Тишина поглотила весь кабинет, не пропуская и малейшего звука. Лишь тяжёлое и обречённое на провал дыхание Чонгука эхом раздавалось от стены к стене. А трусливое сердце было готово расщепиться на мелкие атомы, дабы не выдержит бешеного ритма задаваемого расшатанной нервной системой. Парень сжал дверную ручку до посинения конечности, надеясь, что ему всё это послышалось и Тэхён просто предложил ещё раз выпить.
Светловолосый стоит облокотившись бёдрами о стол со сложенными руками на груди и вглядывается в реакцию парня напротив. Чонгук осторожно разворачивается к нему лицом, делая поворот на 180 градусов, но по-прежнему держит ручку двери. Ким видит, как Гук сжимает челюсть и слышит его громкое дыхание.
— Что? — говорит тихо, но сам нервничает, понимая, что всё рушится на глазах, — Со зрением проблемы? Сходи к окулисту. Скажи, что видишь всякие дыры.
— Знаешь... — выдыхает Тэ, ставя руки на стол, — А ведь теперь всё сходится.
— Мозги у тебя расходятся.
— За Намджуном я приглядываю уже давно. — игнорирует он попытки Чонгука как-то свести тему на нет, — Его эта "активность" и тяга к "работе"... сильно выдавали. Ван Чи... я не понимаю, как он мог этого не заметить. Потом вы трое стали шататься вместе. — Чон как статуя, стоит не двигаясь и думает, что теперь делать, нервно закусывая щёку, — Вы просто самоубийцы, а я не могу этого допустить. — Тэхён отходит от стола и направляется к двери, но Гук перекрывает ему выход.
— Притормози.
— Уйди.
— Что мне сделать, чтобы ты просто забыл это?
— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? — шокировано отвечает Тэхён, смотря на тёмноволосого и выгибая бровь, — Этому есть название: "Соучастие в побеге"!
— Я не прошу тебя нам помогать. — от безысходности Чонгук просто с надеждой смотрит Киму в глаза, что тот их не сдаст, — Просто закрой на это глаза. Мы о тебе и слова не скажем, если поймают.
— Ты сумасшедший. Я не стану этого делать.
Тэхён обходит его стороной и собирается открыть дверь, но Гук переворачивает блондина и спиной прижимает к стене, смотря в медово-карие глаза, стараясь заглянуть куда-то глубже, дотянуться до струнки души и вымолить молчание. Тэхёну воздуха категорически не хватает, словно он попал в вакуум, где нет такого понятия, как равновесие. Ватные ноги чертовски подводят, а дежавю не оставляет сердцу больше вариантов, как только биться с бешеной скоростью, вспоминая детали единственной их ночи. Детали, которые помнит только Тэхён. Рука Чонгука перекрывает пути к выходу.
— Прошу... Ты не понимаешь, что происходит. — тихо, с хрипотцой в голосе говорит Гук, стоя в 20 сантиметрах от парня, — Я не делал ужасных вещей. Тут мне не место. Всё, что было — чистая случайность!
Тэ лишь незаметно, но тяжело сглатывает, понимая, что несмотря ни на что, Чонгук и эти двое — преступники. Что держаться от них нужно на безопасном расстоянии, а не содействовать.
— Не пытайся меня уговорить. Это ты не понимаешь о чём просишь! — уже повышает голос Ким, злясь и на него... и на себя. Злится, что до сих пор позволяет Чонгуку быть так близко, — Я. Не. Стану. Помогать.
По слову и чётко произносит светловолосый и грубо отталкивает Чона, выходя из кабинета и направляясь к боссу. Чонгук зарывается руками в волосы и сильно сжимает у корней. Громко выкрикивает и бьёт со всей дури кулаком по стене, оставляя на ней след своей крови.
Провал. Конец. Называйте как хотите, но им не выбраться, так думает Чонгук пока бежит в камеру к парням, по пути сбивая всех и ловя в свой адрес отборные "комплименты" от других заключённых. Ки Цзу, что сидел за столом наблюдал за тем, куда бежит этот мелкий, да ещё и с таким лицом, будто конец света будет. В какой-то степени, так и есть, но громила заинтересовался поведением Чонгука и направился следом.
Парни сидели в камере Джуна и играли в карты на койке, пока в дверь не забежал бледный, как смерть Гук, пытавшись отдышаться и одновременно что-то сказать, привлекая к себе обеспокоенное внимание.
— В чём дело? — серьёзно и с настороженностью спрашивает Ким.
— Я... нам... валить... сегодня... — Чонгук руками облокотился на стенку, жадно хватая воздух и невнятно что-то бормоча.
— Отдышись и спокойно скажи! — нервничает Хосок.
— Тэхён всё узнал... про дыру... побег...
— ЧТО? — сидящие до этого парни, подскакивают на ноги и хором кричат.
— Вы не против ускорить... наш план побега? — Чонгук нервно ухмыляется и падает на пол, дабы хоть чуть-чуть отдохнуть.
Всё это время Ки Цзу стоит около камеры, прижавшись к стене и всё слушает. Размышляя, сдать этих ублюдков или использовать, чтобы тоже выбраться.
— Твою мать! — Хосок пинает ножку койки, трепет волосы и держится за голову, — Что теперь делать? Если он рассказал...
— Где он? — перебивает Джун, обращаясь к Чону.
— Он ушёл. Видимо, к боссу.
— Его надо убрать.
— Нет! — кричит Хо, он не собирается причинять вред Тэхёну, — Совсем двинулся?
— А что ты предлагаешь, Хорс? Я не хочу, но ещё больше я не хочу загнивать здесь! Я год! Целый год трахался с этим грёбаным планом, блять!
— Я тоже не собираюсь его трогать... — поддерживает Хосока Гук, ведь ни за что не станет этого делать. Одна только мысль об этом доставляет противное чувство на душе.
Звук сирены говорит о том, что уже 7 часов. Свободное время закончилось и у заключённых есть 5 минут, чтобы вернуться в свои камеры. Парни в растерянности, а Ки Цзу тихо ржёт отправляясь в свою камеру.
— Нам конец. — делает вывод Ким, и от безысходности просто падает на свою койку, закрывая глаза, — Мы не сможем свалить сегодня. Максимум завтра вечером. Могли бы...
— Давайте просто спрячем его. — Хосок пытается найти выход, наматывая круги по помещению, — На время, пока не выберемся.
— Что? — Намджун открывает глаза и садится, упираясь руками на ноги.
— Оттянем время.
— Каким образом вы это хотите сделать? — возмущается Гук, поднимаясь с пола.
— Тогда бегом за ним.
Проигнорировав Чонгука Джун подрывается и бежит в сторону, где находится кабинет главного тюрьмы. Хосок направляется следом и Чонгук тихо матернувшись срывается за ними. Только они вышли из камеры как она сразу закрывается и все остальные тоже. Из главного входа идут пятеро охранников, проверять все ли заключённые в камерах. Парни тихо и осторожно бегут, прижимаясь к стенке и держась в мало освещённых местах, чтобы их не заметили.
Они поднялись на второй этаж и подбегают к кабинету, но резко останавливаются около неё, потому что дверь открылась. Тэхён выходит из кабинета босса, смотря в пол и шипя качает головой. Он замечает троих парней и быстро закрыв дверь подходит к ним.
— Какого хрена вы здесь? — как-то безразлично спрашивает Тэ.
— Ты... всё рассказал? — Джун уже потерял надежду на спасение, потому что Тэхён всё рассказал.
— Пойдём, — уставши вздыхает Тэхён, — я отведу вас в камеры.
Парни переглядываются и не понимают, почему всё так спокойно. Где куча охранников? Где Ван Чи с дубинками? Тэ спокойно спускается вниз, ведя недоумевающих обратно, но дорогу перекрывает Ван Чи, почти около камер ребят.
— Что, блять, они здесь делают? — повышает голос он, — Тэхён, мать твою!
— Не ори. Я забирал их. — парни снова переглядываются.
— Зачем?
— Отхерачить. Я ходил проверять задний двор. Они там толком ничего не делают. Советую тебе этих идиотов туда на целый день отправить, чтобы не расслаблялись. — сказать, что ребята были в шоке, ничего не сказать. Тэхён покрывает их, и даже помогает пробраться на задний двор.
— Вы, ублюдки! — смотрит он на парней, — Вам мало? Значит завтра без обеда будете там работать. Закрой их в камере. И зайди ко мне. — Ван Чи уходит, а Тэхён прикладывает ключ-карту к камере Джуна.
— Надеюсь, что скоро вы провалите. — шепчет Тэ.
Он закрывает Кима, смотря тому в удивлённые глаза, а после ведёт Хо и Чонгука в их камеру. Молча закрывает, пол минуты переглядываясь с Гуком, и уходит.
— Он сейчас нам...
— ...помог. — добавляет Чонгук, провожая Тэхёна взглядом, держась за решётку.
***
— НЕЕЕТ! — кричит Чимин на всё помещение, ибо его любимая кружка только что влетела в стену рядом с головой, разбиваясь вдребезги, — МНЕ ЕЁ МАМА ПОДАРИЛА, УРОД! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ!!! — Шин повалил Пака на пол, избивая. Чимин ногами отталкивает Ли и хватает того за шкирку.
— КАКОГО ХУЯ? — вошедший Юнги просто невероятно зол, все вещи валяются на полу, а брат с напарником дерутся, — ОТПУСТИ ЕГО! — кричит он Чимину, и встав между ними разводит руки, чтобы прекратили.
— Сэр, этот идиот отпустил преступника! — вытирая пот со лба, говорит Ли Шин и тычет в Чимина пальцем, а Юн повернулся к брату.
— Он не преступник! Этот пацан просто с голоду помирает, украденный хлеб — это равносильно казни что-ли?
— Сэр, какого чёрта он участвует в наших делах? У него даже образования нет...
— У меня хотя бы мозги есть. В отличии от тебя!
— ТАК, ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! — не выдержал Шуга, — Ты! — указывает он на Шина, — Ты полицейский, где твоя сдержанность? А ты! — смотрит Мин на Чимина, — Не позорь меня, блять! Чтобы он не сделал, должен отвечать. Что вы здесь устраиваете?
— Пошёл он. — шипит Чим.
Пак выходит на улицу и садится за руль машины. Пока он заводит её, Юнги открывает дверь и садится рядом, смотря на брюнета. Но Чимин не поворачивает и головы к нему.
— Ты стащил мои ключи от машины? — говорит Мин.
— ...
— Снова играешь в молчанку? Ащщщ, у тебя невыносимо сложный характер. Пойми же. — блондин усаживается лицом к младшему, — Есть закон. И правила. И нарушать их нельзя. Почему я должен объяснять тебе такие вещи?
— Ему 16. Он ребёнок.
— И что? Если он так поступил, значит должен нести ответственность за своё решение. Ты же не думаешь, что я посадил бы его?
— Шин, ублюдок, разбил кружку. — переводит тему Чимин.
— Тебе пять лет что-ли?
— ОНА МАМИНА! МАМА ЕЁ ПОДАРИЛА. — кричит он, а на глазах невольно появляются слёзы, — Это... было последним, что она мне подарила. — Чимину больно, любое воспоминание о семье он хранил как нечто священное. Они и были для него чем-то священным. Чувство гнева и обиды смешались и жгучей лавой разъедали больное от этой суровой жизни сердце, каждый раз напоминая об ужасном моменте из их детства. Юнги вздыхает и хлопает брата по плечу, понимая его.
— Поехали в бар. — отворачивается к окну Юнги, — Выпьем соджу.
***
Чимин и Юнги сидят в баре и пьют соджу, опустошая бутылки одну за другой. Место не особо шумное, народу не так много и музыка играет еле слышно. Место, где можно просто напиться, забывая о проблемах. Пак уже был полон алкоголя и просто уткнулся лбом в стол, пока хён закидывал очередную рюмку.
— Чимин, вот ты думаешь я тебя не люблю? Ты же мой брат. — еле выговаривает слова старший, напившись, — Знаешь, что ты всё, что у меня есть?
— Ммм... — мычит Чим, кивая.
— Не становись полицейским. Не трать свою жизнь на чужие проблемы. — трясёт Мин за плечо брата и снова выпивает.
— Я хочу быть рядом с тобой... — будь эти двое трезвы, то никогда бы не сказали подобного друг другу, — хён. — Чимин засыпает и выглядит таким ребёнком, что Шуги становится его жалко. Жалко, что его лишили детства.
— Я знаю.
Юнги трепет и без того лохматые волосы парня, он не был идеальным братом, и прекрасно это понимает. Но Чимин действительно всё, что у Мина есть в этой никчемной жизни. В братскую атмосферу и минутную сентиментальность врывается женский голос.
— Извините, можно присоединиться? — милая девушка, с тёмными волосами и светло-карими глазами села рядом, по виду уже тоже не трезвая.
— Как хотите.
— Ваш друг, по-моему, перебрал. — она складывает ногу на ногу и берёт рюмку.
— Да? — он посмотрел на брата, — Нет, он просто пьян.
— Так я это и сказала, ты похоже тоже. — усмехается брюнетка, убирая волосы за уши.
— Что тут делаешь одна? — Мин следит, как девушка пьёт и даже не морщится.
— Праздную. Друзей нет, поэтому одна. — она наливает соджу себе и Юнги и протягивает ему, — Хваса. — представляется девушка.
— Юнги. — они чёкаются и залпом выпивают, — Ащщ... — морщится он от горькой жидкости, — Что празднуешь?
— Меня повысили и перевели в другой отдел.
— Тогда за это надо выпить.
Весь вечер Чимин проспал за столом, а Юнги и Хваса общались и, на удивление, громко смеялись. О чём то разговаривали и сделали кучу фотографий спящего Чимина, что с кем-то разговаривал во сне. Бармен целый час уговаривал людей покинуть заведение, ведь они уже закрываются. Вот только Пак был не в состоянии даже встать, а Юнги было откровенно плевать. Он хотел пить дальше. Так его не мучают ежедневные проблемы. Поэтому Хваса, как самая "трезвая" вместе с барменом дотащили Чимина в машину, а Юнги, положив его руку себе на плечо, еле усадила в машину. Под крики оскорбления в сторону бедного бармена. Девушка с трудом выбила адрес, где живут двое парней и отвезла домой. Хваса и Юнги уложили Чимина, а после Мин и сам вырубился на диване в зале. Девушка захлопнула дверь и уехала домой, ибо надоедливый будильник через пару часов пробьёт 8:00.
