***
Флешбек — Председатель торгово-ремесленного объединения «Железный Дракон», Мин из Ю Дао! — закричал глашатай, и Чан вошел в тронный зал. Дойдя до середины зала, принц встал перед царем. — Да проживешь ты десять тысяч лет! — произнес Чан традиционное приветствие царю, встал на колени и поклонился, как того требовал этикет. Поднял голову и постарался незаметно его рассмотреть. Перед ним, в широкополых одеяниях и на шикарном троне сидел молодой парень в очках. Его лицо выражало добродушие и некую наивность. Рядом лениво разлегся любимый ручной медведь царя, Боско. — Я рад видеть столь молодого и предприимчивого человека в моем дворце, — дружелюбно начал диалог Куэй, почесывая Боско за ухом. — Я осведомлен, о предложении господину Бейфонгу. А также о задании, которое вам дал бывший главный секретарь. И хотел бы лично получить ответ на него, — сказано все это было хоть и официально, но весьма мягким тоном. Чан вынул из внутреннего кармана плаща тубус для свитков, достал письмо и передал подошедшему писарю. Тот с поклоном принял его и отнес Царю Земли. Взяв свиток, Куэй начал читать его. Пару раз он хмурился, но по окончанию чтения не выказал неудовольствия, что можно было принять за хороший знак. — Вы знаете, что здесь написано? — неожиданно спросил Куэй Чана, на что тот честно ответил: — Нет, ваше величество. Господин Бейфонг посчитал излишним посвящать меня в это. Царь кивнул и передал свиток ждущему приказаний писарю и более внимательно осмотрел Чана. — Знаете, вы привлекли внимание Лонг Фенга, — внезапно продолжил Царь. — Досье на вас толще досье на Аватара Аанга, хотя вы и находитесь в разных весовых категориях, — как бы невзначай вставил шпильку Куэй, а Чан напрягся. — Может, поведаете мне, с чего бы главному секретарю так интересоваться вами? — Я не знаю, ваше величество, — ответил Чан, лихорадочно соображая, с чего такие вопросы. — Вероятно, его заинтересовал мой успех в предпринимательстве, — осторожно предположил Чан, склонив голову. — Возможно, — задумчиво пробормотал Куэй и спросил: — Вам ведь 19? — Да, ваше величество. — Что же, это многое объясняет, — сказал Куэй, чему-то кивнув. — Я доволен вашей службой. Хоть Лонг Фенг и арестован, но его действия часто несли пользу нашему государству. В том числе, он был способен привлекать на службу таких многообещающих молодых людей, как вы. — Мне лестно, ваше величество, слышать такие слова. Особенно от великого Царя Земли, — ответил Чан, добавив в интонацию немного лести. — О, поверьте, за это письмо похвала — меньшее, чем я могу вас отблагодарить, — царь стал чесать своего медведя за ухом. — Какую награду вы желаете? Вопрос был неожиданный, причем настолько, что Чан не удержал лица и удивленно посмотрел на молодого царя, занятого своим медведем. — Награда? — удивленно переспросил Чан. — Да, награда. Как говорил один из мудрых: «Когда человек трудолюбив, то и земля не ленится». Вы достигли многого, и, как хороший правитель, я желаю вас поощрить, — как мудрый наставник глупому ребенку, объяснил свое решение царь. Чан же понял: сейчас или никогда! — Ваше величество. Я не попрошу у вас ни золота, ни земель, ни титулов. Однако то, что я хотел бы у вас попросить, боюсь, вы попросту не сможете дать, — потупил глаза Чан. Он бросил короткий взгляд на лицо молодого парня, что был царем крупнейшего государства мира, и мысленно улыбнулся. Какой же он наивный. Лицо Куэя выражало удивление пополам с обидой. «То есть как это не могу дать? Царь я или не царь!» Именно это было написано на его лице. И царь попался в простую ловушку. — Уверяю вас, Мин из Ю Дао, озвучьте награду, и она окажется в ваших руках. Я не бог и не дух, однако достойно наградить вас в моей власти, — с жаром и внутренней уверенностью в своих силах произнес царь. Чан только этого и ждал. — Я прошу у вас знания, ваше величество. Ваши верные слуги, Дай Ли, обладают свитками, где подробно расписана одна целебная техника, влияющая на энергию ци человека. Я смиренно прошу у вас свитки с лечебными техниками Покорения Разума, — сказал Чан и глубоко поклонился, чуть ли не касаясь пола. Ментальные воздействия были большим белым пятном в познаниях старшего принца. Он знал о них, он мог их распознать, но лечить или избавлять людей от внушений он не мог. Менталисты жили в Северном Храме Воздуха, который, насколько знал Чан, давно уже был очищен подчистую. — Не вижу ничего невозможного, — гордо ответил царь и дал знак одному из писарей. — А пока мы ждем свитки, расскажите мне, зачем вам ментальная магия? — спросил царь, пристально посмотрев на Чана. «Не врать!» — завопила интуиция старшего принца. — Ваше величество, вы видели мое досье. Вам известно, что я был вынужден покинуть родину из-за мобилизации в Армию Народа Огня, — осторожно начал Чан, на что царь кивнул. — После ухода я заметил, что письма от родных стали приходить ко мне все реже и реже и становиться более формальными. В них более не было теплоты, с которой пишут близкому родственнику. Лишь сухие строчки, — Чан остановился, бросив взгляд на царя. Тот и не думал скрывать заинтересованность. — Тогда у меня появились сомнения. А недавно, во время моего путешествия на юг, я узнал, что мои подозрения не беспочвенны. Я встретил друга семьи, который рассказал о непонятном изменении характера у моих родных. Как будто перед ним стоит другой человек, — сказал принц и глубоко вздохнул. — И тогда я понял, что во всем виноват некто, владеющий покорением разума. Поэтому мне нужны свитки, — закончил Чан свою речь и опустил голову. Установилось молчание. Куэй с интересом рассматривал стоящего на коленях молодого парня и ничего не говорил. На первый взгляд, он был поднявшийся благодаря чистому везению нувориш. Если приглядеться внимательней, его можно принять за креатуру Лонг Фенга. Немало молодых перспективных парней кормилось из его рук, позже, в благодарность, лоббируя его интересы. Но был ли этот молодой воин одним из них? Куэй не знал. В бумагах Лонг Фенга он фигурировал лишь как весьма примечательный экземпляр местечкового дворянина, добившегося уважения в Нижнем Кольце. Не больше и не меньше. Кто бы что ни говорил, но Царя Земли обмануть было сложно. Все же у него было немало родовых способностей, и определение лжи было одной из них. Он не ощущал лжи в словах этого воина, а вот недосказанность… да, она была. Но Куэй отмахнулся от этого чувства. У каждого человека свои тайны. И этот молодой парень достаточно честен, чтобы рассказать ему о горе, постигшем его семью. Все же, как ни прискорбно для самого Царя Земли, он был слишком наивен, и даже предательство Лонг Фенга не сильно поменяло его характер. Тем временем, один из писарей внес в тронный зал небольшой сундук. Поклонившись царю, он положил его перед Чаном. Принц упал в благодарственном поклоне, а Куэй милостиво кивнул. — Я жду от вас верной службы во благо Ба Синг Се и Царства Земли, — царь встал с трона, показав, что аудиенция закончена. Дождавшись ухода царя, Чан поднялся на ноги и пошел к выходу. Конец Флешбека***
— Вот так. Теперь лечение Азулы из разряда невозможного перешло в разряд трудновыполнимого, — подвел Чан итог своему рассказу и отхлебнул из остывшей чашки. Зуко сидел с открытым ртом и не мог подобрать слов. Лицо Айро не выражало абсолютно ничего, но Чан знал такое состояние дяди. Прямо сейчас могучий разум генерала Айро просчитывал возможности и вероятности. — Ах да, еще я видел Азулу во дворце, — сообщил Чан, как о чем-то не важном, и с удовольствием наблюдал, как вытянулось лицо Айро, и с какими глазами на него посмотрел Зуко. Тут он не выдержал и рассмеялся. — Видели бы вы ваши лица! — икая и задыхаясь от смеха, простонал Чан. — Слава Агни, а я думал что ты говоришь серьезно, — с облегчением вздохнул Айро и осекся, заметив ироничный взгляд старшего племянника. — А кто сказал, что я шучу? — ухмыльнувшись, сказал Чан. — Она действительно там, с Мей и Тай Ли. Вот тут-то Айро понял, что ситуация стремительно приближается к развязке. Пребывание такого фактора, как Азула, в самом сердце Царства Земли ни к чему хорошему не могло привести. Однако чересчур спокойный Чан Мин подсказал старому генералу, что не все так плохо. — Как они проникли во дворец? — спросил Зуко. — Ооооо, моя сестра всегда была тактическим гением. Я ей горжусь, — Чан самодовольно, как будто ее проникновение было его заслугой, осмотрел сидящих. — Она откуда-то раздобыла форму воинов Киоши, и теперь они несут стражу в царском дворце, — объяснил Чан и хмыкнул. Айро покивал, соглашаясь с тем, что его младшая племянница действительно гений. Впрочем, все его племянники так или иначе выделялись. — Вы не против, если я ее приглашу сюда, на беседу? — как ни в чем не бывало спросил Чан. — Чан, не думаю, что это хорошая идея, — возразил Айро, а вот Зуко не стал отвечать. Сразу. — С чего ты взял, что она нас не убьет? — спросил он Чана. Старший принц же широко улыбнулся и положил руку на плечо брату. — Слава Агни, ты наконец-то стал думать, — сказал Чан с неизмеримой гордостью в голосе. Айро не удержался и захохотал. Зуко надулся, но очень быстро его лицо разгладилось, и он тоже хмыкнул. Не будет же он обижаться на старшего брата, по подтруниваниям которого он так скучал. — А не убьет она нас, потому что я ее видел. И это уже не та стерва, что мы встретили в Ту Зине, — тихим, но уверенным голосом промолвил Чан, заработав удивленный взгляд Айро. — Неужели ты смог взломать закладки? — округлил глаза Айро, пребывая в шоке. — Я сам не до конца понимаю, что я сделал. Но я видел ее. И она была другой. Не такой… напряженной. Не такой… взвинченной, — описал свои чувства Чан Мин, а Зуко прислушался к себе. Ведь он сам ощущал это. Он стал спокойнее. Нет больше того непреодолимого желания действовать. — Да, Зуко. Встряска нужна была вам обоим. И если тебя смог излечить Айро, пускай он до конца и не понимал, что он делает, то вот с Азулой нужно будет еще работать. — А она тебя… — Нет, дядя. Она меня не видела. Я покинул дворец через задние ворота, как и полагается. Но я смог заметить ее, когда она патрулировала один из коридоров. — Ты это все узнал из свитков? — спросил его Зуко, на что Чан кивнул. Когда Чан вышел из их квартирки, а дядя Айро стал собирать их невеликие пожитки, Зуко в очередной раз задумался об изменениях, что с ним происходили. Еще несколько дней назад все было яснее ясного. Аватара — поймать. Азулу — убить или обезвредить. Озая — убедить, что он достоин трона. Теперь же… теперь у Зуко возникли вопросы. И чем больше принц Зуко, наследник Драконьего Трона, думал о них, тем больше он понимал, что стал жертвой непонятных обстоятельств.***
Вечерний Ба Синг Се всегда завораживал тех, кто не привык к величественному виду столицы Царства Земли. Крупнейший город мира, освещенный закатным солнцем, на полчаса получал золотой цвет. Азула смотрела на город и пыталась разобраться в себе. Уже не впервые она проводила время здесь, на одном из полюбившихся ей балконов Царского дворца. Тут очень хорошо думалось. После того, как она оправилась от последствий боя в Ту Зине, Азула стала чувствовать изменения. Если раньше она только и думала о том, как бы занять трон, то теперь прежние устремления не казались столь желанными. Она по-прежнему хотела признания отца, но теперь не любой ценой. А все ее старший брат, Чан Мин. Ну кто, кто просил его спасать ее? Все было так понятно: есть она и отец, и есть все остальные, кого нужно убить. А теперь… Азула с трудом призналась себе, что более не желает смерти или неудачи Зуко. Вот старого борова она бы с удовольствием поколотила, но даже он в ее глазах более не заслуживал смерти. И на фоне этого, на задворках сознания еще слышался тихий голос, который все время твердил: «Власть — вот твоя цель. Драконий Трон твой по праву. Никто не может помешать тебе. Ты — единственная наследница. Зуко — жалок. Чан — трус. Айро — предатель». Младшая дочь Хозяина Огня старалась не обращать на это внимания. У нее хватало силы воли, чтобы, собрав ее в кулак, действовать так, как сама считает нужным. Но время от времени у нее случались рецидивы. В такие моменты голова принцессы раскалывалась от боли, а голоса, до этого почти молчащие, наполняли своими криками ее голову. И каждый раз, ценою неимоверных усилий, она вновь и вновь загоняла эти голоса, что пытались взять над нею власть, глубоко в подсознание. — Азула? — услышала она за собою робкий девичий голосок, наполненный беспокойством. — Да. Я слушаю тебя, Тай Ли, — ответила Азула своей… наверное, все-таки, подруге. Вот и еще одно изменение. Ведь когда она призывала Мей и Тай Ли отправиться с ней в поход, она рассматривала их как угодно, но не как друзей. Как товарищей по оружию, ценные ресурсы, инструменты от скуки, но не друзей. Она видела, что те верно и преданно служат ей и считала, что так и надо. Но теперь, после Ту Зина, что-то не давало ей относиться к ним как к ресурсу. Появилось непреодолимое желание заботиться о них так же, как и они заботились о ней. В памяти стали всплывать воспоминания из их совместного детства и детских шалостей. О веселых проделках и играх. О… многом. — У тебя неспокойная аура. Снова болела голова? — с отчетливым беспокойством спросила ее Тай Ли. Вообще, эта милая и добрая девчушка все больше и больше удивляла принцессу. Ее познания о ци и ауре были воистину огромны. Медитации с Тай Ли помогли принцессе стабилизироваться. И Азула была бесконечно благодарна ей за это. — Да, болела, — ответила она, продолжая не мигая смотреть на огни Ба Синг Се. — Он здесь, — неожиданно, совершенно серьезно сказала Тай Ли. От этой смены тональности Азула на секунду впала в ступор, но потом ее глаза расширились и принцесса резко обернулась к своей подруге. — Что? — Он здесь, — так же серьезно и даже бесстрастно повторила Тай Ли и вытащила из внутреннего кармана своей формы воина Киоши сложенную бумагу. Азула медленно протянула руку и, взяв бумагу, стала читать. «Ну да, конечно. Не мог не выпендриться», — хмыкнула про себя Азула, сжигая бумагу. Старший брат звал ее на встречу, в полночь. Азула знала это место. Небольшой переулок между двумя дворцами, недалеко от резиденции царя. Идеальное место для засады. Но старший принц спас ей жизнь и вряд ли собирается ее убивать. Во всяком случае, разум принцессы был в этом уверен, да и душа радовалась тому, что брат хочет с ней встретиться. Вот только засевшие в подсознании сомнения портили весь настрой. В конце концов, она посмотрела на Тай Ли, что терпеливо и с какой-то потаенной надеждой ждала ее решения. — Я буду там, — сказала она и чуть ли не была сбита с ног. Счастливая Тай Ли крепко обняла ее, захлебываясь от слез радости. Азула, хоть и знала об импульсивности Тай Ли, была несколько удивлена ее реакцией. Принцессу хватило лишь на то, чтобы обнять подругу в ответ. Тем временем Тай Ли, немного успокоившись, отстранилась, низко поклонилась и на грани слышимости прошептала «спасибо» и быстро ушла. Азула лишь пожала плечами, покачала головой, а на ее лице появилась ироничная улыбка. Довольно легко покинув дворцовый комплекс, Азула, одетая в простые одежды жителя Царства Земли, направилась к месту встречи. Память ее не подвела. Переулок между стенами двух дворцов. Идеальное место для засады. И хотя до полнолуния было еще далеко, свет луны неплохо освещал это место. Во всяком случае, Азула сразу же заметила человека, что стоял прямо посередине переулка, оперевшись о стену. На его голове был кожаный лимао, на поясе висели ножны с мечом, а сам он был одет в простой зеленый халат. Казалось, что он спит. Но нет, стоило принцессе войти в переулок, как на нее посмотрели до боли знакомые янтарные глаза. Задавив вновь проснувшиеся в ее голове голоса, Азула пошла к брату. Чан отлип от стены и пошел ей на встречу. Дойдя до только ей ведомой черты, Азула остановилась. Остановился и Чан. Между ними было расстояние броска метательного кинжала. Азула поняла это. В любую секунду она могла пустить огненный шар, и Чан не смог бы увернуться, ведь переулок был слишком узким. Неужели он настолько ей доверяет? — Здравствуй, сестра ,— сказал Чан и снял свою шляпу, позволяя ей осмотреть его лицо. Тогда, в Ту Зине, у Азулы не было времени рассматривать его. Теперь же она стала изучать брата с ног до головы. Куда подевался тот подросток, которого она знала? Перед ней стоял уверенный в себе благородный мужчина, с черными как тушь волосами и драконьими чертами лица. Лунный свет был слабый, и она не могла рассмотреть его руки, но лицо… лицо брата она видела отлично. Оно мало отличалось от того, что она помнила, добавилось немного морщин у глаз и рта, да пара мелких шрамов. — Зачем ты хотел меня видеть, Чан? — спросила Азула, пытаясь понять, что же ей ждать от него. — Ты задаешь вопросы. Хороший знак, — слегка улыбнулся Чан. — Зачем ты хотел меня видеть? — повторила она свой вопрос более настойчиво, не желая играть в словесные игры. — Просто хотел повидаться, без свидетелей. Я скучал, — сказал Чан, слегка опустив голову. Азула стала выходить из себя. — Скучал? Скучал?! Не ври мне! Тебе всегда было плевать! Плевать на всех нас! На меня, на Зуко, на страну и семью! — сейчас Азула не желала сдерживаться. С каждым словом она говорила все громче, а последние слова просто прокричала. — Ты сама знаешь, что я не мог не уйти… — начал объяснять Чан, но был прерван. — Ты мог взять нас с собой!.. — вновь закричала Азула, словно забыв, что собиралась быть сдержанной и холодной. — Не мог. Я хотел, но я не мог. Отец… — Ты всегда его боялся, — с каким-то удовлетворением и брезгливостью сказала Азула, совершенно успокоившись. «Он всегда был трусом», — вновь услышала она голос в голове. — Не в этом дело, — каким-то непонятным тоном сказал Чан. — А в чем? — спросила Азула, ехидно улыбнувшись и приподняв свою бровь. «Трус, трус, трус», — все громче раздавался голос в ее голове. Сохранять самообладание на лице становилось все сложнее. Лоб покрылся потом, все тело дрожало. «Он трус. Он не достоин. Убей его», — голос становился все настойчивее, но Азула сдерживала в себе это непреодолимое желание испепелить до хрустящей корочки одного из немногих родных ей людей. «Он спас тебя, он твой брат», — твердила ей душа. «Он трус, позор рода, отец будет доволен», — твердил ей голос. И словно из тумана она услышала ответ брата на свой вопрос. — Он убил бы вас. Это стало спусковым крючком. Азула, из ноздрей и рта которой уже шел дым, не выдержала и закричала от боли, разрывающей ее душу. Из рук и ног вырвалось голубое пламя, сжигающее все на своем пути. Камни переулка стали плавиться от высокой температуры, а соседние улицы осветила огненная вспышка. Последнее, что запомнила принцесса, было то, как она падает на землю, и ее подхватывают чьи-то руки. На следующее утро Царь Земли заслушивал доклад о взрыве непонятной природы между дворцами двух известных сановников. Первичный осмотр показал, что это не взрыв пороха для фейерверков. Стены дворцов хоть и выдержали взрыв, но были словно расплавлены, поэтому совместная комиссия, состоящая из военных, Дай Ли и городских чиновников, постановила, что произошел взрыв какого-то горючего вещества, созданного на основе очищенной нефти, которую используют и в Царстве Земли, и в Народе Огня. Но чиновники не смогли найти кто, как и зачем совершил этот бессмысленный взрыв. И очень скоро этот случай стал одной из тысяч тайн, что хранит в себе и не собирается раскрывать великий город Ба Синг Се.