Синара - и смех, и грех.

— Син! — Фред было кинулся за мной, но я быстро бросила ему под ноги заклинание «Спотыкайка». — Я с тобой не разговариваю больше, Фред! — крикнула я, взбежав по лестнице в женское общежитие. В комнате уже, прислонившись спиной к двери, я глубоко вздохнула и кинула Пафнутия на пустую кровать Лекси. Что ж, хоть у кого-то из нас есть счастливое настоящее. Вообще я не знаю, как принимать их отношения с Бренданом. Так как наёмник с самого детства был мне вроде отцом, а тут он и моя подруга… Вроде с одной стороны я очень рада за них, да и пара красивая, но с другой стороны… Бе, какой ужас! Завернувшись в одеяло, и выключив свет, я долгое время крутилась по кровати, пока мой взгляд не зацепился за слегка сияющий голубым светом щель в полу. Откинув одеяло, я отковырнула дощечку и достала мамину книгу памяти. Я её не понимала… У нас ничего не было общего с ней: ни во внешности, ни в характере, ни в интересах. Ну, почему она такая скрытная? Почему не может сказать прямо, вместо того, чтобы таить всё? Почему, чёрт побери?! Как многие говорили мама была «истинной Уолш», то есть властный сильный характер, ум, хитрость, умение управлять и манипулировать людьми — всё прилагалось. А я тогда в кого? Может я тоже ребенок одного из её друзей, которого она взяла под свою опеку? Тут, я мысленно отвесила себе пощечину. Нет! Как бы я не была на неё непохожей, но она моя родная мать. Уместив книгу на коленках, я её снова раскрыла… Уже привычная темная вспышка поглотила меня…

***

— Остались, лишь два претендента на арене воина! И лишь им и решать, кто откроет второе состязание Турнира Достойных. Герцог Аринар Гай Бакли и наследная принцесса Скай Элеонор Брай Уолш! — Толпа взорвалась криками «Уолш», и лишь редко, кто скандировал «Бакли». На этот раз я стояла возле арены, где булькали черной отравой, Воды Предателей. Вся арена была залита кровью, сломанным оружием, и к моему ужасу… человеческими конечностями. Тошнотворный запах крови бил прямо в ноздри, вызывая приступ рвоты… На секунду меня скрючило, от вида всего этого. Прямо посередине с двумя острыми красными катанами, с которых стекала темная кровь стоял тот здоровяк, который первым вышел при представление. На нем не было ни одной царапинки или ссадины, и теперь радостно склабясь и размахивая катанами, он утробно крикнул: — Эй, ты, сука Уолш! Не стесняйся подходи! Сделаем представление всем на радость! Сама мама, оперевшись руками и ногами о землю, тяжело дыша, пыталась нащупать рукой кнут, который лежал практически возле ног Бакли. Белоснежная кожа мамы была покрыта засохшей коркой крови и украшена разной степени царапинами. Сам её черный комбинезон был порван и в некоторых местах изрезан. Рукой она нашарила какого-то странного вида томагавк. И теперь принюхиваясь, начала ползти возле самой кромки Вод Предателей, обползая по кругу вставшего в середине здоровяка. — Не бойся, когда я буду королем, то разрешу тебе остаться в моём замке, в качестве моей постельной грелки, — усмехнулся Бакли, идя к тому месту, где раньше была мама… — Можем даже сейчас начать, маленькая шлюшка, пора привыкать к тому пути, по которому прошла твоя безродная мамашка… Я увидела, как мама было дернулась от ярости, но глубоко вздохнув начала ползти по кругу… прямо в середину… — Если бы не вмешался вчера этот ублюдок Моран, то я бы понял, что в тебе нашли он и Уайт. Но проба похоже только на один раз? Признайся скольких ты таким путём здесь удовлетворила, а? С каждой новой репликой многие злобно усмехались, а кто-то даже посмел одобрительно восклицать. Мама очень часто задышала, то ли от злости, то ли от ужасающей рваной раны на правом боку. Или от обоих вариантов. Именно на звук частого дыхания и пошла эта мразь. — Но это ещё ничего… Сколько у тебя говоришь у тебя маленьких ублюдков растет? Двое, да? Мальчик, лет четырёх и девочка, лет трёх. Хммм… Думаю, что выращу из них преданных мне щенков, и, когда, ты уже сдохнешь, то мальчишка пройдет полный спецкурс черного мага, инициацию можно привести даже в пять… Конечно, не уверен, что он выживет, но какая разница? У меня останется маленькая сучка… Думаю, лет через десять или одиннадцать, она сможет ублажать ме… — Тут Бакли не договорил, так как мама точным ударом бросила в эту тварь томагавк. Тот, не ожидавший прямого удара, выронил катаны, а мама, с молниеносной скоростью кинулась на Бакли. Я с изумлением заметила, что у мамы на костяшках что-то поблескивало. Повалив тушу противника, мама уселась поверх и начала наносить один за один бешеные удары. Но тот был не долго в замешательстве и ударив маму кулаком в скулу мощным ударом, откинул её в дальний край. Сплевывая кровь, мама наконец взяла кнут в руки и поднимаясь на ноги крикнула: — Когда, трон станет моим, ваш род пожалеет, что посмел посягнуть на то, что всегда принадлежало нам! Именно Уолш успешно управляли магическим сообществом Ирландии, тогда как Бакли в один миг довели страну до того, что не прошло и пяти лет правления, как их скинули с престола. Каково быть отпрыском алчных неудачников, а? — издевательски сказала мама. Бакли, который успел подобрать одну катану с ревом кинулся на маму. Кнут в её руке тут же зажегся огнем, увернувшись от оружия, мама, замахнувшись обхватила кнутом шею Бакли. Тот взвыл от боли, выронив оружие, попытался отцепить горящий кнут от шеи, но только сильнее обжигался. Пламя вокруг шеи взметнулось ещё сильнее. И теперь полный крик страшного страдания огласил всё пространство. — Больно, несчастный щеночек? — жутковато улыбнулась мама, подходя вплотную над к брыкающемуся от боли на песке Бакли, кнут сжался вокруг шеи только сильнее. — Привыкай, — жестко припечатала мама и изо всей силы пнула того в челюсть. Затем обойдя тело и выпустив из захвата шею Бакли, она начала ногой толкать его к Водам Предателей. — Первое состязание Турнира Достойных окончено. Победила наследная принцесса Скай Элеонор Брай Уолш. Публика взорвалась бурными радостными криками и шумом. Мама, обводя всех властным взглядом желтых глаз сдержанно улыбалась, пока она не исчезла в белой вспышке портала. Через секунду, я уже оказалась в темном помещение, с гладким черным полом. Мама, страшно бледная практически лежала в красном кресле, прикрыв глаза и практически не дышала. — Твою мать, Скай! Ты гребаная самоубийца! — Дверь с грохотом открылась, впуская немного помолодевшего крестного, одетого в кожаные штаны и куртку наемника. — Заткнись! — гаркнула мама, охрипшим голосом. — Но я же победила, а победителей, как известно, — не судят. — Умирающих победителей, это, да — не судят. Наверное в память о них, — ехидно отозвался крестный. — И не смей умирать, пока я с тобой разговариваю! — прикрикнул он на маму, которую начала заполнять мертвая серость. Наемник, отпив виски, подошёл к маме и расшнуровав её комбинезон, серьезно начал вглядываться в рваную глубокую рану на боку. Затем что-то прошептав и проводя рукой над её животом на лету поймал, маленький сюрикен, вылетевший из её раны. Вместе, с этим из раны кровь ещё интенсивнее пошла. — Здесь одним исцеляющим заклинанием не отделаешься, — тихо сказал Брендан. — Королевский лазарет сможет это вылеч… — Нет! — прошипела мама, шевеля практически синими губами. — Я не доверяю здесь никому, пока не узнаю, кто друг, а кто враг. — Ты знаешь, что это единственный вариант, который сможет сохранить тебе жизнь. — Не единственный, — усмехнулась мама. Лицо крестного вытянулось и он зло прорычал: — Нет! Даже здоровый волшебник, преисполненный силы не сможет выжить под «Тавитемой». Ты умрёшь, моя госпожа! — Не умру, — пообещала мама. — Мне не дадут уйти на тот свет, ты и сам знаешь, Брендан. Пару секунд наёмник сверлил маму сердитым взглядом фиолетовых глаз. — Будет очень больно, — сказал крёстный. И присев на корточки и вытянув руки вперёд начал шептать: — Neriute joll Tavitema, neriute joll Tavitema, neriute joll Tavitemа… — Вскоре и мама присоединилась повторять эту тарабарщину. Пока вдруг, между ними не образовался черный, с фиолетовыми всполохами клубящийся шар, который с каждым повторением всё рос и рос, пока вдруг не устремился маме в сердце. Как только он соприкоснулся с мамой, так всё её тело запылало черным огнем, а она сама не закричала душераздирающе. Я со страхом смотрела как огонь резко вошёл в неё, а она лежала без сознания. Голубоватый оттенок начал медленно распространяться по коже, пока я не поняла, что она не просто отключилась… а умерла… — Мама… — прошептала я, смаргивая слёзы. Сердце сжалось в груди от понимания, что мама может и не очнуться… Ровно три минуты ничего не происходило, но вдруг кожа начала стремительно приобретать нормальный оттенок, щеки порозовели, а грудь вздыматься от дыхания. — Сколько я была мертва? — открыв глаза, сказала мама, хватая со спинки кресла черный халат и завязывая его. — Три с половиной минуты. Не боишься, что когда-нибудь можешь и не очнуться? — усмехнулся Брендан, протягивая стакан виски маме. — Тавитемой можно пользоваться девять раз, и то только моему роду, остальным только пять. Мой дед очень хитро изобрел это заклинание, чтобы у рода Уолш, всегда была возможность выжить. Второй раз я уже исцелилась с помощью него. — Дневники твоего деда, я как вижу идут на пользу, — усмехнулся Брендан. — Да, я почерпнула очень много полезного из них, намного больше, чем мне рассказывал Адоргенд. Жаль, что мой отец не смог их найти… — прошептала мама. — Да, магическая Ирландия потеряла хорошего короля, но зато приобретет великую правительницу, — улыбнулся Брендан. — Было бы намного проще, если бы мои родители были живы, у них наверняка родились бы ещё дети и тогда бы за трон боролся бы мой младший братик, а я бы доучилась в Хогвартсе, открыла собственное дело и вышла замуж за С… — Я тут же навострила ушки, но… — Заткнись, Скай! — прошипел Брендан. — Это не твоя судьба, пойми уже! Он через месяц нашёл себе другую, разве стоит тот, кто тебе клялся не оставлять тебя, того, чтобы ты до сих пор убивалась, а? Он сразу поверил в тот спектакль, что мы с тобой учинили тогда, не различил иллюзии и поверил, что ты со мной крутила любовь, когда это совершенно не в твоем характере. — Я знаю, — опустила голову мама. На этот момент она была старше меня лишь на пару лет… так что практически даже сейчас она была ещё не совсем взрослой. Я не могла поверить, что конкретно эта сломленная девушка полчаса назад раскидывала громил, которые безжалостно терзали её, а она их. — Но я никогда не перестану любить его… Как можно перестать любить большую часть своей души? — Тогда у тебя нет души, — отрезал Брендан. Мама тут же вздрогнула. — И прекрати это всё, блин! Ты уже полгода не видишь детей, Скай, потому что им рядом с тобой смертельно опасно. — Как они? — тихим голосом спросила мама. А потом усмехнувшись горько сказала: — Не повезло им с мамой, да? Мало того что подвергла их смертельной опасности, так и бросила их… Мерлин, я сама выросла с моральными уродами, считая, что они мои родители, тогда как они оказались убийцами моих настоящих родителей. А теперь практически тоже самое повторяю со своими детьми… — Ты — идиотка, Скай? — полюбопытствовал Брендан. — Ты хоть представляешь, как им повезло с тобой? Чарльз, малый смышленый, обожает тебя, тогда как ты, даже не родная его мать. Ты могла его отдать в родную семью Регулуса, но полюбила как родного. Син, конечно, ещё очень мала, но она вскоре поймёт, что ты, лучше любого отца. — Надеюсь, что это так, я по ним безумно соскучилась и какой-то ненормальной любовью люблю их. И когда Бакли начал говорить о них, то я потеряла самообладание… Я не могу представить, что с ними что-то плохое случится, мне невыносима мысль, что они хоть чуть-чуть будут страдать, даже сейчас это говоря, моё сердце сжимается от боли. Я не хочу, чтобы хоть кто-то из них повторил мою судьбу… Я хочу, чтобы у них было счастливое детство, чтобы потом они не боялись любить и быть любимыми. — Ты просто мать, Скай, — улыбнулся Брендан. — Так что это вполне нормально. Кстати, я слышал, что Моран сделал тебе предложение, — хитро прищурил глаза наёмник. — Я отказала, — сухо сказала мама. — Почему? — удивился крёстный. — Он с первой минуты был очарован тобой, когда ты вошла два года назад в Тронный Зал. И это ведь главный повеса магической Ирландии! И с тех пор, судя, по слухам так всё так же морально воздерживается от контакта с женщинами. Его род идёт третьим после твоего. Ваши дети могли бы следом править магической Ирландией, так как Синара не унаследовала глаза Уолшей… — Знаю, и я рада, что она не займет это место. Она проживёт счастливую жизнь, удаленную от этой грязи… Вдруг дверь снова отворилась и вошел герцег Моран. Увидев, полулежащую маму, то он практически кинулся к ней. — Скай, моя прекрасная, как ты? — Зеленые глаза излучали настоящую тревогу. Я увидела, что и сам он был весь перевязанный и в синяках. Следом за ним вошёл герцог Уайт. — Спасибо, что сразу зашел ко мне, Моран. И, да, я тоже себя прекрасно чувствую, ведь дружественный кулак друга в челюсть лучше всего исцеляет, — ехидно сказал лорд Уайт, усаживаясь в другое кресло, и потирая челюсть. — Да, на тебе, как на собаке всё заживает, — фыркнул лорд Моран, все так же находясь на корточках перед смущенной мамой. — Скай, я хочу… Тут я не успела услышать, что он говорит, так как темная вспышка снова пронеслась у меня в голове… — Маленькая идиотка, откуда это у тебя, чёрт побери?! — по возвращению услышала я грозный голос Брендана. Раскрыв глаза, я столкнулась взглядом с злющими глазами крёстного, который держал голубую книгу памяти в руках. — Я…я… — Ты, ты, — передразнил крёстный. — Никогда не думала почему твоя мать не рассказывала о том, как получила власть, а?! На каком моменте я прервал твою трансляцию? — усмехнулся Брендан. — После первого состязания, когда вошли лорд Уайт и лорд Моран… — Так, значит психика твоя ещё не повержена, — зло усмехнулся Брендан. — Никогда не смотри эти воспоминания, Син. Первое состязание, что ты увидела — это всего лишь капля безумия… Ты знаешь, что в середине Турнира Достойных многие участники становятся шизиками? И то большая часть Турнира скрыта от глаз зрителей, Син. Я даже не знаю, что там было. И не хочу. — Но крёстный, я хочу узнать, что прошла моя мама, — тихо ответила я. — Может, я смогу пон… — Ничего ты не поймешь, дура малолетняя! — прошипел Брендан. — Есть вещи пострашнее убийств, Синара. Вещи, которые даже взрослые не смогут выдержать. А в ребенке это убьёт любое хорошее качество…