кто тебе звонит?       — Делаю летнее домашнее задание. Дайичи-сан сказал, что не пустит на отборочные тех, кто не сделает домашнее задание.       — Сурово, однако, — заметил Ойкава. — Но зато так есть большая вероятность, что ты все-таки сделаешь домашнее задание. Но я думаю, что даже если не сделаешь, то ваш капитан все равно пустит тебе играть. Куда они без своего десятого номера…       — Не уверен… Когда мы пришли в клуб, Дайичи-сан выставил нас с Кагеямой за дверь, и сказал, что не пустит на площадку, пока мы не научимся играть в команде. И это при том, что он прекрасно знал, кто такой Кагеяма.       — А я думал ваш капитан более слабохарактерный, — задумчиво произнес Тоору.       — Ну, я думаю, он вас еще удивит.       — Угрожаешь? — серьезно спросил Ойкава.       — Предупреждаю, чтобы вы не думали, что с нами будет просто.       — А я и так знаю, что с вами просто не будет. Так что можешь не предупреждать.       — Как ваши тренировки в лагере? — решил спросить Хината.       — Хорошо, я тут решил, что пора повыжимать все соки из своей команды, так что мы усиленно тренируемся. Они, правда, поначалу были немного не довольны. Но думаю, что мы с этим разобрались. И некоторые мои сокомандники все-таки поддержали меня, причем это было настолько мило, что я думал умру от распирающих меня чувств. Благо не ляпнул какой-нибудь ерунды, а то Ива-чан точно бы меня убил. Так что ты был прав, они меня все-таки любят. Ну или если не любят, то хотя бы испытывают большое уважение.       — Как по мне, так к вам невозможно не испытывать каких-либо чувств, — сказал Шоё, и тут же понял, что ляпнул не подумав, и его могли не правильно понять.        Ойкава на том конце провода замолчал, но тут же сказал:       — Прозвучало так, будто ты признался мне в своих чувствах. Я, конечно, не против, но предлагаю подождать до отборочных, — пошутил Ойкава, тут же представив, как покраснел Хината. Он прекрасно понимал, что Шоё никакого смысла в это не вкладывал.       — Вы меня неправильно поняли, — буркнул карасуновец. — Я имел в виду, что вы такой человек, который всегда вызывает разные эмоции, кто-то вас уважает, кто-то вас любит, кто-то боится, кто-то восхищается, кто-то ненавидит. Я просто сомневаюсь, что есть кто-то, у кого вы не вызываете никакой реакции. Просто это сложно представить. Вы же с первой минуты общения начинаете анализировать собеседника, а такое явно не может остаться без реакции. И ваша игра тоже не оставляет выбора. Да ваша игра, как по мне, снится всей нашей команде в кошмарах. Кагеяме уж точно, — усмехнулся Шоё. — А Ноя-сан до сих пор мечтает принять вашу подачу. Она же крутая, такая «Шу-ух» и «Ба-ам»!       — Так, все, я понял. Давай на этом остановимся. А то я и так, кажется, покраснел, — проворчал Тоору, хотя ему было неимоверно приятно.       — Ойкава-сан, когда вы возвращаетесь? — резко спросил Шоё.       — Первого августа ночью. Что, не терпится тренироваться? — усмехнулся Ойкава.       — Конечно, — не стал возражать Шоё.       — Зачем? Вы же с Тобио-чаном помирились, и скорее всего вы с ним теперь часто тренируетесь вне клуба. Так что зачем тебе тренироваться еще и со мной?       — Мне нравится играть с разными и сильными игроками. Я могу чему-то научиться у тех, у кого опыта гораздо больше, с учетом того, что у меня самого его не очень много. Правда, если я вам надоел, то я нормально к этому отнесусь, если вы решите, что со мной тренироваться не нужно. Я знаю, что бываю слишком назойлив, — опять затараторил Шоё, подумав, что Ойкава спросил это потому, что ему самому не особо нравилось тренироваться с ним.       — Успокойся, Чиби-чан. Не забывай, от наших тренировок не ты один что-то получаешь. Так что мне это тоже нужно. Просто я думал, что как только вы с вашим гением-связующим помиритесь, ты будешь больше тренироваться с Тобио-чаном.       — Мы с ним и тренируемся, но это не повод отказываться от тренировок с вами. Тем более, что мы и так не часто тренируемся, всего-то было четыре тренировки.       — Ну да, ты прав. Скорее всего, до конца лета их будет не больше, хотя это уже зависит от того, как мы будем стараться. Так что первого августа после обеда можно будет встретиться.       — Согласен, даже если будет тренировка, то я думаю смогу сбежать.       — Хорошо, Чиби-чан, договорились. Мне пора, наверное, идти, а то скоро Ива-чан пойдет меня искать и мне влетит. Спокойной ночи и не засиживайся за уроками.       — Постараюсь и спокойной ночи, Ойкава-сан.       И они синхронно положили трубку. Ойкава какое-то время еще побродил по улице прежде, чем отправиться спать. Шоё же попытался еще немного позаниматься, но результатов это не принесло, так что тоже отправился спать.