Blood of London

— Хозяину Гарри пора вставать! — раздался над ухом спящего Поттера дребезжащий голос Кричера. — Кричер приготовил завтрак, у хозяина много дел, а он продолжает спать как бездельник! Поттер с трудом разлепил глаза. В комнате было уже светло, эльф раздвигал шторы, пуская холодный осенний свет в окна. Темпус показал половину девятого утра. — Какого хрена, Кричер? Дай мне поспать, еще рано! — Он попытался зарыться обратно в подушки. Однако домовик был настойчив. — Хозяину пора завтракать и собираться в дорогу! Его дорожный чемодан готов! Хозяин сам приказал Кричеру разбудить его утром и заставить встать! Кричер образцовый эльф славного семейства Блэков и вынужден выполнить приказ! Домовик рассерженно щелкнул пальцами, и на героя Магической Британии вылилось ведро ледяной воды. — Кричер, блядь, я тебя убью! — Гарри подскочил на кровати и, схватив с тумбочки стакан с остывшим чаем, швырнул его в эльфа. Эльф легко увернулся, нарочито подобострастно поклонился и, шаркая ногами, направился к двери. — Хозяин грозится убить Кричера уже десять лет! Ах, слышала бы леди Блэк как обижают ее любимого Кричера! — Хватит страдать, — фыркнул Поттер, вытираясь простыней, — лишь бы пожаловаться на жизнь. В итоге, своего домовик добился. Его хозяин проснулся. После ледяного душа спать совсем не хотелось. Пришлось вставать. Прошлепав в ванную, Гарри почистил зубы и взглянул в зеркало. Несмотря на сон, под глазами были синяки, а на голове привычное гнездо. В таком виде идти разговаривать с аристократами, пусть даже заключенными, было решительно нельзя. Поэтому Поттер взмахнул рукой, накладывая гламур на лицо. Синяки исчезли, волосы уложились, даже пара морщин на лбу стала менее заметной. Побрившись и закончив утренние процедуры, он надел костюм, ботинки и спустился в столовую. После окончания войны он отремонтировал весь дом на Гриммо и теперь находиться здесь было приятно. Теплый паркет, дорогие панели на стенах, гобелены, тяжелые шторы. Даже леди Блэк казалась удовлетворенной, с портрета раздавая указания рабочим, что и как лучше сделать. С Вальбургой Блэк общий язык Поттер нашел не сразу. Первые несколько месяцев они переругивались так, что народу из Лютного переулка и не снилось. Однако, стоило выбить из себя подростковый идиотизм, хоть немного обучиться этикету и вообще, вытравить из себя жертву магглов, как дело пошло на лад. Портрет помог принять наследие Блэков, так как Сириус погиб и продолжить Род было некому. Главой Рода он пока не стал, но в семью его приняли. Поттер, с его возросшей мощью после смерти Волдеморта и взявшийся за себя основательно, был скорее тузом в рукаве Блэков, нежели позором, как раньше. Десять лет он отдал тому, чтобы стать тем, кем был сейчас. Днями и ночами он проводил время в библиотеке особняка, читая старинные гремуары, запоминая и отрабатывая новые заклятья, технику боя и расширяя границы своих знаний. Пришлось заняться так же физической оболочкой и нанять учителя. И вот, сквозь пот, боль, страх и ненависть, Мальчик-Который-Выжил слепил из себя что-то более пристойное. Что действительно могло противостоять врагам и управлять обрушившейся на него силой достойно. — Хозяин желает яичницу или кашу? — Кричер стоял с дымящимся кофейником, пока вокруг него расставлялись чашки, молочники и приборы. — Яичницу, — подумав, ответил Поттер, — и кашу. Неизвестно, сколько я пробуду без возможности нормально пообедать. Домовик с поклоном исчез, и Гарри принялся за еду. Овсянка, яичница, тосты, кофе, все это падало в желудок как в бездонную пропасть. Впрочем, перед стряпней Кричера трудно было устоять, готовил он действительно вкусно. Закончив с едой, Поттер закурил прямо за столом. Наверное, стоило взять что-то с собой. Вряд ли в Азкабане хорошо кормят заключенных, может быть, удастся выменять информацию на вкусный обед. Насколько он помнил из рассказов Сириуса, самым сытным в тюрьме был заплесневелый хлеб. Собравшись и уменьшив саквояж, что навязал ему Кричер, Поттер сосредоточился и аппарировал. Северное море, остававшееся холодным в любое время года, встретило его ледяным ветром, продувающим до костей. Азкабан величественно возвышался над водой, скрывая свои верхние этажи где-то в сизых тучах, нависших над зданием. Даже здесь, на пороге тюрьмы, накатывало отчаяние и безысходность. А ведь дементоров по приказу Кингсли убрали, заменив аврорами, дежурившими посменно. Поттер ненавидел дементоров, и хотя патронус никогда не давал осечек, эти монстры напоминали о его слабостях, а ему по долгу службы таких иметь не полагалось. Уверенно распахнув дверь, Главный Аврор поднялся по лестнице на второй этаж. Там его встретили дежурные авроры, вытянувшись по струнке. — Вольно. Я пришел навестить несколько человек, проведите меня к ним. Братья Лестрейндж и Розье. — Слушаюсь, сэр, — один из авроров, молодой парень лет двадцати, подскочил и сняв несколько ключей, пронумерованных цифрами камер, направился вверх по лестнице. Поттер размеренно пошел за ним, попутно разглядывая тюрьму. Ему довелось здесь побывать лишь однажды, при очередной проверке три года назад и, признаться, он мало что запомнил. На тот момент его интересовало лишь соблюдение всех предписаний по безопасности, изданных им вместе с Кингсли. Поэтому Азкабан был для него абсолютно незнакомым местом, и к чему готовиться, было неясно. Единственное, похоже, нынешний Министр все-таки приложил руку к благоустройству тюрьмы и здесь было сухо и тепло, несмотря на то, что снаружи сырость и холод норовили забраться тебе в глотку. — Камера Эвана Розье, сэр, — его сопровождающий протянул ему ключ с биркой "6". — Ждите снаружи, — Гарри взял ключ и отворил дверь. Внутри камера мало чем отличалась от коридоров. Голые каменные стены, койка, благо, постельное белье выглядело вполне теплым и сухим. Унитаз, раковина. Узкое окно практически у потолка вызывало лишь недоумение. Свет сквозь него практически не попадал и предназначение оставалось неясным. Эван Розье по-турецки сидел на своем лежбище и отстраненно оглядел своего гостя, стоило ему войти. — Добрый день, — вежливо поздоровался Поттер, наколдовывая себе стул и опускаясь напротив заключенного. — Да куда уж он добрый, — прохрипел Розье. Казалось, его связки без каких либо нагрузок просто заржавели. — Чем обязан, господин Главный Аврор? — Я пришел с вами поговорить, — Гарри изо всех сил старался быть нейтрально дружелюбным. В конце концов, вытрясать какую-либо информацию силой не хотелось. Да и нападать на выглядящего довольно жалко старика (а ведь ему было всего пятьдесят лет) было бы ниже его достоинства. Азкабан медленно, но верно съедал его здоровье и тело. Насчет разума было пока неясно. — И о чем же вы хотели поговорить со мной? Что же интересного может рассказать вам бывший Пожиратель Смерти? — Кое-что произошло. Я пытаюсь понять, замешаны ли как-то в этом бывшие сторонники Лорда, — Гарри решил, что сейчас врать не следует. — Или нас пытаются водить за нос. — Интересно... — проворчал Эван, его блеклые глаза немного ожили. — Кто это хочет повесить на нас еще что-то. Ведь всего пятеро вышли, верно? И они теперь под подозрением? — Верно, поэтому я и пришел обсудить это с вами. Мне казалось, вы поможете прояснить ситуацию. Все-таки тюрьма хоть и потрепала оболочку бывшего бойца Волдеморта, но разум остался жив здоров. И ему явно не понравилось, что его бывших соратников пытаются подставить. — Хорошо, что я буду с этого иметь? За помощь вам? К этому Главный Аврор был готов. И впрямь, разве кто-то обязан ему помогать просто так? — А чего вы хотите? В пределах разумного, разумеется. Розье задумался. — Блок сигарет и нормальный обед, — наконец промолвил он. — Что ж, вполне справедливо, — пожал плечами Поттер и открыл свой саквояж. Оттуда на свет появились блок "Мальборо", зажигалка и запакованный Кричером обед под Стазисом. Эван жадно распотрошил пачку и закурил, закашлявшись поначалу. Гарри решил не отказывать себе в удовольствии и тоже затянулся, пуская дым в потолок. — Последние радости, что тут остались, без возможности выйти, — пояснил Розье. — Спасибо хоть книги приносят, иначе можно лишиться рассудка. Определенно, Кингсли позаботился и об этом. — Итак, что вы хотите знать? — Я расскажу вам о случившимся, затем вы выскажете свое мнение, кто это мог быть и зачем ему это понадобилось. — Валяйте, господин Главный Аврор. — В ночь с 14 на 15 сентября дежурные авроры получили патронуса женщины Элизабет Гарсон с просьбой о помощи. Было сказано лишь только, что на них напали, и дан домашний адрес. Прибыв на место, авроры обнаружили, что дом под этим номером охвачен огнем, а над ним висит черная метка. Потушив пожар, внутри они так же нашли три трупа. Элизабет Гарсон, ее муж Луи и их маленький сын Дерек. Все были мертвы еще до пожара, предположительно убиты Авадой. Никаких следов, ни физических, ни магических не обнаружено. Отпечатков так же нет. Был бы я глупее, я бы поддался на провокацию и решил, что это кто-то из гильдии Волдеморта, либо новые его последователи. Но мне кажется, это все хитро придумано, дабы обвести нас вокруг пальца и отправить по ложному следу. Но доказательств нет. — Это не Пожиратели. — Что? — Это не Пожиратели, говорю, — Эван Розье нахмурился и достал еще одну сигарету из пачки. — Все мы были чистокровными. Ну, помимо Лорда и Снейпа, но тот был на особом положении. — И что? — И что? — узник расхохотался, словно Гарри сказал какую-то глупость. — Вы, полукровки, как бы ни старались, как бы ни пытались, никогда не будете полностью обладать данной вам магией и всеми ее благами просто по причине своей тупости! Поттер начал злиться. Еще не хватало терпеть оскорбления от старого прихвостня Волдеморта! В камере стало не хватать воздуха, словно он уходил сквозь незапертую дверь, и Эван напрягся. — Ладно, не злись, герой. Я не пытался тебя обидеть. Силищи у тебя много, только вот управлять ею ты совершенно не умеешь, — он говорил это с абсолютной уверенностью, не обращая никакого внимания на скривившего лицо Главного Аврора, не сомневающегося в своей мощи. — Вы думаете, чистокровные — аристократия только потому, что мы кичимся статусом, устраиваем приемы и верны традициям? Чистота крови это не просто показатель статуса в обществе. Это сила в ее натуральном виде. Никакое заклятье не будет сильнее заклятья на крови. Никакой ритуал. Никакой амулет. Ничего сильнее крови нет. А кровь должна быть чистой. Вы, молодое поколение, практически ни черта не понимаете в этом! Магия рода — это то, что способно вытащить тебя с того света! Наполнить жизнью, вылечить любые раны. Чистая кровь — это залог здоровых детей и здоровой магии. Именно поэтому чистокровные маги так трясутся над воспитанием наследников. Поэтому им запрещено общаться с дурными компаниями, вести себя неподобающе. Заключают браки по расчету лишь для того, чтобы продолжить Род, развивать силу с каждым поколением. Но нас осталось очень мало, поэтому приходится либо жениться на дальних родственниках, либо соединять Род с семьями из других стран. Это допустимо. — Но как это связано?.. — Вы видели когда-нибудь в Англии семью чистокровных, имеющих более одного наследника? Не будем считать Уизли, они предатели крови. Это большая редкость и большое счастье. Маги дорожат своими детьми, это их кровь. Отсюда и бастарды, и принятые в Род дети, нагулянные мужчинами на стороне. Ни один чистокровный маг никогда! Не убьет! Ребенка-мага! Это правило, соблюдаемое веками! Поттер снова закурил и задумался. Сказанное Розье совпадало с тем, что он нашел в делах Пожирателей, которые взял в Архиве. Ни одного погибшего ребенка в списке жертв за много лет. Вероятно, чистокровные действительно были к этому непричастны. А полукровок, кроме Снейпа и самого Лорда среди них больше не было. — Даже Лонгботтомы... Гарри дернулся, услышав знакомую фамилию. — Беллатриса была сумасшедшей, но у нее были какие-то личные счеты с Фрэнком и Алисой. Это вы, победители, пишете свою историю как вам угодно. Она не могла просто прийти к незнакомым людям и навредить им без приказа. При всем своем безумии. Была причина, о которой я не знаю. Но даже Белла не тронула их сына, это никому не показалось странным? И точно. Почему никто об этом не подумал в свое время? Фрэнк и Алиса оказались в Мунго, но Невилл был жив и здоров, а ведь это было действительно странно. Стоило в этом получше разобраться. — Благодарю за информацию, мистер Розье, — Поттер поднялся, и заставил стул исчезнуть, — всего хорошего. — Один бесплатный совет, мистер Поттер, — Эван внимательно на него смотрел, отметив отсутствие палочки. — Найдите себе в наставники чистокровного мага, он вам поможет раскрыть свой потенциал. Гарри молча кивнул ему и вышел, провернув в двери ключ. Пожалуй, стоило перекурить информацию. Он прислонился к стене и затянулся. Мальчишка аврор молча стоял в проходе и ждал, не смея показать недовольства, что он надолго задержался с узником. Вот как странно выходило. А ведь Поттер был весьма высокого о себе и своих способностях мнения. Но судя по словам Розье, не знал и десятой доли того, что ему следовало бы знать. Чистокровные... Воспитывавшись на Гриффиндоре, он привык считать их хладнокровными снобами, которые заперты в своих традициях, вынуждены жить несчастной жизнью, жениться по указке, следовать этикету. Теперь же его представление о привычном укладе жизни трещало по швам. И было еще множество знаний, которые могут ему пригодиться помимо боевой магии и знания основ. И он станет наконец главой Рода Блэк, будучи достойным. Не зря же Вальбурга так на него глядела, словно на несмышленного ребенка. Мордред дери этих Пожирателей! — Веди меня к Лестрейнджам, — велел он мальчишке, который от неожиданности вздрогнул, услышав голос героя Британии так близко. Поттер только закатил глаза. Нужно будет поговорить с Дином на тему новичков и их готовности к нападению. Они двинулись по лестнице выше, и, миновав два коридора, оказались напротив камер "194" и "195". Очевидно, они принадлежали братьям. — Пожалуй, пусть будет Рабастан, — вслух решил Поттер и отворил первую дверь. Рабастан Лестрейндж был стар. Если Розье был ровесником его родителей и Снейпа, то он был еще старше минимум лет на десять, а то и на двадцать. Азкабан не пощадил и его. Уставшее лицо, выглядящее больным заросло — усы и борода были нечесаны, как и отросшие пряди, свисавшие на глаза. Он лежал на своей шконке в позе младенца и дремал. Видимо, когда-то он был в хорошей форме, но от сильного тела мало что осталось. — Мистер Лестрейндж, — позвал Гарри, — проснитесь! Рабастан лишь поворочался, но не проснулся. На полу стояла миска с нетронутой едой. В воздухе витал запах болезни. Это был нехороший знак. Каким бы ублюдком не был узник, допустить, чтобы тот умер на его глазах, Главный Аврор не мог. — Вызови сюда колдомедиков,— велел Поттер мальчишке, стоящему за дверью, — и быстро. Кажется, пленник умирает. Кивнув, дежурный повернул замок и помчался вниз, чтобы поставить в известность своего напарника и начальство. Гарри отпер соседнюю дверь. Рудольфус выглядел ненамного лучше, чем брат. Но он хотя бы находился в сознании. Едва заметив Поттера, узник подобрался, словно хищный зверь. В ввалившихся глазах загорелась ненависть. — День добрый, — Гарри издевательски склонил голову, считав настроение собеседника, и поняв, что спокойной беседы не получится. — Поттер, — прорычал Лестрейндж, — какого черта тебе здесь нужно? Пришел поглазеть на проигравших? — Вообще-то, я только что спас твоему брату жизнь, — холодно ответил Поттер, скрещивая руки на груди и облокачиваясь на стену. У Рудольфуса задергалась щека. — Что с Басти? — зло спросил он. — И с какого Мордреда я должен тебе верить? — Да ни с какого. Верить или не верить, дело твое. У меня к тебе предложение. Ты рассказываешь то, что нужно мне. Я позволяю тебе увидеть брата, когда ему станет лучше. — Ты врешь! — задохнулся мужчина. — Я Главный Аврор Министерства. Я могу тебя тут размазать по стенке, и мне за это ничего не будет, — доверительно поведал Гарри. — Как и могу устроить тебе свидание с братом. Я вообще много чего могу. Не вынуждай меня. Рудольфус скривился. Ненависть в нем боролась с желанием увидеть брата. Не смотря на то, что они были в соседних камерах, стены не пропускали ни звука, и он был в полной изоляции. — Идет. Что ты хочешь знать, Поттер? — Зачем ты, твоя жена и Барти Крауч пытали Фрэнка и Алису Лонгботтом? Лестрейндж поднял брови, явно не ожидая такого вопроса. — Мы искали Милорда, — ответил он, словно это все объясняло. — Причем тут они? — Пророчество, — Рудольфус сделал паузу. Однако, поняв, что его все еще не поняли, закатил глаза. — Ты слышал Пророчество, Поттер? — Допустим. Что дальше? — А дальше то, что их ребенок, помимо тебя, идеально под него подходил. И когда Лорд исчез, нам ничего не оставалось, как заняться его поисками. — Пусть так. Зачем пытать их до потери разума? Насколько я знаю, Беллатриса не всегда была безумна. — Она была прекрасна. Тебе не понять, Поттер, каково это — быть с такой женщиной. — Из-за нее ты примкнул к Волдеморту? — И да, и нет. Я знал, что Белла сходила с ума по Лорду, но это была просто фанатичность с ее стороны, слепое поклонение. Она вышла за меня, и я поклялся сделать ее жизнь счастливой. А служба Лорду делала ее счастливой. Ты, вы все, просто не понимаете. Вы видели лишь безумного маньяка, одержимого убийствами. Но в те времена, когда мы стали его сторонниками, это был сильный лидер, с огромной силой и Идеей, который вел нас за собой. И мы были рады за ним пойти. — Я слышал об этом, — Гарри усмехнулся. Он мог без труда представить Волдеморта в молодости, обаятельного, сильного, амбициозного. — Итак, Алиса и Фрэнк. — Да.. На одной из схваток с Орденом Феникса Белла сцепилась с Алисой в бою не на жизнь, а на смерть. Никто не смел влезть в это, заклятья летали с бешеной скоростью, и это было далеко не то, чему вас учили в Хогвартсе. Но было ошибкой моей жены, что она вообще отправилась тогда с нами в рейд. Она... была в положении. В нее попало заклятье. — И ее ребенок погиб.. — закончил Поттер за Рудольфуса и уставился на него. В глазах мужчины плескалась боль такой силы, словно ему заживо отрезали конечности. Все складывалось в одну картинку. Погиб их наследник, неудивительно, что Беллатриса сошла с ума. И совсем неудивительно, что она в итоге сделала с Лонгботтомами. Это ее не оправдывало, но хотя бы объясняло ее действия. — Спасибо за информацию, Рудольфус, — Гарри встал, поправляя пиджак, и взмахнул рукой. Беспалочковая магия полилась в пленника, подчиняясь хозяину. — Обливейт! Никакого разговора не было, к тебе никто не приходил, ты весь день спал и ничего не помнишь. Как только Рабастан поправится, ты его увидишь, я даю слово. Дверь камеры "195" захлопнулась, оставляя в своих недрах Рудольфуса Лестрейнджа. Из покрасневших глаз пропала разъедающая внутренности боль, осталась только привычная усталость и безразличие. — Аппарейт.