Хайкью. Путь навстречу.

      — Ну и что вы такого там сделали в последний день, что нашим игрокам ничего не сказали, а посоветовали, цитирую Киндаичи: «дождаться отборочных, так как слишком долго рассказывать, а будет лучше, если мы все своими глазами увидим. А они до сих пребывают в шоке от новых техник Карасуно. Так как всю неделю команда лажала, а в последний день дала такую игру, что даже бедный Бокуто Котаро растерялся и не смог взять себя в руки какое-то время». Кажется, я ничего не упустил, — сказал Ойкава и выжидающе посмотрел на Шоё, когда они встретились в зале для тренировки на следующий день, как Хината вернулся из Токио.       — Я бы рассказал, но вы сами установили правило для наших тренировок: не обсуждать игру наших команд, — непонимающе уставился на Тоору Хината, хотя по его взгляду было видно, что он радовался, что их команда поразила других игроков и, судя по всему, не только тех, с кем они играли.       — Я знаю, но это раздражает, — вздохнул Ойкава. — Просто мне очень интересно, а ждать еще три месяца — утомительно. Хотя время пролетит очень быстро, так как сейчас одни тренировки, приходишь домой и сразу валишься с ног. А потом учеба начнется. Так что, давай не будем тянуть кота за хвост и начнем тренироваться.       Хината радостно кивнул и приступил к тренировкам. Ойкава пасовал теперь всегда по-разному, Хината тоже бежал часто по-разному. То медленнее, то быстрее. Но за неделю в лагере Хината проводил столько атак, которые часто не получались, что теперь, когда перед ним не было блокирующих, он попадал по мячу практически всегда, даже если тот не долетал или перелетал. Ойкава только поразился, насколько Хината спрогрессировал за эту неделю. Поэтому они решили теперь пасовать в движении. Ойкава кидал мяч Хинате, Хината его принимал и старался накинуть Тоору, а тот уже третьим касанием должен был пасовать Шое для атаки. Так что в этот раз тренировка была достаточно интенсивной, и Шоё приходилось проводить атаки постоянно с разных позиций, так как в результате перекидывания мяча Ойкава пасовал ему с разных точек.       — Так намного интереснее, — сказал Хината во время очередного перерыва. — Так больше приближено к самой игре.       Ойкава же уже хотел что-то сказать, как его отвлек сильный гром на улице и звук бьющегося о крышу дождя. Они синхронно переглянулись и пошли посмотреть, что творилось с погодой на улице.       — Дождя же вроде не обещали, — пробормотал Ойкава.       Выглянув на улицу, они увидели, что там шел достаточно сильный дождь. Хината тут же поник. Ему нужно было еще добираться до дома, а под дождем на велосипеде это было не то чтобы неудобно, это было совсем отвратительно. Можно было не просто заболеть, а еще и подхватить какое-нибудь воспаление легких.       — В интернете пишут, что идти дождь будет часа четыре. Какой-то быстро сформировавшийся циклон, — сказал Ойкава, посмотрев прогноз погоды по телефону. — Сколько тебе ехать до дома?       — Часа полтора, так что, если дождаться, когда закончится дождь, будет уже темно, и придется ехать в темноте.       — Мама?       — Она сегодня в другой префектуре с Нацу, так что если приедет, то только к утру. Может мне здесь заночевать? — пробормотал Хината.       — Не вариант. Замерзнешь ночью тут без одеяла. А ты даже джерси с собой не взял, — заметил Ойкава.       Хината совсем поник. Ситуация явно была не из приятных. Ойкава стоял слегка задумавшись. Он тоже не хотел, чтобы Шоё ехал ночью домой, переживай еще потом за него. Но и ночевать в зале — это тоже не вариант. Так что он в данной ситуации видел единственный выход.       — Так, не кисни. Я живу здесь рядом. Так что, если будем бежать, то, может, минут за десять добежим. И не смотри на меня таким взглядом. У меня сегодня переночуешь. Мои родители работают в Токио постоянно, так что я почти весь последний год живу один. Ты меня не побеспокоишь. Велосипед оставишь здесь, завтра заберешь. Только наденешь мою джерси, а то пока добежишь — весь околеешь. А я потом отвечай перед твоей командой, почему их игрок простыл и не появляется на тренировках.       — Но вы же тогда быстрее намокните и тоже можете простыть, — сказал Хината, беспокоясь за Тоору, так как не хотел создавать для него проблем. Ойкава же понимал, что так они могут начать препираться, поэтому вмиг стал серьезным и сказал:       — Я старший, так что я решаю, кто и что здесь наденет. И у меня, в отличие от тебя, нет на носу отборочных, а для тебя каждый день важен. Так что, если выпадешь из тренировок по болезни, это может отнять целую неделю, а то и больше. А игра у тебя уже через три. Я ничего не упустил? — спросил Ойкава очень серьезным тоном, который не оставлял никакого выбора, и протянул свою куртку Шоё. Тоору прекрасно знал, на что нужно было надавить, чтобы Хината его послушался. Пропустить неделю тренировок, а то и больше из-за болезни — это был худший кошмар любого игрока.       Шоё же сейчас видел Ойкаву впервые таким серьезным, точнее видел, но никогда еще эта серьезность не была направлена прямо на Хинату. Он так и застыл, смотря на Тоору, когда тот начал говорить. Доводы последнего были таким логичными, что ему ничего не оставалось делать, кроме как натянуть на себя джерси Великого Короля. Выглядел он в ней смешно, так как она явно была ему большая, но в данном случае так была большая вероятность, что он не успеет сильно промокнуть.       «Понимаю, почему именно он капитан. Он может страдать ерундой, но когда он говорит что-то делать, то своим тоном и доводами совершенно не оставляет выбора. И аура у него в этот момент пугающая», — подумал про себя Хината, в очередной раз поражаясь Великому Королю.       До квартиры Ойкавы они добежали действительно за десять минут. Однако, как они не пытались бежать так, чтобы минимизировать нахождение под дождем, скрываясь то под школьными сумками, которые держали над головой, то под вывесками, все-таки промокли.       Поэтому, когда они почти ввалились в квартиру, Ойкава пошел за полотенцами и приказал Шоё снимать с себя джерси и футболку, чтобы не переохладиться от мокрой одежды.       Тоору быстро вернулся с несколькими полотенцами и на мгновение замер. Шоё стоял спиной к Ойкаве и в этот момент стягивал с себя прилипшую к телу футболку. Тоору всегда считал, что Шоё довольно-таки щуплый парень, собственно, когда на него смотришь, даже не думаешь, что у него могут быть достаточно натренированные мышцы, которые, как оказалось, у него есть. Спина Шоё выглядела достаточно рельефной для подростка шестнадцати лет, единственное, что не была широкой. Но с его ростом широкая спина смотрелась бы ужасно. Ойкава был настолько в шоке, сам не понимая, почему его это поразило, что сказал вслух:       -У тебя хорошие мышцы…       Хината тут же развернулся к Ойкаве, и непонимающе на него посмотрел. Тоору же осмотрел карасуновца с ног до головы и отметил про себя, что и пресс, и руки у Шоё тоже были достаточно натренированы. Он понял, что они уже продолжительное время молчат, а Тоору все это время просто разглядывает стоящего напротив него подростка.       — Я имею в виду, — начал Тоору, пытаясь прийти в себя. — Что, когда на тебя смотришь, думаешь, что ты щуплый, но у тебя есть натренированные мышцы. Я имею в виду, пресс и руки, и спина тоже. Сразу говорю, не имею в виду ничего такого, просто констатация факта. Это было слегка неожиданно.       Хината сначала слегка покраснел, ему не совсем было уютно от того, что его так пристально разглядывали, хотя в раздевалках ему часто приходится быть с другими парнями без футболки, когда они переодеваются. Но вот от взгляда Тоору ему явно стало не по себе. Но выслушав объяснение Ойкавы, он понял, почему тот впал в ступор и сказал:       — Вы не первый человек, кто удивляется. Когда ребята из команды впервые меня увидел без футболки, тоже слегка были в шоке. Так как все считают, что я должен быть худым и щуплым. Но я же все-таки занимаюсь спортом, бегаю, прыгаю. Так что тело-то должно быть хоть немного натренировано, — пробормотал Шоё.       — И то правда, — заметил Ойкава и протянул Шоё полотенца и кое-что из своей одежды. — Бегом в душ, прямо и направо, а я пока приготовлю горячий чай согреться.       Когда Хината скрылся за дверью ванной, Тоору про себя подумал: «И что это сейчас было? Я пялился на Чиби-чана, наверное, минут пять. Наличие у него хорошей фигуры не должно было меня так шокировать. Хотя, судя по всему, у его команды тоже была такая реакция. Тогда может и не стоит переживать из-за этого». И он пошел на кухню заваривать чай.       После того, как Шоё принял душ, а после него Ойкава, они расположились на диване и пили чай, который приготовил Тоору. Всю одежду капитан Аоба Джосай поместил в сушку, чтобы утром у Шоё была сухая одежда.       Хината же сидел в его штанах и футболке. Футболка была для него широкая, а штаны пришлось подкатывать. Так что Шоё смотрелся слегка комично. Они разговаривали на разные темы. В основном, конечно, о волейболе. Хината рассказал о тренировках в летнем лагере, о том, чему его научил Бокуто. Он пообещал, что в следующей игре обязательно покажет так называемую «технику спокойствия». Ойкава же хмыкнул на это, сказав, что обязательно будет ждать их следующей игры.       Шоё жаловался, что не успевает по учебе, так как все время думает о волейболе. И очень завидует Ойкаве, что тот может и волейбол отлично играть и учится хорошо.       — А я потому и играю хорошо, что учусь нормально, — сказал на это Тоору. — Когда хорошо учишься, начинаешь много думать. И я всегда думаю, когда анализирую свои техники, техники других игроков. И делаю выводы. Может быть, если бы ты учился лучше, то и анализировал бы свою игру лучше, глядишь, и прогресса было бы больше.       Хината немного задумался над этим и даже мысленно пообещал себе разобраться в этом вопросе. Хотя бы попробовать какое-то время прикладывать больше усилий в учебе в следующем триместре. Горячий чай разморил Хинату, так что тот начал зевать. И хотя время еще было не позднее, но он очень хотел спать. Посмотрев на клюющего носом карасуновца, Ойкава поднялся с дивана и сказал:       — Пойдем, я постелю тебе, а то ты так и уснешь на диване. А я пока посмотрю какую-нибудь игру. Буду в наушниках, так что тебе не помешаю       Шоё поднялся вслед за Ойкавой и направился за ним следом.       — Вы же говорили, что они сломались? — спросил Хината, когда они вошли в комнату Ойкавы.       — Купил уже себе новые, правда, не такие, какие хотел. Я их много перепробовал, эти были лучше всего, но они мне не особо нравятся. Мои старые были лучше, — ответил Ойкава. Хината осмотрел комнату и увидел, что возле телевизора действительно лежали какие-то наушники.       — А какой у вас критерий в выборе наушников? — спросил Хината. В данный момент он не совсем соображал, зачем это спрашивает, так как очень хотел спать, видимо для поддержания разговора.       Ойкава на миг задумался и ответил:       — Чтобы звук в них был чистый и игры можно было смотреть без постороннего шума. Знаешь, как иногда бывает, слушаешь музыку и слышишь, что вокруг происходит. Это отвлекает, когда пытаешься сосредоточиться и разобрать технику игроков. Собственно, вашу игру я и разбирал накануне нашего матча.       — И в этот раз тоже планируете? — поинтересовался Шоё.       — Честно говоря, пока не решил. С одной стороны, хочется выйти уже подготовленным, с другой стороны хочется в кое-то веки попробовать придумать тактику по ходу игры. Видимо твое безрассудство заразно, — хмыкнул Тоору.       Ойкава постелил постель, а Шоё с сомнением на него посмотрел, так как вытеснять Великого Короля из его кровати, причиняя тому неудобство, не особо хотелось.       — Что ты мне сказал, когда я был у вас? Ты гость, так что спишь на кровати. А я или футон расстелю, или посплю на диване. Не заставляй меня делать серьезный вид. Я видел, как ты на это отреагировал в зале. Так что теперь знаю, что, если хочу от тебя что-то добиться, нужно вести себя с тобой очень серьезно. Так, как будто ты игрок моей команды.       Хината вздохнул и лег в кровать, так как возмущаться сил у него не было. Видимо все-таки усиленные тренировки целую неделю сказались и на нем. А выходного дня у него так и не случилось, ведь он потратил последний на тренировки. Поэтому, как только его голова достигла подушки, он тут же отрубился.       — Уснул и даже укрыться не успел. Главное, чтобы не заболел, — сказал Ойкава и накрыл Шоё одеялом.       Развернувшись, он направился к телевизору и хотел уже было включить матч какой-нибудь команды, с которой они должны были играть в лагере, как услышал в коридоре телефонный звонок. Так как это была не его мелодия, он понял, что звонили как раз на телефон Шоё. Решив, что это не его дело, он не стал отвлекаться, и через некоторое время телефон замолк, но буквально через мгновение телефон зазвонил вновь, а Шоё начал ворочаться.       Решив, что от этого Хината может проснуться, Тоору пошел в коридор и достал телефон из сумки карасуновца. Как оказалось, звонила его мама, видимо переживая за сына из-за погоды. Не раздумывая, он ответил на звонок, где услышал взволнованный голос Хинаты-сан:       — Шоё, дорогой, ты успел добраться домой до дождя?       — Это не Шоё, — ответил Ойкава.       — Тоору-кун? — удивилась Хината-сан и тут же серьезно спросила:       — Что с моим ребенком?       — Дождь застал нас в зале на тренировке, так что я притащил переночевать его у себя, так как он собирался уже ночевать в зале.       На другом конце провода раздался облегченный выдох.       — Слава богу. А то он мог и в дождь на своем велосипеде поехать до дома.       — Я бы его не пустил, — заметил Ойкава, мысленно соглашаясь с мамой Шоё, что, да, этот балбес мог и поехать в дождь.       — Не сомневаюсь, я рада, что рядом с ним был ты. Вы промокли, пока до дома добирались? — обеспокоенно спросила Хината-сан.       — Да, немного. Но он принял горячий душ, я надеюсь, что горячий. И я напоил его чаем, тоже горячим. А сейчас он спит.       — Спасибо огромное, Тоору-кун, что позаботился о Шоё. Надеюсь, что тебе это не в тягость. Разбуди его завтра пораньше, так как у него завтра тренировка. А если он ее пропустит, то будет очень переживать.       — Не волнуйтесь, мы с моей командой завтра уезжаем на выездные тренировки, так что самому надо будет рано вставать.       — Хорошо. Спокойной ночи, Тоору-кун, и еще раз спасибо.       — Спокойной ночи, Хината-сан, — сказал Тоору и отключился, пробормотав при этом. — Как со своей мамой пообщался.       Вернувшись в комнату, он смотрел какое-то время на Шоё и поражался абсурдности ситуации. Капитан Аоба Джосай заботится о десятом номере Карасуно и это с учетом того, что одна команда, что вторая считают друг друга чуть ли не врагами. И он бы никогда не стал тренироваться с кем-то из Карасуно, иногда проводить свободное время после совместных тренировок, даже созваниваться временами и уж тем более приглашать к себе с ночёвкой.       Но вот именно для Хинаты он сделал исключение. Как, видимо, сделал исключение и Кагеяма, подстраиваясь потихоньку под игру рыжеволосого карасуновца. Как сделали это третьегодки Некомы и Фукуродани, тренируясь с ним и обучая его каким-то техникам. И даже, по слухам, нелюдимый Таканобу Аоне сделал исключение, признав того своим соперником, и даже периодически разговаривал (что уж совсем выбивается из привычного режима жизни волейбольной команды Датеко) с Хинатой.       С одной стороны, он был рад, что у него появился кто-то вне его привычного круга общения. Кто-то, кто принял Тоору таким, какой он есть. И хотя Шоё боится того, на что способен капитан Аоба Джосай, он не убегает, а наоборот стремится чему-то научиться. Как уже когда-то сказал Ойкава «бесстрашие, граничащее с глупостью».        И, как ни странно, этот глупый ребенок учит Ойкаву чему-то новому. Сейчас, уезжая в тренировочный лагерь, Ойкава хочет попробовать вытянуть уже не сто процентов из игроков своей команды, а сто один и больше. Пусть поначалу они будут против такого расклада, так как однозначно будут проигрывать из-за того, что не будут понимать, что хочет от них Ойкава. Но зато потом они ему будут благодарны, также как Хината благодарен Кагеяме, что тот не отступил и у них получилась новая атака.        А еще благодаря Шоё Ойкава стал немного лучше относиться к своим сокомандникам и к своему лучшему другу Хаджиме. Он стал проще относиться к подколкам Маттсуна, Макки и Ива-чана. Так как понимал, что из-за того, что Тоору любит внимание, они не могут говорить что-то хорошее в его адрес прямым текстом. В конце концов, их шутки никогда не были действительно обидными и иногда даже помогали Тоору справляться с проблемами. Теперь каждый раз, когда Иваизуми говорил что-то типа: «Если ты простынешь, я тебя прибью» или «Если ты повредишь связки от своих тренировок, я тебя стукну», Ойкава понимал, что его друг просто переживает и так проявляет свою заботу. А сказать прямо не может.       Но вот что неимоверно злило Тоору, так это то, что он был одним из. Не одним из всех или даже единственным. А одним из тех, на кого распространялось это положительное влияние Хинаты. Он прекрасно представлял в своей голове, какими восхищенными глазами тот мог смотреть на других игроков. Ему хотелось, чтобы такое внимание было только ему одному. Каждый связующий хочет иметь такого благодарного атакующего. Видимо поэтому Кагеяма и понимает, что если Шоё откажется от него как от связующего, то возможно никто не будет больше смотреть такими сияющими глазами и в такой волейбол он не сможет играть с кем-то другим. В конце концов, в средней школе никто не любил пасы Тобио. Именно поэтому у Кагеямы стоит огромная задача справляться с этим быстроразвивающимся десятым номером, который своей игрой поднимает планку пасов на новый уровень и как какое-то неугомонное чудовище бегает по площадке. Такого игрока иметь в своей команде гораздо тяжелее, чем иметь в соперниках. Когда он не сможет соответствовать требованиям Хинаты, то будет погребен в пучине собственного отчаяния, даже если сам Шоё будет по-прежнему считать пасы Кагеямы крутыми.       — Ты страшный человек, Хината Шоё, — шепотом сказал Ойкава, продолжая смотреть на спящего карасуновца. — И даже сам не понимаешь, насколько сильно ты влияешь на людей.       Тоору тяжело вздохнул и пошел смотреть матч, чтобы отвлечься от мыслей, которые в последнее время все чаще его одолевали. Надев наушники, он полностью ушел в мир волейбола, пытаясь найти что-то, что можно было применить в игре. Он настолько погрузился в просмотр, впрочем, как и всегда, что не заметил, что теперь за ним наблюдал Хината.       Шоё вынырнул из своего сна и не сразу понял, где находится. Только повернув голову и увидев, что Ойкава смотрит игру в наушниках, он вспомнил, что остался ночевать у Великого Короля, так как на улице шел дождь, который судя по звукам, доносившимся с улицы, до сих пор не закончился.       Хината посмотрел на лицо Ойкавы и завис. Такого выражения лица он у того еще не видел. Он было сосредоточено на том, что происходило перед ним. При этом в глазах читалось обдумывание игры и явное желание обладать чем-то, что было перед Великим Королем. От такого взгляда было очень жутко и у Хинаты пошли мурашки по всему телу. Он явно не хотел быть объектом такого взгляда, так как сразу хотелось бежать куда подальше, так как складывалось такое ощущение, что Великий Король вынет из тебя все страхи и потаенные желания, о которых ты даже не подозревал. Но при этом, это лицо было неимоверно красивое и Хината при всем своем страхе, никак не мог отвести взгляд. От этих двойственных чувств он не знал, куда себя деть. Он мог закрыть глаза и продолжить спать, но также он хотел дольше смотреть на Тоору, чтобы запомнить это выражение лица. А еще ему неимоверно хотелось подойти к Ойкаве и сделать что-то. Но вот что сделать, он не понимал. Поэтому все же поборов себя, он отвел взгляд и закрыл глаза, стараясь быстрее заснуть.       Утром Ойкава из-за того, что поздно заснул, проспал, собственно, как и Хината, которого никто не разбудил. Поэтому собирались они быстро. Шоё только переоделся и понесся за своим велосипедом, так как любое промедление означало опоздание на тренировку, а в результате можно было получить не только от капитана, но и от Кагеямы. Тоору только сунул ему в руки пару творожных булочек, которые у него всегда были на кухне, дабы тот хотя бы позавтракал по дороге. Шоё пожелал удачи в лагере и выбежал на улицу. Сам же Ойкава просто скидывал вещи в сумку, так как до отъезда оставалось не больше часа, а ему нужно было еще добежать до школы. Точно так же быстро перекусив на ходу, он понесся в школу, чтобы не получить взбучку от Иваизуми.