Отрезанная ветвь

      Чан видел сон. Прекрасный сон о славных временах, когда он жил во дворце. Сон-воспоминание. Он стоял в большом дворцовом парке и видел себя. Еще не такого взрослого, лет 11, может 12. Младший Чан Мин целенаправленно шел к дальней беседке. Не придумав ничего лучше, старший Чан Мин последовал за младшим. Ожидаемо, он нашел в беседке заплаканную Азулу. Она была совершенно одна. Маленькая, заплаканная девочка. Младший Чан подходит к ней и окликает. — Зул? Ты чего, Зул? — говорит он и пытается подойти к ней. Но девочка отскакивает от него и выставляет руки вперед. — Не подходи! — пищит шестилетняя принцесса, смотря на молодого Чана с полными ненависти и боли глазами. — Я монстр, монстров нужно бояться! Младший Чан, однако, не останавливается, а уверенно подходит к ней, утыкаясь в ее раскрытые, готовые к выстрелу огнем ладони. Он мягко берет ее за руки, опускает их и нежно обнимает, прижимая к себе. Азула была удивлена столь явным проявлением любви, особенно после случившегося. В первые секунды она просто не знала, что делать. Ненависть к матери, что в порыве злости обозвала ее монстром, лишила девочку способности адекватно реагировать. Но вот, она медленно поднимает руки и обнимает брата за пояс, утыкаясь ему в грудь. Из-под подбородка маленького Чана слышится надрывный плач. Постояв так несколько минут, Чан осторожно садится на скамью в беседке и приобнимает Азулу за плечи. Рыдания прекратились, но слезы все еще текли по щечкам девочки, которая просто не могла контролировать ту огромную силу, которой одарил ее Агни. — Почему, Чан?.. Хнык… Почему мама не любит меня?.. Хнык… Неужели я и вправду монстр? — тихо спрашивала она, продолжая плакать. Чан взял ее рукой за подбородок и посмотрел прямо в большие, заплаканные, золотого цвета глаза. — Запомни раз и навсегда. Ты не монстр. И никогда им не будешь. Ты всегда будешь моей маленькой сестренкой. Любимой… маленькой… сестренкой, — сказал он, а Азула перестала плакать. — Всегда? — голосом, полным надежды, спросила она. — Всегда, — ответил маленький Чан, крепко-крепко обняв свою грозную, но в то же время маленькую и беззащитную сестренку. В ту же секунду старший Чан почувствовал, как ветер подхватил и стал уносить его от беседки красного цвета с золотыми драконами, где сидел младший Чан и доверчиво прижавшаяся к нему Азула.

***

      Пробуждение было… непонятным. Вроде бы ты и спишь, и не спишь. Чан читал в одном из свитков, что такое впечатление бывает во время целебного транса, в который вводят тех, кто прошел по самому краю. И сейчас Чан Мин не мог понять, где он и что с ним. Так он провел несколько часов или дней. Наконец-то, когда Чану удалось открыть глаза, он увидел ледяной потолок. Его сердце сразу же рухнуло куда-то вниз живота. Куда это он попал?       Повернув голову, Чан увидел еще более неожиданную картину. Рядом с ним, на шкуре какого-то зверя, сидела девочка лет 12 с абсолютно белыми волосами и с интересом рассматривала его. И Чан не придумал ничего умнее, чем сказать: — Привет.       И стоило ему открыть рот, как девочка, широко распахнув глаза, завизжала от восторга и стала хлопать ладошками. — Уиииииии! Ура, ура! Ты проснулся! Я смогла тебя разбудить! — и снова похлопала в ладоши.       Чан ничего не понимал и во все глаза смотрел на маленькую пигалицу, что весело хлопала ладошками. К счастью для него, в комнату вбежали, видимо, няньки этой девочки и, бурча что-то под нос, уволокли ее куда-то. Девочка героически сопротивлялась, однако под напором превосходящих сил противника, была вынужденна сдаться. Чан, пользуясь затишьем, с трудом выпрямился и стал осматривать помещение. Мда, если ему не изменяла память, то лед как строительный материал использовали в Племенах воды. А географически ближе всего к колониям находилось Северное Племя Воды. Ситуации хуже придумать было нельзя. Ведь Северное Племя воды, не считая некоторых торговцев в Гаолине, было полностью изолировано последние несколько десятков лет. А боевые действия между Северным Племенем и Народом Огня прекратились исключительно по той причине, что воевать в северных широтах вообще, и в тундре в частности, было делом неблагодарным, а потери последнего крупного столкновения были просто чудовищными. Кто знает, что придумают эти оторванные от мира люди для скромного жителя колоний, едущего проведать свою мать?       Размышления Чана были прерваны раскрывшейся дверью. В комнату вошел не молодой, но и не старый мужчина с черными волосами и тяжелым взглядом. Он обвел помещение взглядом и подошел к Чану. — Доброго пробуждения тебе. Я вождь Арнук. А кто ты? И хотя вопрос был задан нейтральной интонацией, Чан по его взгляду понял, что ответа от него ждут максимально честного. — Приветствую тебя, вождь Арнук. Меня зовут Мин. Мин из Ю Дао. Прости меня, что не могу встать и поприветствовать тебя согласно твоему положению. Ноги пока не слушаются меня, — сказал Чан и сидя изобразил неглубокий поклон, про себя отметив, что Арнук слегка улыбнулся от лести. Значит с ним можно работать. — У тебя нет необходимости вставать. Я прекрасно понимаю, что ты просто не можешь, — смилостивился вождь и сел на один из присутствующих здесь стульев. — Я задам тебе несколько вопросов, если ты не против. Мы опросили выживших членов экипажа, и они поведали нам, что ты был единственным пассажиром на их грузовом корабле. Это так? — Да, это так, вождь Арнук. — Хорошо, куда вы сами направлялись? Мы уже знаем, что ваш корабль перевозил груз хлопка. Но вы явно не торговец, — спросил Арнук опять же нейтральным тоном. — Я направлялся в город Хира’а. Там живет моя мать. Я два года ее не видел, — честно ответил Чан. — Но вы ведь представились Мином из Ю Дао. Мне известно, что Ю Дао в Царстве Земли. Как так случилось, что вы направлялись в Страну Огня? — Арнук был явно сбит с толку. Он не понимал, как такое возможно. — Ю Дао уже много десятилетий как завоеван Народом огня. Моя мать родом из Народа Огня, вышла замуж за вельможу из Ю Дао. Затем отец скончался, дети, в том числе и я, разъехались кто куда и она решила вернуться обратно в Хира’а, — рассказал свою легенду Чан и заметил на лице Арнука понимание. — Ах, вот как. Ну что же, это многое объясняет, — заметно подобрел Арнук. Он посмотрел на одежду и оружие, которое аккуратной стопкой лежало на столе. — Вы не очень похожи на воина, — как бы между делом заметил вождь. — Может быть, — не поддался на провокацию Чан. Арнук же словно не заметил этого. Он продолжал рассматривать меч с кинжалом и метательными ножами, время от времени бросая взгляд на сидящего в постели молодого парня. Вроде бы самый обычный молодой человек, каких он повидал немало, но было в нем что-то не то. То ли осторожность, с которой матросы пригнанного штормом корабля отзывались о своем единственном пассажире, то ли слишком качественное оружие, лежащее на столе, то ли большое количество денег, обнаруженное при обыске. Но смутное ощущение того, что этот Мин из Ю Дао просто кладезь всяких тайн и секретов не покидало Арнука. Его размышления прервало робкое покашливание его собеседника. — Простите, вождь Арнук. Я хотел бы узнать, что случилось с экипажем и сколько я провалялся в бессознательном состоянии? — учтиво, но твердо поинтересовался Мин. Арнук лишь улыбнулся кончиком губ. — Половина команды корабля погибла во время шторма. Сам корабль остался на плаву, но лишился мачт. Штормом его пригнало в наши воды. Его нашли наши китобои и пригнали в порт, — поведал Арнук, продолжая не мигая смотреть на Чана. — Скажи, Мин из Ю Дао. На чьей стороне ты воюешь? — в лоб спросил Арнук, теперь смотря на Чана испытующе. Сам же Чан ждал этого вопроса, из-за чего совершенно спокойно ответил. — Я сражаюсь за себя и только за себя, ибо я — вольный мечник, — сказал Чан и стал ждать реакции Арнука. Лицо же вождя ничего не выражало. Однако, придя к какому-то выводу, он сам себе кивнул и встал. — Я услышал тебя, Мин из Ю Дао. Услышь теперь и ты меня. Я вижу, что ваше появление здесь — чистая случайность. Но пускай ты родом и не из Народа Огня, доверие к себе ты еще должен заслужить. Посему, тебе пока запрещается выходить из этой комнаты. Оружие твое будет в полной сохранности, об этом можешь не беспокоиться. Другие вещи принесут тебе позже. У дверей будут стоять люди… на всякий случай, — закончил вождь и в упор посмотрел на Чана. Сам же принц, зная, что все могло быть и хуже, лишь обреченно кивнул. — Я понимаю. И надеюсь, что мое заточение продлится не слишком долго, — ответил Чан, с интонацией полной покорности судьбе. Арнук довольно кивнул. — Это будет зависеть только от тебя самого. — сказал он и развернулся, чтобы уйти. — Вождь Арнук, — внезапно окликнул его Чан. — А кто была та девочка? — задал Мин интересующий его вопрос. — Это моя дочь, Юи, — ответил Вождь и вышел из комнаты. А Чан постарался не думать о том, насколько он влип.       Впрочем, не все было так страшно. Да, он был в изоляции, но никто не измывался над ним и не морил голодом. Его просто не считали серьезной угрозой, что, безусловно, вселяло надежду на положительный исход. Так и провел Чан две недели, не выходя из комнаты. За это время он полностью восстановился и продолжил тренировки с ци. Пару раз ему казалось, что за ним следят, особенно во время медитаций, направленных на усиление течения внутренней энергии по телу, но каждый раз Чан отмахивался от подозрений. Хотят смотреть, пусть смотрят.       В конце второй недели своего заточения, после обеда, дверь отворилась, и к нему в комнату вошли двое крепких воинов и попросили проследовать за ними. При этом, ему завязали глаза и взяли под руки. Шли долго. По ощущением Чана, какую-то часть пути они проплыли. Затем был подъем, и, наконец, ему развязали глаза. Место, куда его привели, было большим залом, построенным из льда. На возвышении сидел Вождь Арнук. Немного ниже сидели несколько престарелых людей, видимо старейшины племени. Особняком в зале стояла небольшая разновозрастная группа, отличающаяся одеждой похожей расцветки. — Люди племени! — торжественно произнес Арнук, привлекая внимание к себе. — Сегодня мы решаем судьбу Мина из Ю Дао, вольного мечника из Царства Земли. Все вы знаете, что недавно в наши воды ветром и океаном был пригнан корабль. Многие погибли в страшном шторме, но были и выжившие. И хоть с Народом Огня у нас отношения сейчас не лучшие, мы им помогли. Больные и раненные были излечены, а погибшие похоронены согласно обычаям Народа Огня, — Арнук сделал паузу и продолжил. — Юноша, что стоит перед вами, был единственным пассажиром того корабля. Ему повезло не быть смытым волнами, а наши целители излечили его от травмы головы. Мин из Ю Дао, — обратился вождь к Чану, — я верю в то, что ты сказал мне тогда. Однако у наших мастеров покорения воды и целителей, — кивок в сторону разновозрастной группы, — имеются кое-какие вопросы к тебе. Я надеюсь, что честь воина не позволит тебе солгать им. — закончил Арнук свою речь и сел на свое место. Из стоящей особняком группы вышел крепкий мужчина в возрасте. Остатки растительности на его голове были полностью седыми, а на лице наблюдались аккуратные усы и бородка. В целом, он производил впечатление сильного и крепкого старика. — Приветствую тебя, Мин из Ю Дао. Я — мастер покорения воды Паку. Хотел задать тебе вопрос о том, видел ли ты других магов воды в своих странствиях. И как в целом идет война на континенте, — спросил он и вернулся к своей группе. Видимо, Паку был представителем местных «силовиков». Интересно, с чего это не Арнук, как вождь племени, задает подобный вопрос? Не по чину, что ли? — Благодарю за вопрос, мастер Паку. В городе Гаолинь, где я служил у одного влиятельного господина, мне встречались представители вашего народа. Не знаю, были ли они покорителями, но точно знаю, что они были из Северного племени. — С чего такое предположение? — поинтересовался один из старейшин. — Они сами мне рассказали в один из вечеров за добрым ячменным пивом, — сказал Чан. Да, пару раз ему доводилось с ними беседовать. Особо информации он тогда не получил, за исключением подтверждения имеющейся. Дескать, Северное племя воды действительно в почти полной изоляции, и они единственные его представители в большом мире. — А что касается второго вопроса, то война совсем недавно, всего около месяца назад, возобновилась после двухлетнего затишья. Боевые действия идут преимущественно в центральных и западных провинциях Царства. Когда я направлялся в порт, то своими глазами видел тысячи солдат и покорителей Народа Огня, марширующих со стороны колоний. — А Ба Синг Се? — спросил Арнук, видимо прикидывая ценность данных, сказанных Чан Мином. — Великий Город продолжает оставаться непокоренным. И вряд ли перестанет быть таковым, ибо нет в Народе Огня такого полководца, кто смог бы возглавить его штурм, — ответил Чан и краем глаза заметил, как переглядываются между собой Паку и Арнук. Из той же группы, где стоял Паку, вышла старая женщина с добрым взглядом. — Здравствуй, Мин из Ю Дао. Я — Югода, главный целитель племени. Я лечила тебя от травмы головы и время от времени проведывала тебя после лечения. Я хочу узнать, откуда тебе известна техника использования энергии ци? — спросила она, а Чан напрягся. Значит вот кто следил за ним эти две недели. Ну что же, секрета здесь нет. — Я обучился владению энергии ци в Восточном Храме Воздуха. Моим наставником был гуру Патик, — честно рассказал Чан. — Гуру? Неужели гуру еще ходят по нашему миру? — удивленно воскликнул Паку и наткнулся на вопросительный взгляд присутствующих. — Мой отец рассказывал мне, что те, кто достиг звания «гуру» и раньше были слишком редки, а теперь скорее всего их больше не существует. Но, видимо, это не так. — объяснил Паку и с большим интересом посмотрел на Чана. — Какими техниками использования энергии ци ты обладаешь? — задала второй вопрос Югода. — Я способен стать ненадолго сильнее, быстрее и ловчее. Я могу исцелять средние травмы и мелкие хвори. А еще способен дышать под водой. — без утайки сказал Чан, ощущая, что присутствующие здесь мастера как-то чувствуют, говорит он правду или нет. Это было словно прозрение, безумное предположение, однако Чан решил, что лучше уж по возможности не врать, ибо привык доверять своей интуиции, усиленной владением энергии ци, безоговорочно. Он заметил, что Югода чему-то довольно кивнула и вернулась в разномастную группу. — Если ни у кого нет более вопросов, то предлагаю приступить к голосованию. Судьбу матросов корабля мы уже решили, — Объявив это, вождь Арнук встал со своего места и, посмотрев на Чана, сказал. — Кто за то, чтобы не выпускать Мина из Ю Дао из нашего города? — двое из шести старейшин подняли руки. — Кто за то, чтобы Мин из Ю Дао покинул нас вместе с остальными матросами? — поднялись руки четырех старейшин и самого вождя Арнука. — Решение принято. Они покинут нас, когда последний больной матрос встанет на ноги, — провозгласил Арнук и дал сигнал стоящим у входа воинам. Чан учтиво поклонился и позволил вновь завязать себе глаза. Когда повязку сняли, он вновь очутился в своей комнате. Однако надолго его одного не оставили. Через несколько часов дверь открылась, и в комнату вошли Югода и Паку. — Добрый вечер, Мин из Ю Дао. Мы хотели бы поговорить с тобой. — сказала Югода, слегка склонившись. — Конечно, — Чан жестом предложил присесть. Когда все расселись, слово взял Паку. — Мин из Ю Дао. Мы хотели бы попросить тебя об одолжении. Дело в том, что в нашем племени есть дети, обладающие… способностями, — подчеркнул Паку, — но ни один из нас не знает, как их развивать. И… — Паку хотел было продолжить, но Югода, поняв, как трудно Паку о чем-то просить, пускай и не за себя, подхватила разговор. — Это дети с врожденной способностью к управлению энергии ци. Если есть свитки или какие-то особые техники, мы бы хотели о них узнать, — Чан уловил обеспокоенность в голосе Югоды. — Потому что… — Потому что такие дети как правило знают о своем даре, но понятия не имеют, что оно такое, из-за чего просто боятся его и подавляют в себе, — закончил Чан слова Югоды, прикрыв глаза, и наизусть процитировал предложение из свитка с основами управления магии ци. Когда Чан открыл глаза, он столкнулся с удивленными взглядами посетителей. — Да, так и есть, — удивленно сказала Югода. — Видимо, гуру Патик еще не добрался сюда. Именно он наставляет детей со способностями к управлению ци, — поведал Чан и стал размышлять. С одной стороны, он понимал, что, в случае согласия, даст врагам своей страны сильных бойцов. Но с другой стороны он предполагал, что решение старейшин было продиктовано именно той информацией, которой он обладает. В случае отказа его банально могут не выпустить с Северного полюса. Чан не был покорителем, да и свои шансы на побег он оценивал трезво. Даже если бы он покинул город, то умер бы либо в океане, либо в ледяной тундре. К тому же, детей было просто жалко. Патик не раз рассказывал о тех, кто подавил в себе дар. Такие дети, вырастая, становились похожи на загнанных зверей. Нелюдимые, желчные, обозленные на весь белый свет без видимой причины. Некоторым удавалось преодолеть в себе злобу, но большинство так и оставались духовно искалеченными. И плевать, что за всю свою жизнь, а Патику, на минуточку, полтора века, было всего двое таких. Прецеденты есть. В конце концов, Чан для себя решил, что вряд ли ближайшее время Северное Племя пойдет завоевывать мир, учитывая их самоизоляцию. И согласился.       Последующие две недели прошли в хлопотах. Чан систематизировал ту информацию, что помнил, и собственные записи. Кроме того, его допустили до детей со способностями к управлению ци. На весь город Северного Племени Воды с населением почти сто тысяч жителей пришлось всего 7 детей, владеющих этим даром. В разновозрастной группе самому старшему было 15, самому младшему 6. Среди них, к немалому удивлению, Чан обнаружил и дочь вождя Юи. Югода рассказала ему историю этой девочки, как Дух Луны, Туи, буквально вдохнул в нее жизнь. Возможно, это и дало девочке способность владеть ци.       Он объяснял детям в доступной форме, что такое ци и какая именно у них способность. Рассказал несколько историй, которые узнал у гуру Патика, объяснил, что нет какой-либо определенной школы управления ци. Каждый из них сам должен решить, как управлять своей способностью. Сделал первые шаги в обучении кое-каким техникам, таким как исцеление. За десять дней дети не только перестали бояться своих «непонятных» способностей, но и стали семимильными шагами осваивать их. Юи, например, с головою ушла в целительство. Именно к этому лежала душа доброй и сострадательной девочки. Югода по секрету шепнула Чану, что к 14-15 годам, принцесса достигнет уровня молодой целительницы-мага воды. Кое-кто стал активно заниматься рукопашным боем, кое-кто наоборот, активно осваивал новые виды оружия. А один из детей сосредоточился на понимании самой энергии ци, так же как и когда-то Тай Ли.       Так и прошли те две недели, в течении которых долечивались оставшиеся моряки. Местные мастера легко поставили новую мачту вместо сломанной и закрыли пробоины. И вот, наступил день, когда Чану в последний раз завязали глаза и посадили в лодку. Его вместе с остальными матросами отвезли на дальний причал вне города, где собралось немало местных жителей. В благодарность за помощь, Чана пришла провожать вся его группа особенных детей с родителями. Были и Паку с Югодой, с которыми Чан довольно часто беседовал долгими вечерами. Даже сам вождь Арнук с дочерью почтил Чана своим присутствием, ведь вождь был несказанно рад, что благодаря ему у Юи открылись потрясающие способности к целительству.       Прощание не продлилось долго. Высказав уважение присутствующим людям воды, Чан поднялся на корабль. Когда посудина отчалила и достаточно удалилась, Чан, поигрывая одним из своих метательных ножей, думал, что правильно сделал, не сказав матери, когда точно прибудет. Зря бы волновалась.       Когда-то он был сильно зол на нее из-за Азулы. Ведь сестра не была виновата в том, что была на голову сильнее Зуко. Это часто выливалось в травмы для младшего брата во время тренировочных спаррингов. И, как правило, мама вставала на его сторону, жестко отчитывая Азулу, а порой...       Чану снова вспомнился тот сон, что он увидел перед своим пробуждением. Он даже и забыл, что это действительно было, а подсознание вот, решило напомнить. К чему это, Чан не знал, ведь ему удалось в конце концов помирить мать с сестрой, и все было хорошо... пока не погиб Лу Тен. И теперь, его путь лежал на юг, в Хира’а. К маме!