Хайкью. Путь навстречу.

      — Хината последние пару месяцев постоянно странно себя ведет, — сказал Дайичи,       — Не сказал бы. Носится, как обычно, — сказал капитан Некомы. — Хотя, мне кажется, более воодушевленный стал, что ли. Но я думал, что это из-за того, что вы прошли первый этап отборочных. А что ты конкретно имеешь в виду? — поинтересовался Куроо.       После очередных выездных игр у Некомы и Карасуно через две недели состоялся тренировочный матч. И Некома в очередной раз выиграли. Хотя в этот раз победа Карасуно была почти у них в руках, но так как прохождение их техник еще было достаточно слабовато, то они просто не всегда срабатывали. После игры у Некомы оставалось несколько часов до отъезда, так что у них было время поболтать и прогуляться по округе. Капитаны обсуждали предстоящие отборочные, и Дайичи обратил внимание на то, что Шоё опять начал с кем-то переписываться. При этом делал он это отдельно от всех, как будто боялся, что кто-то увидит, с кем он общается.       — Да, но странно себя он ведет уже несколько месяцев, — начал Дайичи.       — Не думаю, что нас это касается, — встрял Суга, который стоял рядом с капитанами команд.       — Но это странно… — возмутился Дайичи.       — Эй, может все-таки поясните, — возмутился Тецуро, так как совсем не понимал, о чем они говорят.       — Просто он стал сбегать с тренировок, говоря, что у него какие-то дела. Хината… с тренировок… Понимаешь? — вопросительно уточнил капитан Карасуно.       — Ну, допустим, — сказал Куроо. — Но не совсем.       — Просто Хината и Кагеяма обычно уходят с тренировок самыми последними, и их еще надо чуть ли не силками из зала вытаскивать, — пояснил Сугавара.       — А теперь он иногда просто под конец тренировки берет и сбегает. Это, конечно, не так часто происходит. Но все-таки выпадает из общей картины.       — А еще последние пару недель он постоянно с кем-то переписывается, при этом я не скажу, что он счастлив после этих разговоров, — встрял в разговор Танака. Они с Нишиноей проходили мимо, когда краем уха услышали, о чем идет разговор, и решили тоже поделиться своими наблюдениями.       — Да, и он стал сильнее выматываться, — тут же добавил Нишиноя. — Обычно, он самый активный из нас, приходит бодрым и уходит бодрым. Но иногда он как будто сильнее нас устает. Хотя тренировки проходят в том же ритме, что и обычно.       — Просто мы переживаем, не случилось ли чего, — сказал Дайичи. — Кагеяма у него спрашивал, но тот ему ответил, что все в порядке, и совсем не понятно, с чего он это взял.       Сугавара на это лишь закатил глаза. Он это тоже все замечал, но еще замечал, какая улыбка была у Шое, когда тот сбегал с тренировок и когда переписывался. Он не понимал, почему никто не видел очевидного.       Куроо Тетсуро же переводил непонимающий взгляд с одного игрока Карасуно на другого, а когда посмотрел на вице-капитана команды воронов, понял, что тот такого же мнения, как и капитан Некомы. И он сильно рассмеялся. Все на него непонимающе смотрели, и только Сугавара ухмылялся.       — А по-моему все просто. Тут не может быть других вариантов. Просто ваш Чиби-чан повзрослел, и его посетила первая любовь, — он посмотрел на ошеломленные лица карасуновцев и ухмыльнулся. — Кстати, а кто такой Великий Король?       — А ты откуда о нем знаешь? — поинтересовался Сугавара. Так как понял, что Дайичи, Нишиноя и Танака не ответят, так как пытаются осмыслить сказанное капитаном Некомы.       — Да так, — потянул Куроо. — Слышал, как ваши два демона обсуждали, что должны его победить, — он, конечно, не врал, Тетсуро действительно слышал об этом еще на летних совместных тренировках. Но впервые узнал о Великом Короле совершенно другим образом. Собственно, уже после этого обратил внимание, что Шоё и Тобио обсуждают, что им трудно будет победить Великого Короля.       — Это капитан Аоба Джосай — Ойкава Тоору, — пояснил Сугавара       — А-а-а, — потянул Куроо. — Один из лучших связующих своего возраста. Мы с ним как-то пересекались в средней школе на соревнованиях. А почему «Великий Король»?       — Его так прозвал Хината. Ойкава и Кагеяма учились в одной школе, и Тобио учился играть, смотря на Ойкаву. А так как Кагеяму прозвали «Королем Площадки» и он восхищался своим капитаном, то Хината и прозвал Ойкаву «Великим Королем». Теперь вот у нас его так и называют. Я думаю, что наш тренер и сенсей даже не знают, как его по-настоящему-то зовут, — ухмыльнулся Сугавара.       Вдруг Нишиноя и Танака понеслись к Хинате. И поочередно наперебой стали спрашивать:       — Ты уже целовался? — Хината сначала не понял, точно ли он расслышал что-то про поцелуи, но когда вопрос повторился, он стал в ступор, так как совершенно не ожил такого вопроса.       — Нет, — осторожно ответил Шоё.       — Точно? — синхронно спросили два карасуновца.       Хината кивнул головой.       — Ты встречаешься с кем-нибудь? — опять синхронный вопрос.       Хината отрицательно покачал головой. После чего Танака и Нишиноя облегченно выдохнули. Ноя же заявил:       — Фух, слава Богу. Это было бы очень плохо, если ты бы начал встречаться с кем-то раньше своих семпаев и тем более целоваться. Так что не вздумай встречаться и целоваться раньше нас, кого бы ты там не любил, — хлопнув Шоё по плечу, они пошли на улицу.       — Кого бы я не любил? — непонимающе пробормотал вслух Хината.       Сугавара, Дайичи и Куроо, которые наблюдали за этой сценой, рассмеялись. Правда, после того, как Тетсуро отсмеялся, он стал резко серьезным. Он понаблюдал за стоящим в ступоре десятым номером Карасуно и видел, как тот что-то очень долго обдумывал, а также видел его шок и растерянность. Видимо этот разговор заставил его над чем–то глубоко задуматься. И уж точно это не касалось волейбола, а если и касалось, то, скорее всего, только косвенно. И его и без того лукавый взгляд, стал еще более хитрым.       Капитан Некомы пошел прямиком к Хинате под сердитый взгляд Кенмы, который Куроо делал вид, что не замечает. Хотя, откровенно говоря, просто его игнорировал. Кенма тоже наблюдал за этой картиной в стороне. На какое-то время он даже отвлекся от своей игры. Связующий Некомы тоже уже давно сложил два и два по поводу поведения Хинаты, так как иногда они переписывались и по каким-то обрывкам фраз он знал, что у него появился человек, которого он по каким-то причинам скрывает от команды и именно для него он заказывал наушники. Но вот кто такой Великий Король он тоже не знал, пока не услышал объяснения Сугавары. Вот только он не был уверен, что это было связано с романтикой, так как Шоё не видел ничего дальше волейбола. И ему совершенно не нравилось, что, судя по всему, Куроо пришел к каким-то выводам и решил вмешаться. Кенма был хорошим стратегом, а вот Тетсуро обладал хорошей интуицией и был очень проницательным. Именно поэтому ему и не понравилось то, что он услышал, когда Куроо подошел к приходящему в себя Хинате.       — Чиби-чан, — потянул Тетсуро. Шоё тут же напрягся. — Я вот к вам уже приезжаю несколько раз и дальше вашей школы никуда не ходил. Может, ты мне покажешь ближайшие окрестности? У нас до отъезда еще несколько часов. Видимо, пока наш тренер не напьется с вашим тренером. Играть мы все равно уже не в состоянии, вы с Кагеямой из всех соки повыжимали.       Шоё до этого переписывался с Ойкавой по поводу их совместной следующей тренировки. Несколько дней назад они договорились, что встретятся сегодня, но из-за тренировочного матча с Некомой тренировку пришлось отложить. Как и остальные, которые они планировали до этого. То были тренировки в клубах, то Шоё был в тренировочном лагере, то у Аоба Джосай тренировочный матч с какой-то командой, то огромное количество домашнего задания. По итогу они решили, что будут сообщать друг другу о малейшей возможности встретиться. И сегодня они как раз переписывались по этому поводу, а также Ойкава интересовался об итогах их тренировочного матча.       Решено было, что они встретятся тогда, когда у Шоё будет выходной в клубе, а Ойкава сбежит с тренировки. Это было обычное явление, что Ойкава мог не являться на тренировки, но последнее время таких случаев было мало. Так что один раз ни на что не повлиял бы. Поэтому Шоё был слегка расстроен. Он не хотел, чтобы у Ойкавы из-за него были проблемы. Но с другой стороны, они вместе не тренировались уже три недели, и, если честно, Хината соскучился по их совместным тренировкам.       Когда к нему подлетели Нишиноя и Танака, он был в ступоре, так как совсем не понимал, почему они подбежали именно к нему, так как он меньше всего походил на того, кто с кем-то встречается. А после заявления о том, что он не может с кем-то встречаться, кого бы он там не любил, вообще повергло его в шок.       «Кого бы я не любил? Команда, похоже, думает, что я в кого-то влюбился. Видимо со стороны так, кажется. Знали бы они, что я на самом деле не на свидания хожу, а на тренировки к Великому Королю бегаю, явно бы не обрадовались. А что бы они сделали? Поругались бы, может. Хотя это же тренировки. Я же хочу стать сильнее. Кагеяма бы, скорее всего, со мной какое-то время не разговаривал. Интересно, а если бы мы действительно встречались с Ойкавой-саном, как бы отнеслась к этому команда? Кагеяма бы точно убил. Так стоп! Какой нафиг встречались бы… Ойкава-сан бы никогда не стал встречаться со мной, у него же толпа поклонниц да и поклонников, наверное… Какое к черту, наверное, почему я вообще думаю о том, чтобы с ним встречаться».       Шоё явно у себя в мыслях начал паниковать, однако его привело в чувство знакомое «Чиби-чан» с тянущей интонацией. Так его называл Ойкава, и он слегка растерялся, когда увидел перед собой не капитана Аоба Джосай, а капитана Некомы. Он совсем забыл, что Куроо Тетсуро и Бокуто Котаро его тоже так называют. Но вот тянущая интонация от Ойкавы никогда не предвещала ничего хорошего, и, похоже, от Куроо ждать чего-то хорошего тоже не проходится. Этот кот явно что-то задумал. Однако вопрос о прогулке не был странным. Было странно, почему Куроо попросил именно Шоё показать ему окрестности. Но в принципе он был не против, так как ему в данный момент однозначно надо было проветрить голову.       — Хорошо, тогда я пойду переоденусь и минут через десять вернусь, — сказал Шоё, направляясь на выход из зала.       — Да, мне тоже надо переодеться, давай лучше сразу у школьных ворот, а то кто-нибудь еще прицепится к нам. Хотя, судя по всему, все и так заняты.       Он был прав. С Карасуно становилось все тяжелее и тяжелее играть, поэтому тащиться куда-то просто погулять после изнурительной игры явно никому не хотелось.       В тот момент, когда Шоё переписывался с Ойкавой, сам Великий Король собирался после своей тренировки в клубе. Когда он закончил писать ответ, то подняв глаза от телефона, увидел очень заинтересованный взгляд Хаджиме, который тот со вздохом отвел. Как будто давая понять, что все замечает, чего бы там Ойкава не пытался скрывать. Однако Тоору всегда был сторонником такого подхода, что если хочешь что-то спрятать, положи на видное место. Поэтому и делал вид, что ничего такого не происходит. А что там думает его вице-капитан да и остальная команда, Ойкаву совершенно не волнует.       Домой они возвращались вместе. Они переговаривались о предстоящих отборочных, об учебе и прочей ерунде. А затем Иваизуми предложил им посидеть в кафе, чем неимоверно шокировал Тоору, так как это он обычно его таскал гулять. Любимым кафе Ойкавы было то, где они периодически сидели после тренировок с Хинатой, однако до него было не очень близко. Но все же Иваизуми предложил сходить именно туда, раз это было его любимое кафе. Собственно, этим он второй раз шокировал Тоору, потому что его мнение по таким вопросам особо не учитывалось. Когда вдвоем, наконец, сели в кафе и им принесли их заказ, Хаджиме спросил:       — Ты встречаешься с кем-то?       Ойкава явно не ожидал такого вопроса, так что даже поперхнулся своим чаем.       — Встречаюсь? С чего ты взял? — недоуменно спросил Ойкава.       — Ну не знаю, — Иваизуми посмотрел на Тоору. — Просто последнее время, ты себя немного необычно ведешь. То ты серьезен так, что жутко становится даже мне, то ты принимаешь какие-то решения, не советуясь вообще ни с кем. Я сначала подумал, что у тебя опять началась одержимость Кагеямой или Ушивакой после последних игр. Но иногда ты в облаках летаешь и улыбаешься. Причем это не твоя улыбка «я вам улыбаюсь, но я хитрый засранец», а та же, которая была у тебя, когда ты влюбился. Ты вообще выглядишь, как влюбленный идиот. Сомневаюсь, что из-за Кагеямы и Ушиваки ты бы стал так улыбаться. Когда я тебя спрашиваю, в чем дело, ты тут же ощетиниваешься так, как будто у тебя великий секрет.       А еще ты перестал меня доставать сообщениями и звать куда-то, сматываешься с тренировок раньше, чем ты это делал до этого. Но при этом ты стал, не знаю, более спокойным, что ли. Хотя ты и так всегда кажешься спокойным, но за столько лет я могу отличить твое напускное спокойствие от нормального. Так вот сейчас ты излучаешь нормальное спокойствие. Это даже в команде заметили. Да ты даже домашнее задание сделал в этом году без меня, хотя каждый год доставал меня с тем, чтобы мы вместе его делали. А сегодня, когда ты переписывался и улыбался, я вспомнил, что ты так себя странно уже вел, когда влюбился в последний раз. Поэтому я и спрашиваю, встречаешься ли ты с кем-то?       Ойкава сначала сидел и внимательно слушал, а потом, когда понял, к чему свел все это его друг, то очень сильно рассмеялся. «Если бы Чиби-чан услышал, о чем думает Ива-чан, он бы явно был в шоке», подумал про себя Ойкава. Успокоился он, когда получил по голове от Хаджиме.       — Идиот, я за него переживаю, а он смеется, — проворчал Иваизуми.       — Почему переживаешь? — недоуменно спросил Тоору.       — Потому что в прошлый раз это не очень хорошо для тебя закончилось. Хотя тебе и было больно, ты старался это не показывать, но при этом стал более жестким и циничным. И еще больше отворачивал от себя людей. Поэтому сейчас я и волнуюсь, чтобы этого больше не повторилось. Потому что ты ничего не говоришь и не рассказываешь. Ты, вообще, стал более закрытым.       — Ива-чан, но ты же сам все время говорил, чтобы я тебя не доставал. Вот я тебя и не достаю, так в чем сейчас проблема? — на самом деле Ойкаве всегда было немного обидно, что Иваизуми с ним часто грубо разговаривает. Хотя понимал, что это такой способ заботы.       — Не знаю, — честно ответил Хаджиме. — У нас всегда была такая манера общения, ты меня зовешь с собой, звонишь мне, я ворчу, ругаюсь, но соглашаюсь. Просто с тобой по-другому то и нельзя, ты сразу начинаешь думать о себе невесть что, если у тебя идти на поводу. А сейчас ты ничего не делаешь, редко звонишь, редко пишешь, даже никуда не зовешь. Но у тебя явно что-то происходит, я просто переживаю за тебя. А за последние пару месяцев я от тебя ни одной новости не слышал о том, что у тебя происходит. Как будто с июня у тебя перестало что-то происходить. И мне кажется, что… — Иваизуми замялся и слегка покраснел, что было впервые на памяти Ойкавы.       — Мы отдаляемся? — подсказал Тоору.       Хаджиме кивнул. Ойкава вздохнул, потому что он сам иногда задумывался над этим.       — Ива-чан, ты всегда говоришь мне гадости. И часто говоришь мне от тебя отстать. И, если честно, как бы легко я на это ни реагировал, мне иногда обидно. Но при этом всегда меня поддерживаешь. И даже эти твои гадости, они действительно помогают мне не расслабляться и не садиться тебе на шею. И за это я тебе благодарен. Просто я тут подумал, что, может быть, я действительно сильно давлю на тебя, как на своего друга. Просто кроме тебя меня никто не принимал таким, какой я есть. И если у тебя всегда было куча друзей, то у меня всегда был ты. Даже здесь, в Аоба Джосай, я, может, и общаюсь со многими, но лучшим другом всегда был и остаешься ты. И если бы у меня появилась девушка, ну или я бы влюбился, ты бы узнал об этом первым. Поэтому не говори глупостей. Ты же всегда говоришь, что я веду себя как ребенок. Так, может быть, я просто начинаю взрослеть.       — Может быть, ты и прав. Но все это подозрительно, — подытожил Иваизуми.       От этого разговора Тоору стало немного грустно, и он осознал, что в последнее время действительно мало общался со своим другом. На самом деле он понимал, что все внимание, которое раньше было для Ива-чана, теперь разделилось на две части. Теперь иногда его время забирал Шоё. Хотя тренировались они редко, но все же иногда созванивались и переписывались. А из-за постоянного напряжения, вызванного тренировками, попыткой вырвать свободное время, усиленной учебой, так как он третьекурсник, он стал больше выматываться, и уже вечером ему было не до общения с кем-либо.       Хаджиме же думал, что действительно по виду Ойкавы было видно, что тот не врет, когда говорит, что ни с кем не встречается и не влюбился ни в кого. Хотя все говорит об обратном. «Видимо, он просто еще не разобрался в себе и не совсем понимает, как выглядит со стороны», подумал про себя Иваизуми.       — В общем, я хотел сказать вот что, — после некоторого молчания сказал Хаджиме. — Я все равно вижу, что ты что-то скрываешь, и меня это беспокоит, потому что ты никогда ничего от меня не скрывал. А значит, это что-то очень важное для тебя. Но, видимо, у тебя серьезные причины, чтобы об этом не рассказывать, ну или ты просто боишься мне рассказать. И это не очень хорошо, потому что это значит, что ты мне не доверяешь. Но я хочу, чтобы ты знал. Я всегда тебя выслушаю, что бы не случилось. Ну и постараюсь помочь.       — Даже если я буду встречаться с парнем? Или даже если я убью человека? — невинно спросил Ойкава. Он чувствовал себя неуютно и немного виновато, поэтому не мог не сыронизировать.       — Балбес ты, — вздохнул Иваизуми. — Я с тобой серьезно, а ты продолжаешь вести себя как ребенок. И еще что-то говоришь про то, что ты повзрослел. Встречайся с кем хочешь, о вкусах не спорят, и если твой выбор будет парень, то мне вообще все равно. Я, правда, никогда за тобой таких наклонностей не замечал. А если убьешь, то я все равно тебя выслушаю, может, даже помогу спрятать труп, — хмыкнул Хаджиме.       — Я счастлив, что у меня есть такой друг, как ты, Ива-чан. Не беспокойся, со мной все хорошо. Не стоит переживать. Пойдем, я провожу тебя, а потом пойду домой. Заодно поболтаем. Ты вот тоже мне ничего о себе последнее время не рассказывал.       Хотя Ойкаве было ближе идти к себе домой, и обычно это Иваизуми доходил с ним до дома Тоору, а потом шел к себе. Сейчас Ойкава хотел прогуляться в парке, который был рядом с домом Хаджиме, так как после разговора его начали одолевать определенного рода мысли. Он всегда был реалистом, потому что проблему старался смотреть с разных сторон. И сейчас он пытался не отрицать все, что сказал ему Хаджиме, а просто проанализировать.       «Как Ива-чан мог подумать, что я влюбился. Я же не мог влюбиться в Чиби-чана. Да и в принципе не может быть такого, что я действительно выгляжу как влюбленный идиот. Я конечно рад, что мы с ним тренируемся, но я не должен выглядеть таким счастливым, как описывает Ива-чан. Хотя если подумать, мне нравится проводить время с Чиби-чаном. Не только тренироваться, но и болтать с ним тоже интересно. Не знаю, почему этот горе-гений называет его идиотом. Он вполне себе сообразительный. И упертый очень. С таким игроком интересно тренироваться. Видимо, я просто рад, что у меня есть такой отзывчивый игрок. Да и новый друг у меня давно не появлялся. Наверное, поэтому я выгляжу счастливым. Хотя вряд ли мы станем хорошими друзьями, но надеюсь, что после отборочных мы продолжим общаться. Мне, конечно, не нравится, что он смотрит почти на любого хорошего игрока восхищенно. Но я, видимо, действительно, стал его считать своим другом, а вот он видит во мне способ тренировки, как с этими котом и совой. Я сам на него иногда восхищенно смотрю, потому что он никогда не сдается и всегда стремится быть лучше, его воля к победе, решимость и выносливость поражают каждый раз. Так что это вполне обоснованно. Что ж, зря Ива-чан переживает. Как только отборочные пройдут, мы вряд ли с Шоё будем тренироваться часто. Да и созваниваться и переписываться — тоже. Хотя я явно буду скучать по нашим тренировкам».       У него упал камень с души, так как он немного разобрался в себе. Однако, когда он свернул за поворот перед ним предстала картина, которая ему совершенно не понравилась, и которая заставила пересмотреть буквально за пару секунд все умозаключения, к которым он пришел ранее.       Шоё переодевшись сказал капитану, что он пойдет покажет окрестности Куроо, так как тот дальше школы никуда не ходил. Даичи кивнул и сказал сильно не задерживаться, так как автобус Некомы должен был отправиться через пару часов.       Шоё и Куроо шли и общались о прошедшем тренировочном матче. Кроме того, Хината иногда комментировал, какие здания они проходили, что продавалось в тех или иных магазинах. Даже посоветовал, где можно сходить в кино, в каком кафе лучше посидеть, на тот случай, если они приедут к ним на больше, чем один вечер.       Они гуляли уже около часа, когда пришли к парку. Шоё напомнил, что им нужно было уже возвращаться, чтобы их не потеряли, и пошел вперед, но Куроо вдруг остановился и спросил:       — Ты правда ни с кем не встречаешься?       Хинате пришлось развернуться и вернуться на пару шагов назад к капитану Некома.       — Нет, не встречаюсь. Да я вообще не понимаю, с чего все решили, что я встречаюсь с кем-либо?       — Ну, по тому описанию, что дали ваши парни, ты либо влюбился, либо встречаешься. Правда, есть еще третий вариант и вот он, похоже, самый верный. И ты, действительно, ни с кем не целовался? — спросил Тетсуро, чуть наклонившись вперед.       — Нет, — ответил Шоё.       — А хочешь исправить это? — спросил Куроо, продолжая склоняться вперед.       — Что? — спросил Шоё, замерев, он не совсем понимал, чего хочет добиться капитан Некомы, задавая такие вопросы. Но вот намерение поцеловать Шоё у него явно было. И в данный момент его не столько напугало, что Тетсуро хотел его поцеловать. Сколько тот факт, что не его он бы хотел видеть на его месте. Именно от осознания этого он остолбенел и даже не мог ничего вымолвить из себя. И только как в замедленной съемке видел, как наклоняется к нему капитан Некомы. Он все же собрал в себе силы и хотел попытаться оттолкнуть его, как сзади раздался знакомый, слегка раздраженный голос:       — Что в нашем скромном парке делают гости из Токио?       Шоё обернулся и увидел перед собой Великого Короля, который с очень недобрым взглядом смотрел на Тетсуро. Тот же в ответ только лишь ухмылялся.       — Ойкава-сан? — Ойкава тут же перевел взгляд на Шоё, он был такой разъяренный, что Шоё хотел инстинктивно податься назад, однако вспомнил, что сзади него стоит капитан Некомы, потому опять встал как вкопанный. «О боже, за что мне это!» — мысленно про себя подумал Хината.       — Чиби-чан любезно согласился показать мне окрестности. В конце концов, не первый раз сюда приезжаем, а кроме их школы я ничего не видел.       Они продолжали сверлить друг друга взглядом и, похоже, забыли, что они здесь не одни. Так что Шоё чувствовал себя здесь лишним и был очень благодарен судьбе за то, что кто-то решил позвонить ему. Оказалось, что это была мама, и он, попросив прощения, отошел в сторону, чтобы с ней поговорить.       — И что это было? — поинтересовался Ойкава.       — А что-то было? — усмехнулся Тетсуро. — А даже если что-то и было, тебя-то это каким боком волнует? Или Великий Король неожиданно что-то для себя открыл?       Ойкава опять сверкнул глазами, так что сейчас даже Тетсуро стало жутковато.       — Откуда ты знаешь про Великого Короля?       — Кагеяма и Хината вечно галдят про то, что им надо встретиться с Великим Королем. А сегодня мне сказали, что это ты. Они никого не хотят победить так, как тебя. Так что в теории мы небольшим составом Некомы и Фукуродани наслышаны о тебе. Хотя и не подозревали, что это ты.       — Слушай, давай не будем ходить вокруг да около, потому что тот концерт, который ты здесь устроил, явно не смахивал на попытку помочь ему поправить прическу. Да и начался этот концерт уже после того, как ты меня увидел. В общем, что тебе нужно от Шоё? — серьезно спросил Ойкава.       — Может быть то же, что и тебе? — опять с лукавой улыбкой поинтересовался Тетсуро. Он знал, кто такой Ойкава, и прекрасно понимал, что играет с огнем, так как тот всегда умел зацепить за живое. В конце концов, они не раз сталкивались на играх, когда учились в средней школе, да и пару раз сталкивались в летних лагерях. — Я смотрю, ревность у тебя зашкаливает. Ох, ладно… Судя по твоем виду, ты вообще только что понял, что тебя накрыло. И что с этим делать ты тоже не решил. Но я скажу тебе одну вещь. Чиби-чан относится к тому типу людей, которые собирают вокруг себя других людей, при этом не являясь лидером. Но к нему тянутся, потому что он заражает всех своим энтузиазмом, волей к победе и преодолению трудностей, не смотря ни на что. Не смотря на его рост и телосложение, не смотря на его хрупкость… Но это ловушка. Сильные соперники для него наоборот стимул выкладываться по полной. Когда мы играли первый с ним матч, то думали, что уже сломали его, когда его атаки блокировали, но он поднял голову с улыбкой и потребовал еще пасов от Кагеямы. И мы тогда по его желанию, которое поддержал наш тренер, сыграли шесть сетов.       Так что, как только ты осознаешь, что человек, который должен быть физически слабее тебя, на самом деле куда сильнее духом, ты начинаешь бороться с этим любым способом. Вся команда Карасуно стала сильно прогрессировать только из-за того, что не хотят от него отстать, и это их способ борьбы с ним. Хотя они и уважают, и любят его как сокомандника. Котаро решил с ним не бороться, а просто сделал его своим учеником. Просто потому что он сам такой же. Я же хотел бы его посадить в клетку и не выпускать оттуда. Он интересен многим, не только просто как игрок, но для кого-то и как человек. А чего хочешь от него ты? Потому что то, что я увидел на твоем лице, сильно отличалось от «я просто хочу у него выиграть». Я думал, ты меня живьем за это сожрешь. Я просто тебя предупреждаю, будешь долго размышлять, найдется тот, кто его приручит или в клетку посадит.       — Это что за исповедь вообще сейчас была? — шокированное сказал Ойкава. И немного задумавшись, сказал:        –Подожди, все дело в сове, да? Я прав? — Тетсуро тут же напрягся. «Доигрался, блин!», — подумал про себя капитан Некомы. — Я приблизительно понимаю теперь, что происходит. Бокуто внимание переключил на Чиби-чана, да и сам Чиби-чан тебе напоминает Бокуто. Тот такой же неугомонный был пару лет назад. И судя по всему таким и остался. И посадить в клетку ты его хочешь просто, чтобы он не мешался. Я, честно говоря, думал, что у вас уже давным-давно что-то срослось.       — Он не видит дальше волейбола, — вздохнул Куроо. — Собственно, как и Хината, похоже, тоже.       — И ты решил переключить свое внимание на Шоё?       — Не совсем. В данном случае у него просто очень забавная реакция на такие вещи. Потому что он слегка наивен и совершенно не разбирается в таких вещах. И за этим забавно наблюдать. Но у меня есть и свои причины такого поведения. И я…       Тетсуро не успел закончить то, что хотел сказать, потому что вернулся Шоё, немного взволнованный, хотя на первый взгляд все было как обычно. Но это не укрылось от Великого Короля.       — Все в порядке, Чиби-чан? — поинтересовался Тоору. Он стал хорошо разбираться, когда Шоё пытался что-то скрыть. И в этот раз он тоже заметил, что что-то не так. Вопрос о том, почему он стал в этом разбираться, Ойкава решил оставить на сон грядущий. Так как понимал, что думать сегодня придется много.        — Да, в порядке, — тут же ответил Шоё. Однако столкнувшись со взглядом Ойкавы, который явно говорил, что тот ему не верит, все же сказал:       — Нацу заболела, мама попросила кое-чего купить в аптеке. Просто Нацу, если болеет, то чаще всего достаточно сильно. В общем, мне нужно пораньше прийти домой, — и он посмотрел на Куроо.       — Тогда пошли, — сказал Куроо, и обратился к Ойкаве:       — Не совсем рад был тебя видеть, но надеюсь, разговор получился конструктивным и мы друг друга поняли.       — Взаимно, — ответил Ойкава и шагнул вперед. Когда он поравнялся с Шоё, то сказал ему: «Пока, Чиби-чан» и провел рукой по волосам карасуновца. Так он стал делать практически каждый раз, когда они расходились после тренировки. Это был дружеский жест, ну, по крайней мере так считал сам Ойкава. Однако он вспомнил, что со своими друзьями физический контакт в разговорах он не особо поддерживал, а вот с Шоё почему-то не возникало проблем то схватить его за руку, то погладить по голове. Мысленно вздохнув, он пообещал подумать еще и об этом.       Куроо и Шоё переглянулись и пошли обратно в сторону Карасуно.       — Вы с Великим Королем знакомы? — спросил Шоё, пока они шли.       — Да. В средней школе мы с ним сталкивались в тренировочных лагерях и на играх. Так что я немного с ним знаком. Котаро, кстати, тоже его знает. Он очень хороший связующий, правда, несмотря на свою показную уверенность в себе, в действительности же не полностью уверен в себе. По крайней мере, так была года три назад. И судя по всему, так до сих пор и остается. Просто он этого еще не понимает. А ты что, ревнуешь? — хитро спросил Куроо.       Шоё тут же вспыхнул, не то чтобы он ревновал, просто совсем не ожидал узнать, что капитаны Аоба Джосай и Некомы знакомы. Да и общались они вполне себе спокойно. Правда смотрели они друг на друга немного странно, так что даже не понятно было, друзья они или враги. А вот стояли они слишком близко. И похоже Шоё действительно ревновал. Хината понадеялся, что его румянец будет скрыт сумерками.       — Нет, конечно, с чего мне кого-то ревновать, — возмутился Шоё.       — Значит действительно ревнуешь. Я поначалу думал, что вы с Кагеямой пара. В конце концов, ты так на него восхищенно всегда смотрел, что даже другого варианта-то и не возникало. Но потом присмотрелся и понял, что тебя ваш связующий никоим образом не интересует в романтическом смысле. А потом, после сегодняшнего разговора, я подумал, что ты или встречаешься с этим твоим Великим Королем или как минимум влюблен в него. Но, похоже, ты еще этого не осознал в полной мере. И это как раз тот третий вариант, о котором я тебе говорил. Кенма тебе не сказал, но это я забирал те наушники, которые ты заказывал. И проверял их тоже я. Не думаю, что ты бы стал так заморачиваться для малознакомого человека, тем более соперника, которому ты еще и проиграл. И вообще, сам-то понимаешь, что так не заморачиваются из-за людей, которые для тебя ничего не значат?       — Я ему просто очень благодарен, — медленно сказал Шоё. — Послушайте, Куроо-сан, я обещал, что все это будет в секрете, и я никому не скажу из Карасуно. Пообещайте, что не скажете никому из наших?       — Обещаю, — твердо сказал Тетсуро.       — Мы с ним тренируемся. Столкнулись летом на мой День рождения, и он предложил поиграть. И после этого мы стали периодически тренироваться.       — И это с ним ты созванивался в лагере и переписывался сегодня?       — Да, просто он меня тогда поддержал, хотя это и не в его интересах. Тот результат, который я сейчас имею, во многом это благодаря Великому Королю. И я им восхищаюсь, как хорошим игроком.       — Ну да, и как только он появился сегодня в твоем поле зрения, ты на меня даже ни разу не взглянул, пока не пришлось идти обратно. И пока разговаривал, смотрел только на него. Уж поверь, я такие вещи замечаю. И по ночам, знаешь ли, друзьям не звонят под звездным небом, лежа на траве, и не улыбаются, как влюбленный идиот.       Шоё удивленно посмотрел на Тетсуро, откуда тот мог это знать.       — Как старшеклассники мы часто делали обходы, чтобы все вовремя ложились спать. Так как тренера наши сами приходили с их посиделок достаточно поздно. Да и смотришь ты на него не просто восхищенно.       — Куроо-сан, зачем вы пытались сегодня меня поцеловать? — серьезно спросил Шоё.       Куроо хмыкнул:       — А зачем люди вообще кого-то целуют? — поинтересовался Тетсуро, ухмыляясь. — Ты мне, кстати, так и не ответил, хочешь ты исправить данную ситуацию?       — Нет, — резко ответил он.       — Нет — не хочешь исправить данную ситуацию, или нет — не со мной?       Шоё на какое-то время задумался. Сначала он представил девушку. Они, собственно, даже не поцеловались, так как всех знакомых девушек он рассматривал как коллег по клубу или просто знакомых. Затем он посмотрел на Куроо и представил, как бы они целовались, и ему показалось, что дальше бы небольшого поцелуя в губы у него не получилось бы. Так как желания целовать Тетсуро особо не было, может быть только ради эксперимента, да и внутри у него ничего не среагировало. Правда все же его это немного смутило, и он чуть больше покраснел. А потом без его ведома на месте капитана Некома появился капитан Аоба Джосай. И в воображении Ойкава со слегка надменным выражением лица склонился к Шоё, взял его за подбородок и поцеловал в губы. Сначала легко, а потом чуть сильнее прижался к губам Шоё, а затем слегка провел языком. Шоё тут же стало жарко, он почувствовал, как заливается краской до кончиков ушей. Он в ужасе уставился на Тетсуро, который ухмылялся, пока наблюдал за выражением его лица.       — Значит не со мной, — констатировал Тетсуро. — Ну и кто это был, ну кто в твоем воображении заставил тебя покраснеть до кончиков ушей? Кстати, ты очень мило смотришься в таком виде. Готов поспорить, что это был твой Великий Король.       Шоё застонал и закрыл лицо руками. Ему срочно надо было подумать над тем, какого черта он сегодня уже дважды представлял, как Великий Король его целует, и один раз думал, что они могли бы встречаться. Ему очень хотелось постучаться головой обо что-нибудь.       Когда они дошли до клуба, Тетсуро взял Шоё за локоть и чуть придержал при этом, склонившись к его уху, сказал:       — Мое предложение насчет поцелуя в силе. А если вдруг ты решишься на что-то большее, я готов к диалогу.       Шоё залился краской и отпрыгнул от капитана Некомы. Он так и не смог ничего сказать, поэтому молча пошел в клуб прощаться с сокомандниками и командой Некомы.       — Собственно, такая реакция мне и нужна, — ухмыляясь сказал вслух Тетсуро и пошел вслед за Шоё в зал.