Дети Индиго

Голову тяжело потянуло вниз, плотно прижимая подбородком к груди. Дело не в алкоголе, хотя и без него не обошлось. Неровное, сбивчивое дыхание выдавало глубоко похороненный в груди страх Скруджи. Шепот за ухом тихо уговаривал: — Пожалуйста, не дергайся, Эд. Егору тоже было страшно и некомфортно, когда он становился свидетелем разборок внутри коллектива, но еще страшнее, когда сам участвуешь в этом. Егор стоял за спиной Скруджи, одной рукой упершись тому в плечо, а второй надавил основанием ладони на затылок, чтобы парень низко склонил голову. Скруджи потряхивало. В ногах лежали дреды, срубленные ножницами-секаторами в процессе односторонней драки, если быть точнее — Тимур бил основанием ручки секаторов Скруджи прямо в лицо и по плечам. Его били до тех пор, пока Егор одним движением не дернул Скруджи в сторону, бросая на скрипучий стул. Сейчас же он смотрел на босса немигающим взглядом и вытирал ладонью Эду лицо, смахивая кровь на пол, в сторону. Тот сразу закрыл лицо руками, почти складываясь пополам, утыкаясь себе в сжатые вместе колени. — Это не твоя собственность, ты меня услышал, ублюдок? Еще одна тачка, и я тебя мясом наружу выверну. Скруджи закивал, быстро-быстро, так и не поднимая лица. Он был в чужом городе, совершенно один, в комнате с человеком, который мог затолкать его в багажник машины и оставить где-нибудь за чертой города на несколько месяцев. Из таких вот людей был его босс. Когда за ним приехал Егор и сказал прыгать в тачку, это уже ничем хорошим не пахло. Но Скруджи к тому моменту бахнул тоника и, как ему казалось, был готов ко всему. Теперь же он покачивался вперед назад, где-то в подвале загородного дома Тимура, и молил про себя, чтобы Егору не сказали вновь оставить их один на один. Левое запястье горело открытым переломом еще с того самого момента, когда его выволокли на лестницу и пинком скинули вниз. В этот момент Тимур отошел к столешнице, выхватывая из садовых принадлежностей что-то потяжелее.

***

Возвращались они с загородного дома, условно — базы, в полном молчании. Шумело радио. Скруджи откинул голову и чуть опустился в кресле, так что на резких поворотах бился коленями о приборную панель. Он смотрел в окно. В какой-то момент он натянул капюшон на лицо, прямо поверх кепки, так что торчал один козырек. Видимо, собирался вздремнуть, пока циркулирующее по его крови обезболивающее располагает ко сну. Они выехали на большую дорогу и свернули в город. — Останешься? — нерешительно спросил Егор, — Эд?.. После чего, осторожно посмотрел в сторону пассажирского кресла. «Спит?»  Будить Эда он не собирался, только посмотреть: потрепанный, в широких черных шмотках. У Егора же даже под розовой пидоркой уложены волосы, а одежда кричала яростью ядерного взрыва. Скруджи вдруг кивнул. Не то чтобы у него был большой выбор. — Да, я хочу. Уже как полгода у Егора в ванной стояла вторая зубная щетка, какие-то мелочи из вещей Эда, овсяное молоко. Ничего не менялось. Эд по обыкновению достанет самую большую футболку, спальные штаны и займет постель хозяина квартиры, потому что… Вот такой он человек, вот почему! Человек, который займет твою кровать и встанет далеко за полдень. Ночью ему не спится, но вовсе не из-за шума динамичного мегаполиса за панорамным окном крытого кабриолета. «Ты хорошо выглядишь,» — сказал как-то раз Егор, найдя Эда за рассматриванием квартиры. Эд, бесспорно, удивительный. Он сам по себе как произведение искусства, но: «Я тебе, шо, часть декора, дядь?» На этом разговор они и закончили. Егору удалось покорить Эда не столько вежливостью, сколько своей студией звукозаписи. На часах давно за полночь. Не доехав немного до дома, Егор свернул на заправку. Оставив Эда внутри, Егор обошел машину. Пока он разбирался с заправочным пистолетом, на соседнюю колонку подъехала машина, на которую Егор даже не обратил внимание. — Булаткин! Егор вздрогнул. Носик заправочного пистолета мазнул мимо и уткнулся в обшивку кабриолета. Раздался металлический стук, а затем настойчивый гудок справа. Надо было вселенной свести их с этим клоуном в этот самый момент, на глухой заправочной станции, пока в машине мучается (но терпит и молчит) Эд. — Бу-лат-кин! — взял нараспев смеющийся голос. Имея реальные деньги, Егор мог себе позволить увлекаться музыкой и только ей, но вместе с нашумевшим треком «Моя невеста», рука об руку, появились и хейтеры в лице местного комика-стендапера. Чем ему Егор не угодил осталось сугубо личным, ведь с этим человеком, с Егором, невозможно вступить в конфликт. Но локальный мем-скандал был достоянием общественности уже на протяжении полугода. Скруджи опустил взгляд на правое боковое зеркало заднего вида и наблюдал. О Поперечном он слышал, даже смотрел его выступления, но видел вживую впервые и это не улыбало. Попахивало травлей. — Слушай, настроения разговаривать нет. Егор примирительно поднял ладонь вверх, всей своей позой говоря: «я сдаюсь». — Сдаются только квартиры, шлюхи и слабаки. Ты ведь не такой? Поговори со мной… Ебать, будь ты попроще. Слабо освещаемая станция гудела напряжением высоковольтных линий. Голос у Дани громкий, с хорошо поставленной речью человека большой сцены, но сейчас говорил он с исключительной сатирической иронией: — О, боже… — … ма, это нирвана, — совсем тихо, больше себе под нос, прохрипел Эд. Так он успокаивал нервы, пока открывал бардачок и шарился там ладонью. Никто из действующих лиц не услышал щелчок бардачка, не заметили высокую тень, приблизившуюся к Егору. Мгновение спустя, Даня вышел из машины . Он был на расслабоне. Закатал рукава худи и склонился над колонкой, слепо шаря рукой в поисках ручки заправочного пистолета. — Даже не поздороваешься, Егорка?.. Куда-то торопишься? При всем своем давлении, он не выглядел враждебно, что оставляло странное послевкусие от происходящего. Не настоящая агрессия, а попытка вывезти на контакт. Если брать в общем и целом, то Даня и не похож на высокомерного человека — околопохуист с лицом добряка и манерами школьного хулигана. Другое дело — подача. Носик заправочного пистолета крепко встал в отверстие бака, и Егор с силой продвинул его до конца, не утаив от Поперечного улыбки. Обычное для них дело, Даня душит шутками, выводя воспитанного Егора на долгожданное «Поперечный, иди нахуй!» — а тот терпит. Где-то глубоко внутри больного воображения Дани это решило бы множество конфликтов. С другой стороны, он затевал разговор так искусно, что едва ли не клеил Егора под конец беседы. И так каждый раз. Однажды он даже приглашал Егора к себе на концерт, но последний не оценил жеста и сославшись на дела, слился. К своей же удаче, ведь тот словно был заточен под «звездного гостя» с его дебютом новой песни. В один момент с лица Дани сползла улыбка, а затем Егор почувствовал движение за спиной. Эд обнаружил себя теплым прикосновением, мягко толкая Егора в сторону, убирая с линии вероятной огневой атаки. Сам то Эд уже взвел пистолет, стоя к Дане в пол оборота и тот тоже поднял пистолет вверх. Заправочный пистолет. — Ебаный рот. Мужик, ты чо, серьезно? — А я, шо, бля, похож на клоуна? Звучало это странно. Звучал Эд расслабленно, словно вот-вот улыбнется, но по его лицу нельзя было угадать эмоций. — Мужик, — Даня опустил руки, как готов был опустить конфликт, — это рофл. Я обожаю Егора, наблюдаю за ним, ловлю с него кеки… — Ты сейчас в тачку, кароч, садишься, — толковал Эд, — и твоя малая жмет на газ, пока я тебе, блять, лишнюю дырку в жопе не сделал. Шаришь? Егор почти не дышал, сосредоточившись не заправке бака. Послышался щелчок установленного на место заправочного пистолета и это было не дело рук Егора. Хлопок дверью и треск шин по гальке, пока чужая машина отъезжала вверх, к дороге. Эд подавился в смешке, а потом склонился к Егору и кивнул в сторону другой тачки: — Очкует. Выглядел Эд в этот момент настолько несерьезно, что Егор не удержался и показал зубы в улыбке. Эд сунул ствол себе за пояс брюк, одернул толстовку и вновь глянул на свою несчастную лангету. Видимо, рука вновь разнылась, но он этого не показывал. — Ты конченный, Эд! Пистолет вернулся в бардачок и его закрыли коленом. Эд наблюдал из машины, как смешно Егор бежал к кассе по гололеду, а затем обратно. Егор отряхнулся и сел в машину, кидая куртку на заднее сидение, когда заметил смех в уголках глаз у Эда и кивнул: — Что? — Та ни шо. Забавный ты, малой, говорю. Егор мысленно повторил: «Малой» — распробовал слово на языке. Когда в разговоре всплывает их разница в возрасте это всегда будоражит, это та вещь, о которой Егор забывал. — Выглядишь напряженным. Эд пожал плечом: — С приездом одного кента… на районе неспокойно стало. Я это чувствую, прямо вот тут, — ладонь опустилась от горла к груди и обратно, — сечешь, да? Этот мужик завел какой-то ебаный механизм. Все стремительно летит в пизду, но ощущения, словно так и надо. Эд выдержал паузу. — Я Макса кинул. То есть, прям кинул. Оставил на парковке у горящей тачки и, кажется, Тоха будет бить мне ебало из-за этого… — Зачем ты поджег машину? — Все летит в пизду, — прошептал он в ответ, зарываясь в капюшон, — словно так и надо, Булка. — Интересная политика. Ты поспишь? — Хочу грилзы. Стальные. Егор улыбнулся, урвав несколько секунд времени на светофоре, чтобы посмотреть на Эда в упор. Тот тоже улыбался. — Тебе мало было набить на переносице «идинахуй»? — Кусаца буду! Он звонко клацнул зубами не обрывая зрительный контакт и, будем честными, от этих слов от шеи и по лопаткам вниз у Егора поползли сладкие мурашки. — Ты уже выглядишь, как хищник. — Шакал, — сорвалось случайно с губ, но Егор не услышал. Язык прошелся по острой кромке зубов также незаметно. Эд выпал из разговора. Интересно, остальные тоже чувствуют это? Потому что выглядят они все чем-то явно обеспокоенными. — … Только когда зубами к стенке, — продолжал Егор, — все равно не выкупаю, я ведь тебя объективно тяжелее, как ты меня выносишь на ринге? — Ты хочешь, чтобы тебя вынесли. Чтобы Я тебя Вынес. Эд бросил это так же безжалостно и прямо, как и напоминание об их разнице в возрасте. Думал, что вышибает этим землю из-под ног у Егора, а на самом деле дыхание.