Год спустя.
— Что это за дерьмо? Это инопланетный язык? Как разбавлять эту штуку? — бурчал себе под нос Чонгук, крутя в руках небольшую упаковку в ярких тонах. — Эта штука называется смесью — покачал головой Чимин, стоя в нескольких шагах от младшего и придерживая ребёнка за плечики, словно без его помощи она могла свалиться со стульчика для кормления. — Эта штука называется детской кашей, хён, — поднял глаза младший и преподнёс руку над закипающим молоком, чтобы высыпать немного содержимого коробочки в небольшую кастрюльку. На самом деле он не был уверен, что делал всё правильно. — Неважно, — отмахнулся старший. — Если мы не поторопимся, Адора может устроить концерт продолжительностью в час. И это не было удивительным, ведь дочь Сокджина была вся в отца. Она вопила по поводу и без, чем очень напоминала хёна. Очень жаль, что она не переняла характер матери, так как Мира была очень милой и спокойной девушкой, с которой познакомился Чонгук после того, как родилась Адора. Джин тогда убеждал его, что младшему повезло не встретиться с ней во время беременности. — Разве ты не должен разбираться в этом? — нахмурился Чон, отключая огонь полностью и медленно перемешивая кашу. — С чего бы? — Джунён? — вскинул одну бровь Чонгук, взглянув на старшего. — Я усыновил его в возрасте трёх лет, так что ему не нужны были кашки. Кстати о подгузниках… — Нет! И еще раз нет! — запротестовал брюнет, размахивая ложкой и при этом обрызгивая хёна. Чимин дёрнулся, сузив глаза. — Трус, — заключил старший, завязывая жёлтый слюнявчик. — Причём здесь? Агх…это противно… — Серьезно? — Пак скрестил руки на груди, обернувшись всем телом к Чонгуку. — А когда дело коснётся нашего ребёнка, ты будешь спихивать всё на меня? — Нашего…? Что? — застыл брюнет, позабыв о том, что пора бы разобраться с кашей и голодным ребёнком. — О, — разинул рот Чимин, сообразив, что ляпнул лишнего. — Ничего. Парень поспешно отвернулся от младшего, делая вид что увлечён детским платьем, но краем глаза заметил, как тело Чона всё еще обращено к нему. — Продолжай, хён, — настаивал младший. Чимин закусил нижнюю губу, медленно оборачиваясь. — Я просто…просто подумал. А ты разве нет? — Для начала я должен понять, о чём именно ты думал, а затем я решу, поддерживать тебя или нет, — брюнет оставил ложку в покое, отложив её на столешницу. — Если я скажу, ты ведь не сбежишь? — с какой-то глупой надеждой в голосе поинтересовался Чимин. — Хён, — обиженно простонал Чонгук. — Я ведь сказал, что больше никогда. — Ладно, — расслабился Пак, беря всё своё мужество в кулак. — Я думал о удочерении. — Ладно…и? — Я понимаю, что…что? Ты согласен? — Чимин был ошарашен и это абсолютно точно читалось на его лице. Младший закатил глаза, потянувшись за детской посудой, что притянул с собой Сокджин, и достал оттуда небольшую миску, чтобы наполнить её кашей. — Ты ведь не хочешь удочерить грудного ребёнка? — поинтересовался Чон, делая два шага вперёд и ставя перед ребёнком еду. Ему лишь оставалось вложить в маленькую ручку ложку, и наблюдать за тем, как эта чёртова каша окажется везде, но только не во рту. — Постой! — встряхнул головой блондин. — Ты серьезно хочешь… — С тобой детей? Да, — пожал плечами Чонгук, аккуратно вкладывая в маленькую ладонь ложку. В груди Чимина всё затрепетало и сжалось от мысли, что младший хочет с ним детей. Он поднял голову, взглянув на Чона и улыбка расползлась по его лицу, затрагивая глаза. Как же сильно он любил этого заспанного, с кашей на футболке и волосами во все стороны парня. Мог ли Пак просить о чём-то большем? — Чонгук-и, я… — Серьезно, ты сейчас говоришь о младенце? Чимин, конечно, всё еще не мог прийти в себя, но ему нужно было ответить на вопросы донсена, поэтому парень постарался взять себя в руки, выпрямив спину. — А что если так? — Они очень проблемные, хён, — скривился брюнет, делая шаг назад и скидывая кухонное полотенце с плеча. — Ты думаешь, что с Джунёном мне было легче? — вскинул бровь старший. — Ну, Джунён должно быть уже ходил на горшок, — пожал плечами Чонгук, бросив быстрый взгляд в сторону Адоры, что, как и ожидалось, размазывала кашу по собственному лицу. — Дело только в этом? — решил уточнить Пак. — Н-у-у, они должно быть плачут по ночам и всегда требуют внимания. — Ты хочешь детей, но не хочешь отдавать им своё внимание? — блондин щёлкнул языком, приподняв брови. — Нет. Всё моё внимание принадлежит тебе, — кивнул Чон, полностью довольный своим ответом. Серьезно, ему не пора бы…не знаю…повзрослеть? — Сказал тот, кто провёл два выходных за приставкой с Джунёном, — покачал головой хён, взглянув на Адору. Он присел рядом с девочкой и постарался как можно аккуратнее очистить её лицо от уже засохшей каши. — Н-у-у… — Чонгук, мы отклонились от темы. Так или иначе, разговор не мог продолжаться, потому что, как и ожидалось (а Чонгук именно об этом и говорил) Адора разразилась визгом и Чимин испуганно отскочил, когда она швырнула в него ложкой. — Чёрт, — выругался Чон, беря новую ложку и присаживаясь перед ребёнком. — Иди умойся, хён, я справлюсь. Пак недоверчиво сузил глаза, но не успел и слова вставить, как услышал приятное мычание донсена, что заставило затрепетать не только его сердце, но и малышки. Чимин направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок после внезапной атаки одиннадцатимесячного ребёнка и мельком взглянул на время, убедившись, что им с Чонгуком осталось совсем ничего, чтобы побыть наедине. После того как Чонгук остался жить у Пака, Хельга решила съехать, так как для ребёнка уже вполне было достаточно двух родителей, особенно включая то, что младший не работал. Он вполне мог сходить за няньку или мамочку, которая постоянно крутилась возле Джунёна. Блондин не скрывает, что гордился своим донсеном, так как за короткое время брюнет кое-как научился готовить, убирать и даже стирать руками (что он делал раньше исключительно с помощью стиральной машины). Семейная жизнь дала понять, что не все вещи становятся действительно белыми от сорока минут стирки в железном барабане. Чимин включил воду, обмакивая полотенце, а затем стирая остатки высохшей каши на лице. Не так парень планировал провести это время, специально отправив Джунёна вместе с семьёй Ким в кино на новый фильм про Человека Паука. Не к этому он готовился, тщательно выбирая нижнее бельё на одном из сайтов еще полмесяца назад. Парень тяжело вздохнул, проведя ладонями по лицу, а затем решил подправить блондинистые волосы, которые, как и у Чонгука торчали во все стороны, ведь Адора ну очень сильно любила с ними играть. Выйдя из ванной комнаты, он заметил, что дома было подозрительно тихо, а столовая на этот момент уже пустовала. Решив не шуметь и молча поискать Чона, парень отправился на второй этаж и нашёл его в бывшей комнате Хельги, где теперь стояла маленькая кроватка на случай, если у них оставалась Адора. Возможно, когда-нибудь эта комната будет обустроена для их дочери. Пак прислонился плечом к дверному косяку и наблюдал за тем, как брюнет укладывает спать малышку, тихо напевая свою любимую песню. От этого вида сердце Чимина сжалось, и он задумался о том, каким мягкотелым он стал с тех пор, как они начали вместе жить. Не то чтобы он был совсем размазнёй, парень умел постоять за себя, но рядом с Чонгуком хотелось быть именно тем рисовым пирожком, которым его называл младший. Развернувшись на носочках, Чимин вернулся в их спальню и присел на кровать, прикрыв глаза. Блондин был измотан за весь день, поэтому единственное что он хотел — оказаться в крепких объятиях его парня и уткнуться носом в его шею. — Как скоро они вернутся? — послышалось рядом и Пак распахнул глаза, наблюдая за тем, как Чонгук присаживается рядом, устало выдохнув. — Где-то через час, я думаю, — подсчитал блондин, глядя на настенные часы. — М-м-м, — промычал брюнет, опускаясь на локти и закидывая голову назад, прикрыв глаза. Пак, недолго думая, откинул все свои опасения и перекинул ногу через бёдра младшего, устраиваясь у того на коленях. Чон вздрогнул, выпрямляясь и в каком-то привычном жесте обхватывая бока старшего, словно боясь, чтобы тот не упал. — Что ты задумал? — прохрипел младший. — У нас не так много времени, Чонгук-и, — проворковал Чимин, наклоняясь вперёд, чтобы накрыть пухлыми губами чужую шею. Честное слово, они чувствовали себя какой-то чёртовой супружеской парой, которой наконец-то удалось уединиться. — Хён, она может проснуться в любой момент, — хрипел брюнет, крепче обхватывая длинными пальцами мягкую кожу, спускаясь ниже. — Поэтому тебе стоит поторопиться. — Ты же знаешь, что я не люблю быстрый секс, — нахмурился Чон. — Не с тобой. Вместо ответа, блондин отстранился и потянул футболку за края, скидывая её на пол и представляя взору аккуратные плечи и подтянутый живот. От этого вида рот Чонгука наполнился слюной, но сердце сделало кульбит лишь тогда, когда он заметил край белых кружевных трусиков, которые выглядывали из-под тёмных джинс. Его член незамедлительно дёрнулся, так же реагируя на лёгкое трение. — Хён…это? — он коснулся пальцами белой ткани и почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. — М-м-м, — простонал Чимин, толкаясь бёдрами. — Ты смерти моей хочешь? — рвано выдохнул Чонгук, глядя в карие глаза напротив, что выглядели абсолютно довольными реакцией младшего. — Нет, нам еще детей воспитывать, но… — Агх, — только и успел издать звук Чон, прежде чем накрыть пухлые губы напротив, жадно покусывая мягкую кожу. Он знал, что времени у них не так много, поэтому чуть повернулся и повалил блондина на кровать, поспешно расстёгивая пуговицу, а затем и ширинку на джинсах. Через некоторое время его взору открылись потрясающие бёдра и такие же потрясающие кружевные трусики, что плотно облегали возбуждённый орган. Чонгук взвыл в голос, закусив нижнюю губу. — Детка? — позвал Чимин. Младший оторвал взгляд от чужого члена и взглянул на раскрасневшееся лицо хёна. Чонгук будет честным, поэтому скажет: — Я бы с удовольствием съел тебя, — прохрипел он, поглаживая широкими ладонями бёдра Пака. — Но ты вёл себя плохо, поэтому я не притронусь к тебе. — Чонгук-и, — всхлипнул Чимин, кусая губы. Его член тут же среагировал на слова младшего, истекая предварительной спермой. И Чон почти сдержал своё слово. Он не касался Пака руками, но хорошенько работал своим ртом и языком, спускаясь поцелуями от шеи к соскам, а затем и ниже, накрывая губами возбуждённый член через кружевную ткань. — Малыш, не двигайся, — приказал младший, взглянув в глаза блондина. В ответ на это он лишь услышал скулёж, а затем вновь опустил голову, на этот раз облизывая уже взмокшую ткань в области где находилась красная головка. Чонгук не будет врать, он действительно хотел взять в рот член и хорошенько вылизать его…но от так же не хотел избавляться от кружева, которое буквально кружило голову своим видом, плотно обтягивая возбуждение старшего. Парень полностью накрыл ртом заметную выпуклость, покрывая всё и вся собственной слюной и стал жадно посасывать, прислушиваясь к тихим и частым стонам Чимина. — Вкусный, — выдохнул Чонгук, облизываясь. — Ч-чонгук-и… — Мой нуждающийся малыш, — ухмыльнулся Чонгук, тычась носом в красную и влажную головку. — О боже, — только и выдохнул Пак, шире расставляя ноги и откидывая голову назад. Рот младшего уже был полон слюны, поэтому он решил не терять времени и принялся с особым остервенением вылизывать и покусывать чужой член через ткань, находясь всё еще голодным даже тогда, когда яро ощущал привкус спермы. Блондин кончал бурно и долго, а младший упивался, слизывая всё, что проступило через ткань. Его глаза остекленели, а руки напряглись, когда он услышал тихое: — Трахни меня. Сейчас же. Кто мог такому сопротивляться? Даже не подумав снять трусики, Чонгук отодвинул кружевную ткань в сторону, а затем левой рукой спустил свои спортивные штаны вместе с трусами. Он пристроился между разведённых ног, поглаживая головкой раскрывающуюся для него дырочку и толкнулся вперёд, удивляясь тому, как легко проходит его член. — Малыш, ты играл с собой? — взглянул он на Чимина. Пак закусил губу, кивнув. — Почему не позвал меня? — брюнет склонил голову набок. — Т-ты был занят, — заскулил хён, так как Чонгук продолжал проталкивать член. Дальше проходило туго, поэтому младшему пришлось вытащить и смочить свой возбуждённый орган слюной, чтобы попытаться снова. От узости Чимина голова шла кругом, а перед глазами рассыпались звёзды. Он рухнул на старшего, уткнувшись носом куда-то выше уха и продолжал беспощадно толкаться, ощущая, как кружевная ткань трётся о его член каждый раз, когда он делает толчок. Долго ждать не пришлось, так как младший и без того был на пределе, поэтому буквально спустя пару минут кончил, утащив за собой и Чимина.***
— Перестань приносить нам грёбаный соджу! — Эй, ты! Разве это не связь с твоим домом? Ты же этого хотел? — Нет, хён, я хотел собраться втроём и полететь в Корею на несколько дней, чтобы увидеться с семьей и мемберами. — Ты просто… — Да ладно тебе, Джин-хён, — усмехнулся Чимин, заходя в столовую. — Просто признайся, что ты всё ещё в процессе очистки своего холодильника после свадьбы, на которую Джун-хён притащил ящик соджу. — А…а что, если и так? — хмыкнул он. — Не припомню чтобы этот мелкий не любил соджу, — ткнул он пальцем в Чонгука. — Айщ, — отмахнулся Чон, поставив бутылку на стол. — Ты у неё спрашивал? По поводу поездки? — Ну, я пытался. — Ты пытался? — брови Чимина сошлись на переносице. — Ладно, — отмахнулся Чонгук. — Я — укладывать Джунёна спать. Ты, — указал он на Чимина. — Разбирайся с этим ребёнком сам, — кивнул он в сторону Сокджина и вышел из столовой, пропустив мимо ушей недовольные возгласы. Младший поднялся на второй этаж, где в кровати его уже ждал только что принявший ванну Джунён и укутанный по шею в одеяло. Брюнет присел на край кровати, аккуратно взбивая подушку мальчику и проводя кончиками пальцев по лбу, чтобы откинуть немного влажную чёлку. — Как прошёл твой день, дружок? Джин-хён был хорошим дядей? — Всё прошло хорошо, — мягко улыбнулся мальчик. Было заметно как малыш вымотан после долгого дня. — Хённим слишком часто болтал во время фильма, за что чуть не получил по шее от нуны. — Где вы ещё были? — решил поинтересоваться брюнет. — Хённим предлагал сходить на карусели, но я…я… — Всё в порядке, Джунён, — прошептал Чон. — Я знаю. — Прости, папочка, — извинился мальчик, а сердце Чонгука замерло. Это было впервые, когда малыш назвал его «папочкой». До этого времени Чонгук всегда был хённимом или просто хёном, но никак…никак не папочкой. — Не беспокойся об этом, — нежно улыбнулся младший, ощущая, как сердце норовит вырваться из груди. — В следующий раз мы сходим туда все вместе. Ты, я и твой отец. Так ты будешь чувствовать себя в безопасности? Джунён активно закивал, а затем зевнул, прикрывая глаза. Чонгук вновь поправил его одеяло, убедившись, чтобы малыша не продуло, а затем наклонился, чтобы оставить влажный поцелуй на лбу ребёнка. — Сладких снов, дружок. — Сладких снов, папочка. Чонгук сжал губы в тонкую линию, чувствуя, как глаза его наполняются слезами, а в груди расцветает тёплое чувство. Парень никогда бы не подумал, что будет настолько счастлив слышать подобное. Он бы никогда не подумал, что именно в такой момент он поймёт, как сильно хочет ребёнка. Как сильно он хочет девочку, которая обхватив маленькими пальчиками один большой Чоновский, произнесёт тихое: «Папа». Он хотел видеть её первую улыбку, первые шаги и слышать первые слова. Он хотел просыпаться посреди ночи чтобы успокоить её и засыпать вместе с ней полностью изнеможённый, но счастливый. Он хотел делать всё это вместе с Чимином. Тихо поднявшись с кровати и вытерев тыльной стороной ладони дорожки слёз, парень прикрыл дверь детской и спустился вниз, встретившись глазами с Чимином, что всё еще разглядывал соджу. Старший обеспокоенно замер, глядя в красные от слёз глаза напротив и приоткрыл рот для вопроса, когда Чонгук его опередил: — Давай сделаем это, — твёрдо произнёс младший. — Сделаем что? — нахмурился Пак. — Удочерим девочку. По лицу Чонгука расползлась нежная и счастливая улыбка, которая отразилась на лице Чимина, и парень понял, что впервые в жизни делает всё правильно.