Ваш долг оплачен, мистер Старк

- Не то чтобы я имела что-то против твоей компании, Старк, но ты сидишь здесь молча уже двадцать шесть минут. Пеппер смерила босса очередным внимательным взглядом и отложила в сторону маркер, которым расчеркивала рукопись статьи. Тони сидел в кресле по ту сторону ее рабочего стола и время от времени тыкал карандашом в крутящуюся имитацию вечного двигателя. Целью игры было не нарушить движения металлической конструкции, но у Пеппер кончалось терпение. Безапелляционным движением убрав в сторону игрушку, она требовательно посмотрела на Старка. - Уверен, что ради этого пришел? - Нет, - тот слегка расфокусированно взглянул на нее, но уже через мгновение вернул взгляду осмысленность. – Я пришел, потому что ты как-то спрашивала, что у меня случилось. Но, видишь ли, я не привык делиться переживаниями, когда трезв. - А я не собираюсь поощрять твой алкоголизм, в особенности на рабочем месте. Старк вздохнул. Начать говорить было непосильно тяжело, потому что все слишком походило на жалобы, а жаловаться он ненавидел. Пеппер смотрела прямым выжидающим взглядом и не торопила, но он в самом деле собирался с духом постыдно долго. Пускай это будет как прыжок в ледяную воду – сбивающе с толку стремительно. - Моя жена изменила мне с лучшим другом, ребенок не мой, и я развожусь в конце месяца. Лицо Пеппер неуловимо изменилось, но она превосходно владела собой. Ее шок выдавали только слегка расширившиеся глаза и сжатые губы. - Ты ведь понимаешь, что это нужно подать немного в другой форме, Старк? Это же не докладная. Тони скривился удрученно и попытался представить, как обычно другие люди делятся своими проблемами. Хорошо бы при этом не чувствовать себя неудачником, но он понятия не имел, как это сделать. Пускай даже это Пеппер Поттс, которая знает его как свои пять пальцев, все равно ему жизненно необходимо было держать лицо. - Пожалуй, стоит начать с того, что после подписания контракта с Брюсом Беннером я попытался улететь из Атланты и не смог. Причину этого ты можешь лицезреть сейчас за столом моего ассистента, - Старк усмехнулся, вспомнив события того злополучного дня. – Не вдаваясь в детали, скажу, что с борта самолета нас с Паркером не слишком любезно попросили удалиться и нам пришлось добираться своим ходом. Это к слову о том, как и где я его повстречал. Рассказ занял больше времени, чем Тони планировал, но в какой-то момент он не смог себя остановить. Слова, столько дней вертевшиеся в голове и терзавшие похуже назойливого слепня, сейчас лились из него немного сбивчивым, но уверенным потоком. Попытка облечь свои спутанные волнения в слова понемногу помогала разложить все по полочкам, организовать стройными рядами и обрастить причинно-следственными связями. Да банально облегчить измученную душу. Тони говорил и говорил, не утаивая ничего, рассказывал о разговоре с Роудсом и о том, каким взглядом смотрела на него Карен, когда он наконец добрался до роддома. Этот взгляд иногда снился Старку по ночам. А еще Тони рассказывал о Питере, о том, что это шило в заднице заняло видное место в его жизни, и что ему, Старку, страшновато от того, что это происходит. - Что именно тебя смущает в Питере? – задумчиво поинтересовалась Пеппер, пытаясь сосредоточиться и уложить в голове все то, о чем только что сообщил Старк. Как поступить с женой, она просто не смела давать ему советов, но хотя бы в чем-то разобраться помочь могла. Тот удрученно потер пальцами подбородок – и поморщился от того, как неаккуратно топорщилась бородка. Пора бы привести себя в порядок. - Не он сам. Он славный парень и очень старается. Но вот... - Но вот твои реакции на него, – подсказала девушка без вопросительной интонации, и Старк обреченно кивнул. Что толку скрывать, его это беспокоит. – Он тебе нравится, не так ли? Ты хочешь его оберегать, защищать, поэтому взял под опеку, я права? - Права, - признавая поражение, прикрыл глаза Тони и с трудом подавил вздох. Ужасно постыдный разговор, просто невыносимый, особенно эта часть про Паркера, она сводила его с ума. Пеппер сейчас надумает себе невесть что, еще решит, что он на старости лет начал засматриваться на детей. И чем ему потом крыть, если все это именно так и выглядит? - Сколько ему лет, Тони? – вдруг спросила Поттс, и мужчина мысленно взвыл. Ну вот, все пришло к этому, к чудовищной разнице в возрасте, и он был уверен, что, если поднимет голову, увидит в глазах подруги осуждение. - Девятнадцать. - А выглядит на неполных пятнадцать, - кажется, Пеппер решила его добить. Но, к удивлению Тони, она сказала нечто совершенно другое: – Ты почти год свыкался с мыслью об отцовстве, представлял, как это будет и что будешь чувствовать. Это совсем иная социальная роль, в твоей голове что-то перестроилось, если угодно. Посмотри на все с этой точки зрения, Старк: ты готовился окружить будущего ребенка любовью и заботой, но из-за этой чудовищной ситуации... Пеппер запнулась, все еще не решаясь подбирать какие-то слова для выражения своих чувств касательно жены босса, но воодушевленный Тони уже поднял голову. - Хочешь сказать, мне просто было необходимо выплеснуть это на кого-нибудь? - Хочу сказать, что Питер – жертва твоего нереализованного отцовского инстинкта и мне его жаль. Полностью увлеченный новой теорией, Старк даже не обратил внимания на подколку. Он задумчиво покивал, фильтруя и укладывая эту идею в голове, и вдруг неожиданно для самого себя наябедничал: - Он идет на свидание с Камиллой сегодня, можешь себе представить? У Пеппер дрогнули уголки губ, как было всегда, когда она подавляла улыбку. Девушка преувеличенно спокойно поправила волосы и снова тронула псевдодвигатель, запуская механизм. - И что? Твои подчиненные вольны делать все что их душе угодно в свободное от тебя время. Успокой свои разбушевавшиеся инстинкты, Старк, и иди работай, ты отвратителен. Действительно отвратителен, думал Тони, прижимая к переносице дешевые очки в красной пластиковой оправе. Он даже думать не хотел, как это все выглядит со стороны, потому что, будь на его месте кто-то другой, он бы покрутил пальцем у виска и обозвал этого человека невменяемым. Но на месте Тони был сам Тони, и прямо сейчас он прятался за меню, стараясь выглядывать из-за него как можно неприметнее. Нет, он совсем не следил за собственным стажером, просто пошел поужинать в то же кафе (совпадение!). Конечно же нет, он не пытался глупо маскироваться, просто на улице зябко и он решил накинуть свой старый плащ (и красные пластиковые очки вовсе не женские, а как раз отлично дополняют его образ). И естественно, естественно (!), Тони не собирался подслушивать, о чем там говорят эти дети, просто совершенно случайно сел поблизости, где его (по непредсказуемому стечению обстоятельств) почти полностью закрывала раскидистая пальма. Всякое, знаете ли, бывает, он Тони Старк, а не бестолковый подросток, чтобы следить за какими-то там Паркерами. Зачем ему это, просто смешно. Так или иначе Старк в напряжении цедил свой лимонный чай, а по другую сторону пальмы Питер Паркер, неловко стреляя глазами, обсуждал с Камиллой музыку. Тони даже названий таких не знал и не мог оценить вкус своего подопечного, но вдруг явственно услышал "Back in Black" и воспрянул духом. Нетленная классика, Старк был по-отечески горд своим стажером ровно две с половиной секунды, пока Паркер, улыбаясь во весь рот, не сообщил, что "Неужели не знаешь? Это же Led Zeppelin". Захотелось стыдливо прикрыть лицо ладонью, а еще сделать вид, что никогда этого не слышал. Питер был... неловким. Тем очаровательно неловким типажом, которые так нравятся девушкам двадцати лет: он иногда забывал слова, в волнении кусал губы и едва заметно покраснел, когда случайно коснулся ладони Камиллы, потянувшись за меню, но так много и так мило улыбался, что сглаживал этим все свои промахи. Тони уже знал, как это действует: Паркер сначала тебя выводит и ты считаешь его полным кретином, а потом он смотрит своими глазищами и "Пожалуйста, мистер Старк" – и все, ты уже освобождаешь для него шкаф. Фиаско по всем фронтам. Разговор у Питера с его зазнобой был откровенно неинтересный, и Старк едва не начал бессовестно зевать. Говорили они о том, о чем обычно говорят на первом свидании: о фильмах, о детстве, о работе. Камилла попыталась полюбопытствовать, чем Паркер покорил начальство, ведь "мистер Старк ни разу никого не делал своим протеже, это так необычно", и сам мистер Старк тут же навострил уши, но Питер ничего внятного ответить не смог, вздохнул как-то странно и сказал что-то по типу "Мистер Старк хороший человек, я многим ему обязан". Вышло настолько нейтрально, что Тони, приготовившийся упоенно слушать о себе сплетни, даже слегка расстроился. Расслабленно-меланхоличная атмосфера изменилась в один момент. Поняв, что уже минут десять держит в руке пустую чашку, Старк тихо подозвал официанта, почти незаметно, как он считал. Но Питер встрепенулся мгновенно, выпрямился и завертел головой, выискивая источник звука. Затаившемуся за своей злосчастной пальмой в пяти шагах от столика влюбленной парочки Тони на мгновение показалось, что они с Паркером пересеклись взглядами, и он, чувствуя себя невероятно глупо, снова отгородился книжицей меню. Больше всего хотелось плюнуть на всю эту затею и убраться из кафе, но для этого пришлось бы встать и привлечь к себе внимание вроде бы подуспокоившегося Питера, так что Тони остался на месте, ругая себя последними словами. Очень по-взрослому, Старк. Просто фантастика. Если его заметит Камилла, Тони придется ее уволить, потому что в глаза смотреть помощнице будет стыдно. Оставалось надеяться, что сидящая к нему спиной девушка не станет оборачиваться. Окончание свидания Паркера прошло скомканно и как-то нервно, и Старк спинным мозгом чувствовал, что причина тому он сам. Питер не подал виду, даже если его заметил, но интуиция вопила, что более провальной слежки этот мир еще не видел. Услышав, что Паркер, как истинный джентльмен, собирается провожать Камиллу до дома, Тони с огромным облегчением дал им выйти из кафе, выждал какое-то время, а затем короткими перебежками добрался до оставленной в соседнем квартале машины и на всех парах умчался домой. Ужасно, дважды ужасно, безнадежно ужасно. На всплески отцовского инстинкта можно было списать многое: внезапное сочувствие к тяжкой судьбе непутевого пацана, приступ незамутненного альтруизма, ответные улыбки, даже странное тепло в груди. Но слежка! Это совершенно не лезло ни в какие ворота, и даже перед самим собой Тони не мог оправдаться незамутненно-отеческим желанием о том, чтобы свидание Питера прошло хорошо. Он вообще не был в курсе, чего он хотел. Вернувшись в квартиру, Старк проигнорировал радостно встречающего его Сонни и, злобно топая ногами, ринулся в душ, где выкрутил до упора холодный кран в надежде прийти в себя. Надо сказать, слегка помогло, и через пятнадцать минут мелко дрожащий от холода мужчина уже мог трезво мыслить. Итак, что он имеет. Если разобраться, ничего катастрофического не произошло, ну подумаешь, посидел за соседним столиком. И ему совсем не обязательно оправдываться перед мальчишкой, что он там делал, даже если спросит. Не факт, что вообще спросит, кстати. Успокоив сам себя, мужчина облегченно выдохнул, с легкой руки накормил Сонни ужином и уселся на диван в гостиной редактировать рукопись статьи. Особенно интересные ему колонки в авторских журналах, выпускаемых его издательством, Тони правил сам. Сейчас ему в руки попала потрясающая статья, содержащая выдержки стенографий гремевших на всю страну судебных исков, и он не мог отказать себе в удовольствии. Кроме того работа, как ни что другое, отлично помогала отвлечься. Питер вернулся часа через полтора и привычно уже оповестил о своем присутствии звонким «Мистер Старк, я пришел!» Традиция эта появилась после того, как однажды Паркер после прогулки с Сонни ввалился в квартиру, где вышедший из душа Тони разгуливал в полотенце и во все свое нетренированное горло распевал что-то из репертуара Queen. Кто бы мог подумать, что Питер застесняется и с закрытыми глазами сбежит в свою комнату, с непривычки снеся пару косяков. Старк с тех пор всегда имел под рукой (а лучше на себе) халат. Тони сидел с ноутбуком на коленях и изо всех сил делал вид, что полностью поглощен работой. Сначала маскировка как будто даже сработала, Паркер молча убрался гулять с псом, не зацепив, но скоро же и вернулся. Прошел мимо Старка на кухню, набрал стакан воды и вернулся в гостиную. Под взглядом внимательных светлых глаз Тони не мог сконцентрироваться на том, что читает, буквы смешивались между собой, составляя не несущие никакого смысла комбинации и не вызывая ассоциаций, но он продолжал с умным видом смотреть в экран до тех самых пор, пока Паркер не оттолкнулся плечом от дверного косяка, у которого застыл, и не плюхнулся в кресло напротив. - Мистер Старк? - М-м? – невыразительно протянул Тони и взглянул на мальчишку поверх стекол рабочих очков. Питер выглядел крайне задумчиво, и Старку на секунду стало интересно, кто из них лучше изображает тяжелую умственную работу, лишь бы только не начинать разговор. - Мистер Старк, я… Вы случайно не были в «Вайлет» сегодня? - Где? Сыграно превосходно. Ровно столько удивления и непонимания в голосе и взгляде, сколько необходимо, потрясающая актерская работа. - Кафе на... – Питер замялся, повертел в ладонях стакан, разлил немного себе на колено и смущенно шмыгнул носом. – Если честно, я почти уверен, что слышал ваш голос там. Это глупость какая-то, сам понимаю, что вы по таким местам не ходите, но... - Понятия не имею, о чем ты, Питер. - Вы... – Паркер снова замялся, мучительно краснея в районе ушей, но все же самоотверженно вякнул: – Вы, в общем, когда врете, подбородок выпячиваете, сэр. Ситуация была патовая, Тони это ощущал и от этого чувствовал себя неуютно. Он знал, что мог бы отпираться и дальше и Паркеру нечем было бы крыть, но мальчишка только что уличил его во лжи, и будет довольно постыдно отнекиваться, как школьник. Он не сделал ничего предосудительного, чтобы скрываться, как вор или мошенник, и для его чувства собственного достоинства малодушие было мучительно. Паркер, кажется, в этот момент переживал гнетущее чувство неловкости за свой комментарий о лжи и сидел молча, разглядывая воду в стакане. Тони молчал тоже, а потом ровно поинтересовался: - Как прошло свидание? Питер отвел глаза. - Сначала все было нормально. Чуть хуже, чем я себе представлял, но нормально. А потом... Старк нахмурился и отложил погасший ноутбук на журнальный столик. Паркер выглядел расстроенным и каким-то обреченным. - Потом я услышал ваш голос там, и все начало валиться из рук. Не мог сосредоточиться на Камилле, и как-то все... - Ты слишком много обо мне думаешь, - легкомысленно брякнул Тони, надеясь шуткой разрядить обстановку и одновременно отвести от себя подозрения. И он совсем не ожидал услышать отчаянное: - Я знаю! Вы занимаете все мои мысли, я не представляю, что с этим делать, мистер Старк. Вы мне как отец, столько всего делаете для меня, еще эта стажировка, да и вообще все, а я с этими непонятными мыслями... Я же не дурак какой-нибудь, прекрасно понимаю все, и страшно испортить наши отношения моей дурацкой влюбленностью. Внутри зазвенела туго натянутая струна, а Питер смотрел с точно таким же ужасом в глазах, как когда-то, в самом начале их знакомства. Как льдинки в руках пленника Снежной королевы, звуки, рвущиеся из его рта, собрались в это пугающее слово, и, казалось, он сам от себя этого не ожидал. Тони не ожидал тоже. Очень подростковая черта – говорить прямым текстом волнующие вещи, что у взрослых как-то не принято, во всяком случае без разгона в пару бокалов. И, как взрослый, Старк должен был сейчас что-то с этим сделать. - Питер. Ты наверняка преувеличиваешь, - собрать в кучу разрозненные обрывки мыслей было чертовски сложно, а еще сложнее – слепить из них подобие успокаивающего напутствия. Родитель из Старка все же отвратительный. – Теплые чувства – это не всегда влюбленность. Иди сюда, сядь. Паркер устроился на диване с осторожностью дикого зверька, впервые идущего на контакт, и, убрав стакан, обхватил себя руками. - Я думал, это просто благодарность. - Это она и есть, скорее всего. Ты испытываешь симпатию ко мне, в этом нет ничего плохого. Симпатия не всегда предполагает романтику. Питер поднял на него покрасневшие глаза, и у Тони заныло где-то под ребрами. Не с таким лицом дети должны говорить о чувствах. - Я держал за руку Камиллу и думал о том, что ваша рука ощущается совсем иначе. И когда поцеловал ее, то... - Питер. - Я могу поцеловать вас, мистер Старк? - Что? Старк шокированно смотрел, как мальчишка собирается с силами, – прямо каждое моральное усилие явственно видел. Разговор перетекал во что-то неожиданное и в то же время закономерное, и не покидало ощущение, что все напряжение, вызванное мыслями об этом парне, непременно должно было вылиться во что-то подобное. Тони не знал, кто они друг для друга, и временно нацепил ярлычок "родительские отношения", но однажды время расставить точки над "и" все равно бы пришло. Возможно, именно поэтому – скорее всего поэтому – ответом на сбивчивый лепет о том, что он, Питер, на подобное никогда бы не решился и едва ли решится снова, и если мистер Старк не позволит ему, он все понимает, и еще много-много других слов, которые погрузившийся в себя Тони не разобрал, – ответом на все это было простое и хладнокровное "Хорошо". Питер дышал сбивчиво и тяжело, но пытался это скрыть. Его грудная клетка двигалась так, словно каждый вдох причинял ему боль и он тщательно себя контролировал. Тони знал, видел, как сильно Паркер нервничает; даже удивительно было, насколько плохо он читал людей раньше и как легко было понимать Питера. Ужасный актер, все эмоции на лице. Хотя, кажется, это работало и в обратную сторону тоже, потому что Паркер научился распознавать его ложь. Даже у Пеппер не всегда получалось. Старк терпеливо ждал, пока мальчишка решится на какое-то действие. Он не двигался, продолжал расслабленно сидеть на диване в максимально открытой позе, смотря на трепещущие тени от ресниц на чужих щеках. - Обещайте, что это никак не отразится на наших отношениях, если... Невысказанное "это ошибка" повисло в воздухе, Питер смотрел с мольбой и надеждой одновременно, и Тони согласно кивнул. - Я обещаю. А потом Паркер осторожно придвинулся. Сократил десяток сантиметров, что был между ними, и в самый последний момент решился перехватить взгляд Старка, вплескивая целую бурю эмоций, скрытую во взволнованных карих глазах. Должно быть, Тони был слишком стар для того, чтобы его сердце канонно пропускало удар или дрожали руки, хотя, разумеется, Энтони Старк был слишком молод, чтобы быть "слишком старым" для чего-то. Когда теплые, чуть обветренные губы прижались к его собственным, он не почувствовал ничего, кроме уже привычного тепла, окутывающего его в присутствии Паркера. Ни отвращения, ни чувства неправильности происходящего, ни недоумения – только тепло, пульсирующее под левым ребром и постепенно вытесняющее все остальное. Питер осторожно шевельнул губами, превращая простое прикосновение в робкий поцелуй, и Тони не сразу отдал себе отчет в том, что делает то же самое. Вышло стихийно и естественно – полный синхрон, нежность в ответ на нежность. Всего несколько секунд, приятно растянувшихся во времени, не оформившееся в действие желание притянуть ближе, а затем Паркер отстранился, потрясенно всматриваясь в его глаза. - Ну, что думаешь? – преувеличенно безмятежно поинтересовался Старк, словно не он только что целовал мальчишку, которого полчаса назад считал чуть ли не собственным дитем. - Ничего не думаю, если честно. Тони хмыкнул и потянулся за ноутбуком. Не потому что хотел. Потому что переключить внимание на что-то другое было жизненно необходимо. - Тогда в душ и спать. Питер выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но в последний момент не нашел слов и просто кивнул. Уже выходя из комнаты, он на мгновение задержался на пороге и повернулся, не отрывая взгляда от своих ладоней. - Если честно, лучше, чем я представлял. Тони поправил очки, вчитываясь в по-прежнему не обретшие смысл символы. Ему не нужно было видеть лицо Паркера, чтобы знать, какие эмоции оно сейчас выражает. И понимать, что он сам где-то глубоко внутри зеркалит их. - Спокойной ночи, Питер. - Спокойной ночи, мистер Старк.