Выжить после

— ОСТАНОВКА! — ГОТОВЬ ДЕФИБРИЛЛЯТОР! — ДЖИН... — паникует Намджун,  вглядываясь в пищащий монитор и истерички хватается за голову. — РАЗРЯД НА 150! — Джин берёт утюжки и начинает их разогревать, в то время, как Ри подключает аппарат к груди Чонгука. — ГОТОВО. — девушка выдохнула и стала тихо молиться. — РАЗРЯД! Сон пускает электричество в прибор и тело Гука мгновенно подпрыгивает от проходимого в нём тока. Монитор лишь один раз издал короткий писк и снова монотонный ультразвук. В закрытую дверь уже долбится во всю кричащий Тэхён, которого, по всей видимости, пытался удержать Хосок. А руки Джуна уже невыносимо сильно трясутся. Он бегает глазами по помещению, переводя испуганный взгляд то на Чонгука, то на Джина, то на Сон. — ДЖИН... — дрожали не только руки блондина, но и голос, срываясь. — РАЗРЯД НА 200! Ким видит ничтожные шансы возобновить сердцебиение, но это его пациент и каждый летальный исход для Сокджина — причина считать себя таким же ничтожным врачом. Он каждый раз борется за жизнь человека, которого видит впервые, но точно знает, что несёт за это ответственность. Ри добавляет мощности и снова пускает ток. Ким прикладывает утюжки на грудь тёмноволосого парня и вновь тело подпрыгивает, сокращаясь ещё сильнее от высокого напряжения. Жизненные показатели ничуть не меняются. Это слышит Тэхён и молит Чонгука сквозь двери, молит открыть глаза и вернуться к ним. Хосок прижал к себе Тэ всем телом и уткнулся в спину, не желая слышать этих ужасных гудков аппарата. А Намджун скатился спиной по стене и сжимает тёмные корни волос. — ДЖИН... — старший больше не может терпеть этой паники брата, который напрягает обстановку ещё сильнее, поэтому срывается. — ЗНАЮ! Я ЗНАЮ, НАМДЖУН! ЗАТКНИСЬ, БЛЯТЬ! — не поворачиваясь к нему, кричит парень и сразу обращается к подруге с последней надеждой, — СОН, РАЗРЯД НА 300! — НО... — ЖИВО!!! Уже минуту сердце не бьётся, этот разряд последний шанс. Иначе будет биологическая смерть, после которой жизненно важный орган уже не запустить. Девушка ставит мощность на максимум и кивает, а Ким растирает утюжки и подносит к телу. Удар был настолько сильный, что подскочил не только Чонгук, но и стол, на котором лежит парень, сдвинулся с места. Все обращают свой полный надежд и мольбы взор на монитор, словно гипнотизируя аппарат и не решаются даже дышать. Парни за дверью тоже стихли. Три секунды, самые долгие три секунды за всю жизнь, напрягали гробовой тишиной, пока стабильное пиканье прибора не вывело всех из жуткой тахикордии. "Пииип... пииип... пииип..." Сердцебиение парня пришло в стабильность, а дыхание нормализовалось. Намджун заулыбался во все 32 и тихо матерится, а Джин с девушкой выдохнули с облегчением и стирают пот со лба. Джин открывает дверь и в помещение вбегает Тэхён. Он падает на колени перед столом и утыкается лбом Чону в руку. А подошедший Хосок нервно сглатывает и пожимает Джину руку, за спасённую жизнь младшего. Хо разворачивается, чтобы пойти отдохнуть. Он направляется к двери, но ноги становятся ватные, а голова жутко кружится. Хорс падает в обморок, если бы не подхвативший парня Сокджин, наверняка разбил себе что-нибудь. — Нам! — кличит его брат, — Отнести его в гостиницу, ему нужен отдых! Ким послушно забирает Хосока и тащит на диван. Он достаточно натерпелся. Жертвовал собой ради человека, с которым вечно дрался и ругался. Намджун действительно восхищён. Несмотря на напряжённые отношения, Чон в трудной ситуации протягивает руку помощи. Он мог бы бросить Гука в лесу, ведь тот был знатной обузой. Но Хосок... он так не поступил. Довёл себя до изнеможения, получил множество других травм, но даже несмотря на это — спас. Его лицо настолько сильно пострадало, что когда Джин вышел из комнаты на шум и увидел Хорса, то подумал, что именно ему нужна срочная помощь. Всё лицо в крови, две очень глубокие раны на щеке и на лбу, нижняя губа разбита и всё это только на лице, и это помимо мелких ссадин. Травма ноги была не критической. Просто вывих, но тем не менее. — Стой, что? Сокджин смотрит на свои руки, на которых красовалось немало крови. Он подбегает к Хосоку и начинает осматривать тело на наличие сильных травм. Когда он доходит до левого бока, замечает глубокую рану от пули. Длинная полоса, скорее всего, оставшаеся от пролетевшей мимо пули. Врач тяжело вздыхает и громко матерится, прося брата взять у Ри иглу, нитки и средство для дезинфекции. Джин час обрабатывал все травмы тёмноволосого и накрыв того тёплым одеялом, оставил отдыхать одного. Намджун разговаривал с Сон на кухне, а Тэхён уснул с Чонгуком. Парни перенесли Гука в комнату Джина и караулить первым, что было неудивительно, вызвался Тэ. Ким снимает с себя белый халат, который стал уже красным от крови, и направляется к брату с Сон. Они сидели за столом и пили чай. — Тебе налить? — уставшим голосом поинтересовалась девушка. — Да. Соджу. — Я налью. — Нам успокаивающе стучит Ри по плечу и достаёт алкоголь. — Я думаю, вам стоит о многом поговорить. Мне нужно вернуться в больницу. — Я отвезу тебя. — Джин собирался встать, но девушка остановила его. — Нет. Есть ночной автобус. Как раз через 15 минут. Ты нужен им здесь. — Сон... — Всё. — она целует Кима в щёку и обнимает Джуна, — Пока.  Схватив вещи Ри выбегает из дома, а Джин ставит локти на стол и взъерошивает свои тёмные волосы. Намджун наливает брату соджу и себе, усаживается напротив и сразу выпивает, что делает и старший. — Спасибо, хён. — Будь я как наш отец, давно бы послал тебя. — смотрит в карие глаза брата, — Чёрт, от тебя же действительно одни проблемы. — Да. Но ты не он. Именно за это я тебя люблю. — Ты хоть понимаешь что я на работе за неделю такого не вижу, сколько ты мне сегодня устроил? — Джин делает глоток жгучей жидкости и шипит. — Повышаю твою квалификацию. — Намджун улыбается, показывая свои симметричные ямочки на щеках и наливает ещё напитка. — Шутки шутками, Джун. Но всё сейчас слишком серьёзно. — Ким шепчет, будто страшась, что кто-то их может услышать, — Вас ищут. А этим двоим нужна помощь! Кости... как там его... — Чонгук. — ... кости Чонгука не срастутся за один день, нужно минимум месяц. Ему повезло, что кость не сместилась. И что рядом был такой друг, как тот парень в гостиной. Джун прекрасно понимает, что их план давно полетел к чертям. И придумать новый сейчас невозможно. Чонгук бежать точно не сможет, да и без медицинской помощи не выдержит. А у Хосока слишком много травм. Остаётся лишь ждать. — Я знаю. — трёт переносицу блондин, — Я понимаю, что ты против будешь, но... Джин. Разреши нам переждать здесь. Месяц. Не больше. — Что? Старший подскакивает на ноги и начинает ходить из угла в угол, держа руки на талии. Он не против помочь брату, но это слишком опасно. Намджун здесь только сутки, а Джин уже потерял половину своих нервных клеток. — Прошу. Мы будем тихо. — Нет, Джун! Всё закончится и вы уйдёте через пару дней. Я не хочу тоже попасть туда, пойми! — ДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ! — светловолосый в порыве злости и раздражённости откидывает стул, поднимаясь на ноги и кричит, плевав на всё, — ВСЁ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ. СБЕЖАВ ОТТУДА, МЫ НАШЛИ ПРОБЛЕМУ ЕЩЁ БОЛЬШЕ. — Проблему... какая ещё может быть проблема хуже? — Остаться в живых после всего этого дерьма... — Нам стихает и обессилено садится. — Чёртов придурок. Я же просил. — Джин подходит к столу, наливая себе ещё рюмку, — Не дай бог хоть кто-то из вас вылезет на улицу. Я их вылечу, а потом вы уйдёте. Младший благодарно кивает и уходит в гостиную, спать на полу около Хосока. Ему больно от слов брата, что тот прогоняет, но не осуждает его. Ведь Джин и так сделал слишком много. Рискует многим. Намджун понимает, что не должен подставлять его. И хён всегда готов помочь, даже сейчас он это делает.  Джину и самому противно от себя, что ничем более помочь не в силах. Всегда корил себя за то, что не смог уберечь брата от плохой компании. И если сейчас от него требуется что-то, то он должен это сделать, чтобы не повторять ошибок отца. *** Сегодня Юнги снова поедет к той тюрьме. Он сидит у себя в кабинете и в миллионы раз перечитывает дело. Оно почему то не даёт ему покое. Чего то не хватает... что-то не сходится и Мин не понимает что. Те двое мужиков, что сопровождали их в тюрьме были странными. Это уже не удивляло инспектора, ведь всё, что связано с Чон Хосоком чертовски странно. Он понял это ещё когда ему озвучили заключение смерти друга Чона — Тао. Эти постоянные загвоздки сводят Шугу с ума. Поэтому он перестал доверять сомнительным людям. Те охранники в тюрьме всячески пытались отговорить его идти в этот разрушенный медкабинет, ссылаясь на то, что там всё завалено и нет абсолютно никаких улик. Но Юнги не из тех, кто мог бы послушать первых встречных в его деле, пусть даже и сотрудников тюрьмы. Когда молодые люди осматривали место преступления, то у заваленной сгоревшими шкафами стены Чимин заметил вентиляционный люк. Завалы не дали бы пролезть внутрь, но на выходе из "Ситл" старый бородатый уборщик сказал, что это место давней постройки и ничего не менялось, в том числе вентиляция. Через которую раньше осуществлялись запасные выходы, а также сейчас велись работы с отоплением. Не нужно быть гением, чтобы понять. Юнги спокойно сложил два плюс два и попросил директора этого "прекрасного заведения" провести их в камеры сбежавших, на что ему сказали: "Он на встрече, поэтому не может к вам подойти." От такого поведения начальника Юнги бросило в жуткую злость. Из тюрьмы сбежали преступники, а ответственный за это на встрече? Следователям камеру показал Ван Чи. Чимин от этого мужика знатно пополнил свой матерный запас слов. И это было оправдано. По слухам, всё того же уборщика, один из сбежавших был племянником Ван Чи и местным работником. Камеры уже были перерыты, и Ван даже указал место, откуда был совершён побег, подтверждая теорию Шуги. Вентиляция! Юнги садится в машину и заводит двигатель. Чимин сегодня поехал в институт подписывать документы, а Шин занимается другими делами. Поэтому с ним поедет Хваса. Девушка подбегает и открывает дверь, садясь в машину. Юн одаривает её сухим взглядом и трогается с места. — В "Ситл"? — Да. — Мы же там были вчера. — девушка пристёгивает ремень и поправляет спавшие на плечи тёмные волосы, — Мы ничего не упустили. — А мы не за уликами. — Шуга поворачивается к напарнице и ехидно улыбается. Девушка видит нездоровые искры в глазах Мина и щурится. — Они нас ждут? — Люблю быть нежданным гостем. — брюнетка шикнула и отвернулась к окну. Через несколько минут машина заворачивает в последней деревне перед пустырём, а Юнги замечает сувенирный магазинчик и кое-что на его ветрине возле окна, не менее важное, чем работа Шуги. Автомобиль резко останавливается и Хваса чуть не ударилась лбом об стекло. — Твою ж... Что ты делаешь? — она повысила голос и осматривалась по сторонам, не сбили ли кого, а Юн застыл, смотря в сторону, — Юнги? Юнгииии! — Дай мне пять минут. — Что? Нет. У нас ещё много... — парень расстёгивает ремень безопасности и выходит, направляясь в магазин, — ... дел. Ну что за придурок! Через несколько минут он возвращается с какой-то небольшой коробкой и кладёт на заднее сиденье. — Что это? — следит за действиями блондина Хваса. — Что-то важное. — он заводит двигатель и едет к пустырю, — Думаю. Подъехавшая к зданию пара довольно сильно удивила охрану, но по пропуску им дали войти. Они часа два ходили по зданию, якобы осматривая на улики. С ними был сопровождающий и это сильно мешало. В один момент Юнги кивнул Хвасе и та отвлекла охранника. Банально для любого флирта: "Где здесь уборная? Проводите меня? Мне нужно припудрить носик...". Мин воспользовался этим и направился к кабинету Хван Мисона. Он начал вслушиваться и стал свидетелем интересного разговора двух мужчин, и оба голоса знакомы. — Держи. — протягивает Мисон стакан с виски, — Я знаю, правда, знаю как тебе тяжко. Родственник всё-таки. Сожалею. — мужчина садится в своё кресло и вальяжно закуривает сигару, — Что могло подтолкнуть Тэхёна, загадка. Он ведь был моим одним из доверенных лиц. — Хван делает глоток и противно кривится. — Он сглупил. Он молод, босс. В голове лишь ветер, я могу попросить... — Нет, Ван Чи! — резко перебивает его, — Теперь он преступник. Я не буду к нему благосклонен. Даже если попросишь ты. Закроем тему с твоим племянником. А за Ки Цзу, спасибо. — Босс, — Ван поднимает свои красные глаза на начальника и тот теряется в мутном взгляде, в котором трудно разглядеть чувства. Работа в таком грязном месте учит многим вещам, — может вы скажите. К чему был весь спектакль. Я мог бы просто убить Ки Цзу. На месте. — Чи, это было уроком для тех, кто хотел бы сделать тоже самое. — мужчина смотрит на стоящего перед ним надзирателя и кидает ухмылки, — Чтобы больше никто не посмел прийти ко мне вооруженным и угрожать. Надо было додуматься, кретин. Пришёл и тыкал своей пушкой, кидая какие-то бессмысленные угрозы. — Да, босс. Мозгов не было. — А ведь мог бы сбежать. — Я вовремя зашёл, он уже собирался пристрелить вас. — Мисон снова ухмыльнулся и отвернулся в сторону, — Но всё же... перерезать горло и отпустить бежать... Это слишком. Даже для меня. Зачем? — Был лишний. Тебе этого достаточно. Юнги шокировано слушал всё это и удивлялся вранью этого босса. Ведь в деле написано, что Ки Цзу погиб во время взрыва. Получается всё было совершенно не так. Они перерезали ему горло и отправили разбрызгивать свою кровь по "Ситл". Чего ещё ожидать от этих людей? В какой раз парень убеждается, что дело нечистое, уже не знает. Мин идёт за Хвасой и они вместе отправляются подальше от этого места. Парень по дороге рассказал то, что услышал. А напарница сказала, что другого и не стоило ожидать. Ван Чи сейчас, наверное, слишком трудно справляться, но из-за военной дисциплины и верности своей работе не даёт чувствам взять вверх. Поэтому Юнги нужно было в тот магазин. Он не хочет стать таким. Помешенным на работе. У него есть младший брат, который нуждается в нём. И моральная поддержка требуется не меньше.