Геллерт преподаватель Хогвартса?

      Альбус шмыгнул носом, до боли закусил губу, уходить и оставлять Геллерта одного, не хотелось. Он знал, что тот чувствует понимал, но помочь не мог, сделает лишь хуже, если попытается.       — Геллерт, — с надеждой позвал Дамблдор, готовя за этим произнести успокоительную речь и очень зря.       Глаза тёмного мага вспыхнули яркостью, он заорал, что-то непонятное, тем самым вызвав мощную ударную волну невербальной магии, исходящей от него и разрушающей весь класс, разрывая стулья, столы, шкафы, книжные полки в щепки. Альбус не успел сообразить и выставить защиту, отлетел в конец кабинета, врезаясь в каменную стену замка, оставляя в ней отпечаток своего тела, с хрустом соприкасающегося со зданием. Гриндевальд не сразу пришёл в себя, осознание, что он натворил, пришло через пару минут. Он действительно невероятно силен, как про него говорят. Даже с палочкой создать такое, попросту невозможно обычному магу, хотя кто знает на что вообще способны маги в порыве гнева?       — Гел… Ллерт, — профессор протянул руку вперёд, умоляюще глядя на чародея. Он не мог сам встать, и вообще пошевелить чем-то еще. Дамблдор был напуган, но все равно направился к тому, кто ему навредил. — Помоги. — Альбус медленно закрывал глаза, отключаясь, но Гриндевальд не позволил, подлетев к нему и взяв за протянутую руку. — Мне больно, — слова не сразу дошли до ушей мужчины, Дамблдор выкашлял их, вместе с кровью, задыхаясь.       — Всё будет хорошо, — трудно было поверить в собственную ложь. Альбус выглядел очень плохо, у него наверняка сломаны все ребра и пробито лёгкое. Гриндевальд сел на пыльный пол и подтащил преподавателя к себе на колени, поглаживая его волосы.       — Гел, — очередная попытка говорить, привела к ещё худшим последствиям, которых нельзя и представить. Дамблдор вздрогнул на руках тёмного волшебника и подался вперёд, внезапному порыву тошноты. Альбус сильно закашлял, и в попытке закрыть рот руками, его вырвало.       Кровь была везде, её так много, вся одежда ею пропиталась. Геллерт достал свою палочку и подполз к Дамблдору, смотрящему в потолок, будто молящемуся о скорейшей смерти. Глаза такие тусклые и уставшие, сведенные от боли брови и дергающиеся уголки губ, слезы стекающие по щекам прямо в уши.       — Будет больно, — предупредил Гриндевальд и направил палочку в грудь профессора. — Эпискеи, — произнёс он заклинание, вправляющее кости.       Альбус заорал, попутно захлебываясь своей кровью, которая сочилась изо рта, стекала по бороде и шее. В данном случае, он бы выбрал смерть, а не лечение. Он чувствовал, как ребра встают на места, но это было не самое худшее, Геллерт произнёс это заклинание ещё два раза, потому что не так просто восстановить переломы. На третий раз адская агония отступила, болевой порог превысил свои возможности, Дамблдор ничего не чувствовал из-за шока и потому что отключался.       — Вулнера санентур, — последнее, что он услышал, прежде чем погрузиться в долгий сон.

***

      Знакомый запах больничного крыла, ударил в нос Альбуса, своими чудо-микстурами с целебными свойствами. По ощущениям, профессор словно был пьян, он вроде лежал, но голова кружилась и казалось, что вот-вот упадёт. Дамблдор пошевелил рукой, вышло просто, а вот поднести её к лицу нет, она витала перед ним.       — Проснулся, — утвердил Геллерт, сидящий на соседней кровати, которого преподаватель не уловил даже боковым зрением. — Не пугайся, я не причиню тебе… — он запнулся, ведь вред как раз таки уже причинил. — Это было ненамеренно, мне…       — Давно я тут? — Дамблдор постарался сменить русло разговора, понимая, что Гриндевальду не легче, чем ему.       — Где-то сутки, раны были смертельными, я сломал тебе все ребра и одно из них пробило лёгкое насквозь. Пришлось вправлять их заклинаниями и исцелять, но ты потерял сознание и я принёс тебя сюда. Мадам Помфри сказала, что ты будешь в порядке, однако тебе стоит взять небольшой отпуск, чтобы поправить здоровье, — Гриндевальд закончил свой бесконечно длинный монолог, произнесенный на одном дыхании. Незаметно, тёмный маг придвинулся к краю кровати и опустил голову к полу, всматриваясь в мелкие трещины на нем.       — Гел…       — Ты зря не дал им запереть меня в Нурменгарде, Ал. Я действительно опасен, особенно для тебя, я не хотел делать этого с тобой, но сделал…       — Геллерт, все хорошо, я в…       — Идиот! — рявкнул тёмный чародей, вскакивая с постели. — Я чуть не убил тебя!       — Но не убил же, — хмыкнул профессор и попытался перевернуться на бок, чтобы встать.       — Почему ты цепляешься за меня, ты мазохист?       — Я люблю тебя и ты это прекрасно знаешь, — перед глазами мелькали мушки, голова кружилась сильнее, но Дамблдор переборол себя, поднимаясь и двигаясь к Геллерту, падая в его объятья, хватаясь за плечи. Он не хотел смотреть в глаза мужчины, просто хотел вдохнуть его запах и прижаться сильнее.       — Как ты можешь любить меня, после всего…       — Такая любовь как у нас, Геллерт, не проходит просто так. Я пробовал, можешь поверить, даже стертые воспоминания о нас, в конечном итоге вернулись ко мне. Ничто не может убить во мне любовь к тебе, — сладостные и короткие мгновения, быстро оборвались после слов о воспоминаниях, Гриндевальд отстранил преподавателя от себя на расстояние вытянутых рук.       — Ты стёр нашу память? Ты…       — Мне было сложно, когда ты оставил меня, я не мог жить, — слова так легко вылетали из его рта, мелодично ударяя по ушам Гриндевальда. — Я буду любить тебя вечно, обещаю. — На лице мага заиграла улыбка, которую ужасно хотелось поцеловать, Геллерт поймал её своими губами, замирая, ожидая, что Дамблдор ответит и он ответил, правда не сразу.       — Ты похож на падшего ангела, но все также прекрасен, Альбус.       Гриндевальд подозрительно был нежен, разбрасывался тёплыми словами. Дамблдор надеялся, что если это и ложь, то пусть она подольше будет длится.       — Потому что при падении я не разбился, ты поймал меня, — преподаватель ещё слишком слаб, засыпал на ходу, опираясь лишь на Геллерта, которому пришлось поднять мужчину на руки и отнести обратно в постель. Альбус не слышал остальных слов тёмного мага, оставшегося с ним до следующего пробуждения.