***
Место, куда определили Арсения, оказалось подготовленным — плодотворная почва. Арсению оставалось только, образно говоря, отделить зерна от плевел. Это, — скрупулезную работу по сбору данных, — Арсений всегда оставлял на внимательного к деталям Серегу, но тот оставил его в городе и укатил на запад, обещая связаться чуть позже. В этот раз Арсений мог полагаться только на себя. Один месяц работы в департаменте полиции обернулся вторым, третьим. В руках шуршали бумаги очередного дела-однодневки, как называл такие нераскрытые дела Миха. Внутренние тревоги маленького городка казались Арсению до абсурда странными, со всеми этими сектантками-психопатками, мелкими административками за пьяную драку и угонами машин… О! Арсений оживился: — Интересно. Хоть что-то адекватное. — Это гнилое дело — много наводок, да все в разные стороны. Ничего в этом деле адекватного нет, а тачку сжег скорее всего Выграновский. Хватило одного упоминания о нем, и Арсений нарочито широким движением хлопнул папкой об стол. Лицо мужчины, сидевшего от Арсения через стол, порезала слабая улыбка. Михаил, местный участковый, показывать зубы умел, но это не шло ему от слова совсем, словно его лицо не поддерживало эту «функцию». — Смотри-ка, Арсений, ты уже как свой. Они переглянулись из разных концов дежурной части. Оба загружены, уставшие, но голова у каждого болела за свое. За правонарушения попадались одни и те же люди, — проклятие маленьких городов, — да с такой частотой, что Арсений уже знал всех участников дела в лицах: кого-то по магшотам, кого-то по именам. Все преступления объективно делились на две категории: юношеский максимализм и скука. Парни пьют, дерутся, а потом в обиде бьют друг другу морды и тачки. Чинят их сами же, у тех же парней, которым днем ранее били лица, а дела закрываются по левой статье: «мелкое хулиганство». Это и есть дела-однодневки. Угон же машины выбивался из привычного ритма, как и убийство Ильи Макарова. Наверное, он точно так же переглядывался с Михой когда-то, запертый в отделе и зарытый кипой бумаг Арсений сдал свою смену и уже готов был отправиться домой, но... Миха потянулся. — Ты пойдешь со мной? . — Что? — Вторую неделю пытаюсь доехать до турбазы, к Шасту. У меня есть дело к его матери. Удивительный он, Миха, человек: донельзя спокойный и всегда действующий по регламенту, но отчего-то отталкивающий. Слишком флегматичный, рассудительный, без чувства коллективизма, но каким-то образом Миха нашел себя в полиции. «И слава Богу» — подумал Арсений про себя. Мало быть воинственным и бесстрашным. Человек не станет героем только лишь обладая этими качествами личности, скорее всего, ему снесет крышу, но… Задай человеку цель, определи его на ответственную должность, и он станет незаменимым, скажем, пожарным или полицейским. За этими мыслями Арсений почему-то подумал о Тони, что чилит у них в изоляторе чаще, наверное, чем бывает дома. Миха отвлек Арсения от мыслей: — Что? — Как так получилось, что твой друг безвылазно находится у тебя в отделении? На Арсения бросили неоднозначный взгляд. — Потому что он придурок. Уже на выходе, они разминулись с заступившим на смену оперативным дежурным. Одет тот был по гражданке, но друг друга коллеги узнали сразу, и Миха на словах объяснил ему сложившуюся ситуацию. — Игорь подъедет в течении часа, реквизиты у меня на столе. Скажешь парням взять с него расписку? Он парень толковый, должен понять, что это уже край. — Век бы твоего Игоря не видел, Мих, — посмеялся дежурный, но понятливо покивал. Арсений видел Игоря лишь раз и тот показался ему своим в доску, но почему-то чуйка уговаривала держаться с ним поосторожнее. У таких спокойных и улыбчивых людей должен быть свой «прикол», если Игорь находил себя в компании Тони. — Рано или поздно все у него окажемся. «Что могло пойти не так?» — задавался вопросом Арсений, уже сидя в машине, и присмотрелся к нему повнимательней, потому что образ Михи совсем не укладывался в рамки: он с детства был знаком со всеми нынешними преступниками, только теперь они били тачки, а он составлял на них рапорта и гонял своих старых друзей ссаной тряпкой. При всем том, он явно выходец с улицы, об этом говорили шрамы на его голове, которые хорошо видны, когда Миха стрижется короче. А так же, он свободно говорил на том странном языке улиц, быстро переходя от разговоров к действию — полезный навык, который он уже несколько раз демонстрировал Арсению в патрулях. Миха высокий, со спокойными чертами лица и взглядом глубоко утомленного человека. Не расстроенного, просто уставшего. Миха приоткрыл окно. «Хочет покурить?» — это первое, о чем подумал Арсений, но потом остановил себя. Миха пока не был замечен хоть за каким-то пристрастием, да и сложно было представить его тушащим бычок. Не его стихия. — Весь салон тобой заволокло, — пояснил он. — Что? — Мужики не могут так пахнуть, у меня аж в глотке пересохло. — А чем пахнут мужчины? Миха сощурился в улыбке, словно Арсений ляпнул что-то не то. — Мужик должен пахнуть железом, — он сделал кроткий вдох, набирая воздуха в легкие, и принялся спокойно перечислять, — так пахнут басовые струны. Дорогой, бензином, асфальтом и дымом, землей, наковальней, тисками, и при этом ты должен пахнуть собой, как скандинавскими духами — руны! Позже, в процессе ли работы с Михой или от знакомых по участку, узнает, что тот ярый слушатель группы 2rbina 2rista. Но сейчас Арсений молча внимал, со всем непониманием на лице и пялился на водителя с лицом лица. — Бабой же могут пахнуть только два пальца, приятель, средний и ука...* [2rbina 2rista — Чем пахнут мужчины?] Он явно выходец с улицы, и это на нем оставило свои отпечатки. Все-таки он живой человек. — Боже!.. Ты еще поддерживаешь связь со старыми друзьями? Машина гладко затормозила на мигающем светофоре. Не отвлекаясь от дороги, Миха лениво растекся по креслу в ожидании пока красный вновь переключится на зеленый. — Эд спрашивает с меня, как с «мусора», — из его уст это слово звучало одновременно отталкивающе, но и как нельзя правильно, — у пацанов там все хорошо после моего ухода в полицию. Я думал, Тони совсем сопьется или, чего доброго, убьет кого-нибудь… Но с ним там теперь Игорь братается, а крышу рвет почему-то Мелкому. Арсению потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное у себя в голове. Мелкий. Мелкий, которому «срывает крышу» рядом с Антоном, который друг Игоря. — Максу что ли? — Максу. За этот месяц я уже дважды отвозил его в больницу с токсическим шоком. — А это?.. Миха прикипел к нему взглядом в зеркало заднего вида, стоило Арсению это сказать. Дохнуло холодным одеколоном. — Таблетки. Марки. Бутираты. Замерзший, покрытый тонкой глянцевой пленкой инея, светофор неприятно затрещал и в глаза ударил слепящий зеленый свет. Миха надавил на газ, и Арсения медленно, но крепко вжало в кресло. Человек не станет героем только лишь обладая определенными качествами личности. Это сознательный выбор. Они могли бы стать друзьями, если бы для Арсения вся эта работа не являлась «делом-однодневкой» большего масштаба. Остальное время в пути Арсений уже не рассматривал Миху, только провожал взглядом серые дома за окном авто и почему-то морозился от мыслей о том, насколько темным и холодным был бы багажник для него, с тугими стяжками на запястьях и щиколотках, будь Миха по ту сторону баррикад, сделай он свой сознательный выбор в сторону противоположную от закона. В кармане у Михи зажужжал телефон, но тот не стал брать трубку, оставив это до следующего светофора. «Блядь» — прочитал Арсений по его губам. — Мне нужно съездить на адрес. Я высажу тебя здесь. — Я похож на шутку? Ты оставишь меня прямо тут? — Выйдешь к своему дому через два квартала, минут тридцать ходьбы. Нет, друзьями бы они не стали. Арсений проводил взглядом патрульную машину и застегнул до упора комбинезон. Может быть этот случай научит его всегда брать с собой пальто выходя из участка. Он почему-то понадеялся, что удостоверения ему хватит с головой, а после турбазы Миха отвез бы его домой, куда не ходил обычный транспорт. Вся роскошь промзоны, где жил Арсений начиналась тем, что по ночам никто не сажает связки от воплей, как в оживленном центре и этим же заканчивалась. Вокруг заводы, да руины, в спину задувал холодный ветер с запахом бензина, а еще до магазина можно топать километр. «Ладно. Это новый опыт» — попытался успокоить себя Арсений. Город казался мертвым: пустынные улицы, далекий лай собак, холодный воздух с привкусом гари металлургического завода. Город приветствовал и сразу же провожал заплутавшего, промерзшего до костей гостя. Но не столько гнетущая обстановка настораживала Арсения, сколько тишина: «А где вся молодежь?» Ведомый именно этой мыслью, он сделал несколько шагов в сторону центра, словно давая себе время подумать, а затем одним плавным движением крутанулся на пятках и направился в противоположном направлении — в поганые трущобы промзоны. Время танцевальной поп-культуры в именитых клубах канула в лету, уступая место злому репу на рэйв-площадках. Разрисованный угол пятиэтажки и черные следы окурков на потрескавшейся штукатурке подсказывали Арсению идти дальше, но беречь голову. В этот момент он почувствовал себя настоящим детективом, как вдруг кожей ощутил чей-то взгляд. Затем услышал задушенный женский смех и запах дорогого парфюма. Он заглянул в переулок, где по одну сторону глухая стена, а по другую оцинкованная сетка-рабица. «Интересно,» — подумал он, шагая в переулок. Арсений взглядом поймал тонкий луч света, который моментально растворился. Той уверенности, с которой он продвигался по трущобам незнакомого города, хватило бы на троих. Нос уловил горький запах табака, но оборачиваться Арсений не стал — тип в капюшоне, плечом подпирающий сетку изнутри и сливающийся с ней в одну тусклую композицию, не оценил бы такого жеста. Ох уж эти Арсению миллениалы принимающие ЧСВ за SWAG. Или просто принимающие. — Ты подписан? Арсений все-таки обернулся на голос. Неуверенность заставила его сунуть руки в карманы, это выглядело так, словно он искал телефон. Этот парень показался Арсению не по возрасту высокомерным. Благо, мысли оформились в слова скорее, чем Арсений успел обдумать свой вопрос: — Да… Инста? «Показывай» — означал кивок. Их прервали. Раздался то ли плач, то ли смех, просто на удивительно высоких нотах: — Макс хочет увидеть подписан ли ты на Скруджи, дурачок! Воздух буквально звенел от насыщенного запаха парфюма девушки. Арсений улыбнулся своим мыслям: «Мисс Kenzo»... Именно за шлейфом этих духов Арсений сюда и пришел.***
Мало разбираемая нáслово музыка раздавалось откуда-то сверху, даже выше закрепленных на потолке прожекторов. Арсений краем сознания, той частью, что отвечала за профессионализм, оценил обстановку вокруг: множество барных стоек по периферии, пьяная трущаяся по углам молодежь. Центром их внимания стала утяжеленная конструкция огромного, разбитого октагона. Площадка словно нависла над танцевальным партером, закрепленная толстыми канатами цепей, уходящими далеко в потолок. Глубокие музыкальные биты оседали в нижних долях легких — намного глубже, чем Арсений мог себе позволить вдохнуть. Впрочем, здесь так просто и не вдохнешь. Накурено. В сознании всплыла чья-то фраза: «Айкос не курят. Его используют, как женщин» — но она тут же увязла в киселе других мыслей. — Пиши, — тонкий пальчик пьяно ткнул в экран телефона Арсения, — собака, «scroodgee»… Нижнее подчеркивание и «official». Даже за несколько минут общения с этой девушкой, Арсений так и не понял, она прикалывается или просто дура? Может, это новый тренд — вешаться на преследователя? — Я безума от сталкеров! — словно услышав мысли Арсения, улыбнулась девушка, — Ричард Рамирез, например, тебе ни о чем не говорит? Ему бы повадки BTK. Видя, что новый знакомый не выкупáл за тему, девушка пояснила и за Денниса Рейдера, но Арсений только печально улыбнулся ей. Почему-то это сильно ее расстроило, а в голосе появилась осуждение: — Знаешь, в переулке ты выглядел куда более люто. Честным с собой что-ли. Чудо… кхм! Чудовищем. Но грош цена твоим угрожающим расчленить меня глазам, мальчик. Ее не к месту пристроенная пауза, заставила мозг закипеть. Попытка вникнуть, как пуля на вылет. Долгий взгляд глаза в глаза заставил Арсения ощетиниться — профдеформация. Видимо, в глазах девушки это выглядело как флирт. Иначе, чем объяснить ее попытку втиснуться ему в руки? Удобно. Руки на шею и… вздох. Даже на каблуках, она едва доставала Арсению до плеча, потому было ощущение, что она тащит его вниз, в попытке склонить к себе.. В этот момент у Арсения в кармане завибрировал телефон. «@scroodgee_official подписался на вас» В душном, прокуренном помещении слишком много людей и столько же взглядов, но Арсений вдруг остро почувствовал еще один. От этого взгляда хотелось прикрыть спину. Он стал осторожно озираться по сторонам, совсем забыв о девушке, тонкие холодные пальцы которой уже расправлялись с застежкой комбинезона, потянув язычок молнии вниз, до середины груди. — Футболка? Серьезно? — она застонала. Взгляд влево. Никого. Арсений обернулся, а затем раздался металлический грохот, и он резко вскинул голову, встречаясь взглядом с каким-то мутным типом. Тот плавно опустился на кортаны, по-птичьи склонив голову к плечу. Свет прожекторов лизнул его щеку, обнажая забитое татуировками узкое лицо. Это было близко — только руку протяни. Их взгляды прикипели друг к другу. Долгое молчание разорвал тяжелый, словно на выдохе, голос: — Сейчас бы с суккубами зависать, да, Арс? — раздался поганый смех. Обретя голос, Арсений словно вновь вернул контроль над телом: — Скруджи… Это и есть хозяин клуба. Но вместо рукопожатия, Арсений сильным толчком отбросил милующуюся у его шеи девушку, — раньше она казалась ему ниже, — и бросился бежать. Первая мысль — лучшая мысль. Первобытные инстинкты срабатывают скорее, чем складываются мысли, а лижущий спину взгляд аккурат подходил под определение преследования. Уже вырвавшись из духоты клуба в холодную подворотню, Арсений начал переводить дыхание. Он четко помнил, как отброшенная к барной стойке девушка чем-то подавилась, яростно принимаясь заталкивать пальцы глубоко в глотку, чтобы срыгнуть проглоченное. Она могла толкнуть ему таблетки за поцелуем. Если это все не игра его воображения. Словно все еще ощущая тот липкий взгляд, Арсений передернул плечами. Отпрянул от холодной стены и поторопился из подворотни, на ходу вытаскивая телефон из кармана. «У вас 14 пропущенных от контакта: «Сергей Матвиенко»» Взгляд мазнул по экрану еще раз, останавливаясь на времени. 23:58 Только вот, когда он заходил, на улице еще было светло, а сейчас глубокая ночь. Арсений вдруг остро осознал — вспомнил, зачем он здесь. Потому быстро набрал короткое сообщение и сунул телефон в карман, выруливая на главную улицу.