Галактики

Гулкие шаги отдавались эхом в пустоте тускло освещённых коридоров. Прохлада ночи заставляла поёжиться и сунуть руки в карман. Тёплое дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Ремус завернул влево и начал подниматься по лестнице. От холода, исходившего от каменных стен, у него побежали мурашки по позвоночнику. С каждой ступенькой Ремус всё сильнее ощущал необходимость выйти на свежий воздух. И плевать, что уже ночь. После случившегося хотелось побыть в одиночестве и подумать. Не то чтобы он чувствовал себя виноватым за то, что отказал Элис, нет. Просто в такие моменты его словно ударяло по голове осознание одного неприятного факта. Он никогда не сможет быть по-настоящему счастлив, потому что будет отвергать потенциальных возлюбленных, надеясь на взаимность человека, который в упор не замечает его метаний. Лелеять мечту о счастливом совместном будущем приятно, но реальность каждый раз выбивает почву у него из-под ног. Ремус запутался. Толкнув тяжёлую дверь, он поднялся на площадку Астрономической башни. Пронизывающий ветер ударил в лицо и заставил полы мантии распахнуться. Глаза заслезились. Холодный воздух пробрался под рубашку и джемпер, пуская по телу очередной рой мурашек. Было темно, лишь мягкое серебряное мерцание луны слабо освещало смотровую площадку. Ночь была безоблачной. Тут и там виднелись крошечные жемчужинки звёзд. Ремус невольно задержал дыхание. Он хотел было подойти к ограждению, но тут тёмный силуэт по правую сторону привлёк его внимание. Ремус был уверен, что это он. Продрогшими пальцами Люпин пригладил волосы и кашлянул, привлекая к себе внимание. Никакой реакции. Ремус сделал пару шагов и подошёл к Сириусу, прислонившись к парапету рядом. В его руках он заметил открытую бутылку огневиски. Интересно. Сириус стоял, устремив расфокусированный взгляд на Чёрное озеро, в чьих водах отражались искрящиеся лунные блики. — Никогда не думал, что пьянство в одиночестве это твоё. Сириус даже не повернул головы в его сторону. Очевидно, его мысли были далеко от смотровой площадки Астрономической башни. — Я тоже, — ответил Сириус сиплым голосом. Вероятно, он долго молчал. Неизвестно, сколько он уже так стоит. Судя по покрасневшим ладоням, достаточно, чтобы замёрзнуть. Но, видимо, недостаточно долго, чтобы избавиться от мыслей, которые заставляли его не обращать внимания на ледяной ветер. Что ж, похоже, Сириус не был настроен на беседу, так что Ремус тактично отвёл взгляд и решил составить ему молчаливую компанию. Блэк словно оцепенел. Он не двигался и, как казалось Ремусу, почти не моргал. Только побелевшие костяшки пальцев, сжимавшие горлышко бутылки огневиски, выдавали его напряжение. Люпин не думал, что такое поведение как-то связано с его расставанием с девушкой, потому что Сириус никогда особо не хандрил из-за этого. Хотя то, что происходило сейчас, заставляло его сомневаться. Ремус уже перестал ждать от Сириуса объяснений, так что он удивлённо перевёл на него взгляд, когда Блэк подал голос. — Ты когда-нибудь влюблялся по-настоящему? — спросил он надломившимся голосом. Ремус замер. Дыхание спёрло. Его сердце сжалось, он почувствовал слабость в коленях. Не мог же он… — Нет, — внезапно охрипшим голосом произнёс Ремус на выдохе. Хотелось кричать. «Да! Как же ты не видишь, болван, что это ты — тот, в кого я по-настоящему влюблён». Но при мысли об этом, желудок сжимался, а конечности сковывало холодом. Он не может так поступить. Зная, что всё не взаимно, он просто не имеет права рушить их дружбу из-за своих глупых чувств. — А хотел бы? — Спросил Сириус, всё ещё не отводя взгляда от горизонта. Ремус растерялся. — Не знаю, я не уверен. — Люпин повернул голову в сторону Блэка, пытаясь прочитать выражение его лица. Брови были нахмурены, а губы сжаты в тонкую полоску. — Смотря на Джеймса, который с каждым днём всё яростнее пытается добиться внимания от Лили, я думаю, что не хотел бы так. Он словно зациклился на ней. Со стороны кажется, что он счастлив. Но мы-то всё видим. Ему плохо, он страдает, Сириус, по-настоящему. Иногда я думаю, что после очередного отказа Эванс он просто потухнет, понимаешь. Ремус уставился в пол. — Я не хочу так. Да и по личному… хм, неважно. — Он неловко прокашлялся, стараясь скрыть оплошность. Он и так сказал больше, чем планировал. — Просто от этого слишком много боли. Сириус скривил губы и отхлебнул из бутылки. Очередной порыв ветра растрепал его волосы. Ремусу в нос ударил стойкий аромат ели. Он осторожно переступил с ноги на ногу. — Прости, это, наверное, было бестактно с моей стороны. Ты недавно расстался с девушкой. — Ремус мысленно ударил себя по лбу. Сириус впервые за весь разговор посмотрел на него. — Всё в порядке, — сказал он коротко. — Это было совместное решение. Его плечи немного опустились. Казалось, часть напряжения ушла. — Знаешь, я с тобой согласен, — сказал Сириус после минутного молчания. — Это правда больно. Ремус хотел спросить, когда это Сириус умудрился испытать все тяготы невзаимной любви. Уж у него-то не могло быть проблем с девушками. Он решил промолчать, потому что Сириус выглядел так, как будто хотел сказать что-то ещё, но никак не решался. Люпин дал ему время. — Раз уж мы с тобой сошлись во мнении, у меня есть предложение. Он опустил взгляд на ноги, как будто о чём-то задумавшись, а потом протянул ладонь к Ремусу. Сириус медленно сжал кулак и оттопырил мизинец. — Одиночки навсегда? В его тоне слышалась какая-то затаённая надежда. Это заставило Ремуса вздрогнуть. Искренность в его голосе сжала сердце. Синие глаза Сириуса искрились. Кажется, будто мириады звёзд на ночном небе отражались в чёрных зрачках, практически полностью покрывших радужку. Ремус с сомнением смотрел на его руку. Разумно ли это? Так он собственноручно лишает себя даже призрачного шанса на «долго и счастливо» с Сириусом. У него и раньше не было ожиданий на этот счёт, но он мог хотя бы мечтать и надеяться. Будь что будет. Пораздумав пару мгновений, он протянул ладонь в ответ, скрепив клятву на мизинчиках.