***
За два часа до встречи Зуко смотрел на стоящую перед ним на коленях молодую девушку и не знал, что ему делать. Уж чего-чего, но такого ни он, ни его брат не ожидали. Хуа Буджинг, несостоявшаяся невестка, явилась к нему рано утром, одетая в простую одежду, этим демонстрируя свое смирение перед Хозяином Огня. Чан Мин уже уехал, и не у кого было спрашивать совет, как ему поступить со стоящей перед ним на коленях девушкой. Он принял ее в тронном зале, сидя на драконьем троне, троне его предков. Смотрел на нее с высоты своего места, сохраняя непроницаемое выражение лица и внутренне не понимая, как поступить. — Вы просите слишком многого, сударыня, — сказал он, пытаясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями. — Господин, я знаю, вы злы на них, но мой отец и жених пали жертвой коварства князя Циня, — говорила ему красавица Хуа, опустив голову и демонстрируя покорность. — Я смиренно прошу вас не казнить их и готова разделить с моим будущим мужем бремя наказания, — сказала она, вызывая у Зуко новые вопросы. Откуда она узнала, что Чана изгнали, а не, например, казнили или заточили в тюрьму? — О каком наказании идет речь? — настороженно поинтересовался Зуко. — Вы изгнали своего брата. Я не знаю куда, но в любом случае, готова последовать за ним, — услышал он ответ девушки, вызвавший еще больше вопросов. — И откуда вы об этом узнали? — спросил Зуко, опасаясь худшего. Ведь если их с братом раскрыла Хуа Буджинг, то последствия могли быть печальными. — Моя служанка видела уходящий из города кортеж, Ваше Величество. Кортеж, что выехал из вашего дворца, — сказала она, продолжая держать голову склоненной. Затем, она резко подняла свою голову и посмотрела прямо на Зуко. — Умоляю, позвольте мне последовать за ним, — чуть ли не плача, просила красавица Хуа. — Ваша помолвка расторгнута, сударыня. И я не позволяю вам отправиться за моим братом, — сказал Зуко, сохраняя непроницаемое выражение лица и вгоняя Хуа Буджинг в уныние. Сам Зуко несколько секунд рассматривал старающуюся не зареветь девушку и, приняв решение, продолжил, — однако, я запомню вашу смелость. И могу с уверенностью сказать, что для своего отца жизнь вы вымолили, — сказал он, внутренне усмехаясь. Девушка неверяще вскинулась и посмотрела на него. Затем, ударившись лбом о землю, стала горячо благодарить Хозяина Огня за его доброту и великодушие. — Конечно, это я делаю не просто так, — добавил он, давая понять, что семье Буджинг придется еще долго отрабатывать его милость. — Все, что угодно, Ваше Величество. Я клянусь, мы сделаем все, чтобы вернуть вашу благосклонность, — горячо убеждала его Хуа Буджинг, с согнутой спиной, стоя на коленях.***
—…так что вы, бывший генерал, отделаетесь пока только тюрьмой. Лояльность вашей семьи и выполнение моих приказов будут гарантией вашей жизни. Впрочем, ваше благоразумие, будет такой же гарантией и для оставшихся на свободе родичей, — сказал Зуко, наблюдая за вздохнувшим с облегчением генералом. После того, как того увели стражники, Зуко вновь встал у окна и стал рассматривать раскинувшийся под стенами дворца город. Теперь он все отчетливее стал понимать, что перед ним открылся новый способ контроля над строптивой частью дворян. Кого-то, безусловно, надо будет казнить. Князя Циня, например. Как следовало из показаний, именно он был главным организатором заговора. Сохранение же жизни Буджинга давало возможность для начала весьма интересной игры. Жизни заговорщиков в обмен на лояльность их семей. И стоит кому-то из них повести себя неправильно, судьба всей семьи будет решена. И решена весьма кроваво. Брат как-то упоминал, что если создать четкие правила игры и самому следовать им, то в стране на долгое время установится спокойствие. Зуко был согласен с ним. Кто будет за этим следить? Кроме шпионов в домах мятежников, которые исправно докладывали о происходящих в них событиях, в дело активно стали включаться и «Тени Принца». Да, организация целиком и полностью принадлежала брату, но тот и не помышлял о троне. Наоборот, он совершенно не горел желанием оставаться в столице даже на минуту дольше. Брат уехал. Уехал надолго, оставляя его одного строить свое царство и вести собственную игру. Осознавать это было горько. И еще горше было осознавать, что ему начинает нравиться эта «игра». Когда вместо фишек пай-шо — жизни людей. Ему нравилось то, как перед ним пресмыкаются те, кто когда-то воротил от него нос. В такие моменты он старался одергивать себя, вспоминая, до чего властолюбие и гордыня довели его отца и чуть не довели сестру. Уж кем-кем, а быть похожим на Озая молодой Хозяин Огня совершенно не хотел. Но не мог с собой ничего поделать. Может именно этого так боялся старший брат? Что в погоне за властью потеряет себя? Больше не будет добрым и умным Чан Мином, а станет холодным и расчетливым Великим Ваном, для которого власть лишь самоцель, а люди лишь фишки? И грозит ли ему эта судьба? — Зуко? — окликнул его до боли знакомый девичий голос, и он удивленно обернулся. Мэй неподвижно стояла в дверях и обеспокоенно смотрела на него. Никогда раньше она не поднималась в его кабинет. Что-то не давало ей приходить сюда, возможно, одна из множества условностей, что вбивали в головы молоденьких девушек из аристократических семей, а сам Зуко Мэй никогда к себе не звал. — Ты почему сюда пришла, милая? — спросил он как можно нежнее, натянуто улыбаясь. Настроение никак не располагало к искренней улыбке, однако обижать ее он совершенно не хотел. — Тебя не было слишком долго. Вот я и решила посмотреть, не случилось ли что с тобой, — сказала она, неуверенно войдя в кабинет и опустив очи долу. Она стояла посередине большой комнаты и боялась взглянуть на Зуко. Обеспокоившись столь несвойственным поведением невесты, Зуко подошел к ней и, поддев ее подбородок согнутым указательным пальцем, поднял ее лицо. — Что случилось, Мэй? — спросил он, взяв ее правую руку в свою левую. — Не спалось. Всю ночь во дворце все бегали как ужаленные, а потом этот «скандал» с Его высочеством… может я просто переволновалась, но… не знаю. Прости, может, я выгляжу глупо… но… — Вовсе нет, — поспешил он успокоить ее, — ты просто переволновалась, — сказал он, осторожно обняв ее за талию. — Знаю. Но… со мной такого никогда не было. Не знаю, почему сейчас. Ведь ничего непоправимого не случилось. А все равно было очень страшно. Как будто заговор удался и тебя со дня на день казнят, — сказала она, прижимаясь к своему жениху. Они еще долго стояли так, прижавшись друг к другу, ища поддержки и успокаиваясь. И Зуко, вдыхая запах волос Мэй, неожиданно для себя понял, что пока есть на свете люди, кого любит он и кто любит его, никогда он не превратится в такого, как Озай. Осознав это, он крепче обнял Мэй и улыбнулся. Искренне.***
Царство Земли всегда выделялось разнообразием ландшафтов. Горные хребты у моря Мо Сэ переходили в плодородные поля центральных провинций, которые затем становились степью. А степь постепенно переходила в огромные песчаные барханы пустыни Ши Вонг, охватывающей почти весь юго-восток континента. Север страны опоясывали массивные горные цепи, ограничиваемые с юга Двумя Братьями, что отделяли их как от плодородных равнин центральных провинций, так и от пустыни Ши Вонг. И везде жили люди. Люди очень разные, но до удивления похожие в своих стремлениях и желаниях. Вот и теперь Да Лю, глава мощнейшей тайной организации, созданной его покровителем Великим Ваном Чан Мином, стоял здесь, на границе пустыни и степи. Здесь было жарко, очень жарко, но не было песков. Барханы начинались лишь в нескольких ли от того места, где стоял он. Небольшой холм позволял рассматривать эту естественную границу до самого края горизонта, поражаясь размерами континента и, одновременно, Царства Земли. Заброшенный городок, когда-то процветающий за счет того, что был одним из немногих поселений у пустыни, где останавливались путники, погиб во время войны. Но не из-за набегов, нет. Просто путешественников через пустыню стало слишком мало, и местные жители решили уйти в Ба Синг Се, чтобы выжить. И теперь здесь должны были собраться руководители ячеек организации, дабы обсудить дальнейшие планы. — Командир, смотри, — окликнул его один из бойцов, указывая в сторону пустыни. По барханам быстро шли несколько гигантских жуков. — Наконец-то, — пробормотал Да Лю и стал спускаться с холма. Он подошел ко входу в деревню, встретить своих подчиненных, отправленных на переговоры с племенами пустыни Ши Вонг. Они были немногочисленны, но были способны доставить проблем. Если, конечно, не договориться с ними заранее. — Наконец-то! Я то уж думал, что вас сожрали песчаные акулы! — воскликнул он, когда его люди добрались до него. — Нет. Слава Агни, все обошлось. Хотя, если бы не местные, то мы очень легко бы стали закуской, — сказал Хиде Омура, назначенный главным отряда. — И что местные? — Если кратко, то все получилось. Не без труда, но получилось, — ответил Хиде, после чего Да Лю перевел дух. — Добрые вести. Ладно, пойдем, все уже в сборе. Только вас и ждали, — сказал Да Лю, указывая в сторону одного из домов, что выглядел более-менее целым. — Господа офицеры, — начал Да Лю, войдя в комнату, где собрались главы местных ячеек организации. Это было первое собрание такого уровня, когда главы всех ячеек и отделов собирались вместе. Обычно Да Лю, как главный куратор сети, проводил отдельные встречи с одним, двумя или тремя людьми, но никогда со всеми вместе, — вновь приветствую вас всех здесь, на нашем собрании. Позвольте представить вам Хиде Омуру. Лучшего стрелка нашей армии и, с недавних пор, главу нашего юго-восточного отдела, — он указал на замотанного в одежду пустынных племен Омуру. Все здесь сидели в одежде тех регионов Царства, где числились главами отделов. Здесь были люди в желтых, коричневых, зеленых и салатовых одеждах. Кто-то носил бороды, кто-то ограничивался усами, а кто-то брил и то и другое. — А не тот ли это стрелок, благодаря которому выгорело дело во время Первого сражения у Гор? — спросил крепкий воин в коричневой одежде, говорящей о его принадлежности к центральным провинциям. — Он и есть. У нас есть много тем для обсуждения, но пока послушаем капитана Омуру. Он только что вернулся из пустыни, и многие наши решения будут зависеть от результатов его поездки. — Все получилось, — сказал Омура, когда Да Лю дал знак, что можно говорить, — пустынные племена лишь формально признают себя частью Царства, да и грабят ближайшие поселки испокон веков. Но проблема в том, что они не хотят попасть под горячую руку царя, который себя неплохо проявил. И согласны напасть лишь с началом общего наступления всех повстанцев. Об этом должен сообщить специальный гонец, все обговорено, — закончил Хиде, присаживаясь на место рядом с Да Лю. — И, естественно, они после победы будут требовать не только независимости, — вслух высказался одетый в темно-зеленый халат глава южного отдела. Лесистой местности между пустыней Ши Вонг южными морями. — Да, они хотят контролировать налоги с торговцев и все пограничные с пустыней поселения, — кивнул Хиде на слова спросившего. — А это новые конфликты, войны, смерти, — пробормотал все тот же человек и ухмыльнулся, — то, что надо. — Вот именно, — сказал Да Лю, соглашаясь с говорившим, — мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы Царство Земли оставалось разъединенным. Его высочество, во время нашей встречи, особо подчеркнул, что весь центр страны должен превратиться в одну сплошную зону вялотекущих боевых действий. И если Коалиция Равнин будет воевать с пустынниками, то можно будет с уверенностью сказать, что мы своей цели добились. — А в чем она заключается, эта цель, господин старший куратор? Признаться, я и многие из здесь присутствующих до сих пор не понимаем конечную цель всего того, что мы делаем сейчас. Да, мы оттягиваем на внутренние разборки значительные силы противника, но, я думаю, все здесь присутствующие согласятся, что в конечном итоге Царь Ба Синг Се сумеет навести порядок на своей территории. Пускай и не сейчас, а лет через пять, но все повстанцы будут так или иначе разбиты. Возможности Ба Синг Се и повстанцев все-таки несопоставимы, — спросил глава отдела «Ба Синг Се», одетый в халат салатового цвета, выдававшего в нем жителя столицы. — Вы правы, повстанцы будут разбиты. Даже если пустынники будут активно участвовать в войне, в чем я сомневаюсь, они все равно мало на что повлияют. Нам важно лишь само их участие, что оттянет время окончательного поражения, — сказал Да Лю, обведя взглядом всех присутствующих. — Его высочество во время нашей встречи назвал мне срок проведения операции. От трех до четырех лет. Столько времени повстанцы должны отвлекать на себя силы столицы, пока наши торговцы и промышленники будут прибирать к рукам шахты, поля, леса и удобные гавани. Многое уже сделано, особенно в горах Мо Сэ, — сказав это, Да Лю кивнул в сторону высокого воина, главы отдела «Запад» одетого в желто-коричневую одежду местных уроженцев, — а так же в Коалиции Равнин, — такой же кивок в сторону главы отдела «Центр», одетого в коричневую одежду выходца центральных провинций, — однако этого пока недостаточно. — Но что будет в конце, Да Лю? — спросил молодой офицер в форме солдата повстанческой армии Коалиции Равнин. — А в конце будет мир. Мир на наших условиях. Его высочество пока не раскрывал мне деталей, как он собирается этого добиться, но я уверен, если мы сделаем все правильно, то Царство Земли на очень долгое время перестанет быть угрозой нашей стране, а наши родные никогда не будут голодать из-за того, что кому-то на континенте, приспичит поднять цены на рис, — сказав это, Да Лю заметил, насколько приободрились собравшиеся здесь офицеры армии. Ведь большинство из них были такие же как он простые ребята из низов, что своей храбростью и умом смогли получить офицерские звания и теперь выполняли свой долг здесь, вдали от родины и своих семей. На короткий миг он позволил себе подумать о жене и сыне, что остались там, в столице, и помечтать о том, что он вернется к ним, когда его миссия будет окончена. Но заметив, что все собравшиеся смотрят на него, очень быстро прекратил эти мечтания и стал раздавать запечатанные свитки с указаниями из центра главам отделов их организации.***
— В атаку! За Царя Куэя! — закричал офицер армии Царства Земли, атаковавшей одну из крепостей повстанцев на территории Коалиции Равнин. Тысячи солдат, сопровождаемые десятками танков, накатывали на только что возведенные покорителями повстанцев стены, с которых их обстреливали мощными валунами. Таков уж был характер боевых действий между представителями одного народа. Все сводилось к массовой осаде и штурмам мощных и не очень крепостей. Одни покорители возводили стены, другие пытались их разрушить. Царской Армии, благодаря численному превосходству и лучшей оснащенности, удавалось продавить оборону повстанцев. Но наступление вновь останавливалось, как только повстанцы возводили очередную временную земляную или каменную крепость, в зависимости от ландшафта. Контратаки случались не часто, но когда они происходили, теперь уже царским покорителям приходилось возводить и удерживать стены временных крепостей, сдерживая напор повстанцев. Сейчас, через почти полгода после начала войны за восстановление раздробленного царства, из разношерстных повстанческих армий разных «государств» удалось сформировать нечто относительное боеспособное, и Армии Царства приходилось вести боевые действия по всем правилам военной науки. Иногда осады крепостей длились неделями и месяцами, пока с помощью осадных орудий и покорителей не удавалось проломить оборону и продвинуться дальше. Повстанцы успевали возвести новые укрепления или отбить старые на других участках. Все это сообщил царю Куэю генерал Хау, во время одного из заседаний царской ставки, расположенной в крепости Да Джао. И теперь, наблюдая за очередным штурмом очередной крепости, царь Куэй понимал, что молниеносная атака, предпринятая несколько месяцев назад, провалилась. Повстанцы выдержали удар, хоть и понесли гигантские потери. Несколько неожиданных налетов на лагерь основной армии и партизанская война на коммуникациях не давали его армии окончательно додавить сопротивление Коалиции Равнин. А ведь оставались еще и горцы Мо Сэ, чьи горы, богатые ресурсами, совершенно не затронула гражданская война. Да и пустынные племена как-то подозрительно себя вели. А еще были контрабандисты и легальные торговцы, которые за звонкую монету и преференции снабжали повстанцев всем необходимым, начиная от продовольствия, заканчивая самым разнообразным оружием. Но не это беспокоило царя. Несколько тысяч наемников, что составляли костяк повстанческих армий, вот предмет головной боли и его, и генералов из Совета Пяти. Все они ветераны Столетней Войны. Абсолютное большинство — бывшие солдаты и офицеры Армии Огня, уволенные в запас. И теперь эти люди сражались против него, за мятежников и сепаратистов. Сражались храбро и умело. А самое неприятное было то, что до сих пор не удалось захватить ни одного пленного. Нет, бывало что повстанцы сдавались сотнями, но ни один наемник не был взят. И теперь, наблюдая за штурмом крепости, Куэй размышлял, почему Хозяин Огня, заключив с ним перемирие, все равно помогал повстанцам. В то, что изрядно обедневшие дворяне и горцы наняли столько опытных наемников, царю не очень верилось. Сам Куэй понимал, что все это сделано, чтобы отвлечь его от колоний. Но обиднее всего было осознание того, что его переиграли и быстрой победы он может не ждать. Он надеялся, что быстрая победа над повстанцами заставит Хозяина Огня и его неуступчивого брата быть более сговорчивыми, но понял, что они хорошо подготовились к подобному исходу. Теперь ему оставалось лишь вести долгую и изнурительную войну с восставшими против него провинциями. Ведь начинать войну против еще и Народа Огня за Колонии было решительно невозможно. Да, большая часть Армии Огня была демобилизована, но и тех сил, что Зуко и Чан Мин сосредоточили на границе, было вполне достаточно для обороны. А на море безраздельно властвовал Флот Народа Огня, одним своим наличием не давая с трудом восстановленному Царскому Флоту установить блокаду над восставшими провинциями. — Государь, вам письмо из Гаолиня, — обратился к нему один из адъютантов. Взяв письмо, Куэй вчитался в строки. Закончив читать, он хмыкнул и покачал головой. — Вызовите генерала Хау, — негромко приказал он и вновь посмотрел на штурмующих крепость солдат. Вот над одной из стен, наконец-то, поднято царское знамя, а обороняющихся становится все меньше и меньше. Вся верхняя часть стены буквально утопает в темно-зеленом цвете формы его солдат. — Ваше Величество? — услышал он голос и обернулся. — Генерал, — поприветствовал он генерала и обернулся к нему, — я получил одно весьма любопытное письмо от моего человека из Гаолиня, — сказал царь и сделал паузу, обдумывая, как донести до генерала серьезность ситуации. — Он говорит о высокой вероятности восстания в Омашу. Дескать, Буми более не способен обеспечивать верность его города, а жители не горят желанием оставаться в составе единой страны. — Мне об этом ничего не известно, Ваше Величество. Но если вы прикажете, я немедленно отправлю в Омашу надежных людей… — Нет, генерал. Подтверждать это сообщение не нужно. Увы, но это не первое письмо с подобным содержанием. И самое страшное знаете что? — задал царь риторический вопрос и сразу же на него ответил: — Что даже если бы это была дезинформация, она слишком близка к истине. Буми не молодеет, а наследников у него нет. А когда нет наследников… — Куэй посмотрел на генерала, чтобы тот продолжил его мысль. — То жди смуты. Я понял вас, Ваше Величество. Что мы должны предпринять? — Вы, продолжайте наступление. А я отправлюсь в Омашу, — спокойно проговорил Куэй. — Но, Ваше Величество, вы сами сказали, что Омашу не безопасен. Что если… — со страхом сказал генерал, не рискуя даже предполагать, что может случиться с царем. — Что, если меня попытаются убить? Думаю, меня могут убить в любой момент. Кроме того, давненько цари Ба Синг Се не навещали Омашу. Последним был, мне кажется, мой дед. Надо исправить это упущение. А еще напомнить горожанам и их царю, кому они подчиняются, — сказал Куэй, и генерал не решился его отговаривать. В конце концов это одна из обязанностей хорошего правителя, путешествовать по стране и инспектировать отдаленные владения, карая виновных и награждая верных. Сам же Куэй знал, что можно предложить и Буми, и горожанам. «Правда, для этого надо будет жениться, но, по правде говоря, я действительно сильно затянул с этим. Вот только на ком? От придворных дам мне всегда было не по себе, они слишком алчные и манерные. К умным дочерям профессоров Университета Ба Синг Се свататься мне не по чину. Может, среди генеральских дочерей, из тех, что еще и князьями являются, найдется хорошая девушка, что разделит со мной тяжесть управления страной? Или искать невесту заграницей?» — думал царь, направляясь к своему походному шатру, не обращая внимания на звуки оживившегося лагеря и готовившихся оплакивать погибших и поздравлять выживших солдат его армии.