Другая жизнь

Мой отец. Сколько я себя помню, моя жизнь всегда крутилась вокруг него. И, возможно, пусть так и бывает у обычных детей, у меня это было совсем не так. Я чувствовала это, я это знала. Потому, что у моего отца были деньги. Большие деньги. И потому, что он умел распоряжаться ими и делал это правильно. А что же было тогда в моей жизни? Его бесконечные деловые встречи, на половине которых должна была участвовать я, как единственная дочь и наследница. Его типа друзья, с которыми я должна была общаться вежливо и прилично, даже если этого не хотела, чтобы не посрамить его. Престижная и дорогая школа, которую он выбрал для меня, а не я. Его телохранители, с которыми я должна была ходить везде и всюду, будь это вечеринка с друзьями или одинокие посиделки в небольшой кафешке. Он даже отнял у меня мою мать. Беспринципно выгнав её из нашего дома, чтобы жениться на белобрысой юной модельке. Заплатив, правда, первой весьма приличную сумму, чтоб в нашей жизни она не появлялась. Вот только спросил ли тогда меня кто-нибудь, с кем я хочу жить далее - с мамой или с папой? Но меня не спросили. Потому, что у отца было много денег. И потому, что он умел ими правильно распоряжаться. И, я любила отца. Несмотря на все, я его любила. А он, в свою очередь, дал мне все, что нужно для этой жизни. Ставя, правда, в определенные рамки, в которых я подчас задыхалась. Так что да, я очень любила отца. Вот только, по его правилам жить не хотела. Поэтому и показала фак на его предложение возглавить семейный бизнес. И я была пай-девочкой. Лет до пяти-шести. Пока из моей жизни не ушла мама. После чего я твёрдо решила, что буду сама строить дальше свою судьбу. И никто, даже любящий отец с его навязчивой заботой, не будет диктовать мне как жить и с кем спать. Поэтому дала себе обещание самой принимать решения в этой жизни. И самой отвечать за них. Я выросла. И сказала всем советчикам идти к черту. *** Я начала бунтовать. И, как бы мне не хотелось признавать этого, уповая на самостоятельные решения, я все же бунтовала. Немного не так, как мои сверстники-одноклассники. Не пропадая ночами на алкогольных вечеринках и не сбегая по ночам из дома с мальчиками. Как обычно, по-своему. Тогда же попробовала алкоголь. Убедившись на собственном опыте, что в малых дозах он приносит слишком мало веселья. Успокаивает немного, да, но не более. А в больших просто туманит разум, что показалось мне очень уж нелогичным. Мне не понравилось. Понимая, что меня привлекает адреналин. Ночные сумасшедшие гонки на необозначенных трассах. На которых мне удавалось присутствовать лишь в качестве зрителя, так как я была ещё слишком стиснута рамками моего отца, чтобы взойти на "арену". Прыжки с парашютом. Которыми я грезила довольно сильно, но пока тоже оставила на будущее в институте. На то время, когда я стану хоть каплю свободнее. И налегла на учёбу. Так банально и просто, взялась за ум. По словам моего отца. Нет, решила делать это сама, не потому, что так надо, не потому, что так правильно и совсем не для того, чтобы стать той девочкой-пай для папы и несуществующей матери. Для себя. Со всей четкостью осознавая, что чем лучше я буду учиться, тем больше учебных заведений позовут меня поступать. Что я смогу наконец-то уехать, вырвавшись из этого города и кажется бесконечных лапок отца. Может быть, найти мать... Чтобы узнать, по какой же причине она не хотела видеть меня все эти годы. Я мечтала о будущем, постигая свою жизнь в знаниях книг. Интересуясь ими и отбиваясь от очень приставучих поклонников, привлеченных ко мне тоже денежками и престижем отца. А не мной самой. Я грезила, считая, что в этой жизни способна на большее. Намного большее, чем имею сейчас. Отчего мне было подчас довольно обидно, что за все мои хлопоты я получила в школе не более чем прозвище "уж слишком высокомерной ботанички". Потому, что этим долдонам было просто не объяснить того, что кто-то на этом свете действительно любит учиться. *** Ну а потом, в моей жизни вдруг появился Томас. И, после первой, случайной, дурацкой, встречи его стало как-то слишком много во мне. Его чёрных глаз. Его спокойной улыбки с прищуром. Его ровного голоса, рассказывающего очень интересные "сказки". Даже запаха его сигарет, даже несмотря на то, что я всегда считала подобную привычку придурью. Как-то слишком много его во мне. Так когда же началась наша история? Когда он лишь рассмеялся на мою очень неприличную речь около музея? Когда грянул взрыв? Я считаю, что нет. Когда я целовала его в том караоке-баре, так надеясь на продолжение, а он оттолкнул меня? Нет. Когда крикнула ему, что больше никогда не приду? Когда он похитил меня месяцем позднее? Нет, и ещё раз нет. Я считаю, что началась наша история только с того, когда я впервые оказалась в его объятиях. И он сделал меня свою. Своей женщиной.