***
Наш путь прошел в полном молчании. В большей степени из-за того, что мы торопились на встречу, а на бегу говорить трудно. Мы бежали сквозь противный дождик и чащу леса, сквозь серые пейзажи джунглей, такие знакомые, но такие непривычные в тусклом свете. Наблюдая такую картину, я поймала себя на мысли, что Витя мог видеть Неверленд таким или еще в более плачевном состоянии. Мне нельзя было допустить последнего варианта. На пляже с видом на остров Черепа нас ждал Питер и Педро. Две зеленые фигуры охраняли оружие, а именно сабли и стрелы с луком. Подойдя ближе, Феликс и Николо тут же взяли по колчану с луком и по одной сабле. Увидев меня из-за спин потерянных, Питер подошел ко мне с наигранной улыбкой и заботливо протянул колчан. — Надеюсь ты помнишь, как ими пользоваться, — съязвил король. Я не обратила на это внимания, но с недопониманием отнеслась к наличию оружия. — Мы там непрошенные гости, мисс, это предосторожность, — Педро в своей манере наклонил голову в жесте глубокого уважения. Видимо, только он заметил мое замешательство. — Чтож, я повинуюсь в этот раз, но оружие нам не понадобится, — я взяла подношение, надела на себя и двинулась в сторону подготовленной лодки. Питер тихонько передразнил меня за спиной. Он тоже понимал, что оружие нам не понадобится, потому что с ним русалки нас в свое царство не пустят. Однако осторожность никогда не помешает. Все сели в лодку. Питер посадил меня между собой и Феликсом, объяснив это беспокойством, что я убегу. Николо с Педро стали грести к архипелагу из маленьких каменных островков неподалеку от острова Черепа, который в полумраке под тучами светился изнутри слабым зеленым светом. Это выглядело устрашающе. Нагнетал обстановку и тот факт, что сейчас мы направляемся в пасть к кровожадным русалкам. Вспомнив об этом, я достала из кармана амулет, который давно дала мне Генриетта, чтобы защитить меня от русалок, и надела его на шею. — Забавная вещица, — Питер внимательно наблюдал за мной. Он схватил камешек на нитке в руку и стал крутить его в руках, — Амулет от русалок? — Он защитит меня лучше, чем оружие. Король не стал возражать, но надменно усмехнулся, оставив мою подвеску в покое. Как только мы подплыли к месту, Ник и Педро стали кружить лодку по воде, а король отдал приказ следить за тем, кто и где к нам подплывет. Мы бесцельно кружились 5 минут то в одном направлении, то в другом, пока Педро не почувствовал, что его сейчас стошнит. После этого мы пристроились около одного каменного островка не больше метра в диаметре и стали ждать в статичном положении. Так прошло еще некоторое время. Из-за сырости вокруг и пронизывающего холодного морского ветра я начала мерзнуть и чихать. Николо накинул на меня часть своего плаща и заботливо приобнял, от чего мне стало теплее. Я стала медленно засыпать, пока потерянные в молчании вглядывались в темную гладь воды. Николо аккуратно будил меня, чтобы я не замерзла во сне, но я снова и снова проваливалась в сон. Меня разбудило шевеление. Оказалось, Николо отошел и передал меня в руки Феликсу, который повторил все его действия. Больше уснуть я не смогла, поскольку меня захватила неловкость. — Ты… — начал было Феликс, но тут же замолчал. Я боялась поднять на него взгляд. Впервые я поняла, что между нами есть недопонимание из-за моих слов, которые я наговорила в свой прошлый визит. Я ощутила острую необходимость объясниться: — Слушай, давай потом поговорим наедине, — прошептала я, чтобы избежать лишних свидетелей, — Хочу извиниться за всё, что было. — Но я не обижен. — Я знаю. Это нужно мне, не тебе, — отрезала я и сильнее укуталась в плед, чтобы потерянный не увидел мое лицо. Он вздохнул, но спорить не стал. Конечно, он не станет спорить, ведь ему на самом деле всё равно. Стало немного грустно от этой мысли, но я быстро справилась с собой и стала помогать парням в поисках ундин. — О великий Я, да где же эти чешуйчатые гадины? — Питер встал на ноги и спрыгнул с острова на лодку, — Сучки, мы к вам пришли! Король стал раскачивать лодку из стороны в сторону и бить веслом по воде. Мы с мальчишками сидели в шоке, но слова поперек не смели ему сказать. Первым не выдержал Феликс. Спрыгнув на лодку, он взял второе весло и остановил очередной удар по кромке воды. Питер опешил, но тут же его лицо осветила хитрая ухмылка. — Ты имеешь дерзость мне перечить? — воинственно, но с толикой веселости воскликнул король. Изначально Феликс остановил короля, чтобы тот просто не увлекался и не упал с лодки, однако Питер воспринял этот жест, как игру. Между парнями завязался бой на веслах, если это так можно назвать. Картина была забавная. Порой они говорили что-то, подогревая воинственный дух друг друга. Своеобразное фехтование над морем, полным русалок, жаждущих крови и одного, и второго. И тут я заметила, что Феликс улыбался. Это было так искренне, так завораживающе. От неожиданности мне пришлось встать. С высоты моего роста вид на лицо парня открывался прелестнейший. Николо и Педро встали рядом и, как истинные мальчишки, стали подбадривать разгоревшийся бой. Странно, но, хоть Феликс и был похож на Бея, его улыбка была совсем другой. Сердце затрепетало и я испуганно отвернулась, однако, спустя несколько секунд, вернула взгляд на парня. Нет, мне не показалось. Феликс улыбался. Король и его правая рука устали и прекратили бой. Я поймала взор Феликса, на лице которого остались следы недавней радости. Он прочитал все мои эмоции. Веселость исчезла. Уголки его рта приняли привычное положение, морщинки у глаз растаяли, будто ничего и не было. Как бы то ни было, я бы не успела обсудить с потерянным мое недоумение, потому что внезапно раздался предупредительный крик Педро: — Они здесь! В воде замелькали белые пятна. Они двигались вокруг острова и лодки, набирая темп. Наша команда вся перепрыгнула на островок, чтобы в случае атаки не перевернуть лодку. Через несколько мгновений из воды показалась знакомая русалка. Сначала на поверхности оказалась голова, облачённая в железный шлем с наростами из ракушек, затем показались плечи в чешуе, бледная синюшна грудь, узкая талия с прозрачными плавниками по бокам и в конце концов ноги, стройные и такие же бледные, как и всё тело ундины. Сандриния вышла к нам на каменный островок с копьем в изящной руке и приняла воинственную позу. Ее глаза, черные как смоль, смотрели злобно, с вызовом. Вокруг не переставали кружить ее солдаты, изредка поднимая головы в шлемах над морской пучиной. Потерянные, не изменяя своим инстинктам, вынули сабли из ножен и заняли оборонительную позицию. Они окружили меня, чтобы защитить. Однако я вышла из этого воинственно настроенного четырехугольника, чем вызвала недоумение, и принялась говорить с русалкой: — Здравствуй, Сандриния! — я надеялась на ответную положительную реакцию, но, видимо, зря. Ундина не проронила ни слова, смотрела всё также снисходительно. — Я хочу поговорить с Материей. Пожалуйста, пропусти нас в ваше королевство. Я обещаю, что мы пришли только с миром и не хотим причинить вам вред. С этими словами я сняла с себя лук и стрелы и подняла руки так, чтобы морская воительница их видела. Она прищурилась и оглядела остальных наземных жителей. — Саша, что ты делаешь? — прошептал Николо, стоявший слева от меня. — Бросьте оружие. Я же сказала, мы с миром. Потерянные опешили от такого. Особенно Питер. Он последний, кто не стал выбрасывать саблю и остался с ней наперевес. — Выбрось оружие, чтобы я не смела усомниться в твоих намерениях, Питер Пен, — русалка растягивала слова, не изменяя своему приказному тону. Она наслаждалась тем, что король Неверленда складывает перед ней оружие. Честно признаться, меня тоже раздражало ее победа, но выбора не было. Приходилось подчиняться. Огромными усилиями Питер положил меч и тоже поднял руки. Тогда русалка указала на меня резким движением копья. От такого мое сердце чуть не ушло в пятки. — Если хоть кто-то из вас причинит вред Материи, ты умрешь первой. Не успела я нервно сглотнуть, как внезапно из воды выпрыгнула подчиненная Сандринии и схватила Педро. Всплеск. Нас осталось четверо. Еще миг — и нет Николо. Мгновение и я почувствовала, как затылок ударился об толщу моря. Мой страх воды не успел проявиться, потому что от внезапной боли мое тело обмякло в руках у русалки и сознание покинуло его.***
В бок больно упиралась деревянная доска. Откуда-то далеко раздавался скрип колес, шуршание песка, тихие басовитые разговоры. Я постаралась повернуться на спину, но деревяшка, на которой лежала, резко подпрыгнула вверх. От неожиданности пришлось приходить в себя быстрее, чем этого требовал мой организм. Я поднялась на руке. Продержаться так долго мне не удалось — стала болеть голова. — Саша, — сильная рука подхватила меня. По голосу можно было определить, что рядом сидел Николо, — Держи, тебе это поможет. Парень вложил мне в ладонь таблетку, которая тут же устремилась ко мне в рот. Я прилегла обратно. Появились силы оглядеться. Деревянная коробка. На противоположной стене из окна, в котором стояла решетка, падал свет, вырисовывая морской узор в клетке. Лучи прыгали по стенам и полу, создавая причудливые линии всех цветов радуги. Я лежала на ветхой деревянной узкой лавочке, здесь же сидел Николо, а через него стонал Педро. Бедняга, наверное, также как и я, неудачно нырнул. Напротив стояла такая же лавочка, где разместились Феликс с Питером. Король был мрачнее тучи: его пальцы были сжаты в замок, а Феликс дремал, скрестив руки на груди. — Очнулась? — злобно заметил Питер с соседней скамьи и устремил на меня взор пары темных глаз. Я не стала дожидаться критики со стороны короля и отвернулась к стенке. Он что-то еще говорил, даже повысил голос пару раз. Вдруг сверху постучали. Над деревянным потолком послышалось злое ворчание. — Не буду я молчать, — рявкнул Питер. Рядом зевнул Феликс. — Нас доставляют в замок, как пленников, у нас нет оружия и из нас всех только трое с половиной умеют драться… Не смотри на меня так, Педро. В дальнем бою ты лучше, чем в ближнем, ты это и сам знаешь… Саша, ты действительно решила, что переговоры увенчаются успехом? — король Неверленда продолжил рассуждать вслух. — Да, — четко ответила я, даже не повернувшись к Питеру. — Вот это уверенность, достойно предательницы острова, — Николо попытался разрядить обстановку явно съязвив, но его тут же перебили. — Я убью тебя, если ты не договоришься с Материей. Надеюсь, страх смерти тебя подбодрит и заставит говорить с Королем лицом к лицу. Питер говорил сквозь яростный оскал. Я даже спиной чувствовала взгляд зверя, которым он меня одарил. — Сандриния тоже говорила, что убьет меня. Уже не удивляет. Придумай что-нибудь интереснее, — дабы скоротать время я решила немного подтрунивать над королем. — Например, изгнание, — неожиданно вставил свое слово Феликс. В его интонации были слышны нотки недовольства, — У нас было два пути: либо оставить оружие, либо оставить горстку трупов из русалок. Я бы тоже выбрал первый вариант. — Когда ты успел стать таким трусом? — с отвращением произнес король. — Раньше в одиночку вырезал целую армию синих баб, а сейчас… — И больше не планирую, — резко отрезал Феликс. Питер снова начал рассуждать о безысходности нашего положения, но я его уже не слушала. А я уже успела забыть, что протеже короля может быть также жесток, как и его Всемогущество. Однако удивил тот факт, что он так смело перечит последнему и не стремится к кровопролитию. Я всё больше и больше стала замечать изменения в Феликсе. Если раньше приказ Питера беспрекословно выполнялся, будь он даже самым жестоким и нелогичным, то сейчас же у парня будто появилось свое мнение, отличное от королевского. Мало кто позволял себе говорить что-либо поперек мнения Питера, а тут самый близкий к нему потерянный рассуждает о правильности принятого Пеном решения. А улыбка? Это мое воображение сыграло злую шутку или же он действительно стал меняться? Но как?.. Только лежа на неудобной, деревянной скамье на коленях у Николо я стала серьезно задумываться об изменениях, произошедших в Неверленде. И несмотря на то, что о событиях этих трех месяцев я знаю, предстояло еще многое открыть заново. Было еще рано для полноценных выводов, однако я уже понимала, что в лагере мальчишек произошел коренной идеалогический перелом, раз даже протеже короля перестал ему всецело подчиняться. За этими рассуждениями я и не заметила, как открылась дверца деревянной коробки и в образовавшемся проеме показались шлемы пятерых русалкок-воительниц. Каждая из них держала в руках наручники, покрытые наростами в виде ракушек, кораллов и морской пены. Сандриния приказала выходить. Пришлось повиноваться и тут же нам обездвижили руки. К каждому потерянному приставили охранницу, которая держала цепь, прикрепленную к наручникам пленника. Такой группой из одиннадцати существ во главе с Сандринией мы направились в замок через черных ход, оформленный в виде коричневой ракушки глоссус, переливающейся в морском свете перламутром. Мы долго шли по темному, неосвещенному коридору, который петлял из стороны в сторону. Это было похоже на подземный лабиринт, где могли ориентироваться только жители моря. У меня уже начала кружиться голова, но, к счастью, вскоре в лицо мне ударили отсветы перламутра, золота и жемчуга. Поднимаясь по лестнице, составленной из полусгнивших досок я уже узнала цвет фиолетового бархата — всей процессией мы очутились в приемных покоях Материи. Как оказалось, за одной из занавесок располагался тайных ход напрямую в самое сердце дворца. Это было весьма неожиданное и одновременно с этим абсолютно бесполезное открытие. Русалки задергали за цепи наручников и с раздражением подвели нас к центру зала. Аквариум с многочисленными мужьями Материи был прикрыт бархатом, но даже из-под него было видно, что рыбы заметались, чувствуя напряжение, повисшее в воздухе. Рядом стояла софа лазурного цвета и на ней лежала королева русалок. Черты ее округлились, прибавилось складок на ногах, животе, на руках. Честно признаться, Материю я узнала только по ее добродушному голосу и персиковому парику, за которым следили лучше, чем за королевой. Краем глаза я заметила, как испугался Педро, а Николо присвистнул, будто перед ним лежала обнаженная модель. Я искоса вопросительно на него взглянула, на что потерянный неловко отшутился: — Мои вкусы весьма специфичны. Я не стала больше поднимать эту тему. Пока нашу процессию подгоняли к центру зала, Материя разговаривала с Сандринией. Последняя передавала ей детали случившегося. Материя сразу узнала меня и не спускала взгляда. Ее лицо отображало весь спектр эмоций, пока Сандриния передавала ей суть дела, и на это было невероятно смешно смотреть. Даже за складками по лицу королевы русалок можно было считать все ее мысли и эмоции. Пришлось подождать, пока королева заговорила: — Питер Пен, спасибо, что вошли с предупреждением, но я уже сказала, что отказываюсь от сотрудничества. Мы будем защищать море, но не сушу. — Прошу прощения за столь неожиданный жест, прекрасная Материя, но нам очень важно было показать, что мы привели вам Сашу, о которой вы писали в последнем письме. Она на нашей стороне… — король смягчился, начал льстить. Так бывало только тогда, когда ему что-то было нужно. Пен учтиво поклонился и вышел вперед, но не смог подойти к Материи ближе, чем позволяла длина цепи, которой он все еще был связан с русалкой-стражем. Материя, хоть и показалась мне добродушной вначале, теперь же имела вид жестокий, и даже устрашающий. Она не взглянула на короля потерянных, который продолжал говорить что-то, и жестом приказала подозвать меня к себе. Я поняла это только после того, как русалка с моей цепью в руке двинулась вперед. Мы подошли максимально близко к Материи. — Ответь мне на один единственный вопрос: ты с Питером заодно? — Материя прошептала его так, чтобы никто, кроме нас с ней, не слышал. Ее лицо теперь изображало гримасу глубокой грусти. Видимо, материя думала, что я предала ее и изначально пришла к ней с корыстными мыслями. Но это было не так, однако нельзя было отрицать, что сейчас мы с Питером должны быть заодно, иначе король потеряет доверие. — Нет, я не с ним, но поймите меня правильно… — Я не успела договорить. Материя Приподнялась со своего ложе: — Зачем ты обманываешь меня, гнусный мальчишка? Она сказала, что не заодно с тобой! Спасибо, что пришел сам ко мне в царство и сдался, потому что ты будешь гнить в моей тюрьме с этого момента! Как ты держишь в заложницах Сашу, так и я буду держать тебя в самой отвратительной камере! Мгновенно русалки схватили цепи крепче и направились к выходу из залы. Они дергали с такой силой, что Педро упал, а Николо невольно нагнулся. Русалки стали хохотать и все быстрее уводить пленников. Мальчишки сопротивлялись, старались остаться на ногах, дернуть за цепь сильнее, чем русалки, свалить их с ног. Еще бы чуть чуть и началась бы драка, но внезапно я услышала крик: — Прекратите все! Это был мой крик. Я вдохнула полной грудью и стала говорить так, чтобы меня услышали все: — Я действительно не за Питера, я за Неверленд. Я хочу его спасти, как тогда, так и сейчас. Прошу не уводите их в темницу, он не соврал. И я не вру сейчас. Материя жестом показала русалкам остановить попытки увести пленников. Мальчишки в свою очередь перестали сопротивляться и слушали, что будет дальше. Я продолжала: — Я ненавижу Питера также как и вы, хоть он и не делал для меня что-то настолько же ужасное. Но сейчас нельзя быть против того, с кем связан остров. Пираты захватили большую часть Неверленда, нам нужно его освободить, пока не случилась беда. — С чего бы нам было дело до острова? Материя уже сказала, что наш приоритет — море, — Сандриния тоже решила вставить свое слово. — Но вы же хотели защитить Неверленд, — я была в недоумении, — Материя, вы помогли мне в мой прошлый визит, потому что хотели защитить остров. Почему вы отказываетесь сейчас от этого? — Настали трудные времена, когда нужно думать прежде всего о безопасности своего народа, — Материя снова ожесточилась. Теперь ее взор неодобрения был направлен на меня, — Чтож, раз ты с ними заодно, мне придется и тебя усадить в темницу… В этот миг я не на шутку испугалась. В моих планах Материя не должна была счесть меня за предательницу. Я и не была предательницей. — Но как же война? Пираты и на вас нападут! — Николо прокричал это во весь голос, будучи как и все в шоке от решений королевы русалок. — Пираты не смогут напасть на русалок, пока мы под водой, — отрезала Сандриния. — Сюда они, может, и не придут, но если Крюк перекроет Источник, вы не проживете и двух лун в воде, лишенной магии, — неожиданно вмешался Феликс. И я была ему за это благодарна, потому что, стыдно признаться, я не знала, как дальше вести переговоры. Я абсолютно растерялась. Всё, без исключения, шло не по плану. А это новое откровение давало нам преимущество. Я обернулась, чтобы посмотреть на мальчишек. Феликс продолжил говорить: — Вы первые должны его защищать. Когда — то так и было, не так ли? — А потом Питер захватил остров! — прокричала одна из русалок — стражниц. Материя нахмурилась так, что за складками лица не было видно глаз. В воздухе витала напряженность еще сильнее, чем это было в начале переговоров. — Я не захватывал остров! Если бы вы изучали свою историю лучше, вы бы знали, что у нас с русалками был договор: я защищаю источник, облегчая вам жизнь, а вы не трогаете мои владения, — Питер перестал строить из себя «вестника мира» и принял воинственную позу. — Потом ты нас предал, напав на наших сестер! — Сандриния резко выставила вперед копье и медленно направилась к королю, — Будь моя воля, убила бы тебя прямо здесь. Питер не испугался и зашагал ей навстречу: — Убивай, если посмеешь. Вы были заодно с пиратами, а я ненавижу предателей. Все в зале смотрели на соперничество Короля Неверленда и Капитана русалочьего войска. Питер бросал в сторону русалки не самые лестные высказывания, а та всё ближе и ближе выставляла свое оружие к сердцу мальчишки. «Если его сейчас убьют только потому, что он не умеет держать язык за зубами, это будет самая провальная миссия из всех,» — подумалось мне. Вдруг, я вспомнила про амулет, который висел у меня на шее. Оглянувшись и убедившись, что никто не интересуется моими действиями, я сняла вещицу с шеи. Русалка-стражница, приставленная ко мне, была моложе всех из воительниц, сопровождавших нас. Она с таким интересом наблюдала за разворачивающейся схваткой, что даже не смотрела в мою сторону. Видимо, меня здесь не воспринимали, как полноценного воина, раз русалки не видели во мне потенциальной угрозы такой силы, чтобы поставить ко мне лучших воинов. Мне же было от такого факта только лучше. Я резким движением вырвала цепь из руки бедной стражницы и побежала к королю. Мгновение и я очутилась между копьем Сандринии и Питером. Еще движение и на мальчишке висел камушек, который он высмеивал не так давно, пока мы плыли в лодке. Развернувшись к Сандринии, я проговорила: — Я знаю, как сильно вы хотите его убить, но сейчас не время и не место. Если вы его убьете, Неверленду точно конец. Я сделала вид, что самоотверженно защищаю короля, в надежде, что Сандриния не заметит провернутого фокуса или хотя бы драки не произойдет. — Ты и представить не можешь, какую ответственность он несет за смерти наших сестер! — Капитан русалочьего войска разозлилась так, что ее слова эхом разнеслись, казалось, по всему подводному царству, — И он еще позволяет себе глумиться над нами! Я убью его прямо здесь и сейчас! Русалка оттолкнула меня и схватилась за Питера, но тут же закричала, словно от ожога. Амулет на груди у парня засветился и обжог руки воительнице. В это же время ко мне подбежала русалка-стражница, которая упустила цепь из рук. Было видно, что она напугана. Все русалки достали оружие и направили на потерянных. И тут Феликс сделал неожиданный жест: — Материя, прошу вас, послушайте меня. Я был ответственен за уничтожение русалок в той войне. Я виновен во всех этих смертях, которые понес ваш народ. Теперь же я хочу извиниться за все, — Феликс встал на колени, выражая покорность и полную беззащитность, — Я хочу присягнуть вам в верности. Я буду защищать ваш народ также, как и свой. Прошу, не убивайте моего короля. Только Николо и Педро не удивились этому жесту. Возможно, они и не знали, но ожидали от Феликса действий такого рода. Рыбы в аквариуме неподалеку замедлили движение, тоже принимая участие в переговорах. Остальные присутствующие были в полнейшем шоке от желаний потерянного. В том числе и я. Даже Питер Пэн стоял в растерянности. Однако Материя собралась с мыслями и приказным тоном начала разговор: — Как я могу довериться тебе? Вдруг это коварный план по уничтожению нас изнутри? Мне нужны доказательства, что ты изменил свое отношение к нашему народу. Я не думаю, что у тебя есть что-то на подобии этого. Поэтому твой король падет. Рано или поздно. Ловким движением парень достал из кармана штанин ракушку. Ту самую, которую я потеряла. Она блеснула в отсвете волн. Феликс кинул вещицу в сторону Материи и произнес: — Вот мое доказательство. Воцарилась тишина. — Так у тебя получилось, Саша, — прошептала Материя. Я считала это с ее губ и с добродушного взгляда, направленного на меня, — Я думала, что ты не успела… Королева русалок поняла всё быстрее меня. Прошла не одна минута с момента появления заветной ракушки на красной нитке прежде, чем картина стала проясняться. Первое, о чем я подумала, не кажется ли мне это? Нет, мне не могло казаться то, что видят все вокруг. Феликс продолжал говорить: — Я чувствую безграничную вину за все то, что я делал без чувств. Если бы они были со мной, я бы отказался от приказов Питера. Я разбил ее, чтобы он больше не имел такой власти надо мной. Очень жаль, что после обретения эмоций не стирается память. Я был ужасным человеком и больше не хочу таким быть. И я готов защищать ваш народ от безумных приказов своего короля. И Феликс поклонился Материи, прислонившись лбом к полу залы. У меня перехватило дыхание от его жеста. Здесь стало приходить осознание произошедшего. Многие вопросы, становились ответами: и замешательство Феликса при моем появлении, и улыбка на лодке, и странные высказывания Бея про изменения на острове, и ракушку я, оказывается, не теряла, а парень ее выкрал. Но больше всего поражал контраст. Последние мои воспоминания о Феликсе наполнены страхом перед его жестокостью, а тут он кланяется, практически у моих ног. — Поклянешься жизнью? — тем временем Материи поднесли ракушку. Она крутила ее на красной нитке. Стражница, ответственная за меня подвела меня ближе к Материи, туда, где я и стояла до инцидента с Питером. Мне тоже удалось разглядеть ракушку поближе. Она была покрыта тонкими линиями, заполненными желтой субстанцией. Разгадка пришла мне на ум не сразу: Феликс разбил ее, а потом склеил обратно. Тем не менее, это был единственный понятный момент во всем действии. Королева русалок явно подобрела. Она подозвала слуг к себе. С их помощью, она встала со своей кушетки и подошла к Феликсу. — Встань, — приказала ему Сандриния, и последний поднялся перед королевой, поддерживаемой двумя слугами. У Материи с протеже Короля была заметная разница в росте. Несмотря на свою огромность, она была ниже парня на полторы головы. Она улыбнулась ему самой добродушной улыбкой из своего арсенала и, протянув руку в лицу, погладила щеку парня. Он смиренно ждал вердикт. Все наблюдали за этой картиной и только Питер был мрачнее тучи. — Я знала, что ты хороший парень. Твой жест меня так впечатлил! — королева пустила слезу, но тут же улыбнулась еще добродушнее, — Я всё еще не уверена, но мне хочется верить в твою искренность. Я помню тебя до этой ракушки, ты мне нравился больше всех из потерянных, — она потупила взгляд и задумчиво закончила, — Тигровая Лилия была жестока к тебе. Она славилась жестокостью. Королева русалок предалась воспоминаниям, пуская слезы. — Я клянусь, что больше никто из русалок не пострадает от рук мальчишек. Клянусь своей жизнью. Феликс говорил уверенно, его слова не были наполнены ложью или лукавством, как у Питера. Он действительно не врал. Все это чувствовали. Последние слова убедили Материю: — Хорошо, я согласна на сотрудничество, но нам необходимо составить договор и поклясться кровью.***
Договор был составлен в тот же день. Целью объединения стала защита Неверленда от пиратов во главе с Крюком-Эдвардом. Со стороны русалок были такие обязательства, как оказывать необходимое содействие в военных действиях против пиратов, при чем не только на море, но и на прибрежных территориях, а также поставлять свое лучшее оружие из глубин на поверхность. Вводить свое войско в глубь острова, в лес Сандриния отказывалась, потому что без воды русалки быстро слабели. В таких сражениях они были бесполезны. Мальчишки в свою очередь должны были помочь русалкам на поверхности воды, в случае атаки на королевство русалок, и предоставлять полный отчет о своих действиях. Помимо этого стороны заключили пакт о ненападении, подписанный кровью Питера и Материи. В договоре также прописывался пункт о том, что Феликс признан официальным представителем русалок в Неверленде и несет ответственность за соблюдение договора. Иначе он умрет от рук русалок и пакт о ненападении в тот же миг будет разорван. Он подписал эту часть договора своей кровью. Я очень хотела поговорить с Феликсом. Меня мучал вопрос: как он дошел до того, чтобы разбить ракушку и вернуть свои чувства, если его настрой в последнюю встречу был весьма категоричен? Пока происходила возня с документами я не решалась к нему подойти. Во-первых, потому что он пристально следил за текстом договора, чтобы Питер не подписал лишнего. Было бы странно отвлекать его. А во-вторых, я совершенно не представляла, как теперь общаться с ним. Когда он был безэмоционален, это создавало некоторую дистанцию. Он не понимал моих чувств, а значит я могла многое ему не договорить и он бы не понял. Сейчас же у парня появилось чуток больше эмпатии, а значит, будет трудно скрыть ту неловкость, которую я ощущаю рядом с ним. Все время, пока стороны русалок и мальчишек обговаривали детали документа, я думала о том, как же мне вывернуть ситуацию так, чтобы наши взаимоотношения с Феликсом не были напряженными. Изначально, я хотела извиниться перед ним за свои неумелые действия в борьбе с Питером и за признание в любви, особенно за последнее. В тот момент парень хоть и был жесток и резок, но был прав. Я пошла отдавать ему ракушку больше из личных интересов, обманываясь сама. Единственным логичным вариантом, который я видела, было соврать, что никакой любви и не было и всё это было частью плана. Который, на удивление, сработал. Хоть и не так, как задумывалось изначально. Питер молчал на протяжении всей церемонии, а потом и на протяжении пути к лодкам. Он был мрачен, явно будучи неудовлетворенным условиями договора, а также самовольным поведением своего приближенного лица. Собственно, о его настроении говорило не только его лицо и многозначительное молчание, но и погода. Над нашими головами висели тяжелые, темные тучи, они перекрывали небо настолько, что не было понятно, какое сейчас время суток. И как только мы сели в лодку, чтобы уплыть на остров, как только русалки скрылись в воде, Пен раздраженно заговорил: — Теперь я не уверен, что мои приближенные верны мне. Мне было бы плевать, будь ты простым потерянным. Я надеялся, что это всё ложь, пока ты не подписал пункт о себе кровью. Король обращался к Феликсу. Он в упор смотрел на своего протеже. Тот выслушал короля и спокойно, без эмоций, сказал: — Это всё было правдой. И я как всегда верен тебе. Я стараюсь защитить тебя. — Докажи, — недоверчиво приказал Пен. — Я доказываю это практически всю жизнь, Питер. — Это было очевиднее, когда у тебя не было чувств. Ты не делал лишнего. Меня привел в ярость этот тезис и я тоже решила высказаться: — Да если бы не Феликс, мы бы никогда не расположили к себе русалок! Он был просто удобнее, а не вернее! Питер понимал, что я права и не стал возражать. Он лишь еще раз взглянул на нас и отвернулся к водной глади, подперев рукой голову. — Я буду еще пристальней за вами следить, — тихо проговорил Питер после некоторого молчания. Как только мы сошли на берег, Питер тут же пропал. Он не стал сопровождать нашу процессию к поселению потерянных. Никто и не ожидал этого, после сцены в лодке. Вчетвером мы неспешно побрели домой. Я услышала приглушенный стук. Подняв голову наверх я обнаружила, что начался дождь. С каждой минутой дождь усиливался. Даже несмотря на толстый слой листьев между небом и землей, на нас обрушился ливень. Мантия хоть и отталкивала влагу, однако ноги были мокрыми и по колено в грязи, когда мы зашли в деревню. Я смотрела на это и понимала, что Питер очень расстроен всем произошедшим, но мне не хотелось ликовать над ним. Остров был расстроен вместе с ним и осознание этого меня удручало. Сейчас я бы сделала всё, чтобы Неверленд перестало плакать. И я бы сделал все, чтобы деревня не выглядела так мрачно, как это происходило во время дождя. Неожиданно, Феликс схватил меня под руку. — Можно тебя? — он старался перекричать ливень. Я кивнула. Мне было интересно, зачем я ему понадобилась. Мы направились к одной из палаток, разбитых на земле. Феликс тут же снял капюшон и огляделся. Убедившись, что никого поблизости нет, он зашел внутрь и взглянул через плечо на меня. Я последовала его примеру и зашла внутрь. Минуту мы молчали, переводя дух и избавляясь от намокших мантий. Я ощутила невыносимую неловкость, находясь с ним наедине. Выносить общество парня было куда приятнее, когда мы были в компании. Только мое любопытство не давало мне уйти. — Я хотел сказать спасибо, что защитила перед Питером, но не стоит перечить королю, — резко начал парень. Он провел рукой по волосам, разбивая слипшиеся пряди у лба. — Не за что, — непривычно было слышать слова благодарности от человека, убивающего так хладнокровно, что и мускул на лице не дернется. — И еще я хотел извиниться… — создавалось четкое впечатление, что парню также неловко, как и мне, — в нашу последнюю встречу я был груб с тобой. Я немного перевела дух и решилась заговорить: — Я тоже хочу извиниться. Мы говорили об этом не так давно. Я хотела извиниться за то, что наговорила тебе всякого, когда пыталась отдать тебе ракушку. Хотела извиниться за то, что соврала, что влюблена, чтобы надавить на жалость и заставить тебя принять свои чувства. Прости меня. Я хотела, как лучше… Конечно же, это было неправдой. Я была влюблена, и тогда мои слова не были ложью. Но после долгих раздумий, я решила, что так мы оба избежим неловкости. Я уверена, что он не испытывает ко мне ничего, кроме делового уважения, хоть и обрел эмоциональность. Так зачем же обременять его заботами о моих переживаниях? Я же в свою очередь смогу быстрее привыкнуть к его обществу, без ощущения беззащитность перед ним. Всё таки, когда признаешься в чувствах, но это не взаимно, ощущаешь, будто рассказал самый постыдный секрет, о котором сам хотел забыть. После медленного вздоха, я продолжила: — Поэтому, прошу, забудь, всё, что я тогда наговорила. — Я выглядел хуже в тот момент. А ты держалась молодцом. Даже если врала. Наконец, я спокойно подняла на парня глаза. Мы встретились взглядами. Он улыбался краешком губ. Ему и правда было стыдно за всё, что он делал раньше. Минуту подумав я пришла к выводу, что сейчас передо мной сидит не тот Феликс, которого я знала. Похоже, мне придется заново знакомиться с потерянным. Я высказала эту мысль: — Тебе не надо стыдиться всего, что ты делал, пока был без чувств. Это же был не ты. — Тем не менее, я извинился за того человека перед русалками, а это значит, что дело осталось за малым, — Феликс постарался разрядить обстановку шуткой. У него получилось удачно. Я невольно улыбнулась и опустила взгляд. С души ушел тяжелый груз и я наконец могла поговорить о том, что интересовало меня не меньше, чем Питера — власть. — Можно еще один вопрос? — парень кивнул, — Почему ты разбил ее? Ракушку. — В нашу последнюю встречу я швырнул ее в тебя, за что я тоже извиняюсь, — парень достал заветную вещицу из кармана брюк, — Вот здесь, видишь? Это тот кусочек, который откололся тогда. Оказалось, что и его было достаточно, чтобы начинать что-то чувствовать. Меня стали мучить кошмары. Вот и пришлось прибегнуть к слежке, чтобы в конце концов разбить ее. И Феликс мне подмигнул. Я немного подумала, а потом до меня дошел смысл сказанных слов: — Ты следил за мной? — Мне пришлось. И за это прости. — Перестань извиняться, — меня разозлил факт слежки. Но это была не ярость, а добрая злоба, заставляющая краснеть, — Не смей так больше делать. — Ничего не могу обещать, — парень невинно пожал плечами, а затем резко подошел и взял мою руку, — Я хотел отдать ее тебе в знак благодарности. Теперь мне значительно лучше, чем было раньше. Ракушка опустилась в мою ладонь и ее вес был единственной тяжесть, которую я ощущала в тот момент. Меня переполняла радость, что я смогла что-то изменить. Еще минуту мы стояли, наблюдая за кулоном в моей руке. Каждый думал о своем. Затем Феликс накинул мантию, и направился к выходу. Он отодвинул ткань, прикрывавшую вход и, развернувшись ко мне, с ноткой грусти сказал: — Я бы еще поговорил, но у меня мало времени. Дела. Рекомендую тебе отдохнуть перед вечером. До скорого. И парень скрылся в завесе из воды, одарив меня улыбкой напоследок. Я выдохнула, когда он вышел, и ощутила небывалое счастье. Но не победа над Питером в этом сражении заставляла меня радоваться. Мне было приятно получить подарок от Феликса и была приятна его улыбка. Сердце колотилось также, как тогда, когда я поняла, что влюблена в него.