Сказка о дочери пекаря

      Размазывая горькие слезы по щекам, Маринетт бежала в сторону городской площади. Ее наряд уже сменился на привычное крестьянское платье, а Тикки спряталась в просторном кармане передника. На душе несчастной девушки таилась обида на ее несправедливую судьбу, горечь от расставания с любимым и даже ненависть к дурацкому представлению!       Тем временем на площади уже зажгли вечерние фонари. Народ собрался вокруг цветной палатки, томясь в ожидании веселого зрелища. Маринетт успела как раз к началу. Отыскав в толпе Алью и Нино, она отдышалась и устремила взгляд в сторону палатки. Послышался бой барабанов. Палатка раскрылась, и появились артисты. Арлекины, музыканты, жонглеры и акробаты – все радостно приветствовали зрителей. В конце всего пестрого шествия показался тот самый голубоглазый трубадур. Он тепло улыбнулся зрителям и ударил по струнам своей лютни. Один из арлекинов произнес приветственную речь и под яркую вспышку, сопровождаемую громким хлопком, скрылся из виду. Послышался удивленный вздох зрителей. В центр площади вышли танцоры и начали двигаться в такт заводной мелодии трубадура. Тот почти не смотрел на струны, напротив, его взгляд блуждал по толпе в надежде отыскать знакомое лицо. И, наконец, приметив Маринетт, трубадур улыбнулся еще шире и заиграл веселее. Маринетт, заметив это, покрылась румянцем и смущенно отвела взгляд. Это же заметил и отец Маринетт и строго нахмурился, но жена быстро отвлекла его, приглашая на танец. Боже, взвиться бы нежданно Ласточкой летучей - Да и к Донне утром рано, Обгоняя тучи! А она лежит, румяна, Всех на свете лучше. Сжальтесь, Донна! В сердце рана, Словно пламень жгучий! Ах, как любовь страшна! Коль Донна холодна, То любовь напоена Скорбью неминучей. К удивлению Маринетт, песня трубадура ей понравилась, как и предыдущая. У этого юноши был неоспоримый талант. Он умело складывал строки в рифмы и исполнял их под подходящие мотивы.       Маринетт совсем обессилела. Она присела на одну из лавок, стоящих для зрителей преклонного возраста. Тем временем, на площади появился факир, показывающий сногсшибательные трюки с огнем: он глотал факелы, подобно дракону пускал в воздух клубы пламени, а еще ловко крутил горящими булавами. Маринетт наблюдала за лицами городских жителей. Ни один из них не остался равнодушным. Взрослые восторгались каждому трюку как дети. Да, на балу было совсем по-другому. - Устала? – раздался приятный голос где-то над ухом. Маринетт обернулась на звук и увидела перед собой трубадура. - Можно? – спросил он намереваясь сесть рядом. Маринетт пожала плечами и немного отодвинулась в сторону. Непонятное смущение сковало тело. В груди приятно защемило. - Меня зовут Лука, а ты? – трубадур не сдавался, пытаясь разговорить девушку. Он совсем не навязывался, просто печальное выражение ее лица почему-то вызывало у музыканта небольшую тревогу. - Я – М-Ма-Маринетт, - смущенно заикаясь, Маринетт отвела взгляд. Лука улыбнулся. Эта девушка вызывала в нем только самые светлые чувства, вдохновляющие писать новые песни. В голове трубадура весь день играла одна и та же мелодия. - Тебе нравится представление? – спросил Лука, глядя на своих друзей, жонглирующих кинжалами. - Да. И людям тоже нравится, - неожиданно для себя произнесла Маринетт. - Тут ты права. Для простых людей выступать намного приятней, чем для напыщенных вельмож, - вздохнул Лука. Маринетт удивленно посмотрела на него. - Они не показывают своих эмоций, никакой реакции. Лица словно маски, даже если им понравилось. Настолько зависят от мнения друг друга, что боятся улыбнуться лишний раз. Маринетт удивилась еще сильнее. Мысли трубадура полностью совпадали с ее собственными. Послышалась веселая музыка, зазывающая зрителей потанцевать. Лука молча улыбнулся и предложил Маринетт руку. Мотив был настолько быстрым и мажорным, что ноги сами пускались в пляс. Забыв про усталость, Маринетт вскочила со скамьи, приняла руку Луки и весело закружила вокруг трубадура. Размахивая юбкой своего простенького платья, Маринетт озорно порхала по площади. Лука не отставал и периодически кружил свою партнершу. В этот раз Тикки не диктовала каждый шаг, а сама пританцовывала в кармане передника. Глядя на задорную пару, многие жители так же разбились на пары и закружили в танце. Маринетт искренне смеялась, освещая своей улыбкой всю площадь. По крайней мере так казалось Луке.