Другая жизнь

- Жених? - я зло усмехнулась, вновь сморщив курносый нос. - Не называй его так. Просто очередной поклонник папиных денег. - Ты не расскажешь? - проговорил Том, растягивая слова, и вновь глядя на меня очень внимательно. Явно желая знать. Хотя, он мог уже навести справки об этой дурацкой помолвке, подстроенной моим отцом. Мог уже знать. Хотя, может он хотел услышать это от меня? Что чувствовала я? Ведь о том, что было на самом деле, не было ни в одной газете. - Тогда, правду за правду, - я чуть прищурилась, ещё чуть удобней устраиваясь на простынях. Так как я тоже хотела выяснить кое-что. Тоже хотела услышать из его уст. Лучше понять его правду и его самого. - Ладно, - спустя пару минут, все же выдохнул он, ложась по левый бок от меня и все ещё продолжая смотреть. - Ты спал с мужчинами? После чего равно и резко выдохнул, по виду чуть не упав с кровати. И, покачав головою с видом, что я умею таки задавать вопросы, все же выдохнул. - Да, спал. Приходилось в жизни, - похоже правду. - С тем наставником? - этот вопрос вырвался сам собою. Почти неосознанно и очень желанно. Ведь на самом деле я очень хотела знать, кем для Тома был тот наставник. Насколько он ему был дорог. На что мужчина снова посмотрел на меня очень внимательно и тихо вздохнул. Понимая, что я видела фотоальбом. Понимая, что рылась в его вещах. Да, я проныра. И я хотела знать, с кем согласилась жить. И это, кажется, он понимал. - Нет, не с ним, - Томас помотал головой. - Наставник стал для меня кем-то вроде отца, так как он был человеком, который привёл меня в мафию. Так как он помогал мне освоиться. Помогал мне подняться до того уровня, кем я стал сейчас. И так же он и подчас находил мне любовников, которые могли бы поднять за тело юнца. - Значит ты этот, - я пожевала губу, вспоминая нужное слово. - Бисексуал? - Нет, - Том рассмеялся, расчесывая волосы пальцами. - Девочки, только женщины интересовали меня всегда. Но когда хочешь взлететь из низов наверх, приходится идти на сделку с собственной совестью. А секс не самая высокая цена по разметке. Теперь твоя очередь. Многозначительно произнёс он, напоминая мне этим, что я тоже должна говорить в ответ. Что тоже должна рассказать ему все, как было. Так как он явно сказал мне правду без приукрашиваний. Так как я должна сделать тоже в ответ. - Этот парень, - я закатила глаза и горестно усмехнулась. - Тот, кого звали моим женихом, ты поверишь, я почти совсем не знала его. Только рассказы о нем из вечерних газет. О том, что он из хорошей богатой семьи. Что бизнес его родителей очень уж тесно связан с деятельностью моего отца. Просто очередная выгодная сделка двух толстосумов. И отец поставил меня перед фактом выгодной помолвки примерно месяца четыре назад. И что на званном вечере через два дня я должна познакомиться с будущим женихом. Начала достаточно откровенно рассказывать я, после чего закрыла глаза, желая подробнее представить, желая подробнее вспомнить нашу первую встречу на том самом деловом приеме, от которого мне было совершенно не отказаться. *** Все эти званные вечера, я никогда не любила их, особенно потому, что на них мне всегда было скучно. Потому что на них присутствовали только самые важные и уважаемые лица нашего города, что говорили лишь о деньгах. Особенно потому, что отец брал меня на эти вечера с одиннадцати лет без права отказа. И я периодически должна была поражать там его гостей, показывая свои весьма небольшие таланты в танцах и игре на скрипке, чтобы все говорили о том, какая у мистера Креза родилась прелестная деточка. Все это всегда мне казалось утомительным и тупым, потому что я вечно должна была производить приятное впечатление на людей, которых даже не знаю. Которых, наверное, более и не встречу в жизни. Которых, быть может, не встретит более и мой отец. Не важно. Я должна была делать все, чтобы не посрамить его. И от этого меня тошнило. Особенно в тот вечер, так как отец ещё в машине начал без умолку болтать о том, что я должна быть самой красивой на том званном ужине. Самой умной. И вообще, самой-самой из самых. Самой приличной, а не как обычно. Ибо когда я весьма неуклюже пиликала этим смычком, было ещё ничего, но когда открывала рот... Хотя, об этом чуточку позже. Ну, а пока мы летели в этой ночи на нашей любимой чёрной машине, пока отец давал мне инструкции, объясняя, что я должна произвести просто неизгладимое впечатление на незнакомого мне доселе, мать его, будущего мужа. Попутно объясняя мне, что скорой свадьбы у нас, разумеется, вовсе не будет, так как должно пройти время, так как я должна доучиться. Пять лет по его прикидке. И у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга. Что скоро в газетах напишут о нашей помолвке, и я не смогу думать ни о ком другом, так как буду до бесконечности занятой. Наверное и не стоит говорить о том, что по приезде на этот вечер меня все же стошнило. Наверное, лучше не пояснять, что не физически, в мыслях, но горький привкус во рту так и не исчезал. И, наверно, со стороны отца было достаточно глупо рассчитывать, что после его проникновенной речи парень тут же понравится мне, и я расплывусь в ромашках. Наверное, не для моего отца. Так как мальчик из хорошей семьи, подающий большие надежды, к тому же был довольно красивым, судя по цитатам газет. Женихом завидным. И отец откровенно ставил на то, что раз мы были почти что ровесниками, с разницей всего в два года, должен был обязательно понравиться мне. Он просчитался. Но все же, я не могу не признать того, что парень, что встретил нас почти у дверей, который явно с нетерпением ждал нашего прихода, был явно красив. Так как голубоглазый брюнет в чёрном идеально отглаженном дорогом пиджаке и галстуке, с приятными глазу ямочками на щеках и достаточно цепким взглядом, больше напомнил мне не молодого наследника, а фотомодель из модных журналов. То есть парней, которых обычно снимают для рекламы мужских парфюмов или одежды. И на которых так любят облизываться юные и не очень юные женщины. Пустые картинки, которые, кажется, совсем не имеют души. Вовсе не привлекательный. Именно таким показался мне мой так называемый жених. Потому что на мой взгляд смотрелся он каким-то уж слишком лощеным и выглядел самодовольным настолько, что кажется, сейчас лопнет. Словно бы ожидал того, что завидев его холеную рожу, я быстренько упаду к его ногам. Особенно в тот момент, когда он слишком уж по-джентельменски целовал тыльную сторону моей ладони, произнося сладостные слова приветствия. "Его инструктировали, как и меня?" - эта мысль все время крутилась в моей голове, пока так называемый Джастин Эванс обменивался любезностями с моим отцом. "Ведь эта сделка со свадьбой взаимовыгодна" - я продолжала молчать, думая лишь об этом и продолжая чувствовать во рту слишком уж тошнотворный привкус ванили. Вызванный этой слишком уж галантной встречей и явным притворством Джастина. Который, как я ожидала, думает об этой свадьбе, как я. И у нас будет хоть что-то общее. Ошибаясь в этом суждении так же сильно, как мой отец в попытке выдать меня за сына делового партнёра. Так как, когда он отошёл, отвлекшись к другим гостям, Джастин продолжал смотреть на меня так же заинтересованно, как и смотрел. И который, нежданно приблизившись, даже заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядку, вполне ласково прошептав на ушко: - Ни о чем не волнуйся. Я буду очень рад видеть такую красивую и невинную девушку своей невестой. Что в свою очередь разозлило меня. Так как мой якобы новый жених даже не задал мне ни одного вопроса о том, что я люблю по жизни. Не поинтересовался о том, что я думаю об этой свадьбе. Не попытался хоть как-то узнать меня даже в эту самую первую и, наверное, должной быть слишком неловкой для нас обоих встречу. Он был слишком уверен во всем. Уверен, что я согласна. И его волновали лишь два вопроса при заключении брака. Это моя мордашка, так как смотрелась в этой пышном вечернем платье я довольно-таки неплохо. И моя чертова девственность. Невеста же должна быть скромна, прелестная и непорочна - так думают многие. Так думал и он. Но в его устах это звучало особенно фальшиво. Так как тянущийся за ним шлейф непроходимого бабника был мне хорошо знаком ещё с газетных статей. - О, мне так жаль разочаровывать Вас, - я улыбнулась по-лисьи сладостно-хищно. Изящным жестом, как учил отец, прихватив левой рукой бокал красного вина с подноса проходящего мимо официанта. Выпивая его залпом, изображая при этом сладкое удовольствие. И вправду ощущая его, видя, как от отвращения морщится этот Джастин. - Но я уже не невинна, - я скорчила страдальческую мину, изображая, что собираюсь с духом. - Вы же, наверное, понимаете, четырнадцать лет, первая любовь, заднее сидение автомобиля его отца... После чего испытала искреннее ликование, глядя на то, как вытягивается в разочаровании лицо будущего жениха, который уже, наверное, передумал насчёт помолвки. И радовалась бы и дальше, если бы не услышала над ухом строгий голос: - Да она шутит, - заставивший меня вздрогнуть. Отец. Так не вовремя он вернулся, чтоб, кажется, все услышать. Чтобы, хватив меня под руку и отведя подальше, разумеется спросить: - Кто? - Одноклассник, - выпалила я первое, что пришло в голову. Решив не сдаваться и на этот раз. Не пасовать, даже несмотря на то, что коленки слегка дрожали. Я хотела ему показать, что не лгунья. Что не всегда открываю рот, что вставить всем гостям кости в горло. - Какой одноклассник? - отец, разумеется, продолжил допрос. Злясь на меня, кажется, ещё чуточку больше. И отчаянно надеясь, что я сказала неправду. Ведь эта помолвка была так нужна ему. Ему одному. - Симпатичный, - я протянула, не в силах придумать ещё что-либо и не желая подставлять кого-нибудь под удар. Так как назвать конкретно чьё-либо имя, значило выставить перед отцом красную тряпку. Разъярившись от вида которой, разразился бы дикий скандал, из-за которого попало если не мне, так вполне невиновному парню. Так как отец непременно выставил бы ему ценник по прейскуранту за неудачно оборванную следку. - Да ты просто врешь! - сказал он в сердцах, в ход пошла тяжёлая артиллерия. - Ты не могла сделать этого. Ты же моя дочь, и... Что окончательно разозлило. За прошлое и за маму. Тоже мне, моралист хренов! - Да, твоя, с твоим же характером, - выговорила я чувством, словно бросая эти слова ему в лицо. - Твоя, а значит без особого труда и угрызений совести могу поменять одну блондиночку на другую. *** - Ну а потом что? - я видела, как глаза Томаса уже откровенно смеются. Над моей остроумной шуткой, желающей задеть якобы самые нежные струнки души неприятного мне человека. Над всей этой ситуацией и моими гримасами, так как я старательно пыталась показать весь этот рассказ в "лицах". Над моей перепалкой с отцом. - Потом не шибко весело, - я горестно выдохнула, закрывая в волосы руку. - Так как после неудачливого допроса где, с кем и когда я спала, отец, так и не получивший на оное ни одного вразумительного ответа, все же затащил меня к гинекологу. Так как он любил держать все под своим контролем. Достаточно неприятно и унизительно. Особенно после того, как проверенный семейный врач, все же не взяла предложенные мной деньги и, наотрез отказавшись соврать, сказала отцу, что у меня не было никого. - И ты сдалась? - Том посмотрел на меня с ухмылкой. С тем прищуром, который я так любила. Он знал меня, он ждал от меня подвоха. - Нет, - просто пожала плечами я. - Просто напомнила отцу, что девственность - весьма поправимое дело. И что меня ни за что не получит невинною тот человек, кому верность я вовсе не обещала хранить. Что я сама выбираю себе мужчин. На что отец сказал, что я сущее наказание, а не дочка. - О, в этом я его понимаю, - теперь уже Том рассмеялся в голос. И вместе с ним так же засмеялась и я - весело и открыто. Чётко зная о том, что он - единственный человек, которому я подарила свою невинность. Что верность лишь ему одному и хранила. Что я его выбрала. И это очень уж льстило моему мужчине. - Так может, продолжим ночку, - отсмеявшись как следует, прищурилась я, так же, как и он делал это пару минут назад. - Чтобы Джастин точно не попытался взять меня целкой. Тихо флиртуя и вновь разжигая где-то у него внутри ревность. Ведь мою чертову помолвку так и не отменили. Ведь о ней все же написали во всех газетах. И Том, видимо, хорошо прочел каждую из этих статей. Но сейчас, в эту минуту, мне было как-то особенно на это плевать, когда глаза Томаса так горели одним из его пожирающих взглядов. Когда он продолжал смотреть и не предпринимать никаких действий, видя, что я приподнялась на подушках, чтобы устроиться у него на бёдрах. - Можно я сверху? - спросила я, прикусывая нижнюю губку и наклоняя голову в сторону. - Я хочу попробовать. - Ну давай, - он снова опустил на кровать уже потянувшиеся ко мне руки. - Если ты сможешь. Добавил он, в очередной раз подначивая меня и флиртуя. Уже понимая, что я представляю это действо в своих фантазиях. Понимая также и то, что я читала о нем в интернете, что я готовилась. Ещё не пробовала на практике. Так получится или нет? Посмотрим. Я облизнулась, радуясь доступу к телу и своей новой победе. Наклоняясь ниже, чтобы коснуться его члена губами. Да, эта ночка явно не будет короткой.