I help you hate me

      Питер во все глаза пялится на лимузин с номерами Старк Индастриз и пытается не мямлить, Хэппи приходит ему на выручку и очень деловито говорит что-то о стажировке у Старка, блестящем будущем такого маленького гения, и вообще профессионально заговаривает всем зубы, пока Питер, красный, как свежесваренный лобстер, запрыгивает на заднее сидение. Машина срывается на бешеную скорость, явно превышая все возможные скоростные нормы. Дело явно не терпит отлагательств. Но Старк не спешит.       — Что это за леди, на которую ты так пялился, пока Хэппи всех отвлекал? Весьма хорошенькая. — Старк выглядит совершенно незаинтересованным. Но это лишь видимость, Питер знает. Он тушуется и тянет с ответом.       — Она тебя достает? Нынче девочки не хуже мальчишек могут тиранить. Эмансипация, всё такое, — Тони лукаво наблюдает за Питером.       — Нет! Ну… то есть она не очень-то любезная, но классная. У неё в голове целая Википедия, если дело касается литературы, истории или искусства. Вот, например вы знали, что самый знаменитый портрет Линкольна — фотомонтаж! От президента на нём только голова, а всё остальное скопировано с портрета вице-президента Джона Кэлхуна!       — Смотрю, девчушка-то тебя зацепила. Знаешь, что я тебе скажу, малец, девушки обожают подарки. Тиффани, Виктория Сикрет, Джимми Чу, Версаче.       Питер непонимающе смотрит на Старка.       — Судя по твоему лицу — эти имена тебе ни о чем не говорят. Что же, у меня где-то должны валяться побрякушки от Тиффани, не забудь мне только напомнить об этом, когда приедем в башню. Кстати, у нас тут ЧП, потому пришлось мчаться за тобой, — словно невзначай добавил Тони, выбираясь из машины.       — Что случилось? — взволнованно спросил Паркер, прикидывая, что будет врать в школе в этот раз.       — Братец Тора выискался, — бросил Тони, словно ничего страшного не произошло.       — Что? Он же мёртв! — ужаснулся Питер.       — Не совсем. Он вообще каждый вторник так развлекается, судя по всему, — как-то туманно изъясняется Тони, пока они поднимаются в лифте.       В зале для брифинга оживлённо. Все говорят одновременно. Бартон собирает деньги и записывает что-то в блокнот, Наташа усмехается, Роджерс что-то яростно доказывает Тору, тот громогласно вещает о школе для Локи… или школе имени Локи. Питер не уверен, слишком уж шумно. И посреди этого хаоса на самом широком и шикарном диване вольготно расположился темноволосый подросток одного с Питером возраста. Он с полным снисхождения лицом взирает на разворачивающийся спор, на губах застыла презрительная усмешка. Очень знакомая усмешка. Питер чувствует, как волоски на затылке поднимаются от не самых приятных воспоминаний о Локи.       То, что Мстители смогли побороть Таноса не без его помощи, конечно немного реабилитировало Локи в глазах супергероев, но посмертно! Все видели, как он погиб. Конечно, Тор всё твердил, что этого быть не может. Но желаемое не всегда становится действительным. Возможно, с Тором законы мироздания работали как-то по-другому, потому что Питер смотрел на подростка напротив и чётко осознавал, что это Локи. И ему это совершенно не нравилось. Хотя бы потому, что он очень плохо представлял, зачем Мстители позвали его, если Локи спокойно сидел возле них, а не завоевывал Землю или еще какую-нибудь планету…       — Бартон, какие там ставки? — деловито крикнул Тони через весь зал.       — Десять к одному, что он собирается убить Тора во сне. Отдел маркетинга ставит на то, что он планирует тихий и законный захват власти, как Гитлер. Ребята из охраны ставят на подмену личности, кроме Лоусона, он отказался участвовать. Биоинженерия ставит на нападение армии миньонов.       — Клинт! Тотализатор совершенно неуместен! — возмущается Роджерс, — немедленно верни всем деньги! У нас серьезное дело!       — Зануда, — улыбается Тони и подмигивает Клинту.       — Что происходит? — подает робко голос Питер.       Но на него никто не обращает внимания, кроме Наташи. Она приветливо улыбается. Шум вокруг и не думает стихать, только усиливается. Дело грозит дракой между Тором и Роджерсом. Наташа подмигивает Питеру, вскидывает руку к потолку и помещение наполняет звук выстрелов.       — Раз уж все успокоились, — говорит она в тишине, — давайте спросим мнения Питера о том, хочет ли он еще порцию стресса в школе. Словно ему мало, — прибавляет она недовольно.       Следующий час ему сбивчиво рассказывают о том, что Локи жив (а то Питер ослеп и не чувствует убийственного взгляда с дивана), что магии в нём не больше, чем в фикусе у окна (фикус действительно выглядит не опасным, но Стрэндж его знает!), и на всякий случай Доктор Стрэндж наложил очень сложное заклинание, которое не позволит Локи нанести вред никакому живому существу. Питер чувствовал, что ни к чему хорошему разговор не идёт. И действительно!       — Жить он, конечно, будет со мной. Но ему бы увидеть, что люди не так уж и плохи. Познакомиться с ними поближе. И где, как не в школе? — радостно улыбнулся в заключение Тор.       — Да, школа лучшее место, чтобы увидеть какие люди хорошие, — иронично хмыкнула Наташа.       — Вы хотите, чтобы мистер Локи учился со мной? — удивленно воскликнул Питер.       — Какая прелесть! Мистер Локи! Мне нравится это дитя! Просто средоточие наивности и невинности! — как-то слишком уж многозначительно улыбнулся Локи.       Питер почувствовал, как волоски на руках встали дыбом.       — Я не дитя! — недовольно воскликнул он.       — Знаешь, братец, возможно, эта твоя идея со школой не настолько уж и тупа, — продолжил улыбаться Локи.       — Питер, я понимаю, что мы просим слишком много. Ты, конечно же, вправе отказать, — вклинился Роджерс.       Паркер взглянул в кристально честные глаза Капитана Америки и понял, что не может подвести ни его, ни Тора, ни Нью-Йорк.       — Конечно. Всё нормально.       Через пару часов, когда Питер уже покидал башню Мстителей, его поймала Наташа и заговорщически шепнула:       — Если эта змея подколодная будет тебя доставать, я его пристрелю. Или устроюсь к вам в школу. И тогда он будет молить меня о том, чтобы я вышибла ему мозги. Даже не думай, что я позволю ему портить твою школьную жизнь, — Наташа тепло клюнула Паркера в макушку и направилась восвояси.       Питер вздохнул и философски решил, что хуже, чем было, стать не может.       Локи был совершенно прав — Питер Паркер ужасно наивный и невинный, раз рассчитывал на такое.