Синара - и смех, и грех.

Сириус нервно прошёлся возле горящего камина. После того, как исчезла эта славная девчонка, то какие-то странные воспоминания стали одолевать его. Он вспомнил Её… Нет, Синара совершенно не была похожа на Уолш. Наоборот скорее всего полная противоположность. У Неё не только в волосах плясал яркий огонь, но и в глазах. Но это был холодный огонь… Чёрт, но почему вдруг на него именно сегодня эта семнадцатилетняя тоска, что он гнал от себя прочь, навалилась? Вдруг Сириус ужаснулся от своих мыслей. Неужели он всё-таки скучал по этой стерве? Блэк махом опустошил стакан с огневиски, а затем и второй. В Азкабане ему позволяли продержаться — жажда мести, мысли о своём крестнике. Но в самые худшие моменты, когда он считал, что не сможет ему снились — золотисто-желтые глаза. Эти глаза всегда насмешливо взирали на него с ироничным вопросом в них: «И это всё что ты можешь, Блэк?». Сириус просыпался уже с твердой решимостью. Но только теперь он вспомнил, что эти прекрасные, обжигающие презрением глаза могли принадлежать лишь одному человеку — Ей. Мужчина быстро поднялся на чердак, где хранились всякий хлам его семьи и вещи, связанные с Хогвартсом. При свете палочки Сирус откопал старый альбом, с колдографиями. Почти на каждой колдографии были изображены его друзья и он. Счастливо улыбающиеся и беззаботно смеющиеся. Вечно взъерошенный Джеймс со своим снитчем, который он часто любил подкидывать вверх. Рядом с ним Петтигрю, который восторженно взирает на него, как на божество. Ремус, с какой-то книжкой в руке и смотрящий на смеющегося Сириуса с раздражением. Это был шестой курс. На следующей колдографии только Джеймс и он. Они были возле широкого дерева, после того, как повеселились над Снейпом. Слева можно было рассмотреть сидящую на скамейке слизеринскую пятикурсницу, в окружение своих «подданных». Эта колдография была сделана за секунду, когда на них с Джеймсом обрушилась ледяная вода из Чёрного озера. Сириус невольно улыбнулся. Он вспомнил как был тогда зол на Неё. Колдографий с седьмого курса было немного. Мужчина с задумчивым выражением вытащил одну колдографию из-под другой. Он её запрятал туда ещё семнадцать лет назад. Эта колдография была сделана в последний день, когда они были счастливы вместе. Так же это было последнее Рождество, когда он был полноценно счастлив сам. На ней были Сириус и Она. Её тогда сделал в «Трех Метлах» подвыпивший Джеймс, который хохотал и яростно порывался немедленно пойти и жениться на Лили. Та смеясь его останавливала. Блэк стоял сзади миниатюрной красноволосой девушки, обнимая её за талию и прижавшись губами к виску. На нём был красный свитер, подаренный ею на Рождество, а она тогда одела белоснежную кофточку с V-образным вырезом. На тонкой изящной шее висел его подарок — серебряный кулон с турмалином, точь-в-точь в цвет глаз девушки. Сириус вспомнил, как долго думал, что подарить ей, пока на уроке Истории Магии не нарисовал эскиз кулона. Спустившись вместе с альбомом вниз, он впервые подумал — а где Она? Есть ли у неё теперь семья, которой она так страстно желала? Счастлива ли Она? Чёрт! Его не должно заботить, что с ней стало! В его жизни нет Её. Королева слизеринского факультета и жестокая стерва Скай Уолш — останется жить только в его памяти.

***

— Синара! — жалостливый вопль сзади, не успевшего нас догнать Виктора, которого настигла парочка садистов из Снейпа и Филча. Я было в пьяном порыве повернулась, чтобы помочь бедняге, но меня в более осмысленном порыве остановил Джордж. — Ты чего?! Нам уже его не спасти! — возмущенно пробухтел Джордж, с силой таща меня обратно из подземелий Слизерина. О, блин. Гадость-то мы успели сделать, но потеряли одного диверсанта из своих рядов. — Но… — начала было я, но пока пыталась сообразить хоть одно предложение, меня уже утащили из места диверсий. — Не вовремя в тебе благородство проснулось, Син, — посетовал Джордж. — Ой, всё! — воскликнула я. Сзади раздались шаги, мы с Джорджем переглянувшись побежали, и теперь я обгоняла Джорджа. Уизли схватил меня за руку и втащил в какой-то угол и прижав меня к себе прошептал: — Тшшш… — Ст… — Тихо, Син… Я затихла и стала вслушиваться в тишину ночного Хогвартса. Но вроде ничего такого не было слышно. Тупо тишина. — Слышишь? — Что? — спросила я, напрягая слух и вглядываясь в темноту. — Как моё сердце рядом с тобой стучит, — весело сказал он. Я в раздражение оттолкнула его. — Вот давай без этих сахарных соплей, а? — закатила глаза я. И тут Джордж начал наклоняться ко мне, но проворно выставленная бутылка с огневиски, которую, я предусмотрительно взяла с собой, спасла меня. Отпив глоток, я протянула ему: — Будешь? — Не думал, что есть люди невыносимее нас с Фредом, — усмехнулся он, беря бутылку, но тут же кидая её в сторону. Раздался звон разбитого стекла, а в недалеке послышались чьи-то шаркающие шаги. — Эй! — возмутилась я, когда осколки разлетелись в сторону. — Ты совсем чокнулся? Сейчас же набегут все и падение Витька можно считать напрасным! — Я дёрнулась, чтобы бежать, но меня резко придавили к стене. Я с изумлением подняла на него глаза. Но голубые глаза смотрели серьёзно, а на всегда веселом лице в полутьме я сумела различить — ярость. В первые в жизни почувствовала страх. Стоп! И перед кем? Перед Джорджем! Ничего же он мне не сделает! — Пусти, нас поймают, Джордж, — тихо прошептала я, пытаясь оттолкнуть его. Шаркающие шаги были совсем уже близко. — А мне плевать, — тоже так же тихо прошептал Джордж. И вскоре мягкие губы накрыли мои. Я еле вздохнула. Какие-то странные мурашки пробежали по спине табуном. Мерлин, что я творю? Только что-то я этот вопрос себе не задавала, когда обнимала парня за шею, прижимаясь к нему губами. Сначала поцелуи были осторожными и легкими, но затем становились более глубокими и страстными. — Эй, вы что тут делаете?! — грозный вопль Филча прозвучал над нами. — На счёт три бежим, — доверительно шепнул он мне. Через полминуты в Филча полетели все возможные вредилки. Я от удивления хохотнула, когда перед нами предстал Филч в розовом платьице и с напомаженными алыми губами. Но я не успела на него полюбоваться, так как через какую-то долю секунду меня схватили за руку и со скоростью света утаскивали от злобного Филча. Мы смеялись, словно какие-то сумасшедшие, пока меня снова не прижали к следующей стене. Не, ну мне простительно, ибо я была тогда вдрызг пьяна! Алкоголь, азарт и теплые губы, терзающие мои — кружили голову. Я даже не заметила, что я уже не на земле, а меня подняли под бедра и покрывали горячими поцелуями шею. — Так… подожди… — еле выдохнула я, когда почувствовала, что платье больно неприлично задралось, а сама я крепко обнимаю его ногами. Млять! Что? — Стоять! — рявкнула я, пытаясь слезть с него. — Что-то не так, Син? — хриплым голосом спросил он. Голубые глаза, слегка рассредоточенно смотрели на меня. — Ты ещё спрашиваешь? — возмутилась я. — Соблазняешь невинную девушку прямо в коридоре! Дай, слезу, — проворчала я. Наконец меня отпустили. Я оправив платье, заметила ещё одну деталь. Молния! Которая сзади на спине, была расстёгнута! Убью. — Син, ну ты сама ответила на поцелуй, — ехидно так протянул он. — Ага, ответила. Но не подразумевала, чтобы платье покинуло меня! — В смысле? — удивился Джордж. Я развернулась и показала на расстегнутую молнию сзади. — А это что? — Упс, — невинно протянул он. — Что «упс»?! — рявкнула я. — Застегивай давай! — И повернулась к нему спиной. Первое, что я почувствовало было горячее дыхание, обжегшее мне шею, затем легкое касание шершавой руки, проведшей вдоль моего позвоночника. Я выдохнула воздух, сквозь стиснутые зубы, снова эти проклятые мурашки! И вот наконец молния была застёгнута! — Ну, так что? Когда всем можно объявить, что ты теперь со мной, — нагло поинтересовались у меня, обнимая за талию. — Что значит «объявить»? — зло выдохнула я. Чёрт, и почему у меня вечно не как у людей? — То что ты зажал беспомощную пьяную меня к стене — не говорит о том, что я готова пасть ниц перед твоими ногами, — прошипела я. — А что ты предлагаешь? — Ишь какой прыткий! Кто так девушку встречаться зовёт? — жестко сказала я, наступая на него. — Где конфеты? Цветы? Подарки? Или на худой конец серенады о моей несравненной красоте под окном? Где пылкие признания в любви, а? — наступала я на него, прижимая к стене. — Я, между прочим, девушка из приличной семьи! — заявила я, и гордо взмахнув гривой чёрных волос пошла в сторону общежития Гриффиндора.

***

Открыв глаза, я сначала не поверила! Что случилось с нашей комнатой?! Она была вдоль и поперёк завалена разными цветами, неизвестной породы. — Син, это что?! — воскликнула Лекси восхищенно разглядывая цветы. — От кого всё это? — Понятия не имею, — удивлённо сказала я. На одном из букетов я заметила голубую карточку. — Сейчас узнаем, — вздохнула я, вставая. Голова страшно кружилась после вчерашнего выпитого алкоголя. Чёрт, что вчера было? Взяв карточку, я прочитала: «Цветы, как по твоему заказу, Грешок. Думаю, не надо объяснять, насколько сильные чувства я к тебе испытываю. Ф.У». Вдруг резко цветы превратились в кучу прекрасных разноцветных бабочек. Те пролетев пару кружков возле меня, полетели наверх и уже упав стали разноцветными конфетти. Счастливая глупая улыбка не сходила с моего лица. Мерлин! И это всё мне?! — Син, от кого это? — восхищенно выдохнула Лекси. — От Фреда. — Вау! Так это он тебе поставил засос на шее? — Что?! — завопила я, подбегая к зеркалу. Да, огромный фиолетовый засос красовался у меня на шее! Чёрт! Откуд… И тут я вспомнила, чем вчера закончился вечер. Застонав, я опустилась на пол. Млять, что я наделала?!