Ваш долг оплачен, мистер Старк

Дом Роудса теперь выглядел другим. Тони не мог даже самому себе объяснить, что именно изменилось, но ощущал его иначе. Его впустили без особого радушия, точнее даже не впускали: пока они с бывшим другом на пороге играли в пассивно-агрессивные гляделки, где-то в глубине дома заплакал ребенок и Роуди умчался на звук. Так что правильнее было бы сказать, что Старк впустил себя сам. Он знал, что этот разговор неизбежен, и понимал его необходимость как таковую. Пускай ни у кого из них он не вызовет позитивных эмоций, но все же были вещи, которые им стоит обсудить. Карен спустилась со второго этажа минут через десять. Она подсушивала полотенцем мокрые волосы и явно была удивлена увидеть тут будущего бывшего мужа. В последний раз Тони видел ее в роддоме, напуганную и бледную, прижимающую к груди пухлого новорожденного в защитном жесте. Сейчас же она была... Она была такой же Карен, какой он ее знал. Он видел ее выходящей из душа на протяжении семи лет, знал, как она держит полотенце и как запрокидывает голову, красиво взмахивая длинными волосами. В груди что-то отзывалось тупой болью, и только сейчас, пожалуй, Старк действительно осознал, что любил эту женщину, несмотря ни на что. - Не угостишь кофе? Он поднялся с дивана, на котором сидел, и улыбнулся уголком губ. Карен настороженно оглянулась в поисках Джеймса, Тони подсказал: - Он с ребенком. Разумеется, это он открыл мне дверь. Я тут не для скандала, Карен, нам всем нужно поговорить. Роудс присоединился к ним через пару минут, и Тони искренне был этому рад. Ему нужны были они оба, чтобы высказать все, что беспокоит. Было это необъяснимое влияние Питера или Старк сам улучшил самоконтроль, но сейчас, смотря на этих двоих, он не чувствовал былой агрессии или ревности. Боль – да, сожаление – безусловно. Обиду – в большей степени, и это было логично. Но ничего разрушительного, как было прежде. Карен поставила на столик между ними поднос с тремя чашками. Тони взял свой кофе и сосредоточенно выдохнул. - Как дела у ребенка? - Все замечательно, спасибо, – девушка смотрела с недоверием, но шла на контакт, и это был успех. - Могу узнать, как его зовут? - Джейкоб. Джейкоб Мелвилл Роудс. Джеймс смотрел прямо и твердо, отвечая на этот вопрос, и в этом ответе было куда больше, чем просто имя малыша. Старк это понимал. И был благодарен. Все, начиная от созвучия их имен и заканчивая фамилией, говорило о том, что Роудс принял ребенка, сделал это независимо от того, есть у него что-то к его матери или нет. Тони не хотел в это лезть. Он боялся, что Роуди, не готовый к внезапному обретению семьи, не захочет взваливать на себя такую ответственность, но, судя по тому, что видел Тони, все не так. И этого было достаточно. Во что-то большее мужчина совать нос не хотел, это было их личное дело. - К понедельнику Пеппер подготовит документы, - обратился он к Карен, стараясь сделать свой голос профессионально-доброжелательным. – Я пришел, чтобы обсудить с тобой раздел имущества. Я готов отдать машину и переоформить на твое имя свой банковский счет. За несколько лет я немало скопил и хочу, как и планировал, эти деньги потратить на ребенка. У меня остается квартира. Если тебя это устроит, то предлагаю, как цивилизованные люди, решить все мирно, не прибегая к постыдной дележке через суд. Карен выглядела задумчивой. Она сохраняла чувство собственного достоинства даже сидя перед ним в махровом халате, и Тони знал, что ниже ее моральных принципов сейчас начать торговаться. Скорее всего, ей вообще ничего не нужно от него, но тем не менее Старк делал то, что считал правильным. Карен это знала тоже. - У тебя нет времени на суд, - снисходительно усмехнулась она и окинула Старка внимательным взглядом. – И ты не можешь прислать вместо себя Пеппер, а значит мне придется принять твои условия, чтобы не усложнять жизнь нам всем. - Спасибо, Карен. Тони замолчал, продумывая заключительную часть этого разговора, но не успел – Джеймс переглянулся с девушкой и заговорил сам. - Мне тоже есть что сказать. Я знаю, что мои слова не вернут утраченного доверия и нашей дружбы, но тем не менее. Я бы хотел, чтобы мы оставили всю эту ситуацию позади. Что было, то было, разойдемся мирно и постараемся не пересекаться без нужды, если возможно. Мне жаль перечеркивать двадцать лет дружбы с тобой, Тони. "Нужно было думать об этом до того, как сунул член в мою жену", - пронеслось в голове у Старка, но он заставил себя отогнать прочь эту мысль и сохранить контроль. Потому что да, это было немного лицемерно со стороны бывшего лучшего друга, но сейчас им всем не помешает немного здравого лицемерия. Тони сам хотел этого – нейтралитета, перемирия, которое бы позволило его душе успокоиться. Вместо ответа он протянул Роудсу руку, и тот крепко пожал ее. Так же крепко, как пожимал всегда на протяжении двадцати лет. И это рукопожатие тоже значило многое. Тони вдруг понял, что однажды (спустя много лет, конечно) они все могут вспоминать эти события, сидя на заднем дворе чьего-нибудь дома и жаря барбекю. Когда не останется ни обид, ни боли, и, может быть, Старк даже будет учить подросшего Джейкоба играть в бейсбол, а еще, может быть, вместе с ними будет сидеть Питер. Может быть. Если только Тони сейчас сделает все правильно. И он собирался. Ехал домой на пока еще своей машине и собирался сделать все правильно. Пока не знал как, но был уверен, что разберется по ходу. Питера он встретил у подъезда, тот как раз шел выгуливать Сонни. Несмотря на то, что время перевалило за полдень, Паркер выглядел сонным и слегка помятым; видит бог, Старк не имел ни малейшего отношения к улыбке на собственном лице. - Снова проспал утреннюю прогулку? – вместо приветствия поинтересовался мужчина и наклонился почесать шпица между ушами. – Как ваши дела? - Доброе утро, мистер Старк, – Питер, в отличие от Тони, не имел привычки игнорировать существование коммуникативных маркеров. – Все чудесно, погода хорошая, и это мой первый выходной. Жизнь как никогда прекрасна. Легонько кольнуло чувством вины: выходных у Паркера не было потому, что их не было у Тони, и если Старк привык к бешеному темпу своей работы, то мальчишка нет. И потому неудивительно, что первую половину своего долгожданного выходного он проспал. Надо бы и правда сбавить обороты. - Не хочешь после прогулки позавтракать где-нибудь? - Звучит здорово. - Например, семейный ресторанчик в трех кварталах отсюда? - Например, куча вредной еды из Макдональдса в ближайшем парке прямо на траве? Придя в восторг от собственной идеи, Питер заулыбался и умоляюще взглянул на мужчину. Тот пробурчал что-то смиренно-утвердительное, и улыбка Паркера стала на целую милю шире. Впервые они выгуливали Сонни вдвоем, и собака, одуревшая от такого количества внимания, со счастливым лаем носилась по траве, распугивая голубей. Солнце слегка припекало голову, Питер смеялся и называл шпица целой кучей ласковых прозвищ, а Тони... Тони был чуточку счастлив. После стольких нервных потрясений для полного удовлетворения ему было достаточно хорошей погоды и смеющегося Паркера под боком, а еще возможности наконец освободить голову и не думать о проблемах. В парке, который они выбрали для завтрака, в разгар субботнего дня было ожидаемо многолюдно. Тони, ведомый желанием создать хотя бы иллюзию спокойствия и уединения, забрался чуть ли не в кусты и был приятно удивлен, когда обнаружил весьма приличную полянку, скрытую от посторонних глаз. - Ромашки! – восхищенно пискнул Паркер, и только тогда Старк обратил внимание на то, что полянка действительно устлана маленькими бело-желтыми звездочками. Неожиданно создалось впечатление, что ему снова едва за восемнадцать и он привел на первое свидание симпатичную одноклассницу. Простота и романтика, никаких изысков. Разница в возрасте вдруг перестала чувствоваться; и пускай всего на миг, но молодость в лице Питера была восхитительна. Они разложили свой завтрак прямо на траве. Чизбургеры, на этот раз еще теплые, вернули Тони в тот сумбурный, но необъяснимо запечатлевшийся в памяти вечер на раскаленном плато. Вспомнилось, как он дал Паркеру свою визитку и с какой теплой грустью парень говорил об отце. Старк вдруг отчетливо представил себе небольшую, но уютно захламленную комнату подростка, с плакатами и парочкой наград (ему казалось, Питер один из тех школьников, которые, случается, побеждают в олимпиадах по физике). И с большой картой в полстены, на которой отмечены все-все поездки: красными кнопками-флажками – состоявшиеся, зелеными – запланированные. Наверняка остались еще какие-то зеленые флажки, Тони с удовольствием бы это исправил. Взглянуть бы на эту карту... Паркер жевал чизбургер, роняя кусочки огурца на траву, и смущенно прятал их в коробку, а сам болтал что-то о том, что в кино крутят какой-то потрясный триллер, который он просто обожает, но Тони слушал вполуха и думал о том, что теплое чувство в груди подозрительно напоминает то, чего он никак не ожидал. Не сейчас. Не по отношению к Питеру. Но все же – именно сейчас и именно к нему. - Мистер Старк? Мужчина отвлекся от размышлений и вернул взгляду фокус. Паркер смотрел на него с немым вопросом. - Да, прости? - Я говорю, третий "Джон Уик" еще в прокате, вы любите боевики? - Обожаю, - ни секунды не сомневаясь, ответил Старк, хотя не помнил, когда последний раз смотрел кино. А тем более туда ходил. Какая разница, что он там любит, когда в волосах у Питера снова запуталось солнце. - Ух, здорово. Тогда мы могли бы сейчас посмотреть первые две части, чтобы вам было понятно, и пойти на вечерний сеанс. Тони был согласен. Он смотрел на абсолютно счастливого мальчишку и был счастлив тоже. Потому что глаза Питера сверкали совершенно неописуемо, а Старк даже не был пьян, чтобы так бессовестно романтизировать все вокруг. И что он себе думает, ему уже не двадцать и даже не тридцать, а он засматривается, как подросток, и не слышит слов, концентрируясь на интонациях. Но думать как раз ни капли не хотелось. Впервые в жизни не хотелось анализировать. А хотелось преодолеть разделяющее их с Питером расстояние и поцеловать, смутить еще одним первым поцелуем, но теперь уже не пробным, а настоящим. И с чего бы вдруг Тони Старку отказывать себе в своих желаниях? С губ Паркера слетел удивленный вздох; в отличие от прошлого раза к этому он был совсем не готов. Касание губ вышло мягким и осторожным, и на этот раз Тони не упустил возможности ненавязчивым движением притянуть к себе мальчишку чуть ближе – совсем аккуратно, больше иллюзия напора, чем само действие. Питер склонил голову, отвечая на поцелуй, и вот тут сердце Тони, слишком старое, чтобы сбиваться, дало сбой. Забытое ощущение, почти удивительное, мало что может заставить так себя чувствовать в без малого сорок лет. Питер вот мог. Полон сюрпризов, прямо не парень, а чудо-ларец. И Тони помнил: от этого пацана куча проблем, причем масштабных и надолго (кстати, он, Старк, еще вынужден судиться с целой страной по его вине), и это явно не предел ларчика из Куинса. Но беспокоило ли это Тони? Нет. Беспокоило ли его то, что они целуются в общественном месте практически у всех на виду? Ничуть. Потому что у Паркера солнце в волосах и сердце колотится заполошно, хотя ладонь смело лежит на чужом бедре. В понедельник на рабочем столе у Старка появился новый предмет, приковавший к себе все его внимание и вызвавший целый коктейль чувств. И, кажется, мужчина догадывался, откуда он здесь. - Мисс Поттс, не желаете ли объясниться? Что это? Девушка не выглядела удивленной, к тому же явно ни о чем не жалела. Прошлась спокойно к столу босса, обошла его и, сложив руки на груди, с довольным видом осмотрела стоящую у монитора компьютера фоторамку. - Это вы с Питером Паркером, не узнаешь? Тони со смешанными чувствами пялился на фото, где на устланной ромашками солнечной поляне он, забыв обо всем, целует Питера, и молчал. Пеппер дала ему время спокойно прогрузиться и пояснила: - Случайно заметила вас. Не каждый день такое увидишь, вот и не смогла удержаться, решила сделать тебе подарок. Красиво вышло, тебе нравится? – девушка довольно взглянула на начальника и добавила: – Как человек, паковавший все те коробки, могу сказать, что твоя квартира выглядит пустовато. Можешь начать ее заполнять заново. Старк покосился на нее недоверчиво, пытаясь понять, как много она знает, но Пеппер спокойным, привычным движением поправила ворот его пиджака и невинно улыбнулась: - Я в курсе, что вы вместе живете. Не смотри так, у меня же есть глаза. Хочешь чем-нибудь поделиться, Старк, или я могу пойти работать? Тони бросал на помощницу возмущенные взгляды, но та никак на них не реагировала, и в конце концов мужчина вздохнул и взял в руки рамку, рассматривая ее вблизи: - Ты представляешь, Пепс. Я бы даже не мог предположить, что это будет он. - Ну, с отцовским инстинктом я прогадала, признаю, - Поттс тихо рассмеялась. – Но изначально было понятно, что между вами что-то есть. Питер – особенный мальчик, раз заставляет тебя меняться в лучшую сторону. - Думаешь? - Знаю. Ты и сам знаешь, разве нужно объяснять. Тони задумчиво улыбнулся и погладил рамку большим пальцем. Пожалуй, Пеппер снова права. Как и всегда. Как же он ее обожал. Поттс картинно сморщила носик и направилась к двери. - Хватит влюбленно вздыхать, Тони, у тебя много работы. - Кстати, - мужчина пропустил комментарий мимо ушей и подозрительно прищурился, - что ты делала в выходной возле моего дома? Я в курсе, где ты живешь. - Теперь будешь в курсе еще и того, что в двух кварталах от тебя живет мой жених. - В дв... Постой, что? Твой жених? Пеппер не удержалась и закатила глаза. Иногда она поражалась, как такой рассеянный и временами откровенно слепой человек мог успешно руководить компанией уже много лет. Воистину талант. Девушка вздохнула картинно и подняла вверх руку, показывая боссу обручальное кольцо. - Уже четыре месяца. Знают все, кроме тебя, Старк. Я не удивлена. Тони шокированно таращился на помощницу, пытаясь понять, как все это время не замечал очевидного. Ну ладно остальная команда, но это же Пеппер! Как он мог упустить? И ему даже никто не сказал! - Гхм... Поздравляю. Так вот почему я на тебе не женился на самом деле. - Ты на мне не женился потому, что ждал Питера, очевидно, – Поттс хитро улыбнулась и добавила: – И, разумеется, потому, что я слишком хороша для тебя. Старк закатил глаза и шумно сел за стол, проводив девушку взглядом. На душе было легко. Он заложил руки за голову и расслабленно прикрыл глаза, а затем, легко оттолкнувшись от пола, крутанулся в кресле, чувствуя, что улыбается. Было хорошо.